Звёздная дорога

Вторник, 19 марта 2143 года

Ева поставила изображение в зонном театре на паузу, когда Адриан Норт-2 вошёл в вестибюль многоквартирного дома на Набережной, где жил. Снаружи шел снег, и, когда такси отъезжало от здания, колеса забуксовали на спрессованном льду, который покрывал брусчатку на подъезде к входу.

Симуляция следовала за Адрианом с момента, когда он прошел через портал в половине одиннадцатого той ночью и поймал такси, которому пришлось медленно и с трудом пробираться по опасным дорогам города, оказавшегося во власти зимы, чтобы доставить Норта домой. Не было никаких ошибок, никаких подмен, никаких посторонних такси. Это подлинный цифровой и визуальный след, который он оставил в городских сетях и тралах.

– Время – одиннадцать ноль-девять вечера, – сказала Ева. – Вероятно, поздновато для убийства.

– Наверное, да, – согласился Сид.

Он стоял в контрольной комнате театра и смотрел на мрачную январскую ночь, вспоминая, как холодно было на берегу Тайна, когда они с Йеном ответили на два-ноль-пять. Окинув быстрым взглядом лицо Адриана Норта, он увидел, до чего тот не в духе; мешки под глазами, усталость, раздраженность. Там все было написано. Перед Сидом стоял человек, который только что пережил нечто неприятное и просто хотел вернуться домой. Последнее доказательство того, что это реальный – пусть и бесплотный – Адриан Норт-2.

– Выходит, первый Адриан, который прошел через портал, и есть самозванец, – твердо сказал Йен.

– Думаю, с этим все согласны, – сказал Сид. Он повернулся и посмотрел на О’Рука, получив в ответ быстрый кивок.

– И что теперь?

Ари и Лорелль, сидевшие за консолями театра, с интересом взглянули на Сида.

– Спасибо, – сказал он им. – Можете это выключить.

Интерес превратился в досаду, и они вышли из контрольного центра. Йен затемнил окна, отсекая Еву.

– Это война «Норт против Норта», – сказал Сид. – Даже если Альдред её отрицает или не знает о ней. Лично я думаю, что мы вытащили из Тайна фальшивого Адриана. Те беседы с другими Нортами-два из единограда Сент-Джеймс были весьма убедительны. Среди них нет самозванцев.

– Иисус Христос лично захотел нас вздрючить, – проворчал О’Рук. – Этот город принадлежит Августину. Да ну на хрен!

В кои-то веки Сид на самом деле пожалел начальника полиции. Впрочем, он точно не знал, куда этот последний поворот в расследовании заведёт его.

– Сегодня утром мне звонил Ральф Стивенс, сэр, – сказал Сид. – Завтра нам должны вернуть Эрни Рейнерта.

– Бедный ублюдок ещё жив? – спросил О’Рук.

– Похоже на то. Стивенс сказал – у них есть какая-то полезная информация, которую нам предстоит проработать.

– Имя убийцы?

– Нет, сэр, по этому поводу он выразился ясно. Но мы по меньшей мере получим квартиру, из которой Рейнерт забрал труп. Когда она у нас будет, криминалисты помогут продвинуться. Я позабочусь о том, чтобы команда из «Нортерн Форензикс» была наготове. Хочу, чтобы их люди этим занялись, как только мы получим сведения.

– Да-да, правильное решение, – сказал О’Рук. – Знаешь, эти сукины дети из бухгалтерии АЗЧ вышли на контакт. Они готовы обработать первую партию наших счетов.

– Это, э-э, хорошо, сэр.

– Так и есть, черт побери! Жду не дождусь, когда эта всемогущая кучка собачьего дерьма уберется из моего города.

Сид и Йен обменялись взглядами. Если они собирались озвучить свои подозрения по поводу участия Шермана, момент был подходящий.

– Наши процедуры на самом деле сработали, сэр, – сказал Сид. И он не мог не заметить слабый проблеск облегчения на лице Йена.

О’Рук фыркнул.

– В первый гребаный раз, э-э?

– Да, сэр.

– Вы, мальчики, хорошо потрудились. Не думайте, что я не заметил. Лэнагин, тебе стоило бы подумать об экзаменах на следующий ранг. Я знаю нескольких людей в комиссии, кому могу замолвить словечко.

– Спасибо, сэр, я приму это к сведению.

Сид предположил, что, намекая на повышение Йена, О’Рук хотел сказать, что он выполнит свою часть сделки и подтолкнет Сида к пятому рангу. Вот в чем проблема с главным констеблем, подумал Сид, никогда не знаешь, изверг он очередную метафору или нет.

Аудиосмартклетки Сида громко звякнули. В тот же самый момент его радужковые смартклетки высветили ярко-синюю иконку в центре визуальной сетки: универсальный сигнал экстренной ситуации. Офицерам надлежало явиться к командирам отделений.

– Твою ж мать! – рявкнул О’Рук.

– Вы не знаете, в чем дело? – спросил Сид.

– Ни одной гребаной идеи. Это все гребаный мэр, ему нравится держать меня в неведении. Вот дерьмо, какой же он ублюдок!

Они поспешили из контрольной комнаты. Сид велел элке прочесать новостные сайты, легитимные и нелицензированные, в поисках самой серьезной истории, связанной с ГЕ. Фрагменты новостей тотчас же поползли из иконок на его визуальной сетке.

Пограничный директорат ГЕ объявляет о временной приостановке движения через портал в Ньюкасле.

Астроном-любитель Розак Уе, житель Хайкасла, опубликовал фото Сириуса через две минуты после восхода. Видна аномальная активность в форме солнечных пятен.

«Нортумберленд Интерстеллар» подтверждает, что поток биойля с Сент-Либры останется неизменным.

Городской совет Хайкасла объявляет, что постарается официально подтвердить донесения о солнечных пятнах.

Штаб-квартира АЗЧ в Брюсселе отрицает, что солнечные пятна связаны с Зант-роем.

Тут у Сида упало сердце.

Хасинта позвонила, когда он вошёл в Офис-3.

– Мы только что получили предупреждение о крупном ЧП, – сказала она. – Нас перевели в режим готовности к поступлению большого числа раненых. Что происходит?

– Я точно не знаю. Как-то связано с солнечными пятнами на Сент-Либре.

– Сид, что за пятна?

– Понятия не имею. Послушай, лапуля, мы сами только что перешли в режим экстренной ситуации. Я позвоню, как только мы узнаем что-то конкретное.

