Академия избранных Мраком. Поддельная адептка

Глава 12

— Лякся стоит на площади уже 332 с половиной года, — Такмар преподносит это таким тоном, словно он скульптор, создавший древнюю горгулью, что пускает цветные струи в чашу фонтана.

Вокруг местной достопримечательности выстроилась толпа.

Часть студентов все же решила не принимать участие в Ночи Отмщения. Не всем нравятся такие развлечения. Да и преподаватели косо смотрят на тех, кто пытается оживить горгулью. Пусть сегодня это мероприятие благословил сам ректор, все равно, кто знает. Вдруг это проверка?

По забавному совпадению, мой день рождения совпадает с датой основания Мракендарра, так что мы с Ляксей можем скидываться на именинный стол через полгодика.

— Такмар, я что-то не хочу в этом участвовать, устала, — говорю своему спутнику, — пойду лучше подготовлюсь к зачету.

— Ты что, Ирлея! — удерживает меня приятель. — Мы победители. Завтра тебе простят любой ответ.

— Летхит, сдулась? — это уже Эльна.

— Можно сказать и так, — соглашаюсь беззлобно.

С меня и правда хватит этого дня. Тяжелая игра через боль, страшный, выворачивающий душу рассказ Керейны. Странные скандальные выборы. Я просто хочу спать.

— Это же весело, Ирлея! — звенит беззаботный голосок Кирсеи. Она смотрит на лопоухого Милона Ханиша совершенно счастливым взглядом. Кто бы мог подумать!

А тот причесывает пятерней густую копну светлых волос, которые тут же закручиваются обратно в тугие кольца, и выглядит весьма довольным.

К Ляксе уже выстроилась очередь желающих ее оживить.

Но кроме этого, вокруг фонтана разжигают небольшие костерки и спиртовки, адепты творят «ритуалы отмщения».

Заинтересовавшись, отхожу в сторону от кучки своих друзей и разглядываю сосредоточенно пыхтящих колдунов. У ближайшего ко мне вольт в руках. В фигурке я совершенно четко узнаю Вальдера. Не только меня он допекает.

— Как правило, эти ритуалы не срабатывают, — над моим ухом раздается заговорщицкий голос Деркея, — слышал, уже который год в Ночь Отмщения преподы растягивают над площадью непроглядный колпак, отражающий порчи. Не то с утра половина академии не проснется.

Оборачиваюсь, вижу что бывший кандидат в короли уже спокоен.

— Я думала вы с Вальдером сейчас должны ворожить друг на друга, втыкая горящие иглы в вольты.

— Мы с Эфлоном еще поборемся, думаю, — хищно улыбается Деркей, наблюдая, как горит фигурка его врага в руках не очень опытного колдуна.

— Как тебе удалось набрать столько голосов? — не могу сдержать любопытство. — Еще немного бы, и…

— Если бы ты, колючка, отдала свой голос за меня, была бы ничья и пришлось устраивать переголосовку, — заявляет Деркей.

— Откуда ты знаешь, что я…

— Ты кинула свой жетон в пользу Хималса, я уверен. Просто чтобы не делать выбор.

— Может, остальные сделали так же? Не хотели выбирать Вальдера и проголосовали в твою пользу, не думая всерьез, что ты можешь победить?

В темных глазах Деркея улыбка. Снова недобрая.

— Возможно, ты не так уж и далека от истины, колючка Ирли. Здесь, в Мракендарре, полно притесняемых кучкой последователей Эфлона. А когда отверженных слишком много, они становятся большинством. И это опасно для тех, кто чувствует себя хозяином жизни.

— Кто хочет попробовать свои колдовские силы и оживить Ляксю? — слышится озорной голос.

— Идем, — подталкивает Деркей, — это же традиция! Каждый должен сделать это хотя бы раз!

— А ты делал?

— Конечно, — кивает он.

— И что?

— Как видишь, Лякся все еще извергает цветную водичку, как студент, перебравший на вечеринке.

— Ирлея! Вот ты где! — к нам сквозь толпу пробивается Такмар. — Я уж подумал, ты и правда спать ушла. Пойдем скорее!

— Куда? — я пытаюсь сопротивляться.

— К Ляксе, конечно! Сегодня единственная ночь в году, когда к ней подпустят близко. Представляешь, ректор Талироди махнул рукой на свои запреты. В прошлые годы мы подбирались к горгулье по воде, мокрые потом были по шею. А в этот раз даже мостки поставили. Идем-идем!

Такмар тащит меня к деревянному трапу, который протянули от бортика к фигуре каменного монстра. И хотя там, у горгульи, толпится несколько адептов, он все равно подхватывает меня на руки, ставит на доски.

— Переждать не выйдет, там всегда будет куча народа. Погладь носик Ляксе на удачу!

