Звёздная дорога

Четверг, 18 апреля 2143 года

Сол Ховард повел группу собирателей по рю Бальзак, которая плавно извивалась вдоль западной стороны узкой долины Пинсаппо. Слой снега в несколько метров толщиной похоронил кусты и спеленал пальмы, которыми хозяева вилл огораживали свою собственность. Сол знал, что все ещё идёт по дороге, благодаря верхушкам знаков, которые торчали из снега, как пораженные опухолями могильные плиты.

Прошли годы – точнее, десятилетия – с той поры, как Сол вставал на лыжи. Старые навыки в конце концов вернулись после нескольких дней, когда он скользил и падал, и теперь он был в достаточной степени доволен своей вновь пробудившейся сноровкой. Для того, кто не практиковался двадцать пять лет, он по-прежнему передвигался по пересеченной местности как один из лучших лыжников из поселка Камило-виллидж.

Сегодня их было пятеро в маленькой группе, которая осторожно скользила через грозные горы. Отто и Льюис ехали по бокам от него, Айанна и Маркос – замыкающими. Все закутались в несколько толстых слоев одежды, чтобы защититься от снега, который нежными волнами падал с высоких туч. На Соле было надето слишком много, и он обильно потел от усилий, которые требовались для того, чтобы подняться по некрутому склону. У них ушла пара часов, чтобы добраться до этой точки в трехстах или четырехстах метрах над уровнем моря. Подъем оказался безжалостным – мешал ветер, который дул вдоль долин, всегда в лицо, куда бы люди ни поворачивали. С самого начала климатических изменений нежные морские ветра, обдувавшие полуостров Абеллию, сделались суровыми и неумолимыми.

Защитные очки берегли лицо Сола от мельчайших частиц льда, которые постоянно носились в воздухе, обдирая незащищенную человеческую кожу. Ветра все время изменяли поверхность снега, лепили странные волноподобные фигуры и извилистые гребни, расположенные совершенно случайным образом, превращая крепкие горные склоны в причудливые, замедленно двигающиеся моря. В таких походах Сол всегда сохранял бдительность, готовый к рыхлому снегу и опасным щелям, где неосторожный лыжник мог подвернуть ногу и кубарем скатиться по нетронутой белизне. Ещё следовало опасаться лавин, больших пластов снега, которые могли нагрянуть из ниоткуда без особой причины. Люди посматривали на зазубренный горизонт, следуя по дороге, пытаясь заметить, где собралось слишком много снега. Сол не раз прекращал вылазки и возвращался из-за громоздившихся вверху холмов.

Это не помогало. Красный Сириус и неуемное северное сияние искажали тени и расстояния, сбивали с пути. Это был ландшафт не для слабых духом. Они слишком много людей потеряли за первые недели, чтобы Сол мог хоть однажды расслабиться и счесть все предприятие успешным, сколько бы еды они ни собрали.

– Эта выглядит неплохо! – прокричал Отто сквозь безучастный свист ветра.

Впереди, метрах в трехстах, посреди длинного сада-террасы стояла большая трехэтажная вилла в римском стиле, с белыми стенами, широкими балконами и черными как сажа окнами. Снежный покров смягчал жёсткие углы, нависая над балконами и поднимаясь вдоль колоннады, заваливая окна первого этажа. Крыша местами обрушилась; в верхней точке она изогнулась, образовав длинные выемки в пологом откосе из солнечных панелей. Не было никаких признаков того, что на виллу заходили другие разведчики.

– Конечно, – сказал Сол и изменил направление.

Виллу защищали большие железные ворота, прикрепленные к каменным колоннам, и изгородь из трехметровых кустов, усиленная углеродистой охранной сетью. Сол успел заметить кончики почерневших от мороза мёртвых веток, торчавшие из снежного вала, через который он проехал на лыжах.