– Как же дети? Отвезти их домой из школы?

Сид посмотрел на время на дисплее.

– Ещё нет. Послушай, я первым узнаю, если случится что-то серьезное. Скорее всего. Я тебе позвоню.

– Что происходит? – спросил Йен, как только синяя печать проявилась вокруг двери.

– Никто не знает, – сказал Ари. Он указал на стенные экраны, где стробоскопически мелькали студии и репортеры. Рианна использовала их сеть, чтобы пропускать новости через фильтр ИИ. Одно изображение застыло.

– Вот! вскричал Абнер.

Сид уставился на экран. Это был «Тайнскан-5», местный новостной канал, который обычно занимался бизнесом и финансами в северо-восточной Англии. Их аккуратно одетая репортерша стояла на Кингсвей на Последней Миле, спиной к порталу. Дорога позади нее была забита неподвижными машинами. Люди выбирались из автомобилей, сбивались в группы и переговаривались тихими встревоженными голосами. Пешие иммигранты колебались, они уже не шли вперёд с нетерпением, как обычно делали, стремясь к воображаемой утопии. Все они как будто ощущали какую-то бурю, которая оставалась невидимой для камеры «Тайнскан».

– Дайте звук, – сказал Йен.

– …вспышка солнечной активности остается неподтвержденной, поскольку в системе Сириуса нет настоящих космических аппаратов, – сказала репортерша.

– Солнечные пятна? – недоверчиво спросила Ева. – Все это из-за солнечных пятен?

Сид тихонько велел элке добыть краткое описание солнечных пятен.

– Восход в Хайкасле произошел двадцать три минуты назад, – сказала репортерша. – Поэтому мы ожидаем, что какая-нибудь проверка состоится на протяжении следующих двух часов. Городские власти призывают всех астрономов-любителей вступить с ними в контакт.

– Что за чертовщина там происходит? – спросил Сид.

Утро обещало быть красивым. Дымчатое великолепие колец, освещавших ночное небо эфемерным серебристым мерцанием, потускнело и отступило перед ярким сине-белым светом Сириуса, который взошёл над краем гигантской планеты. Резкие монохромные лучи взломали удушливый воздух в долинах и раскинулись над джунглями, блистая на вершинах громадных метакойя, кнутовников и вамп-шпилей, которые возвышались над неровным ландшафтом цвета зеленоватой нильской воды. Листья на деревьях поменьше и лозах блестели и искрились, пока с их поверхности с шипением испарялись остатки ночного дождя, выдыхая нежный туман, который смягчил удар света, промчавшегося по равнине и окрасившего Вуканг в теплые золотые оттенки. Горные потоки дрожали платиновыми лентами и каскадом торили свой змеиный путь вниз, к озерам и притокам, которые уносили влагу прочь из этих мест.

Сидя на краю большой палатки-столовой Вуканга, Вэнс Эльстон – небритый, с красными от бессонницы глазами – пялился на величественный инопланетный рассвет. Карабин «Фолклинг» лежал у него на коленях, одну руку Вэнс с обманчивой лёгкостью положил на приклад. Приятный теплый ветерок всколыхнул его спутанные волосы, и он сделал глубокий вдох. Тотчас же скривился. Воздух был тяжелым от агрессивного цитрусового запаха. Поколебавшись, он узнал этот запах: споры медоягоды, извергнувшиеся из-под нижней части пухлых бронзовых листьев. По крайней мере этого захватчика он мог учуять.

Вэнс расправил плечи, поморщился – мышцы затекли после ночного дежурства, во время которого он много часов сидел на корточках на одном и том же месте, тупо уставившись на враждебную, захваченную сумерками территорию лагеря, находившегося под его командованием. Легионеры, которые окружили столовую вместе с ним, чтобы караулить всю ночь, тоже разминались, пока Вуканг медленно проступал из тумана.

Рождение нового дня заставило Вэнса бросить на лагерь свежий взгляд. Лозы росли вдоль натяжных тросов палаток и вокруг штабелей с поддонами. Даже спрессованная земля и камень короткой взлётно-посадочной полосы начали покрываться зеленью, тут и там появлялись клочки стойкого мха и пучки травы. Сент-Либра уже отвоевывала нишу, которую, как считали самонадеянные люди, им удалось присвоить.

– Боже милостивый, прости нам прегрешения наши, – пробормотал Вэнс. – И даруй мне сегодня мудрость.

Он перекрестился. Позади него остальные сорок восемь выживших обитателей Вуканга начали подниматься с пола и стульев, на которых провели ночь. Кто-то сумел уснуть. Вэнс предполагал, что большинство бодрствовали.

Подошел Антринелл, встревоженный и неуверенный.

– Доброе утро, сэр.

Вэнс отрывисто кивнул ему.

– Я хочу, чтобы лейтенант Ботин и главы всех подразделений явились ко мне на инструктаж через десять минут. Проведем его в гараже техобслуживания. Пусть взвод легионеров сначала подтвердит, что все чисто.

– Я займусь этим.

– И пусть повара начнут готовить завтрак. Он нам понадобится.

– Людям можно вернуться в свои палатки?

– Нет. Сначала надо обыскать весь лагерь и убедиться в его безопасности. Мы должны точно знать, что эта тварь ушла. – Он благожелательно глянул на санитарный блок. – Пусть легионеры сначала проверят уборные.

– Конечно. Выходит, оно настоящее?

– Ты проверил с легионерами то, о чем я просил?

– Да. – Антринелл понизил голос: – Она была в палатке вместе с половиной взвода Пареша в тот момент, когда напали на Кумбс.

– Хвала Господу за это.

– Что нам делать?

– Я связывался с Гриффином Тойном и Вермекией каждый час. Они со мной согласны – теперь, когда мы подтвердили враждебную активность в этой зоне, Вуканг надо расширить и превратить в военную базу. Время для науки закончилось. Мы доставим сюда ещё легионеров и начнем настоящую охоту. До той поры будем охранять взлётно-посадочную полосу. И постараемся сделать так, чтобы никого не убили.

– ДПП?

Вэнс пожал плечами.

– У меня нет доказательств. Подозреваю, что это тех же рук дело, но прямо сейчас я никого не наделю презумпцией невиновности.

– Ладно, я займусь делами.

Вэнс следил, как его приказы передаются согласно субординации. Были отправлены две команды легионеров: одна к уборным, одна в гараж. Повара и вспомогательный персонал включили плиты и микроволновки. Начали разогреваться подносы с едой, наполняться кофеварочные машины. Собралась очередь. Все шло почти нормально.