Я вижу прелестную картину. Вальдер Эфлон держится за крыло горгульи, а в самого Вальда вцепилась хихикающая Керейна. Кроме них у древней фигуры трое моих одногруппников, испуганно смотрят то на Вальда, то на Ляксю, и неизвестно, кого боятся больше.

— О, букашка приползла! — приветствует меня Вальдер, подсаживая Керейну на горгулью. Девчонка радостно седлает чудище, обхватывая короткую толстую шею Лякси.

— Ну кузнечик все равно прискакал раньше, — возвращаю комплимент.

— С королем можно бы и повежливее, — шипит Керейна, пытаясь получше пристроить длинные ноги между крыльями и телом горгульи и при этом не порвать платье.

— Ладно, что я должна делать? — оборачиваюсь к Такмару и вижу, что позади него стоит Деркей, а из-за его спины выглядывает Эльна. Все та же привычная, милая моему сердцу компашка, только Кирсеи с Ханишем не хватает.

— Прежде всего, перчатки снять, — советует Вальдер, — кто ж трогает горгулью через тряпку?

— Верно, без этого никак, — поддерживает короля Такмар.

Однокурсники решают расступиться перед нами.

— Давай, — подталкивает меня Такмар, а Вальдер перебирается ближе к нам, впустив на свое место первокурсников.

— Не бойся ее, она каменная, — шепчет Деркей, без которого тут тоже не обходится, — и давай быстрее, я следующий. Выучил новое заклинание, посмотрим, может в этом году сработает.

Я понимаю, что парни дурачатся. Никто не верит, что Лякся взмахнет крыльями и полетит. Это излюбленное развлечение мракендаррцев.

— Летхит, не задерживай очередь! — прикрикивает Эльна.

Неохотно передаю ей Фелиндрикса.

Со вздохом стягиваю перчатки, подаю их Такмару.

Пальцы выглядят уже гораздо лучше. Только на трех видны полоски царапин, там где семена железа вошли глубже всего.

Главное, дотронуться до каменной штуковины осторожно, чтобы не расхлестать себе руки до прежнего состояния. Растопыриваю пальцы, подношу ладони к нависающей надо мной морде зверюги.

— Эй, букашка, ты хоть знаешь, что надо говорить? — окликает Вальдер.

— Точно, заклинание! — вспоминаю я.

— Мы сегодня точно отсюда не уйдем! — шипит Эльна.

— Попробуй: «Пеграндар артахим», — советует Эфлон, оказываясь совсем рядом. Непонятно, как мы таким количеством народу поместились на мостике.

Послушно повторяю за ним, чтобы от меня отвязались, все так же медленно двигаясь в сторону морды горгульи.

И тут меня кто-то толкает. С такой силой, что я с визгом падаю на Ляксю, упираясь растопыренными, исцарапанными пальцами уже непонятно в какую часть горгульи. Резкая боль прошибает до запястий.

— Пеграндар артахим! — ору я уже как ругательство.

А потом происходит неожиданное.

Мои руки лишаются опоры, потому что камень превращается в скользкую чешую.

Мощные крылья ходят вверх-вниз, обдавая орущих студентов брызгами воды.

Я падаю в чашу фонтана вместе со всеми остальными, погружаясь с головой от неожиданности.

А когда встаю на ноги, отфыркиваясь и отплевываясь, вижу над фонтаном поросшее зеленью брюхо.

Горгулья издает пронзительный вопль, разминая крылья. Потом вспоминает, как ими пользоваться и совершает низкий, бреющий полет над двором Мракендарра, продолжая извергать цветные струи. Она раскачивается, безуспешно пытаясь скинуть всадницу.

Керейна Зелет, позеленевшая от ужаса, вцепилась в круглые уши существа такой крепкой хваткой, что кажется, вот-вот оторвет. И непонятно, кого из них жаль больше.

— Как ты это сделала? — вопит Деркей, выныривая рядом со мной. Вальдер трясет белой гривой. Мои однокурсники пытаются выбраться из чаши фонтана до прибытия руководства. Эльна — исключение, она вылавливает из воды Фелиндрикса и бурчит:

— Кремень парнишка, даже сейчас себя не выдал!

— Это Летхит, Ирлея! — доносится испуганное.

— Что здесь происходит? — слышен окрик ректора.

Надо ж, попасться высшему начальству!

К фонтану подходит Талироди в обществе нашего декана. Миркур Тенебрис смотрит с укором. Он уже успел избавиться от галстука и расстегнуть верхние пуговицы рубашки, украшенной пятном от соуса. Пиджак перекинут через правую руку. Человек собрался отдыхать после насыщенного дня, и тут его неугомонная адептка решает оживить горгулью, которая стояла себе спокойно больше трехсот лет на одном месте. А теперь летает по двору вместе с визжащей Керейной на спине, то поднимаясь, то опускаясь и попутно сшибая фонари.