Оказавшись у самого балкона, все сняли лыжи, а потом приготовили рюкзаки. Маркос разбил окно глиняным цветочным горшком, и они влезли в дом. Комната оказалась спальней; они не уделили ей внимания и вышли на широкую галерею, которая огибала внутренний двор. Было так темно, что пришлось включить фонари. Мощные белые лучи расплескались вокруг, и люди увидели, что стеклянный купол удивительным образом уцелел, хотя свет не мог пробиться через метры снега, укрывавшие его. Крыша сломалась и просела в полудюжине других мест, и сквозь проломы снег проник в комнаты верхнего этажа. Попав внутрь, он просочился через каждую открытую дверь и распространился по верхней галерее. Края перил усеяли длинные, крепкие как сталь сосульки, касавшиеся ступеней. Ковёр под тяжелыми ботинками Сола пал жертвой блистающего сантиметрового слоя инея, завершив преображение виллы в склеп во власти зимы. Ничто не ответило на запросы, которые рассылала элка. Системы виллы были совершенно мертвы. Он щелкнул выключателем на стене – никакого результата. Даже проводка перегорела.

Никто не говорил ни слова, пока они спускались. Обычный порядок все помнили: они пришли за едой, а она всегда хранилась в кухне или кладовой для продуктов, иногда в подвате, и во множестве этих домов имелись винные погреба. Большие виллы вроде этой лишь иногда использовались богатыми владельцами для жилья. Деликатесы доставляли за день до прибытия хозяев, чтобы обеспечить свежесть; все остальное хранилось в упаковках или морозильниках. Объем запасов в некоторых домах побольше был феноменальным. Сол не сомневался, что пара вилл из тех, которые они обобрали, принадлежала каким-то выживалыцикам. Там были не только съестные припасы. Там были 3D-принтеры, большие баки сырья и подземные резервуары с биойлем. Разумеется, ведь они замыслили покинуть охваченную Зант-роем Землю; но даже им не пришло в голову построить крыши, способные выдержать тонны снега.

Оказалось, что легче всего укрепить дома поменьше и бунгало вроде тех, из которых состоял Камило-виллидж. После первого обильного снегопада более пятидесяти обитателей поселка отправились в небольшую рощу местной спар-сосны по другую сторону рю де Рэниле и начали валить лес. В поселке жили местные рабочие и хозяева небольших предприятий – люди, которые усердно трудились и владели практическими навыками. Солу понадобилось два дня, чтобы перевезти свои принтеры и баки с сырьем из «Гавайской луны» на Веласко-бич, до того как дороги стали непроходимыми. Одной из первых вещей, которые он разработал и произвел, была дровяная печь из крепкой термостойкой смолы. Она теперь стояла посреди их большой открытой гостиной – безупречный средневековый котёл давал много тепла, питаясь остатками древесины, которые дети собирали в уменьшившемся лесу.

Жители конфисковали бульдозер со строящегося курорта в десяти километрах от рю де Рэниле вглубь материка сразу же после того, как начались первые бураны, и ежедневно чистили с его помощью поселок, не давая сугробам собираться возле бунгало, спихивая снег через пляж в море. Днём дети обычно проводили время снаружи, метёлками на очень длинных шестах счищая свежевыпавший снег с фотоэлектрических панелей на крыше. У них по-прежнему было электричество, хотя сети бунгало пришлось пересмотреть приоритетные системы.