Вэнс кашлянул. Запах спор этим утром казался намного гуще и раздражал гортань. Он снова позвонил Гриффину Тойну и подтвердил, что им удалось пережить ночь.

– Хотелось бы вернуть тело в Абеллию для осмотра, – сказал майор.

– Оно в нашей клинике. Я попрошу доктора приготовить его для перевозки в холодильном отделении.

– И никто ничего не видел?

– Как только восстановим сеть, займёмся просмотром траловых логов. Но я бы не рассчитывал.

– Ты сказал, лагерная сеть упала после нападения?

– Да, сэр.

– То есть наш инопланетянин прошел через сенсоры периметра незамеченным?

Вэнс начал понимать, как себя чувствует допрашиваемый, которому приходится многое скрывать и избегать многих тем. Это была неприятная ирония судьбы.

– Выходит, что так, да.

– Есть версии о том, как ему это удалось?

– Ни одной, нет.

– С другой стороны, Анджела Трамело находилась внутри периметра.

– Её местоположение проверили. Мы сделали это в первую очередь. В тот момент, когда убили Кумбс, Трамело была с четырьмя легионерами.

– Ладно. Но есть мнение, что она всегда поблизости. Другие лагеря не атакуют.

– Была ли она в Ньюкасле в январе? – Эльстон сам удивился тому, насколько гневно прозвучал вопрос.

– Я на твоей стороне, Вэнс. Просто высказал общее мнение, только и всего. Но подумай вот о чем: если всё-таки она устранила Бартрама Норта и половину его особняка, то у нее, скорее всего, был сообщник, которого не поймали. Ведь оружие, которое так и не нашли, делал специалист. Насколько это касается нас, она по-прежнему освобождена весьма условно.

«Сообщник?» Вэнс почти услышал, как это произносит вице-комиссар Пассам, и её скользкие политические вопросы нацелены в Правильные Места, вызывают сомнения и подрывают факты. Она была ему почти ровней в области методов дезинформации.

– Я прекрасно понимаю. Мы будем следить за Трамело.

– Благодарю. Я ценю то, как вы там справляетесь с трудностями.

– Как долго ждать, пока мы получим дополнительных легионеров?

– АЗЧ уже отправил приказ на развертывание в парижские казармы. Две сотни солдат плюс оборудование. Их привезут через портал сегодня. Так что, по нашим оценкам, воздушная переброска из Сарвара в Вуканг случится самое позднее в пятницу.

– Звучит хорошо.

– Не переживай, вы получите необходимое подкрепление. Я слышал, генерал Шайкх уже в курсе. Он подписал распоряжение о том, чтобы парижские подразделения направили к вам. В тех кругах, где это имеет значение, к происходящему относятся очень серьезно.

– Я это ценю.

– Оставайся в живых, Вэнс.

– Я другого и не планировал, сэр.

Безопасный звонок закончился, и Вэнс испустил долгий вздох. То, что новые легионеры уже в пути, вызывало глубочайшее облегчение. Надо объявить об этом побыстрее. Людям не помешает стимул для поднятия боевого духа. Но Пассам, пытающаяся исказить поток данных, была проблемой, в которой он не нуждался.

Кто-то протянул ему высокий картонный стакан с кофе.

– Я подумала, тебе это не помешает, – сказала Анджела.

– Спасибо.

Он взял стакан и глотнул горячей жидкости. Кофе был растворимый, с молочными гранулами, разогретый в микроволновке. По какой-то причине вкус показался великолепным.

– И тебе спасибо, – сказала Анджела.

– За что?

Она села на краешек раскладного стола.

– За то, что поверил мне. Что не приковал наручниками к центральной опоре палатки на ночь.

– A-а, ну…

– Полагаю, Леора и Атьео были убедительны, когда Антринелл спросил их, где я, – продолжила она с лукавой улыбкой.

– От тебя ничто не ускользает, верно?

– Я держу ушки на макушке. Ну что, спросил своих боссов про Барклая?

– Он жив. Теперь он Зебедайя. Это официальная версия.

– Интересно. Зачем Норты состряпали такую фантазию?

– Я думал, ты почувствуешь… не счастье, но, безусловно, облегчение. Монстр реален. Ты вне подозрений.

– И ты выплеснул все это прямиком в новостные потоки?

– Сначала нам надо во всем разобраться.

Анджела горько рассмеялась.

– АЗЧ, каким я его знаю и люблю.

Она глубоко вздохнула и, нахмурившись, огляделась по сторонам.

– Что такое? – спросил он.

– Запах корицы – это рубиштык; и ещё чувствуются хайнлист и другие запахи, которых я не узнаю. Но мяты нет, к счастью. – Она подняла бинокль, который носила на шее на ремешке. Линзы поворачивались автоматически. – С ума сойти, да там целый участок земли движется. Никогда не видела так много мокричников разом, их должны быть тысячи. Такое впечатление, что джунгли начали выбрасывать споры одновременно. Как по-твоему, почему?

– Понятия не имею. Это как-то связано с нами?

– Слишком большое количество совпадений меня беспокоит.

– Иди поговори с Марвином. Серьезно, мне сейчас хватает собственной паранойи. Не хочу, чтобы все стало ещё хуже. Разыщи объяснение.

– Так и сделаю. – Она встала.

– Есть идеи по поводу того, как его поймать?

Анджела ухмыльнулась.

– С большой – очень большой – осторожностью.

Первоочередная задача, как сказал Вэнс на инструктаже, заключалась в том, чтобы восстановить целостность лагерного периметра. Легионеры должны были осмотреть каждое строение в поисках пришельца. Потом им предстояло патрулировать периметр до тех пор, пока сеть вместе с пограничными сенсорами не заработает как положено.

Варделе доложил, что сеть упала из-за перегрузки маршрутизатора: пропускная способность снизилась, и ячейки оказались изолированы. Они были жёстко запрограммированы на немедленное отключение, чтобы защитить транзитные пакеты данных. Им требовалась только подготовка к «мягкой» перезагрузке.

– Выходит, это сделали намеренно? – спросил Вэнс.

– Я бы сказал – да. Обычная сеть такому не подвержена, в ней слишком много ячеек, чтобы потерять общую связность. Но здесь она маленькая и представляет собой лёгкую мишень.

– Ты намекаешь, что пришелец понимает нашу технологию? – спросила Давиния Берн из команды АВА.