— Адептка Зелет! — зычный голос ректора перекрывает все остальные звуки. — У горгулий тонкий слух, вы пугаете ее своими криками. Постарайтесь успокоиться и помолчать.

Легко сказать, успокоиться!

Керейна ерзает на скользкой спине твари, сползая то на одну, то на другую сторону. Мне становится за нее страшно. Какой бы стервой не была Зелет, я не желаю ей упасть и разбиться о плиты, выстилающие двор академии.

Вальдер запрыгивает на бортик, вытягивает вверх руки, пытается воздействовать на горгулью. И жуткое существо замирает.

В это время Такмар помогает мне выбраться из фонтанной чаши, Эльна перелезает через высокий бортик сама, подобрав юбки.

Я тянусь забрать у нее Фелиндрикса, но она не отдает:

— Испачкаешь, — и показывает на мои ладони.

Что ж, соседка права. Белые крылышки малыша мне лучше сейчас не трогать.

— Прыгай, Кери, — вопят, прыгая под горгульей, трое парней, выставляя руки перед собой, — мы поймаем!

Я узнаю их — наши соперники по ментелену из команды «красных».

— Я упаду! Не буду! — кричит Керейна.

От ее новых воплей горгулья трясет хвостом и головой, преодолевая наведенный Вальдером транс. Взмахивает крыльями и поднимается выше.

Затем делает круг над двором и стремительно скрывается за одной из башен Мракендарра вместе с наездницей.

— Кто это устроил? — грозно спрашивает ректор Талироди.

— Я слышал имя Летхит, — вздыхает с безнадегой в глазах декан Тенебрис, — вопиющее хулиганство!

— И удивительный прорыв в оживлении материи, — дополняет ректор, — как вам это удалось? Стоп, молчите, Летхит. Не стоит делиться рецептами своих хулиганских выходок с остальными адептами. Завтра я жду вас, Ирлея, и вас, Миркур, в своем кабинете. Кто еще был рядом с горгульей в момент ее обращения?

— Такмар Дарлон, Вальдер Эфлон, Деркей Олтар, — перечисляет невесть откуда взявшийся доцент Илхим, — а также четверо первокурсников, не знаю, стоит ли брать их в расчет.

— Летхит у нас тоже с начального факультета, — замечает ректор Талироди, — так что всех ко мне. А пока всем разойтись по своим комнатам. И в академии объявить тревогу. Пусть охрана патрулирует крышу всю ночь. Пока не будем заявлять властям, что мы оживили опасное магическое существо.

Он оглядывает преподавателей, привлеченных криками.

— Коллеги, идем в мой кабинет прямо сейчас. Нам надо обсудить, как ловить горгулью. И спасать похищенную адептку.

— Пошли, — с одной стороны меня подхватывает Эльна, с другой — Кирсея. Подружки проворно утаскивают меня в сторону общежития. Нас никто не думает останавливать, студенты и преподаватели испуганно расступаются, давая дорогу.

— Умеешь же ты выпендриться, Летхит! — с завистью и уважением произносит Эльна.

— Ирлея, а ты можешь ее призвать? — спрашивает Кирсея, когда мы уже почти добрались до своего корпуса.

— Кого? — не понимаю я.

— Зелет, — отвечает Эльна, — ну не тупи, Ляксю, конечно же. Ты ведь ее оживила, так что, по логике, она может тебе подчиняться.

— Ох, — у меня подгибаются ноги, — пока получается призвать только ректора. И неприятности на свою голову.

В комнате я понимаю, что меня трясет.

Не только потому что я мокрая насквозь, но и от переживаний.

Мы хватаем сухую одежду и полотенца, отправляемся в душ. Фелиндрикса я заворачиваю в махровую простынь и кладу на свою кровать.

Горячая вода приводит в чувство.

К счастью, одежда после водных процедур, на этот раз приятных, оказывается на месте. Возвращаюсь в комнату раньше Эльны.

Падаю на кровать, закрываю глаза и хочу только одного: отключиться. А потом проснуться и понять, что всего этого бреда не было, и Керейна не находится в опасности по моей вине.

В ожидании соседки не замечаю, как засыпаю.

Когда она возвращается, я просто натягиваю на себя одеяло и отворачиваюсь к стене.

Сквозь накатывающий волнами сон слышу:

— Я знаю, что твой кукленыш живой.

Но уже нет сил на это реагировать.

С утра проверяю Фелиндрикса. Бедняга ожидаемо сырой.

— Прости, малыш, — шепчу в мокрую макушку.

Часть воды впиталась в простыню, но тельце хлюпает. Кристальная пыль повредиться не должна, я иногда стираю Филю. Но ему, наверное, неприятно. Увы, я и понятия не имею, что и как чувствует мой то ли фамильяр, то ли питомец.