Чего им – как и всем оставшимся жителям Абеллии – не хватало, так это биойля. Как истинная баронесса, Бринкелль распределяла резервы горючего в своем городе-государстве в соответствии с потребностями – как она их понимала. Медицинские услуги тоже были ограничены. Эти ресурсы в большей степени, чем деньги, поддерживали её власть. Не то чтобы кто-то протестовал – выживание в таких враждебных условиях предотвращало политические разногласия. Кроме того, как Сол признался самому себе, она действовала разумно. Кое-какая часть городской сети все ещё функционировала; у Камило-виллидж была связь с остатками гражданской администрации. Поселок получал каждые десять дней или около того бак биойля для бульдозера, потому что его рабо^; та – защита всех бунгало – расценивалась как необходимая. А когда у Нерис начались схватки, сквозь снег прилетел спасательный вертолёт и доставил её в институт Норта – она родила мальчика. Итак, существовала некая свободная форма организации и общественного сотрудничества, а не прямое вмешательство государства, желающего помочь, – впрочем, Бартрам и Бринкелль всегда предпочитали применять в своих владениях нечто вроде доктрины невмешательства.

Сол был весьма удивлен тем, что она и её семья не бросили их всех. Нортам достаточно просто собраться и улететь в Хайкасл, чтобы пройти через портал. Но по какой-то непонятной причине Бринкелль осталась. Он подозревал, что ради сохранения абсолютного контроля над институтом, которому её ветвь семьи себя посвятила. Без него она была бы просто ещё одной межмировой миллиардершей среди бесчисленного множества других – совершенно ничего особенного.

Оставшись и убедившись, что институт с его семнадцатитысячным персоналом уцелеет, она поддержала бы свой более возвышенный статус. Как именно она смогла бы управлять Абеллией дольше пары месяцев, в поселке много обсуждали поздними вечерами. Энергию можно экономить и беречь, чтобы продержаться ещё какое-то время. А вот с таким ресурсом, как еда, дела обстояли совсем иначе.

Бринкелль очень ясно выразилась насчет того, что отдельные поселки не получат никакой помощи от её администрации в том, что касается пропитания. Это было самое трудное. Случалось, что никто не мог выбраться наружу неделю, такие яростные приходили метели. Однако недавно погода сделалась более спокойной. Камило-виллидж воспользовался этими передышками, посылая четыре-пять команд собирателей осматривать большие дома, брошенные иномирными хозяевами.

Дойдя до конца лестницы, Сол пересек внутренний двор виллы. После недели посещения чужих домов у него появилось чутье на планировку, в особенности когда дело касалось кухни. Темнота как будто работала шумопоглотителем, скрадывая звуки. Вокруг раскачивались лучи света, исследуя двери и арки. Комнаты, которые мелькали по ту сторону, были покрыты льдом, их окна, занесённые снегом, полностью почернели.

Кухня виллы оказалась больше гостиной Сола. Там стояли две громоздкие плиты, а в центре – печи для хлеба и пиццы и паровая печь. С квадратной рамы на потолке свисал целый строй отличных медных сковородок.

Сол провел лучом по мерцающим от инея поверхностям. Ненадолго задержал его на колючем сером холмике на полу возле одной из плит, потом с усилием отвел в сторону. Кошки, видимо, собирались в том месте, где, как они знали, временами было теплей. Они не опустились до поедания такого мяса. Пока что.

Пять ярких лучей остановились на громадном холодильнике с двойной дверью. Льюис её открыл и обнаружил восемь битком набитых полок. Там была качественная упакованная еда, пачки молока и сока, много мяса и рыбы, йогурты, джемы, масло.

– Начнем, – сказал Сол.

Маркос открыл застёжку-молнию на большой холщовой сумке и начал сметать в нее содержимое полок. Вся еда окаменела от холода. Срок хранения больше не учитывался, они могли приготовить все.

Айанна и Сол вошли в подсобное помещение рядом с кухней.

– Бинго! – воскликнула она.

В дальнем конце комнаты стояли два огромных холодильных ящика. Сбив замки, они обнаружили, что морозильники под завязку полны разнообразной провизией.

– Этого вполне хватит на неделю для всего поселка, – сказал Сол.

