Академия избранных Мраком. Поддельная адептка

Глава 4

Столовая в главном корпусе академии — это средневековый колонный зал, где впору проводить балы.

Адепты начали стекаться туда еще до того, как на небе появляются первые лучи старшей луны, Лодди. До восхода Диллона еще три часа. Вот столько и продлится вечеринка.

У Лодди розовый оттенок, у Диллона — салатовый. Когда они в небе вместе, это смотрится невероятно красиво. Поэтому я люблю гулять по ночам. В нашем доме есть терраса на крыше, оттуда я и любуюсь ночными светилами. А мама загоняет меня спать.

Мамочка. Как ты, верно, волнуешься за меня! Вспоминаю, в каком шоке ты была, когда я предъявила злополучный черный свиток.

— Но как? Как это возможно?

— Меня выбрала сойка, — пожала я плечами.

Но уверена, мама догадывается, что все не так просто.

Вздыхаю, смахивая непрошеную слезу, отвожу взгляд от огромного розового шара, нависшего над острым, вздыбленным хребтом здания Мракендарра.

Кажется, если залезть на академский шпиль, можно коснуться налитого бока Лодди.

На мне условно-нарядный сарафан стального оттенка и светло-зеленый пиджак. Не шикарно, но и не повседневно.

Филю пришлось оставить в комнате, он бы странно смотрелся сейчас у меня подмышкой.

Эльна пасмурно топала за спиной, ворча:

— Только зря на тебя силу тратила, дурында ты такая.

Останавливаюсь и поворачиваюсь к ней:

— Если там без подвоха, платье мне еще пригодится.

Иду дальше. Как ни странно, присутствие соседки меня приободряет. Это доказывает, насколько плачевное у меня здесь положение, если девчонка, что откровенно ненавидит, кажется тихим островком спокойствия.

В столовой полно народа, мы в числе последних.

К счастью, на меня никто пока не обращает внимания.

Длинный стол придвинут к стене справа от входа и заполнен подносами с закусками, графинами и бокалами с напитками.

У противоположной стены выстроены маленькие столики, где можно остановиться и поглотить свой улов. Центр зала свободен для танцев, а напротив входа соорудили сцену с трибуной.

Столовая украшена летающими гирляндами и десятками призрачных бабочек. Все это переливается в лучах десятков магических светильников.

Старшекурсники уже расхватали бокалы и возбужденно переговариваются, смеются, обмениваются новостями.

Я вижу стайку Керейны чуть поодаль. Обычные девчонки, когда не выпендриваются, щебечут там себе что-то. Меня не замечают, пусть так и дальше будет.

— Дорогие студенты! — над нашими головами проплывает приятный мужской голос. — Просьба не толпиться и не оттеснять друг друга от столов! Угощений и напитков хватит на всех! Наслаждайтесь вечером!

Говорящего нет на сцене, он вещает через какое-то магическое приспособление.

Присутствующие радостно свистят, хлопают, улюлюкают.

Начинает звучать музыка.

Светильники гаснут все разом, а когда вновь загораются, на сцене уже музыкальная группа, при виде которой женская половина зала начинает визжать.

Парень в мантии и скрывающем голову капюшоне стоит спиной к кафедре.

— Встречайте приглашенных звезд! — произносит все тот же голос. — Группа «Искры Материи».

Надо же! Столичные музыканты открывают студенческую вечеринку. У нашего ректора неплохой размах.

Парень у кафедры резко поворачивается, срывая с себя мантию. Зал взрывается аплодисментами, узнавая солиста. Молодой певец эльфийского происхождения, насколько я слышала, очень заносчивый и непостоянный. Девушек меняет чуть ни не каждую неделю. Возможно сегодня за него подерутся и кому-то повезет согреть постель кумира. Или стол в его гримерке.

Первая песня настолько зажигательная, что я тоже начинаю приплясывать в такт, как и все остальные.

А самые раскованные выстраиваются в кружок на танцплощадке.