Достаю артефакт для сушки одежды, тонкие полоски, соединенные белой цепочкой, раскладываю на кровати, потом оборачиваю элементы устройства вокруг Фелиндрикса.

— Не жарко ему будет? — спрашивает Эльна. Она вернулась из уборной, с полотенцем через плечо.

Смотрю на нее, размышляя, стоит ли открыться.

— Ну чего плошками своими светишь, — говорит она в своем неповторимом стиле, — я, конечно, следила вчера за игрой. Но не совсем уж отбитая-то! Чудик твой вроде как свалился с колен, незаметно так, соскользнул. Как раз в моменте, когда на поле был напряженный движняк. Я не сразу заметила, видимо… но спохватилась, начала его под креслом искать. И увидела, как он там шнурки переплетает.

Смысла отрицать очевидное нет.

— Не говори никому.

— Вот мне прям надо ходить докладывать всему Мракендарру, что у тебя игрушка живая, — хмыкает Эльна, — ты скажи, он у тебя сразу был такой, или ты его оживила, как Ляксю?

— Похоже, как Ляксю, — пораженно говорю я, — но… я никаких заклинаний тогда не знала. В Фелиндриксе порошок для артефактов. Крошки дуарониума и толченый мречероний.

— И только-то? — Эльна смотрит с усмешкой. — Если бы эти вещества могли оживлять, у нас бы все бытовые приборы разгуливали по дому и заступались за хозяев. Он же у тебя не просто функциональный. Он осмысленный!

Раздается перестукивание пластинок сушилки. Это Фелиндрикс, поняв, что ему больше не надо таиться от Эльны, садится на кровати и машет ей ручкой. Выглядит забавно. Большие глаза выглядывают между дощечек, цепочка повисла на одном ухе.

— Красавец! — хвалит его Эльна. — Можешь брать одежду у моих тотемов.

Филя радостно потирает ладошки.

Надо же, какой он у меня, оказывается, модник!

— Значит, заклинаний ты не говорила, когда его делала, — хмурится соседка, — а что было общее со вчерашней ситуацией?

— Может это бред, — задумчиво говорю я, — но вчера, перед тем как горгулья ожила, я с размаху ударилась об нее поврежденными пальцами и царапины потекли. А когда шила Филю… ну я плохо это умела и вся искололась.

— Вот оно! — Эльна поднимает указательный палец. — Ты материализатор, мраккиар.

— Чего? — не понимаю я.

— У тебя значит очуменно много частиц мрачной магии, Летхит. Но не в эфирее, а внутри. Это редчайший дар. Ты можешь оживлять материю. Очень крутая сверхспособность.

— Да одуреть какая крутая! — возмущаюсь я. — Это мне чтобы колдовать, надо себя в жертву каждый раз приносить?

— Не, вроде не обязательно, — мотает головой соседка, — я читала про такое в книжке дедушки. Он был материал и все материальное изучал. Но вот как это развивать или преобразовывать, я не помню. Про это мне было не интересно.

— Еще бы, — ворчу я, — тебе только кровавые подробности подавай.

— Не бубни, — резонно замечает Эльна, — зато теперь ты знаешь, что тебе надо развивать.

— Угу, броню отращивать.

— Ну, броню стоило отрастить до того, как тащиться в Мракендарр.

— Не сходится, — протестую я, — столько раз коленки разбивала и почему-то камни не оживали.

Соседка смотрит на часы.

— С этим потом разберемся. Надо бежать. Нас еще к Талироди сегодня вызывают, помнишь?

Хотелось бы забыть, но никак.

Собираю сумку и даю наставления Филе:

— Как просохнешь, сложи сушилку на место.

Малыш кивает.

У выхода Эльна посылает Фелиндриксу воздушный поцелуй, и я ни разу не видела от нее такого дружелюбия.

Но самое возмутительное, Филя делает то же самое!

Моя нелюдимая ворчунья-соседка нашла наконец достойного друга.

Пока мы поспешно закидываем в себя завтрак и несемся на первую лекцию, я размышляю о словах Эльны. Мраккиар. Могу ли я им быть? Звучит страшновато. Всегда считала себя слабенькой равновеской. Может быть даже чуточку с уклоном в духарей. А тут я, получается, чистейшая материалка. А это значит, что мне в Мракендарре самое место. Возможно, черная сойка ко мне и летела?

Бежим через двор в главный корпус. Фонтан без горгульи кажется лысым. Отвожу глаза, испытывая безотчетный стыд.

Заходим в лекционный зал, однокурсники перестают болтать, поднимаются и хлопают мне. Все, кроме Бетрока.

Сначала я думаю, что это из-за Лякси. Но Эзим Шалташ выкрикивает:

— Ура победителям матча!

Точно. Наша команда выиграла. Игра померкла на фоне ночных событий.