– Похоже на то.

Она бросила на Вэнса встревоженный взгляд.

– Я думала, мы тут ищем какое-то скрытое примитивное племя.

– Ты ошиблась, – ответил он. – Форстер, нам надо защитить сеть от любых дальнейших атак.

– Будет сделано, – пообещал Варделе. – Я знаю кое-какие проги, о которых не мечтают даже радикалы-франкобинарии. Все заработает к обеду.

Тралы и сенсоры полностью их подвели, допустив, чтобы пришелец заявился прямиком в лагерь. Но погода была ужасная, и они использовали пассивные системы. С этого момента двум «совам» предстояло постоянно патрулировать территорию лагеря, используя радар, сонар, инфракрасное излучение, фотонное усиление и лазерные сканеры, чтобы обнаружить любое движение в окружающих зарослях.

– Каризма, мне нужны активные сенсоры и на земле. Наша микрофактура на такое способна?

– Думаю, да, – сказала Каризма Вадхай, руководившая лагерной микрофактурой. – Как только мы отладим шаблон для этой среды, моя команда сможет наштамповать достаточно микроволновых радаров и лазерных устройств, чтобы кольцом расставить их по периметру. На такое количество может уйти день или два.

– Мне нужно два кольца, – сказал Вэнс. – Внутреннее для палаток и построек. Оно должно заработать сегодня к вечеру. К завтрашнему дню обеспечьте лагерный периметр. После этого поговорим о том, как расширить покрытие, – вдруг удастся засечь этих существ на подходе.

– Нет проблем.

– Я хочу, чтобы всем выдали защитные жилеты. На складе их достаточно. Знаю, жарко, но их следует носить все время без исключений. Эта тварь каждый раз целится в сердце.

– Да, сэр.

– Доктор, вам удалось что-то получить из смартклеток убитой?

– Нет, к сожалению, не удалось, – сказала доктор Конифф. – Что-то сломало программы, работающие в них. Все высшие функции дали сбой. Честно говоря, удивителен сам факт того, что телотрал позвал на помощь. Просто эта функция жёстко запрограммирована. Её очень трудно отключить.

– Выходит, мы не можем увидеть, что на нее напало?

– Нет. Кэш визуальной памяти пуст.

– Что ж, ладно. Это только подтверждает то, что мы уже знаем. Пришельцы понимают нашу технологию. – Потом он поведал им хорошую новость о подкреплении, которое уже в пути. О том, что миссий по сбору образцов больше не будет. – В общем и целом мы остаток недели проведем, дисциплинированно сидя по местам и заботясь о собственной безопасности. Думаю, мы более чем способны на такое.

Он ощутил желание закончить инструктаж молитвой, но, поколебавшись, отказался от этой идеи, зная о недовольстве, которое мог вызвать. Нужно было, чтобы главы подразделений в него верили, а такое возможно, только если он будет выглядеть сильным лидером, способным защитить людей.

Как только инструктаж закончился, Марвин Трамби позвал его туда, где стояли мобильные биолаборатории.

– Возможно, у нас есть проблема посерьезнее, – сказал он, указывая на дверь первой лаборатории.

Вэнс посмотрел на длинные царапины на корпусе возле дверной ручки.

– О Господь милостивый, храни нас, – тихонько пробормотал он.

– Откуда оно узнало? – спросил Марвин. – Откуда эта тварь узнала, что там?

– Понятия не имею, – признался Вэнс. – Но мы с Антринеллом задавались тем же вопросом на месте аварии ДПП. – Перед ним открылась целая новая вселенная тревог: не внедрились ли инопланетяне в АЗЧ, не изучали ли они человечество один Господь знает сколько лет… или даже десятилетий. – Может, Иель что-то сказал. Мы его так и не нашли.

– Иель не знал об этой части миссии.

– Он был смышленый. Мог сам догадаться. Подозреваю, большая часть команды ксенобиологов уже догадалась. В конце концов, боеприпасы занимают значительную часть свободного места в лаборатории.

– Снаружи этого не видно, но наверное, вы правы. Все ксенобиологи знают устройство машин такого типа и понимают, что мы несем какой-то груз.

– Есть вероятность, что оно может забраться внутрь?

Марвин покачал головой.

– Только не колотя по двери своим шипастым кремнёвым топором. Эту малышку создавали, чтобы защитить её от Занта. Можно сбросить тактическую ядерную бомбу в километре от нее – и все, что случится: краска вздуется в паре мест. Нужны коды доступа и правильная биометрика.

– Оно отключило сеть. У него не только шипастый топор.

– Может, и так, но подумайте вот о чем: даже если оно прорвется внутрь и получит боеголовки, во что оно будет ими стрелять? Они действуют только здесь. Оно убьет себя и собственную планету.

– Или помешает нам ими воспользоваться.

– Да, – ворчливо согласился Марвин. – Но АЗЧ только что послало ещё одну партию. Если оно что-то знает про нас, то знает и это. У нас не будет выбора. Помните: мы не можем позволить себе отыскать ещё одну разумную расу. Наш враг – Зант. На него уходят все ресурсы.

«И мы можем лишь убегать от него».

– Что показывает лог биолаборатории?

– Ничего, – сказал Марвин. – Что-то повредило наружную смартпыль.

Вэнс протянул руку и коснулся биолаборатории, аккуратно, чуть ли не с почтением провел кончиками пальцев по царапинам на металлокерамическом корпусе, ощущая неровности кожей. Ему не хотелось думать о том, какой силой надо обладать, чтобы оставить эти царапины толщиной с волос.

– Это их мишень, – решил он. – Мы их спровоцировали, когда принесли это сюда.

– Спровоцировали? Они зверски убили множество людей. И продолжают убивать.

– Мы захватили их планету.

– Не могу поверить, что вы сейчас это сказали. Если бы нашлись хоть какие-то признаки разумной жизни, всю эту планету тотчас же определили бы в карантин.

– Значит, мы плохо искали, – сказал Вэнс.

Он был весьма доволен тем, как спокойно и разумно вёл себя. Ему предстояла встреча с ещё одним дитятей Господним, как же мог он не прийти в восторг?

– Нам нужна авторизация на запуск, – сказал Марвин. – Просто на всякий случай. Вы говорили с Вермекией?

– Нет. Ещё нет. Но от Пассам у нас небольшие неприятности.

– Какие неприятности?