К ним быстро присоединяются Керейна и ее голубушки. Не могу не отметить, что двигаются они неплохо. Слаженно и ритмично.

И пусть им будет хорошо. Меня же интересует совсем другой человек.

Вглядываюсь в чужие лица и спины, надеясь увидеть Ларию. Но вместо этого натыкаюсь взглядом на ненавистного блондинчика Эфлона.

Вальдер непринужденно беседует с кем-то из преподавателей. Да, младший учительский состав тоже здесь, как оставить без присмотра толпу «Материалов»? Но магистры и бакалавры не высовывались, почти слились с молодежью. Узнать их можно только по синим лентам с гербом академии на правом плече.

Я отскакиваю, когда блондин скользит по мне безразличным взглядом. Но он никак не реагирует. Мне становится смешно и стыдно. Возомнила, что все кругом за мной наблюдают. Смешно.

— Эй! Осторожнее можно? — слышу я позади. Ожидаемо в такой суматохе, пока прыгала от Вальдера, которому на меня наплевать толкнула… толкнула Ларию.

И теперь она возмущенно смотрит в упор, а ее зеленое платье совсем не украшают пятна от малинового напитка.

— Вот же бестолочь! — ахает Лария, увидев масштаб бедствия. — В самом начале вечера испортила мне платье!

Ей приходится кричать, не только от злости, но и чтобы я расслышала ее претензии за музыкой.

— Я помогу почистить, прости! — отвечаю так же громко. Да, мы неудачно столкнулись… или как знать? Теперь Лария не сбежит.

— Ты? — смеется подруга. — У тебя внезапно проснулась магия?

Музыка смолкает, и ее слова звучат во всеуслышание.

— Раз я здесь, ответ очевиден! — развожу руками.

— Дорогие наши адепты! — звучит объявление. — У артистов небольшой перерыв. А вы можете насладиться общением друг с другом.

— Надо поговорить, — шепчу я Ларии. Та недовольно кривится.

— Ладно, идем, поможешь мне исправить это! — говорит она громко, показывая на свое платье.

Вскоре мы оказываемся в просторной, отделанной белым мрамором женской уборной. В ней пять кабинок с нужниками и два умывальника.

— Я сниму платье, а ты дверь держи, — командует Лария.

Киваю. Стратегически сильная у меня сейчас позиция. Когда человек практически обнажен, он уязвим.

— Погоди, — спохватывается бывшая подруга, — кабинки проверь, чтоб не было никого. Живо!

Прохожу по всем пяти нужникам. Все чисто.

Иду держать дверь.

— Ты помнишь, кто я? — спрашиваю, смотря в сторону, мимо Ларии, пока она, стоя в одной комбинации, колдует над платьем. Льет на пятно воду и делает пассы, выводя пятна.

— Пффф, — фыркает Лария, — ты меня поражаешь. Естественно. Ты — Ирлея Летхит, моя дальняя родственница по матери. А с твоей стороны — по отцу. И живем мы на соседних улицах.

— И все? — поражаюсь я.

— А что еще? — ее голос совершенно спокоен.

— Мы ведь дружили с тобой с самого детства, — напоминаю я, — лучшие подруги.

— Были, — неожиданно говорит Лария, — но выросли. Скоро ты поймешь, что взрослая жизнь — это не детские мечты. Иллюзии тают и ничего не остается, кроме смутных воспоминаний, от которых даже самой перед собой неловко.

— Ты стыдишься нашей дружбы? — мои скулы немеют.

— Вот заладила, — с досадой бросает Лария, — все, готово. Можно надевать.

В это время дверь снаружи дергают, я успеваю удержать ее.

— Эй! — возмущается кто-то в коридоре. — Мне тоже надо! Очень!

Я узнаю голос Кирсеи.

— Подождешь, — бурчу себе под нос.

Лария поправляет платье перед зеркалом. Удовлетворенно кивает.

— Чисто. Вот что…

Она делает паузу, словно что-то забыла, а потом называет мое имя.