Он открыл собственный мешок и начал его наполнять. Придется несколько раз пройтись по лестнице туда и обратно. Потом они соберут сани, которые принесли с собой в рюкзаках. Ещё одна разработка Сола, напечатанная из последнего сырья, которое он привез из «Гавайской луны». Санями не очень-то легко управлять, но команда сборщиков всегда заботилась о том, чтобы обратный путь из разоренных домов шел вниз по склону. Сани оказались незаменимы, когда нужно было доставить в Камило-виллидж грузы среднего размера.

Сол поднял мешок, надув щеки от тяжести. Он не дрогнул; эта экспедиция, как и все, в которых он участвовал и ещё будет участвовать, имела лишь одну цель – убедиться, что у его семьи всего хватит, чтобы дожить до конца этой ужасной зимы. Он знал, что такое возможно лишь в сообществе, где все будут трудиться вместе и помогать друг другу, пока всплеск солнечных пятен не начнет спадать и мир не вернётся к норме. Вера и настойчивость помогали ему двигаться вперёд и сделали его одним из тех людей, на кого полагались остальные обитатели Камило-виллидж. Спокойная решимость Сола удивила Эмили – ведь она не была знакома с этой его стороной.

Впрочем, она не знала, что он пережил до их встречи. Эти обстоятельства совсем не походили на прошлые, но цель оказалась такой же: выживание. Он знал, что будет продолжать, несмотря ни на что, потому что уже перенес отчаяние, трудности и безнадёгу раньше. Сол и бедствия были хорошими знакомыми.

На кухне виллы Маркос и Отто как раз заканчивали опустошать холодильник. Луч фонаря Сола запрыгал по экстравагантно обставленной комнате – удивительно, как быстро она потеряла ценность и значимость.

– Почти готово, – сказал Отто.

– Понадобится сделать несколько рейсов, чтобы опустошить морозильник, – сказал Сол. – Приличный вышел улов.

Отто кивнул и проследил взглядом за фонарем Сола, который освещал роскошную кухню. Он подумал о том же, что и Сол.

– Что потом? – спросил он. – Что случится, когда больше не останется домов, чтобы их обирать?

– Солнечные пятна должны когда-то закончиться, – ответил Сол. Это был его стандартный ответ каждый раз, когда дети спрашивали о том же. – Пусть даже понадобится год.

– Мы не продержимся год, – сказал Отто.

– У нас ещё остается институт Норта.

– А он тут при чем?

– У них чаны для выращивания клонов. Думаю, они смогли бы выращивать любые белки, чтобы кормить нас.

– Это точно, – сказал Маркос. – К тому же у Бринкелль там имеется термоядерный реактор. Они могут нас поддерживать столько, сколько понадобится.

– Тогда почему Бринкелль ничего не сказала?

– Я не знаю, – ответил Сол, начиная уставать от того, как все обращаются к нему. – Может, не хочет, чтобы у нас развился зависимый менталитет. – «Мне он точно без надобности».

– Но ты думаешь, они могут выращивать еду? – спросил Отто.

– Там семнадцать тысяч ученых-биогенетиков, которые умрут от голода, если не найдут выход из положения. Это должно быть сильным стимулом.

– Точно, – сказал Отто, убеждая самого себя. – Да ну, конечно, они его найдут.

Маркос и Сол обменялись взглядами; Сол взял тяжелый мешок с замёрзшей едой и направился к лестнице.

Было уже восемь вечера, когда Сид наконец-то завершил удаленные совещания и встречи с юридическим отделом, а также планерки с заведующим отделом снабжения Маркет-стрит; потом оставалось разобраться лишь с собственной цифровой документацией. День споров и уговоров, соглашений и дискуссий, на протяжении которого Миллиган и его приспешники все тщательным образом проверяли и наслаждались, создавая проблемы и подталкивая их в направлении Сида. Он пообещал Хасинте, что будет дома в шесть, «самое позднее в семь, честное слово, лапуля». Но это было до того, как ГЕ объявила о достижении согласия в переговорах по судьбе жителей Сент-Либры. Он начал склоняться к мнению, что Крессли всё-таки не зря получал свою зарплату.