– Она опять сваливает всю вину на Анджелу. Рискну предположить, вицекомиссар весьма обеспокоена уликами, которые выявила полиция в Ньюкасле. Они считают, что все это семейная битва Нортов. Должен признать, я тоже так считал до прошлой ночи.

– Вот слабоумная сучка! Она не пробовала спросить у Эстер, что та об этом думает?

– Уверен, Пассам в конечном итоге изменит свое мнение. Пока что я свяжусь с Вермекией. Но мы должны бросить все силы на обеспечение безопасности лагеря. Авария с ДПП сильно ограничила нас в количестве легионеров. До чего же вовремя.

– Ох, проклятье! Нас и впрямь застигли врасплох, верно?

– Понятное дело. Нет никаких доказательств, что здесь могла развиться разумная животная жизнь. Впрочем, трудно разобраться и в том, как тут эволюционировали растения.

– Значит… вы думаете, они не аборигенные?

– Я все время задаю себе этот вопрос. Подозреваю, что скоро у нас появится возможность узнать наверняка.

Из-за раздаточного прилавка в столовой открывался неплохой обзор. Ребка видела очень многое из того, что происходило снаружи. Легионеры переходили от палатки к палатке, размахивали оружием, проверяя, не сидит ли внутри, в тенях, инопланетный монстр. Команда АВА готовила «сову» к полету. Микрофактурщики скрылись в своей мастерской, чтобы начать работу над сенсорами, которые заказал Эльстон. Сам полковник внезапно поспешил туда, где стояли машины. Ребка теперь его толком не видела – медклиника и административные квик-кабины мешали, – но, судя по тому, куда он направлялся, когда она в последний раз его заметила, Эльстон шел туда, где припаркованы биолаборатории.

Сеть Вуканга перезагрузилась, и вскоре в ней возникли десятки соединений – все начали анализировать ситуацию. Загружённость линии н-лучевиков, тянувшейся до самой Абеллии, достигла пределов пропускной способности, когда все принялись звонить родным и друзьям.

Элка Ребки-Мадлен позвонила «отцу».

– Привет, папа, – сказала она, едва он вышел на связь.

– Как дела? – спросил Клейтон Норт-2.

– Весьма плохо. Кое-кого убили прошлой ночью. Они думают, это сделал пришелец.

– Это ужасно. Ты в порядке?

– Ага. Легионеры защищали нас всю ночь. Теперь мы в безопасности, и скоро прибудут новые легионеры; нам так сказали утром.

– А как твоя подруга? С ней все хорошо?

– Да. Я видела её этим утром. Она все ещё жива.

– Это славно. Она была поблизости от места убийства?

– Нет, папочка, она ничего не видела. Была недостаточно близко.

– Ну так что, они собираются вернуть вас всех домой?

– Пока нет, не собираются. Думаю, мы тут пробудем ещё какое-то время. Они начали выдавать нам защитную броню на всякий случай.

– Какие молодцы. Не забудь как следует завернуться в кое-что из собственной одежды.

– Не суетись, папочка, я в состоянии позаботиться о себе. Как твоя новая работа?

– Я отлично вписался. У них хорошая команда.

– Я рада. А тетя Джейн ещё не объявилась?

– Нет. Но мы весьма близки к тому, чтобы узнать, куда она отправилась. Я ожидаю хороших новостей в ближайшие дни. Полиция очень с этим помогла.

– Уверена, дедушка обрадуется, когда узнает.

– Он рад. И ещё он просил передать, что гордится тобой.

– Я скоро вернусь. Обещаю всем привезти подарки.

– Люблю тебя, дорогая.

– И я тебя, папочка. Пока.

Сеанс связи завершился, и Ребка взяла из кухни ещё один поднос с упакованными завтраками. Лулу таскала корзины с мусором в компактор. У нее в глазах виднелись пурпурные крапинки, красноречиво свидетельствовавшие об инфицировании свариновыми спорами, но Ребка знала, что бедняжка к тому же плакала. Она села рядом с Лулу и обняла перепуганную девушку.

– Я такого не ожидала, – слабым голосом проговорила Лулу. – Всех убивают. Я-то думала, авария с джипом – плохо, но это… С этим мне не справиться. Я думала, смогу, но не могу. В джунглях есть что-то злое. Оно снова проберется в лагерь. Я это знаю. Оно придет за нами. Я так боюсь, Мадлен. Я хочу домой.

– Эй! – Ребка нежно сжала её в объятиях. – Теперь мы знаем, что оно там. Легионеры не позволят ему снова ворваться сюда.

– Ай, лапуля, – сказала Лулу и потерла глаза, – ты правда так думаешь?

– Давай скажем это иначе, милая: ты действительно считаешь, что Омар позволит чему-то опасному приблизиться к тебе?

Ребка вот уже месяц наблюдала, как рядовой Омар Михамбо флиртовал, а потом откровенно умолял и в конце концов упросил-таки Лулу прогуляться с ним ночью в джунгли.

– У нас ничего не было, чтоб ты знала, – с сожалением сказала Лулу. – Только целовашки-обнимашки, все такое. У меня друг есть в Бенвелле.

– Да. – Мартин, о котором Ребка теперь знала больше, чем о Рауле дома на Юпитере. Лулу болтала о нем без умолку. – Но Омар к тебе неровно дышит. Он позаботится о том, чтобы ты была в безопасности. Так что выше нос, лады?

– Ага. – Лулу громко шмыгнула носом. – Ты только погляди на нас – на другой планете, где-то рядом бегает пришелец-маньяк, а мы только и можем, что болтать о парнях.

– Как раз это и помогает людям не ломаться, – сказала Ребка.

Ей было жалко девушку охваченную ужасом. Продолжать играть роль перед лицом столь вопиющего человеческого несчастья, не давать обещаний, выходящих за рамки её образа, оказалось самой сложной частью миссии. Ребка такого не ожидала. В каком-то смысле она почти завидовала Анджеле – та пестовала свой миф более двадцати лет. Нечеловеческая твердость характера. От этой мысли Ребка фыркнула, позабавленная.

– Что? – спросила Лулу.

– Да я просто подумала, лапуля: парни наверняка тоже про нас говорят.

– Ага. Крис из команды «сов» в тебя втюрился по самые уши, чтоб ты знала.

– Я в курсе. – Неделями не замечая толстых намеков и парируя бесконечные клишированные фразы, она уже была готова чем-нибудь стукнуть недалекого оператора беспилотников. – Послушай, они скоро выдадут нам бронежилеты. Пообещай мне кое-что. Я знаю, в жилете будет очень жарко, но ты должна его носить. Все время, лапуля, не только когда мы выдаём в столовой всякую хрень в тарелках, поняла? Ради меня. Я хочу знать, что ты в порядке.