— Ирлея. Вот что, Ирлея. Не знаю, как ты сюда попала, видимо у тебя прорезались способности. Но нечего за мной шляться, поняла? Я третьекурсница, а ты из началки. Мы не тусим вместе. Мы вам не помогаем. Ищи себе помощников со второго курса или среди своих.

— У тебя точно все в порядке? — смотрю на нее, не в силах поверить в услышанное. — Это точно ты, Лария?

— Откройте! — пищит под дверью Кирсея, но я цепляюсь в ручку мертвой хваткой.

— А кто же еще? — хохочет Лария. Искренне и даже беззлобно. — Ты что, придумала тупую историю, что я типа какая-то попаданка из других миров, впрыгнула в чужое тело и раздавила твою подружайку?

Смотрит на меня с иронией.

— Нет, это я. И все у меня хорошо. Просто мы теперь на разных уровнях бытия, поняла?

Я отпускаю дверь, она резко распахивается, Кирсея с криком отлетает уже из-за своего рывка, стукается о противоположную стену. Смотрит на меня с обидой и непониманием.

— Извини, — говорю примирительно, глядя, как девчонка потирает затылок.

Пока я отвлекаюсь на Кирсею, Лария уходит.

Что же получается, я зря сюда пробиралась?

Закрываю глаза, вспоминая, чего мне стоило получить черный свиток Мракендарра.

Три месяца назад

— Ирлея Летхит? — наставница Школы смотрит сочувственно. — По результатам тестирования у вас есть эфирей, хоть и слабо проявленный.

— Значит, я смогу стать магом? — спрашиваю с надеждой.

Разговор проходит наедине, информация о тесте на уровень частиц не разглашается.

— Если удастся развить способности, — вздыхает наставница, — частицы пока настолько неактивны, что почти невозможно определить, в равновесии они или дисбалансе. Одно радует, их излучение до того слабое, что в любом случае не причинит вреда никому. Ни вам, ни окружающим.

— Но у меня есть шанс поступить в академию магии? — мой голос дрожит.

— Конечно, — подтверждает наставница с некоторым сомнением, — ведь у вас есть эфирей, значит вы не обиход. Я поставлю вам первый уровень. Сами понимаете, чтобы поступить в академию, придется постараться. сдать экзамены на отлично.

Просматривает мои ведомости, изрекает:

— Но это сложностей не составит, у вас великолепная успеваемость, керни Летхит. Советую подать документы в Академию Универсальной магии, на факультет Хозяек или Артефакторов. Хотя со вторым вариантом можете прогадать, там отбор строже.

Благодарю наставницу, выхожу в смятенных чувствах. Надо прибраться в мыслях.

Иду во двор Школы нахожу свободную беседку. Сажусь на скамейку, прикрыв глаза.

Так, без паники. Я все же не обиход, у меня есть задатки мага, пусть и начальные.

Первый уровень, тот самый, что у меня, называется «штрих». Частицы магии слабые, только угадываются.

Второй — малопроявленный, или «пульс», подходит бытовикам, потому что позволяет влиять на вещи.

Третий — низший, «дыхание». Маг — «тройник» может колдовать и на людей.

Четвертый уровень — «вспышки», средний, более проявленный.

Пятый — «волны».

Шестой — «свечение».

Седьмой, высший, называется «аура».

Я в самом низу этой лестницы. Хочу стать артефактором, как и моя мама. И уверена, что смогу достичь желаемого.

— Дичь, какая дичь! — слышу знакомый голос. Это Глеман Хетир, он зашел к наставнице уже после меня. Надо же, как быстро освободился.

Выглядываю из беседки, подзываю его.

— Чем тебя обрадовали?

— Обрадовали? — он усмехается. — Да меня отец прибьет за такие радости.

Влезает ко мне в беседку, кряхтит, усаживаясь. У Глемана проблемы с весом. Его много. Мы с Хетиром общаемся, можно сказать, с пеленок. Родились в один день.