Транснет весь день засоряли новости о соглашении. Переговорщики ГЕ наконец-то разрешили вернуться из Хайкасла рабочим, чья деятельность не связана с биойлем. Им должны были выдать временные удостоверения гуманитарных беженцев и выплатить значительную компенсацию за возвращение. Удостоверение становилось недействительным через месяц после того, как всплеск солнечных пятен официально объявят завершившимся.

В реальности это означало, что поток из двухсот тысяч человек хлынет через портал в субботу. У Ньюкасла осталось три дня, чтобы подготовиться к их прибытию.

Рассредоточение представляло собой стратегию мэра, связанную с главной политикой ГЕ. Все номера в городских отелях заняли работники биойлевых компаний, которым уже разрешили пройти через портал. Места больше ни для кого не осталось, так что беженцев собирались погрузить в автобусы, посадить в поезда и отправить по всему континенту. Южные страны не очень-то радовались по этому поводу; население Хайкасла состояло в основном из уроженцев Франции и северных государств, обладавших на гигантской планете массивными мощностями по производству биойля. Потом приходил черед других уступок – вроде помощи беженцам с отправкой в транскосмические миры ГЕ, где вдоволь места для новых поселенцев. Что угодно, лишь бы не дать им обосноваться на старом континенте. И Ньюкасл был тестовой площадкой. Совет срочно принял муниципальные распоряжения о запрете бродяжничества, которые давали полиции и агентствам, работавшим с ней по контракту свежие и более весомые полномочия выдворять людей. Были изысканы гуманитарные средства из различных благотворительных фондов, правительственных бюро и агентств по оказанию помощи, чтобы направить поток людей прочь из города.

Все это предвещало необходимость строгого контроля, чтобы никто не потерялся между порталом и транспортом, на котором беженцев будут вывозить из Ньюкасла. Чтобы обезопасить дороги, собирались задействовать сотни полицейских и более двух тысяч агентских констеблей. Пограничные подразделения ГЕ оставались в резерве. И все эти соглашения проходили через офис Сида, «Контракты и реализация», где он должен был их изучить и заверить. На его элку обрушился поток звонков от руководящих работников из агентств, друзей, которые знали кого-то в агентстве, коллег, ставших теперь посредниками. Его ежедневник переполнился ужинами на следующие два месяца – каждый раз агентства предоставляли собственных лицензированных нянек для детей, – и он отверг пять приглашений на праздники – два из них в других мирах. Хасинту это не очень-то обрадовало, хотя – интересное дело – три медицинских агентства уже связались с ней, предлагая пост главы отдела и большую прибавку.

Богатство и власть, открывшиеся перед Сидом, впечатляли, но он чувствовал спокойную радость от того, как его отдел справился с логистикой. Когда в субботу утром хлынет поток беженцев – замёрзших, голодных и нищих, – город будет готов с ним справиться.

Сид пожелал спокойной ночи своей новой команде и на лифте поехал на первый уровень, ниже подвала. Там, внизу, в бетонном лабиринте со стальными дверями и резким сине-зелёным освещением, располагалась дюжина помещений ограниченного доступа, самым большим был полигон рядом со складом оружия. Сид их обошел и направился в защищённый отдел хранения оборудования. Он был разделен на пять секций, и Йен зациклил траловый лог в каждой из них, так что никто не знал, что Сид шел по коридору к сейфу с аппаратурой для мобильного наблюдения в самом центре охраняемой зоны. Его элка послала замку код детектива Браны; Брана был из отдела полицейских стандартов, он в числе прочих в прошлом году расследовал поведение Сида. Он не мог похвастаться достаточным количеством союзников на Маркет-стрит, на случай если кому-то вдруг пришло бы в голову проверить данные по складу оборудования. Замки со щелчком открылись, и дверь распахнулась.