– Ладно.

Из кухонной палатки выскочил Лютер Катцен.

– Вот вы где. Давайте-ка, девочки, мы платим вам не за то, чтобы вы нюни распускали. У меня тут с десяток подносов собралось, готовых для выкладки на прилавок. Будьте так любезны!

Ребка продемонстрировала ему свою лучшую каменную физиономию.

– Вы не платите нам и за то, чтоб на нас охотился пришелец-убийца, но вот мы здесь.

Она прошла мимо Катцена, не обращая внимания на его потрясенное лицо. Лулу последовала за подругой, старательно отводя взгляд от старшего официанта и робко улыбаясь.

Ребка раздавала упакованные завтраки подавленным медикам, когда по цепи н-лучевиков прилетела новость о солнечных пятнах. Её немедленной и глупой реакцией было поднять голову и посмотреть на полыхающую точку, которая поднялась уже высоко над горизонтом. Тотчас же пришлось поморгать, избавляясь от розовых пятен послеобраза.

Вуканг располагался на несколько градусов восточнее Хайкасла, так что рассвет у них наступил раньше, чем в столице Сент-Либры. Вряд ли кто-то в экспедиции озаботился проверкой звезды, подумала она. Судя по отчетам, просочившимся в транснет, Розак Уе заметил пятна по чистой случайности. Предметом его настоящего интереса была орбитальная динамика спутников-пастухов во внешнем кольце, которую он изучал на рассвете. Он обратил внимание на солнечные пятна лишь потому, что их оказалось очень много. Сириус – мощная звезда, но с самого открытия портала Нортами солнечных пятен было минимальное количество. Ребка спросила себя, как это повлияет на солнечный ветер; активные области, которые появлялись на Солнце вместе с пятнами, были источниками вспышек, выбрасывающих в космос огромное количество заряжённых частиц. В юпитерианском обиталище предусмотрены учебные тревоги на случай вспышек.

Ей было двенадцать, почти тринадцать, когда в первый раз случилась «вспышечная вечеринка». Так её называли дети. Для взрослых это лишь обычный вынужденный простой из-за учебной тревоги по радиационной опасности.

Она плавала с братом Раулем и их друзьями Дженной и Ибику в мелком озере возле дома, когда по всему обиталищу раскатился зловещий вой сирен. Световые браслеты вокруг главной оси сменили цвет на ярко-красный и начали пульсировать. Ребка уставилась на эти сигналы с бунтарской досадой. Её личный интерфейс в виде миленьких сине-зелёных бус лежал на берегу рядом с полотенцем и одеждой. Никто не мог связаться с ней напрямую, чтобы поскорее загнать в убежище. Никто бы не узнал, что она провела в воде ещё десять минут. Было так весело плескаться и нырять к искусственно сотворенному дну озера с его зарослями пресноводных кораллов. Там плавали большие разноцветные рыбы, которые относились к тем, кто вторгался в их подводный мир, с любопытством.

– Идём, – позвал Рауль. Он шел в воде в трех метрах от Ребки и звал её за собой.

– Думаю, я ещё немного тут побуду, – сказала она.

Дженна и Ибику прекратили барахтаться и уставились на нее со смесью потрясения и удивления.

– Это предупреждение о вспышке, – сказал Рауль, словно это все объясняло.

– Это учебная тревога. И в любом случае, даже если бы она была настоящей, поток частиц достигнет нас только через пару часов. И даже тогда он не навредит обиталищу. У нашего корпуса есть арб-молекулярный щит. Только в изначальных секциях могут возникнуть проблемы.

Словно желая подчеркнуть свое мнение, она плавно нырнула и поплыла к песчаному дну озера, делая широкие и лёгкие гребки. Знакомая вода в тускло-красном свете казалась другой, таинственной. Длинные ленты водорослей покачивались вокруг Ребки, когда она проскользнула между коралловыми наростами, щекотавшими кожу. Рыбы метались туда-сюда, исчезая в трещинах. Она, играя, ловила их пальцами.

Чья-то рука крепко ухватила Ребку за лодыжку, и она изумлённо развернулась. Позади стоял Рауль, – надув щеки, он решительно указывал на поверхность. Ребка театрально развела руками в знак того, что сдается, и лениво поплыла обратно.

– Ты не должна так поступать, – накинулся на нее Рауль. Весь из себя старший брат, покровительственный и сердитый.

– Ты прямо министр, – поддразнивая, сказала она, когда они поплыли к берегу, где Дженна и Ибику уже выбирались из воды. – Тебе надо вступить в Комиссию ГЕ. Они любят командовать людьми.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – проворчал Рауль. – Ты на уроках слушаешь, но ничего не понимаешь.

Она игнорировала его, пока они быстро обтирались полотенцами. Он вёл себя столь же упрямо, притворяясь, что её не существует. К ним подошла Дженна. Ребка посмотрела, как девушка положила брату руки на плечи. Это было нежное прикосновение, словно она могла смягчить его досаду и огорчение.

Ребка ощутила инстинктивное беспокойство и поняла, что ей недолго осталось проводить время с Раулем. Он теперь предпочитал общаться с друзьями своего возраста. Её это возмутило; с Раулем было так весело с самого её возвращения из больницы. Старший брат вдохновлял и защищал Ребку, и вдвоём они метались по всему обиталищу, вместе попадая в неприятности. Вместе смеялись. Брали друг друга на слабо. Делили наказания, когда их неизбежно ловили.

Возможно, поэтому Ребка вела себя с ним так грубо в последнее время. Она всегда знала, что этот день наступит…

В убежище было не так уж плохо. Оно представляло собой длинную, лишённую окон конструкцию из толстого металла с арб-покрытием, где коридоры, разветвляясь, вели в общие комнаты с куполообразными потолками. Имелась еда и игры, а вечером для детей устроили небольшое театральное представление.

Ребка высидела любительский спектакль про Белоснежку, подразумевавший вовлечение слушателей в хоровое пение, с угрюмой миной, отказываясь открывать рот даже для самых весёлых песен. Той ночью в спальне для девочек она почти не спала, предпочитая играть в самые агрессивные игры, к каким мог получить доступ её интерфейс, – а она знала кое-какие программные штучки, позволяющие добраться до той части развлекательной сети обиталища, что предназначалась лицам старше восемнадцати лет. «Спасибо тебе, Криста, – хоть кто-то понимает, как должна себя вести старшая сестра».