— Представляешь, есть вероятность, что у меня перевес Материи. И ко мне ночью прилетит черная сойка. Это черрзец!

Я настораживаюсь.

— Наставница сказала, тебя возьмут в Мракендарр?

— Да не факт, — машет Глеман рукой, — никто не знает, кого ждут в академии избранных Мраком. Но есть такая вероятность.

— Я могу перехватить твое приглашение, — вырывается у меня.

— Что? Как? — глаза приятеля округляются. — И зачем это тебе?

— Надо. Я хочу в Мракендарр. Очень.

— А, — вспоминает Глеман, — у тебя же там подружка. Вы с ней неразлучницы. Так что тебе это нужнее чем, мне.

Он хитро усмехается.

— Хочешь перехватить черную сойку, плати! Только не деньгами.

— Чем же? — внутренне содрогаюсь. Чего от меня может хотеть этот чудак?

— Поможешь подготовиться к поступлению в Академию Универсалов. Ты насчет учебы как Лучом поцелованная. А я вот балбес.

Выдыхаю с облегчением.

— Это без проблем.

— Только… — Глеман неуверенно смотрит на меня. — Как ты собираешься переманить сойку? Прикормить?

— Это мои проблемы, — хмурюсь, потому что сама пока не очень это понимаю, — но мне нужен будет доступ в твою комнату в Ночь распределения.

— О, — оживляется парень, — красотка Летхит в моей спальне ночью!

— Цыц! — осаживаю его. — Не то сам будешь штудировать учебники.

— Понял, понял, — Глеман вздыхает, — с тобой мне ловить нечего. Ну кроме знаний.

В условленное время я вылезаю из окна вместе с Фелиндриксом. На нем — самая ответственная часть плана.

Свиток может быть передан только адресату в руки, другому человеку сойка его не отдаст. Как только произойдет контакт со свитком, начертанная на нем эмблема начнет светиться синим, запоминая владельца приглашения. Только этот человек может найти академию Мракендарр. Другим туда даже не добраться.

Если получатель передаст свиток кому-то другому, тот не сможет его предъявить. Магический знак станет красным, а бумага начнет дымиться.

Все это значило, что принять приглашение должна я. Но сойка мне его не отдаст!

Поэтому придется поработать моему крылатому помощнику.

— Не передумала? — Глеман проводит меня по черной лестнице спящего дома. Мы говорим шепотом, даже оказавшись в его комнате.

Мотаю головой.

— Отчаянная ты девица! — говорит Глеман с восхищением.

А потом неуверенно спрашивает:

— А если не получится? Если это приглашение все равно отреагирует на меня?

— Тогда ты поступишь, а потом мы обменяемся документами и притворимся друг другом, — отвечаю сердито.

Глеман смотрит обескураженно, хлопая пушистыми ресницами.

— Ты шутишь! — догадывается он. — Я ведь не похож на девчонку. Да и ты на меня не очень.

Я злюсь. И так не уверена в своем плане, а тут он еще пророчит провал.

— Меня гораздо больше беспокоит, что сойки тобой могут не заинтересоваться, — признаюсь я, — вдруг к тебе вообще не прилетит никто?

Глеман вздыхает.

Мы напряженно вглядываемся в подсвеченное лунами небо.

Глаза начинают слезиться, и мне кажется, что среди редких облаков появилось темное пятно. Моргаю несколько раз и понимаю, что не ошиблась. Что-то приближается и летит в нашем направлении.

— Смотри, смотри! — Глеман толкает меня в бок и почти пищит.

— Вижу. Поклянись, что не расскажешь никому о том, что сейчас произойдет.

Парень испуганно кивает.

— Клянусь своим эфиреем.

Я слегка стучу по носу Фелиндрикса, который сидит на подоконнике.

Игрушка оживает. Глеман вскрикивает, а я показываю ему кулак.

Филя разминает крылышки и присматривается. Он не умеет летать как птица, у него всего один бросок. И он не человек. Мой расчет на то, что прикосновения кукольных ручек не засчитаются за передачу свитка адресату.