Комната за нею была усилена бетоном и разделена пятью рядами металлических решетчатых полок. Зажужжали, просыпаясь, лопасти древнего кондиционера, пытаясь справиться с затхлым воздухом. Сид прошел вдоль второго стеллажа, изучая аккуратно сложенные ящики. Он с изумлением отметил множество пустот. Большинство детективов второго ранга и выше знали, как получить доступ в охраняемые склады.

Он нашел нужные ящички на третьей полке; черные алюминиевые коробки, тридцать на двадцать сантиметров и десять толщиной. И снова его элка передала системе инвентарной описи коды Браны. Он снял с полки три ящичка и повернулся, чтобы уйти.

– Вечер добрый, босс, – сказал Абнер Норт-2.

Сид поморщился. Он не услышал, как Абнер вошёл, и, разумеется, Йен отключил тралы, так что он сам не мог ими воспользоваться, чтобы убедиться в отсутствии посторонних. Ничего не поделаешь, придется блефовать. Он улыбнулся Абнеру.

– Добрый. Просто взял несколько микробеспилотников для расследования. А ты что ищешь?

– Босс, это ужасно; вы теперь шеф «Контрактов и реализации», вы не занимаетесь расследованиями, в которых нужны микробеспилотники. Поэтому, если не возражаете, пропустим всякую чушь вроде выяснения того, как вы отключили траловые логи. Йен оставил в рабочем режиме изрядное количество программ скрытой слежки, воспользовавшись кодами Вэнса Эльстона. Теперь вы, он и, вероятно, Ева проводите какую-то неофициальную операцию. Сам факт меня не очень-то беспокоит, мы все так поступаем. Но убили моего брата. Думаю, у меня есть право знать, нашли ли вы его убийцу.

– Вот дерьмо!.. – проворчал Сид. Стоило предполагать, что в конце концов кто-то заметит, особенно детектив с криминалистической подготовкой как у Абнера. – Кому ты рассказал?

– Никому.

– Ладно. Но давай не будем обсуждать это здесь. Надо уйти.

– Конечно. Давайте я вам помогу.

Сид поколебался, когда Абнер протянул руку, из осторожности изображая безразличие. Это лицо… Сид помнил его белым и застывшим на столе в морге; Августин, сердитый и решительный; Альдред, такой спокойный и расчетливый. Норты и впрямь были в Ньюкасле повсюду, играя те или иные роли. Он вздохнул, признавая этот простой факт, и передал ящичек Абнеру.

– Спасибо.

– Брана, да? Хороший выбор.

Сид пожал плечами.

– А кого ещё выбирать? Дженсон Сан уже уволился.

Должно быть, Йен в кои-то веки подключился к тралам на лестнице, ведущей к двери его квартиры. Он не был удивлен, когда Абнер вошёл вместе с Сидом, просто казался нервным. Бросить на Норта встревоженный взгляд пришлось Еве.

– Он обнаружил программы слежения, – объяснил Сид.

– Охренеть! – пробормотал Йен и гневно поджал губы. – Прости, босс, мне следовало быть осторожнее.

– И что теперь? – спросила Ева.

– Я хочу узнать, кто убил моего брата, – сказал Абнер.

– Ответ может тебе не понравиться, – сообщил ему Сид.

– Вы поэтому действуете вне лога?

– Ага.

– Так, послушайте, у меня и в мыслях нет сдавать вас Миллигану или Альдреду. Но я должен участвовать… Что? – Он заметил выражение их лиц.

– Это будет неприятно, – осторожно сказал Сид.

– Просто… да что вообще происходит?

Сид знал, что у него нет выбора – нет с того момента, как Абнер застукал его на складе. Возможно, задолго до того, если быть честным с самим собой.

– Мы узнали, почему твоего брата убили в квартире в Сент-Джеймсе.

– Да?

– У Таллулы Пакер в прошлом году была интрижка с Альдредом. У него есть коды её замка.