Она ожидала со стороны родителей безусловного порицания и нравоучительных разговоров, когда они отправились домой на следующее утро. Но родители понимали её настроение и реакции лучше, чем она сама.

Только через четыре дня мать села рядом с ней в просторном внутреннем дворике, в тени пышных пальм, которые вымахали выше дома.

– Ну и что же не так с убежищем?

Ребка испустила долгий и тяжкий вздох. Стоило догадаться, что незамеченным это не пройдет.

– Все так. Просто мне было хорошо в озере. Я бы все равно пришла, знаешь ли. Но Рауль у нас большой спец по панике.

– Вообще-то, Рауль отличается потрясающим для подростка здравомыслием. Я думала, у нас будут проблемы именно с ним.

– На что намекаешь? На то, что проблемы со мной? Ну так почему бы вам просто не отослать меня назад, если от меня так много проблем?

Она упрямо скрестила руки на груди и до предела надула губы.

– Отослать? – повторила мать таким тоном, что Ребка поняла: она переборщила с драмой.

– Да ладно. Я же не дура.

– Нет. Просто своевольная. Это мне в тебе и нравится.

– Мама! – Она вскинула руку. – Разницу видишь? Ага.

– Ну да. И что?

– У тебя кожа почти чернейшая из черных. Папа родился в Индии; а я такая белая, словно покрыта снегом.

– Ты ни разу в жизни не видела снега.

– Чушь. Есть же зона!

– Соблаговолите не разговаривать со мной в таком тоне, юная леди. Итак, а теперь почему бы тебе не рассказать, как давно тебя это беспокоит?

– Не знаю. Примерно целую вечность.

– Неправда. Ты была самым жизнерадостным моим ребенком. Я так этим гордилась – после всего, что ты перенесла.

– Выходит, больше не гордишься?

– Ох, притормози. Ладно, что ты хочешь знать?

– Откуда я взялась? Вы мои настоящие родители?

– Ты взялась с одной из отдаленных планет.

– Чего-чего? Я о них никогда не слышала..

– A-а, значит, всё-таки есть что-то, чего ты не знаешь. Что ж, хорошо – поищи сведения, когда надоест взламывать развлекательный кэш обиталища, предназначенный для тех, кому больше восемнадцати.

Ребка густо покраснела.

– Отдаленные миры – это планеты, которые не связаны с остальным транскосмическим сообществом, обычно по политическим причинам, – объяснила ей мать. – А тебя привезли сюда для лечения, потому что мы можем предложить лучшую генетическую терапию из всех возможных.

– А остальное? Ты и папа?

– В твоих клетках нет ни моей ДНК, ни отцовской. Считаешь, это означает, что ты не наша дочь? Что мы не любим тебя так же сильно, как Рауля и Кристу?

– Нет, – пробормотала Ребка. Её глаза вдруг без особой причины наполнились слезами. – Прости, мама. Я просто думала… Не знаю, что я думала.

Моника подошла ближе и обняла расстроенную девочку.

– Теперь послушай меня. С того самого момента, как космический корабль привез тебя в Гибралтар, я желала одного – защищать и растить тебя. Однажды тебе расскажут о твоем наследии, потому что оно особенное, уникальное. Но до сих пор мы об этом не говорили, потому что ты ещё ребенок, и я хочу, чтобы твое детство длилось как можно дольше, ибо я люблю твой смех, твой восторг, и ещё люблю побеждать тебя в теннисе; и мне даже нравится, когда ты закатываешь сцены, потому что это доказывает, какой ты целеустремленный маленький кошмар. А каждая твоя улыбка – самый драгоценный, самый чудесный момент во всей Вселенной для меня.

Ребка больше не могла сдерживаться и зарыдала.

– Я ужасная? В этом все дело? Я из плохой семьи? И тоже стану плохой?

– Нет, конечно нет. Совсем наоборот. Вот почему мы не делали из этого проблему. Прошлое позади, и твоя будущая жизнь в твоих руках. А когда тебе все же придется узнать правду, мы с твоим отцом будем рядом, чтобы помочь справиться с любой трудностью. Но пока что ты не могла бы сосредоточиться на развлечениях? В этом странном и удивительном обиталище очень многое способно доставить тебе радость. Тебе многому предстоит научиться.

Ребка торжественно кивнула:

– Ладно. Я буду хорошей.

– Ты не обязана быть безупречной, дорогая. Просто разберись с тем, какие правила не стоит нарушать.

– Например, нельзя игнорировать предупреждение о радиационной опасности?

– Например, нельзя вести себя так, словно его цель – доставить неудобства лично тебе. Это не так. У нас не всегда был арб-молекулярный щит.

– Знаю. Я это Раулю сказала.

– Ты и впрямь внимательна на уроках, верно?

– Мне нравится школа, – твердо заявила она.

– Хвала Небесам за это.

– И я поддаюсь тебе в теннисе.

– Да ты что?

– Почему мы здесь, мама? Зачем Константин построил обиталище?

– Потому что кто-то должен был это сделать.

– Почему? В чем смысл всего этого?

– Юпитер – анклав человеческой цивилизации, которая, как мы решили, не должна исчезнуть. Мы одновременно убежище и, если понадобится, семя, из которого снова вырастет человечество, если Зант преуспеет в уничтожении всех наших миров. Мы с твоим отцом пришли сюда вместе с Константином, потому что поверили в его мечту об обществе, которое отвергает алчность и эгоизм и, более того, может помочь остальной человеческой расе.

– Это мы и делаем? – взволнованно спросила Ребка. – Помогаем людям?

– Да. Просто они пока что об этом не знают.

Межзвёздный оперативный центр представлял собой большой зал с бетонными стенами на самом нижнем уровне штаб-квартиры АЗЧ, которая сама по себе была размером с небольшой город, закопанный на супербезопасный километр под Элис-Спрингс в австралийской пустыне. Там, как верили создатели, он смог бы работать по меньшей мере месяц после начала Зант-бури, ведя последнюю битву и защищая родину человечества достаточно долго, чтобы состоялась неизбежная эвакуация. Это было бы сражение, в значительной степени координируемое оперативным центром, чьи стены покрывали большие изогнутые голографические панели, на которых демонстрировались разнообразные улучшенные изображения каждой звёздной системы, заселённой людьми. Флотилии разведывательных спутников, у которых было больше сенсоров, чем иголок у морских ежей, облетали эти звезды по орбитам от пары миллионов километров, то есть прямо над полыхающими коронами, до ледяных пустошей внешних астероидных поясов. Они выполняли только одну функцию: мониторить квантовую структуру пространства-времени на предмет любых слабых искажений – предвестников Зант-роя – и отправлять данные обратно к планетным порталам, а оттуда через специальные, хорошо защищённые сети АЗЧ на Землю.