Сойку уже можно разглядеть, и я чувствую что-то похожее на зависть к Глеману. Этого забавного парня разыскивает волшебное существо, а я никому не нужна.

Мой героический Фелиндрикс совершает свой судьбоносный рывок.

Он действует на пределе своих кукольных сил.

Белоснежные крылышки расправляются. Филя поднимается даже выше, чем я ожидала. Стремительно подсекает растерянную сойку и вырывает у нее свиток.

Птица пытается клюнуть Филю, но малыш уворачивается и летит к окошку, из которого я протягиваю к нему руки.

Сойка вот-вот догонит Фелиндрикса, но бесстрашный фамильярчик уже передо мной. Вкладывает мне в ладони тяжелый черный свиток, на боку которого тут же начинает светиться круглый символ.

Птица тут же зависает в воздухе. Пронзительно кричит, затем поворачивается и улетает прочь, почти моментально исчезая.

Я подхватываю одной рукой заветное приглашение, другой отважного Филю.

— Спасибо, малыш! Как здорово, что получилось передать мне свиток. А то пришлось бы тебя самого зачислять в Мракендарр.

Филя дергает большими мохнатыми ушами и мотает головой, показывая, что не собирается в адепты.

Свершилось. Теперь я — приглашенная в академию избранных Мраком.

Настроения оставаться на вечеринке нет. Но сдаваться я не собираюсь. Не в моем характере поджимать хвост и прятаться в нору.

Иду в столовую, где как раз музыканты завели медленную романтичную композицию.

— Потанцуем? — рядом вырастает лопоухий Ханиш в строгом черном пиджаке. Пожалуй даже не просто строгом, а жестоком, потому что воротничок-стойка упирается бедняге в нижние скулы, заставляя парня держать голову ровно, как на подставке.

Будь Ханиш лысым, композиция была бы один в один яичко вкрутую.

— Давай, — принимаю руку однокурсника.

Почему нет? В этом неприветливом месте ценно любое человеческое участие.

— Милон Ханиш, — сообщает он.

— Ирлея Летхит, — представляюсь и я. Нас тридцать в группе, еще не раз придется повторять имена друг друга, прежде чем удастся все запомнить.

— Ты красивая, Ирлея, — он улыбается и становится куда симпатичнее, чем мне сначала показалось. Ровные зубы, ямочки на щеках.

Еще бы прической ему заняться, чтобы не напоминать издали ушастый куст.

— Благодарю, — вежливо склоняю голову.

Ханиш неплохо двигается, даже удивительно для такого с виду нескладного парня.

— Как тебе вечеринка? — Милон пытается завести беседу. — И вообще?

— Пока не очень освоилась, но тут терпимо, — отвечаю осторожно. Жаловаться точно не стану.

— Подружилась с соседкой? — продолжает парень. — Как она?

— С ней очуметь как весело. Но давай танцевать, хочу почувствовать музыку.

— Понял, — Ханиш вздыхает.

А я на самом деле не пытаюсь отвязаться от разговора. Мне хочется двигаться, растворяясь в музыке. Это помогает немного отвлечься.

Голос солиста просто волшебный. И это не фигура речи. Я читала, что артист из «духарей», то есть магов с перевесом Духа в эфирее.

Неудивительно, что певец воздействует на слушателей особым образом.

Мелодия вплетается в волосы, проникает в меня с воздухом и смешивается с кровью. Делает ноги легкими-легкими, кажется, я вот-вот взлечу.

Душа поет вместе с артистом.

Музыка заканчивается, и чудо растворяется.

— Обалденно, — выдыхает Милон, глядя на меня с восхищением, — ты танцуешь как богиня.

И я впервые с того момента, как переступила порог академии, беззаботно смеюсь.

Меня отпускает от разговора с Ларией. Я перекидываюсь шуточками с однокурсниками, пробую напитки и угощения. Танцую под заводные ритмы и даже извиняюсь перед Кирсеей за шишку на затылке. А девчонка в ответ вымученно улыбается.