Начинают вибрировать тексы у меня, Эльны и еще троих ребят.

Читаем сообщения, переглядываемся и понуро идем обратно к выходу.

Ректор Талироди решил не откладывать расправу надо мной.

Интересно, что он сделает? Посадит на цепь вместо Лякси, или отправит на крышу ловить горгулью?

— Я не верю, что это ты виновата, — негромко произносит по пути одна из невольных участниц оживления Лякси, — это совпадение. Скорее всего, все дело в редкой фазе Лодди и Диллона. Они стояли на одной линии.

— Да, — поддерживает ее парень по имени Хени, — я потом это заклинание десять раз повторил над статуэткой грифона. Не подействовало!

— Наверное, потому что еще и способности нужны, — хмыкает Эльна.

— Я способный, — обижается Хени.

К ректору нас впускают без предварительного ожидания. Деркей и Вальдер уже там. Судя по всему, получили выволочку за скандал на выборах.

— Присаживайтесь, — приказывает Абрал Талироди, — подождем остальных.

Рассаживаемся за длинным столом, ищу себе местечко поукромнее, но ректор говорит:

— Адептка Летхит, прошу вас сесть ближе ко мне.

Проклятье.

В кабинет заходит наш декан Тенебрис. Замыкают шествие Такмар, Эдирада Плихан и профессор Тарр с боевого факультета.

Целый консилиум.

— Все в сборе, — кивает Талироди, — начнем. Профессор Тарр, как обстоят дела с поимкой горгульи?

— Я и трое моих лучших студентов выследили ее, — отчитывается боевик, — бедняжка улетела в горы, забилась в расщелину, и ее не могут выманить. И несчастная студентка где-то рядом с ней. Сейчас усилия службы безопасности Мракендарра направлены на то, чтобы вызволить адептку Зелет. На месте находится усиленный патруль.

— Наверняка у Ирлеи получилось бы приманить горгулью, — вдруг замечает Деркей.

— Сначала мы должны удостовериться, имеет ли адептка Летхит отношение к оживлению каменной статуи, — внушительно произносит ректор, — попрошу свидетелей в деталях рассказать, что они видели и слышали.

Обсуждение длится час. Ректор внимательно слушает, не перебивая. Задает вопросы уже после.

— Значит, адепт Эфлон, вы предложили адептке Летхит первое пришедшее на ум заклинание? — уточняет он.

— Да, кирр Талироди, — подтверждает Вальдер. На лацкане его синего пиджака поблескивает брошь короля академии. Корона и книга.

— Кто-то помнит его? — ректор обводит взглядом присутствующих.

— Пеграндар артахим, — с готовностью отвечает Хени.

Неожиданно суровая Эдирада Плихан коротко хихикает.

— Это оно, Ирлея? — ректор называет меня по имени и смотрит в глаза.

Тут я по-настоящему пугаюсь.

— Вроде бы да, кирр Талироди.

— Очень интересно, — он трет лоб, — никогда не видел, чтобы заклинанием для остановки… э-э-э… кишечной слабости оживляли каменное изваяние.

Хени краснеет от бровей до подбородка.

Взяв у всех показания, ректор велит студентам отправляться на занятия. Всем, кроме меня.

Я остаюсь в компании ректора, декана и двух профессоров.

— Скажите, Ирлея, — серьезно обращается ко мне ректор, — бывало ли, что в определенные фазы ночных светил от царапины на вашем пальце видоизменялись вещи?

— Я… я стараюсь реже раниться. Честно говоря, не обращала внимания.

— Говорите честно, Летхит! — обрывает меня профессор Плихан, — от вас фонит ложью.

— Однажды я шила куклу и укололась, — решаю сказать часть правды, — и она двигалась.

— И что же, — недоверчиво спрашивает декан Тенебрис, — после такого на вас не обратили внимания?

— Я никому не сказала. Решила, что это из-за крошек мречерония. И энергии Лодди.

— Ясно, — ректор откидывается в кресле и трет виски, — Ирлея, вам нужно подписать согласие на прохождение магической комиссии. Коллеги, есть возможность, что в нашей академии появился мраккиар.

— Что? — декан хватается за сердце. — На моем факультете?

— Все проходят через ваш факультет, Миркур, — напоминает профессор Тарр.

— Успокойтесь, никто не оставит вас наедине с проблемой, — обращается к встревоженному декану ректор.

— Кирр ректор, — замечает Эдирада Плихан, — возможно, это не стоит обсуждать при адептке Летхит.

— Ее это касается больше всех, — возражает Тарр, — и необходимо формировать у девушки ответственность за свой редкий дар. Чтобы не пострадали невинные, как случилось этой ночью.

— Но я ведь ранилась, не только руками! У меня как-то носом кровь шла.

Я защищаю свое право на обычность.

— Значение имеют пальцы. Инструмент мага, проводник.