Сид ждал реакции, но Абнер ничего не сказал, и тогда он перешел к худшему. К тому, что Альдред был знаком с Маркусом Шерманом, что все это какая-то корпоративная махинация, что Норты, по всей видимости, сражаются с Нортами. Он рассказал, как они подсадили жучков к людям Шермана и к Альдреду.

– Что вы узнали из скачанного? – тихо спросил Абнер.

Сид был впечатлен. Если бы ему рассказали о том, что его семья замешана в чем-то столь ужасном, он бы не смог сохранить подобное спокойствие. Впрочем, Абнер в точности знал, как вели себя его братья.

– В скачанном оказалось меньше, чем мы надеялись. Там много разговоров, в которых у нас есть лишь сказанное одной стороной. Но исходя из того, в чем мы сумели разобраться, банда Шермана планирует рейд на «Молекулярные решения Тригвал». Это компания по производству очень высоких технологий, расположенная в Джарроу. Они специализируются на камерах молекулярной сборки. Мы не знаем, для чего их используют – этой информации нет в транснете, что любопытно, – но эта компания в списке оборонных.

– Я про них слышал, – негромко сказал Абнер.

– Каким образом? – спросила Ева.

– Они представляют важность для «Нортумберленд Интерстеллар». А я предположительно должен был заняться семейным бизнесом, прежде чем переключился на полицейскую работу.

– Насколько большую важность? – спросил Сид.

– Молекулярные системы «Тригвала» могут производить материю в активном состоянии. Это что-то вроде промежуточного или инициирующего состояния для осуществления свойств отрицательной материи. А они лежат в основе технологии межпространственного соединения.

– Выходит, последствия этого рейда могут как-то повлиять на портал? – спросил Йен.

– Не совсем – по крайней мере, не напрямую. Нельзя сказать, что материя в активном состоянии такая редкость, её производят многие компании. И на черном рынке это вещество не продашь. Прежде всего для производства нужно весьма специализированное сырье. Я не очень-то понимаю, в чем смысл.

– Может, просто воровство технологий? – предположила Ева. – У Шермана есть покупатель на них в отдаленных мирах.

– И зачем Альдреду вмешиваться? – спросил Абнер. – «Нортумберленд Интерстеллар» владеет порталом. У нас есть эта технология, нам не надо её красть.

– Потому что он замешан в чем-то ещё, – сказал Сид. – Вот настоящая проблема – мы не знаем, что происходит на самом деле.

Абнер посмотрел на небольшой черный ящичек, который держал в руках, словно впервые его увидел.

– И каков ваш план?

– Они готовятся совершить этот рейд вместе. Мы собираемся использовать микробеспилотники, чтобы получить полное покрытие. На этот раз мы увидим, чем они занимаются.

– На этот раз? – резко переспросил Абнер.

– Они уже участвовали в других похожих делах, – сказал Сид. – Что-то передавали. Говорили о другом приобретении. И мы уверены, что это они взорвали автомастерскую Рейнерта. Если мы сумеем за ними проследить и увидим, кому передадут украденное, у нас, возможно, сложится лучшее представление о том, что именно происходит.

Абнер медленно кивнул.

– И микробеспилотники идеально подходят для этого. Ну хорошо, меня учили управлять такой штукой. Я помогу вам с наблюдением.

– А потом? – с вызовом спросила Ева. – Если окажется, что Альдред замешан в убийстве. Что тогда?

– Я сам помогу вам его арестовать, – заявил Абнер. – И позабочусь о том, чтобы он понес ответственность за содеянное.

– Ты такой же, как он, как все ваши братья, – сказал Сид. – Думаешь, ты способен убить кого-то из них?

– Нет, лично я не смог бы так поступить. Но мы все немного отличаемся – то, что мы якобы идентичны, всего лишь городские легенды. У него должна найтись причина для такого поступка. И мне не терпится её услышать.