«Искры Материи» заканчивают выступление и покидают сцену под жаркие аплодисменты.

Но впереди ещё половина вечеринки.

Студенты разошлись на группы по интересам. Я прибилась к компании сокурсников, но уже подумываю о том, чтобы незаметно сбежать в комнату.

Замечаю, что часть адептов уже так и сделала, в зале становится свободнее.

— Эй, на улице что-то происходит! — кричит рослый парень. Точно не с нашего курса.

Разгоряченные танцами и напитками ребята тянутся к выходу.

Я тоже решаю присоединиться. Потом под шумок сбегу к себе, ничего интересного больше не предвидится.

Но незамеченной остаться не выходит.

Во дворе, рядом с фонтаном, кто-то соорудил безобразную постановку.

Взгляду зрителей предстает привязанное к столбу чучело в моей дорожной одежде. К соломенной голове приделана наспех сработанная картинка. Мое лицо. Сляпано грубо, но вполне узнаваемо.

На груди чучела плакат.

«Тебе тут не место, Летхит!»

На площади собирается толпа, когда чучело вспыхивает.

— Обалдеть! — я узнаю голос соседки.

Оборачиваюсь, смотрю на нее.

— Чучело не моих рук дело! — говорит Эльна.

— Как и все остальное, — вздыхаю, понимая, что на протяжении всего вечера она нет-нет да и попадалась мне на глаза, да и сейчас я видела, как она выходила из столовой вместе со всеми, — прости, что решила, будто ты стащила мою одежду из душевой.

Ее ответ меня добивает:

— Не, это как раз-таки я сделала. А вот остальное…

Да сколько ж у меня тут недоброжелателей?

— Кто такая эта Летхит?

— Да вон та, рядом с черной ведьмой стоит.

— Чудила?

— Летхит? Не знаю такую. А что она сделала?

На меня показывают пальцами и перешептываются. А я борюсь с желанием накинуться на Эльну с расспросами. Все потом.

— Что тут у вас происходит? — доцент Илхим пытается быть грозным, но его внешность этому не способствует. — Кто устроил поджог в главном дворе?

— Какая-то Летхит, — брякает парнишка, который только что подошел и не видел, что произошло, но услышал мою фамилию.

Стискиваю зубы, чтобы не выдать себя.

Но Илхим уже взял след.

— Летхит? Ирлея Летхит, первый курс? Подойдите ко мне!

Протяжно выдыхаю. По жизни я бы себя не назвала неудачницей. Но Мракендарр меняет людей. Не так, как им хотелось бы. Вот и я теперь поймала вирус невезения.

Скрываться бесполезно. Этот альбинос с феноменальной памятью меня все равно достанет.

— Я здесь, доцент Илхим!

— Адептка Летхит, это вы подожгли столб? Что, кстати, на нем было?

Брезгливо смотрит на обгоревшие ошметки. Они дурно воняют так, что студенты поспешно затыкают носы, а некоторые, самые разумные, отходят подальше. Сейчас праздничная одежда любопытных пропитается гарью.

— Моя одежда и оттиск моего лица, — чеканю в ответ, — и табличка: «Тебе тут не место, Летхит!» Вы правда считаете, я сама могла такое устроить?

— Это правда? — Илхим оглядывает присутствующих. Все молчат. Никто не торопится подтвердить или опровергнуть мои слова. Всем просто интересно, что дальше, и как меня размажут.

— Летхит тут ни при чем, — внезапно говорит Эльна, — она вам не врет.

Илхим пристально смотрит на нее.

— А вы ведь соседки? — изрекает он.

В толпе слышны новые смешки.

— Значит, можете быть не вполне объективны. Разберемся с этим завтра. А сейчас можете расходиться. Летхит, подозрения с вас не снимаются.

Стараюсь не съежиться под насмешливыми взглядами. Иду прочь от учебного корпуса, в общежитие. В глазах закипают злые слезы. Их никто не должен видеть.