Ректор смотрит на меня задумчиво, затем решает:

— Идите на занятия, Ирлея. Позже мы займёмся вашим неожиданным талантом. Коллеги, у нас с вами совещание продолжается. Нам нужно найти и вызволить адептку Зелет, если вы помните. Пока академию не наводнили дознаватели.

Декан вздыхает с сожалением. Он явно не собирался заседать дальше.

Прощаюсь и выхожу с бьющимся сердцем и горящими щеками.

Мне нужно в библиотеку. Изучить все, что я смогу найти о мраккиарах.

Выхожу из кабинета ректора, спешу на занятия. Как бы не так!

— Букашка! — меня перехватывает Вальдер уже под дверью ректората.

— Кузнечик, — отвешиваю ему поклон, — ой, простите. Ваше величество Попрыгун первый.

— А ты рисковая, — усмехается Эфлон.

— А ты хам невоспитанный, — открываю я ему непреложную истину, — корона на мозг не давит?

— Комплиментами обменялись, идем дальше, — спокойно говорит Вальдер.

— Куда идем? — интересуюсь я. Не собираюсь с ним никуда!

— Прочь от возможных свидетелей. Или ты хочешь много новых слухов о наших шашнях?

— Не хочу, — сдаюсь я.

Он подталкивает меня:

— Идем-идем.

Удаляемся от ректората, выходим на лестницу, спешим вниз.

— Да куда ты меня тащишь? — упираюсь я.

— Ляксю искать, разве не ясно? — останавливается, смотрит сверху вниз, сверкая белыми зубами. И я не понимаю, серьезно он или нет.

— Ты хотел сказать — Керейну.

— И ее. Но если служба безопасности академии доберется до них первой, горгулью прикончат, ты же понимаешь. Незавидная судьба, триста с лишним лет торчать камнем, полетать ночку и сгинуть.

— Какой ты жалостливый! — поражаюсь я, перепрыгивая вместе с Вальдером через две-три ступеньки.

Честно говоря, мне тоже неприятно думать, что горгулья погибнет. Она не выглядит жестокой и опасной. Это застывшее изваяние казалось жутким, а вживую — пес-переросток, да и только.

— И как мы будем добираться в горы? — осеняет меня уже на улице. — Пока дойдем, уже стемнеет.

— На моем собственном тарантасе, конечно, — Вальдер смотрит чуть ли не с жалостью. Конечно, кто тут у нас наследник лорда и сын великого и ужасного судьи? Я подозреваю, у мальчика не только личный дрилл, как называют маленькие двух-четырехместные дилижансы, но и своя академия. С ручным ректором. Хоть Талироди и отчитывает Эфлона, тот себя чувствует вполне спокойно.

Мы передвигаемся быстро, стараясь держаться в тени зданий. Минуем все учебные корпуса, перебежками пробираемся вдоль старого общежития.

Еще немного, и впереди подсобные строения. Склады, гаражи и прочие хозяйственные помещения, необходимые для поддержания жизни в академии.

Вальдер указывает на череду домиков, стенка к стенке. На высоких дверях выведены номера.

— Моя четвертая, — говорит он, — подожди здесь, я подъеду к тебе.

Проворно подбегает к своей секции, гремит замком.

А я чувствую копошение под ногами. Смотрю вниз с совершенно однозначным предчувствием, которое меня не подводит.

— Что, опять открытое окно? — спрашиваю невинно смотрящего снизу вверх Фелиндрикса.

Фамильярчик кивает.

— Думаешь, пропаду без тебя?

Еще один кивок.

Со вздохом поднимаю его, а со стороны гаражей уже слышится урчание магического мотора.

«Тарантас» Вальдера — сияющий дрилл стального цвета. Выглядит дорого и элегантно.

Машина останавливается, Вальд толкает дверцу, которая послушно поднимается, как крыша.

— Усаживайся.

Запрыгиваю рядом с ним.

— Снова с игрушкой? — парень округляет глаза. — Может, это он устраивает все это волшебство, а не ты?

— Вполне возможно, — соглашаюсь я. Пусть побесится.

— Нас выпустят из ворот?

— Никуда не денутся, — уверенно говорит Вальдер. И оказывается прав. Мы беспрепятственно покидаем Мракендарр через транспортные ворота.

— Рассказывай, — требует Эфлон, когда мы выезжаем на дорогу, ведущую к невысоким, но крутым Мракендаррским горам.

— Что именно?

— О чем с тобой говорил ректор и другие дяди… и тетя.

— Если помнишь, они выгнали всех мальчиков и девочек, кроме меня. Наверное, не хотели, чтобы вы это слышали.

— Не важничай, букашка, а то шея станет длинная как язык у Олтара.

— Перестань меня так называть, — не выдерживаю я, — у меня есть имя, кузнечик.

— Ну нет, дорогуша, — ржет

невоспитанный король академии, — из нас двоих имя есть пока что у меня. И я его долго себе зарабатывал. А ты все еще букашка, хотя и с налетом тайны.

— И как же заработать имя? — хищно щурюсь я, подгадывая, как бы его ткнуть, чтобы он не выпустил рулевую рогатку и не угробил нас. — Родиться в семье лорда?

— Много ты понимаешь, — он, кажется, обиделся или удачно притворяется, — все думают, если у меня благородное происхождение, значит все дается само собой. А это неправда. Куча усилий и времени уходит на то, чтобы показать — я не пустышка с красивой фамилией, а что-то да значу без нее.

На этот раз он, вроде бы, серьезен.

Что за академия, куда ни копни, везде пронзительная личная история. Вот и Вальдер Эфлон, противный задира с мерзким характером что-то доказывает… возможно, вообще самому себе.

— Преподы полагают, что я оживила горгулью каплей крови, — признаюсь ни с того ни с сего, — и что я какой-то редкий маг, которых лучше бы и не было.

— Мраккиар? — спрашивает Эфлон, и я начинаю злиться на себя за необразованность.

— Почему все это знают, кроме меня?

— Пожалуй, промолчу, чтобы ты не обиделась, — Вальдер старательно делает важное лицо. Потом признается:

— Потому что это не включено ни в школьную, ни в академическую программу первых курсов. На четвертом только дается. Но у меня было частично домашнее обучение. Папенька нанял магистра Велтру, еще когда я в школе учился.

— У тебя тут еще и личный наставник! — мое возмущение растет. — И ты будешь петь о том, какой ты самостоятельный и крутой пацан, поэтому тебя надо называть по имени, а меня можно как вздумается?

Я замолкаю и отказываюсь отвечать на вопросы.

Вальдер скрипит зубами, но отстает. Смотрит на дорогу, которая становится все хуже.

Тянет руль на себя, тут же толкает его вперед, затем перемещает вправо. Сплошные ухабы. Но Эфлон неплохо водит. Рулевой дилижанса, на котором я приехала в Мракендарр, справлялся с управлением куда хуже, нас все время трясло и дергало.

— Приехали, — говорит Вальдер, я слышу напряжение и усталость в его голосе.

— Выходим и попытаемся пройти незамеченными мимо патруля.

Приходится карабкаться по камням вверх. Вальдер остановил машину подальше от места, где стоит патруль безопасников.

Мы огибаем вооруженных мужчин в тяжелой амуниции по дуге, так, чтобы они нас не заметили. Безопасники стоят неподвижно, выжидая момент, когда можно будет подкрасться к горгулье без риска для Керейны.

Раны на моих пальцах уже затянулись, спасибо лечебной магии, и я не рискую ничего случайно оживить.

— Зачем ты тащишь с собой рюкзак? — раздраженно бросает Вальдер.

Затем, что у меня там внутри мой главный помощник. Но вслух я этого не говорю. Мало ли, где может понадобиться верный и расторопный маленький фамильяр.

— Она должна тебя почуять, — говорит Вальд, — поэтому мы с учетом направления ветра встанем вот… примерно здесь. Подвигайся, бук… Ирлея.

Где музыка и пение лучезаров с мракенарами? Великий король академии назвал меня по имени!

Мне страшновато, но я выполняю указание Вальда.

От патруля меня скрывает небольшая скала.

Подпрыгиваю, нелепо размахивая руками.

Ничего не происходит.

— Призови ее как-нибудь, — предлагает Вальд.

— С чего ты вообще взял, что она меня послушает? — огрызаюсь в ответ.

— Это очевидно. Ты ее оживила. Ей страшно и холодно, она будет искать в тебе защиту.

— Что-о-о? — взвизгиваю я.

Этот щеночек, весом со взрослую корову, побежит прятаться у меня на ручках?

— Пойми, Ирлея, — вдруг очень серьезно говорит Вальдер, — если Керейна погибнет хотя бы отчасти по твоей вине, ты никогда себя не простишь. Это сгрызет изнутри.

Вспоминаю слова Деркея на сцене, о брате Вальда. Значит, он не врал?

Тогда это еще более жутко, чем история Керейны.

Вспоминаю детские годы, засовываю два пальца, согнутые разомкнутым кольцом, в рот и залихватски свищу.

На результат я не рассчитываю, но он есть.

Слышно, как хлопают большие перепончатые крылья. Тень накрывает площадку, на которой мы стоим.

— Ты полна сюрпризов, букашка! — радуется Вальдер. — Но где Керейна?

Я холодею. Лякся спускается к нам, как большая неуклюжая утка. А на спине у нее пусто! И никто не болтается на коротком хвосте, вереща.

Неужели случилось непоправимое?