Прячусь среди деревьев, растущих между корпусами, не обращая внимания на рвущие одежду сучья.

— Подожди! — останавливает меня голос. Парень бежит следом, запыхавшись, хватает меня выше локтя.

Оборачиваюсь и узнаю третьекурсника Деркея. Неожиданно.

— Ты Ирлея, да?

Молчу.

— Глупый вопрос, — он улыбается, — я ведь слышал. За что они тебя так?

Пожимаю плечами.

— Неудачно попалась на глаза звездам академии.

— Это кому же? — фыркает Деркей.

— Неважно. Я справлюсь.

— Какая гордая, — он отпускает мою руку.

— Зачем ты за мной пошел? — интересуюсь настойчиво.

— Гордая и подозрительная.

— У вас тут иначе нельзя, — эта беседа начинает раздражать отсутствием смысла.

— Пока будет «у вас», это и не закончится, — Деркей спокоен, — многие пугаются, когда им приходит вызов в Мракендарр. Но страдать и считать себя обделенной глупо. С этим придется жить дальше.

— Спасибо, учитель, — складываю руки на груди и кланяюсь, — могу идти дальше?

— Я буду называть тебя Колючка, — сообщает парень. Он смеется. Моя злость его забавляет.

— На самом деле, я просто отошел подальше от этого балагана. Ну и чтобы не провонять. Смотрю — тут ты бегаешь с таким видом, словно сейчас аллею подпалишь.

Вымученно улыбаюсь.

— Приятно, что в этом месте не все враждебно ко мне настроены.

— О, — беспечно машет рукой Деркей, — это еще не факт. Если я к тебе подошел, не значит, что у меня благие намерения. Так что не обнадеживайся слишком.

— И не собиралась, — говорю сквозь зубы, — спокойной ночи, адепт Олтар.

Решительно отворачиваюсь, иду дальше и тут же спотыкаюсь о ветку.

Деркей ржет мне вслед.

Мракендарру повезло, что мой эфирей едва трепыхается. Я б и правда тут все спалила.

В общежитии меня ожидает сюрприз в виде Эльны под дверью.

— А сейчас-то ты чего притворяешься? — раздраженно бросаю ей.

— Не притворяюсь. У меня правда нет твоего ключа, Летхит.

Вздыхаю, открываю дверь.

— Рассказывай, — командую, когда мы обе заходим и я запираюсь на замок.

— Если ты стащила мои вещи, то кто их поджег?

— Я тебе оракул что ли? У нас еще прорицательства не было.

Эльна не испытывает чувства вины. Сложила руки на груди крест-накрест и не смотрит на меня, а прямо-таки взирает.

Буравлю ее взглядом, не говоря ни слова. Соседка сдается.

— Ладно, — снисходит она до объяснений, — ты меня выбесила. Я решила тебе насолить, чтоб жизнь легкой не казалась. Шмыгнула за тобой, зашла мышкой, умыкнула вещички. А когда выходила, услышала шаги в коридоре, смотрю — в душевую идет девчонка. Тогда занервничала, заскочила в уборную, там кинула твое тряпье и пошла в комнату.

Она замолкает, а я продолжаю смотреть в упор, показывая, что жду продолжения.

Неохотно Эльна рассказывает:

— Немного побыла в комнате и решила, что зря бросила твою одежду, надо припрятать ее тут у нас, а потом тебе подкинуть. Тогда я вернулась в уборную и увидела, что ничего уже и нету. Вот и все. Кто-то умыкнул. Я подумала, что уборщица. Но видно нет.

— Разумеется нет, — дергаю плечом, — зачем служащим общежития жечь мое чучело? Это Керейна и компания. И если я узнаю, что ты им сама передала вещи…

— Бред! — возмущается Эльна. — Дались мне эти пустоголовые!

— Значит, если ты не причастна к безобразию, — стараюсь говорить спокойно, — у кого-то крайне недружелюбного есть ключ от нашей комнаты.