Горгулья ползет ко мне на животе, жесткая чешуя скрежещет о камни.

Издалека слышны мужские крики. Безопасники увидели, что горгулья покинула укрытие, пытаются забраться в расщелину, где пряталась от них Лякся, и где, как я неистово надеюсь, томится живая и невредимая Керейна.

Между тем, горгулья продолжает ползти ко мне, наклоняя свирепую лобастую голову, как верный пес.

— Ва-ва-вальдер, — пищу я, — чего оно хочет?

— Чтобы ты ее погладила, разумеется. Ну же, Ирлея, не робей. Покажи ей, что ты главная, хозяйка.

Вытягиваю дрожащую руку вперед, стараясь не отводить взгляда, хотя мне ужасно хочется отвернуться.

— Не вздумай! — замечает мои дерганья Вальдер. — Смотри прямо ей в глаза, не тушуйся!

Чудовище подползает совсем близко, ладонь обдает жар его ноздрей.

Взвизгиваю, неловко кладу руку куда-то на бровь горгулье, и делаю это слишком резко, шлепаю, чуть не задев глаз.

Лякся рычит, от чего мое сердце ухает вниз, к подножью горы, на которой мы прячемся.

Тут же с треском открывается рюкзак у меня за спиной, белый мохнатый комок падает на морду горгульи и начинает самоотверженно молотить ее крошечными кулачками.

— Это еще что такое? — вскрикивает озадаченно Вальдер.

— Фелиндрикс! — ору я, забыв про страх. Вытаскиваю своего любимчика чуть ли не из пасти Лякси и рявкаю:

— А ну смирно!

Горгулья усаживается, точь-в-точь как собака. Из зубастой пасти свешивается язык.

— Филечка, ты не пострадал, глупыш? — разглядываю малыша, пытаясь увидеть, нет ли повреждений. Кажется, все в порядке.

— Да что у тебя происходит, Ирлея Летхит? — с чувством спрашивает Вальд.

И тут слышится пронзительный мужской вопль.

— О, нет! — стону я. — Что-то страшное с Керейной. Что ты с ней сделала, большая кожаная торба?

Горгулья скулит. Так странно и безумно все выглядит!

Вальдер подбегает к самому краю площадки, свешивается, чуть ли не падая, выворачивает шею. Умудряется опасно балансировать, держась на одних руках.

Спустя несколько минут встает и сообщает:

— Это один из спасателей сорвался. Надеюсь, не разобьется, тут невысоко.

— Какой ужас!

Меня захлестывает паникой, чувством вины и желанием помочь.

— Сидеть! — приказываю я чудовищу, которого только что боялась до трясучки.

Лякся слушается. Я запихиваю Фелиндрикса обратно в рюкзак.

Неожиданно ловко запрыгиваю на спину зверюге. Зелет сумела оседлать горгулью, и я смогу!

— Полетели исправлять твои косяки, — строго говорю горгулье, — вперед.

Не знаю как, но мифическое существо понимает, чего я хочу,

Совсем скоро вижу патруль, мужчины пытаются спасти товарища, который висит, держась за веревку. Пальцы его вот-вот соскользнут и мужчина ухнет вниз. Возможно, не разобьется, потому что горы в окрестностях Мракендарра несерьезные. Но сильно покалечится.

— Взять его, Лякся! — выдыхаю, обхватив шею моего личного чудища. На всякий случай пытаюсь представить в картинках, какой именно меня интересует результат.

— Мы не хотим сожрать дядечку, мы его спасаем!

Горгулья складывает короткие крылья и стремительно падает вниз.

Спасатель отчаянно кричит и отпускает руки, но Лякся успевает подхватить его своими крючковатыми пальцами с острыми когтями, прежде, чем станет поздно.

— Вернем его к своим и летим обратно в расщелину, — говорю вслух, представляя очередные картинки. С Фелиндриксом это срабатывает. Может такова особенность магии мраккиара?

Горгулья подлетает к спасателям, разжимает пальцы, не очень-то бережно возвращая перепуганного до смерти безопасника товарищам. Разворачивается и летит к своему недавнему убежищу.

С облегчением я слышу голос Керейны:

— Эй! Кто-нибудь! Помогите мне!

Жива! Жива-жива! Какое счастье! Я готова обнимать вредину Зелет только за это.

Но вряд ли она согласится на такое вторжение в ее личное пространство.

Твердые когти царапают камень.

Горгулья протискивается в расщелину. Там, в углублении, на большом камне сидит Керейна Зелет. Увидев Ляксю, она истошно вопит:

— Ты, морда чешуйчатая! Неси меня обратно! В Мракендарр.

А потом замечает меня и задыхается:

— А ты… ты… ведьма!

— В данном случае я твоя добрая волшебница, Зелет, не выпендривайся, — советую, стараясь не подавать виду, насколько рада видеть эту заразу.