Вся процедура мониторинга полностью автоматизирована, мощнейшие из когда-либо созданных ИИ анализировали и интерпретировали любой всплеск и флюктуацию в каждом междоузлии поля. Это не помешало АЗЧ разместить в оперативном центре более сотни высококвалифицированных технических специалистов, которые бдительно дежурили за зонными консолями, проверяя телеметрические потоки, поступающие со спутников, и постоянно обновляя статус каждой звёздной системы.

Они были готовы к любому признаку приближающегося Зант-роя, который мог угрожать миру, заселённому людьми.

Но, невзирая на все тренировки на случай непредвиденных обстоятельств, все разнообразные сценарии, придуманные комитетом по тактической оценке, оперативный центр не вполне понимал, как следует реагировать на новость о пятнах на Сириусе. Состояния боевой готовности, которое соответствовало бы этому, безусловно, не существовало. Из транснета поступали в основном слухи, а не достойные доверия данные. Значит, решила капитан Той, их первостепенная задача – выяснить, что именно происходит. Как глава отдела наблюдений за Солнцем, она присматривала и за Сент-Либрой, вечным проблемным ребенком АЗЧ.

В отличие от прочих транскосмических миров, гигантская планета не имела своего отделения АЗЧ. Базы АЗЧ там тоже не было, только офис в Хайкасле. Сент-Либра – лишь малозначимый член Альянса. Все упиралось в деньги. Совет Хайкасла, представлявший собой самое большое демократическое правительство на Сент-Либре, отказался облагать граждан и корпорации такими налогами, каких требовало полноценное членство в АЗЧ. В основном потому, что Хайкасл был корпоративным городом, а совет организовали «Нортумберленд Интерстеллар» и её биойлевые соратники. Их бухгалтеры решили, что все обитатели планеты, имеющие отношение к компаниям, живут на расстоянии нескольких сотен километров от портала. Они могли выбраться быстро, в отличие от других планет, чьи граждане-пионеры славно расселялись от полюса до полюса. Разумеется, так было до того, как Бартрам взял и основал Абеллию, но даже после появления города ничего не изменилось.

А ещё существовали Независимые государства, которые все без исключения выказывали открытую враждебность при любом намеке на то, что они отвергали как «покорение репрессивной милитаристской власти АЗЧ». В результате план действий на случай Зант-роя на Сириусе так и остался проблемой, которую политики перекладывали друг на друга. Разрешит ли ГЕ всем бунтарям, анархистам, антигосударственникам и религиозным фундаменталистам вернуться через портал – если вообще кто-то из них сумеет преодолеть такое расстояние во время Зант-роя? С политической точки зрения, было бы трудно захлопнуть дверь перед носом у миллионов людей и обречь их на гибель. Это, в свою очередь, подталкивало к возможности эвакуационного прикрытия со стороны АЗЧ за счет налогоплательщиков со всех других планет. Окончательное решение вопроса о том, насколько человечным окажется человечество, постоянно откладывалось всеми межзвёздными правительствами.

Теперь капитану Той предстояло выполнить предварительный анализ, который вполне мог привести к получению ответа на этот самый щекотливый из всех вопросов. Она повернулась к своему начальнику-полковнику и спросила:

– Что мне делать?

– Получите больше данных, – последовал простой ответ.

Той посмотрела на тот большой стенной экран, где отображались все данные по структуре пространства-времени, которые АЗЧ получал с Сент-Либры. По сравнению с любым другим экраном в центре он был почти пустым. Запустить спутники с Сент-Либры невозможно, потому что ни один космический аппарат не прошел бы сквозь кольца. Взамен АЗЧ решил поместить пять квантовых сенсоров по всему континенту Амброз. Теоретически они должны засечь нарушения устойчивости, свидетельствующие о приближении Зант-роя. Если им повезет, Хайкасл можно предупредить за полчаса до начала падения глыб.

Прямо сейчас ни один детектор не регистрировал квантовых аномалий. И потому АЗЧ, величайшая защитная сила, когда-либо собранная человеческой расой, вынужден был полагаться на компанию слегка эксцентричных владельцев телескопов из Хайкасла, чтобы принять решение, от которого в конечном итоге зависела жизнь или смерть миллионов людей. А ведь Той даже не знала, сколько там телескопов.

– Это неприемлемо, – твердо проговорила Той, обращаясь к экрану.

Генерал Хуррам Шайкх прибыл в центр через час, ответив на вызов полковника. Как обычно, он был в парадной форме. Он вошёл, сопровождаемый своими штабными офицерами, майором Фендесом и майором Вермекией.

– Доложите обстановку, – велел он полковнику – руководителю центра, усаживаясь позади отделения, наблюдавшего за Солнцем. – Следует ли мне объявить тревогу по поводу Зант-роя?

– Наши детекторы на Сент-Либре не зафиксировали никакой квантовой неустойчивости, сэр. Это пока что не похоже на Зант-рой.

– Выходит, это просто природное явление?

Полковник повернулся к Той.

– Приступайте, капитан.

– Если это Зант-рой, то очень необычный. – Она велела элке показать изображение. На стенном экране, посвященном Сириусу, материализовался большой круг, в основном состоящий из синих и жёлтых крапинок. Он был покрыт широкими грязными пятнами, похожими на некую разновидность рака, поразившего здоровый орган. – Нам повезло. Н-лучевики, которыми пользуется экспедиция, создавались для работы во время Зант-роя, и они предоставили нам дополнительную релейную связь. Часть сенсоров из их набора обращена прямо вверх, в космос; мы используем информацию, которую они собирают, чтобы подготовить оперативную базу для «Тандерторнов». Пока что экспедиция применяла их лишь в картографических целях. Я приказала им сканировать пространство вверху. То, что вы видите, – базовое композитное изображение Сириуса в реальном времени.

– Хорошая работа, капитан, – сказал генерал.

– Спасибо, сэр. Разумеется, с планеты мы видим только половину Сириуса, но можно предположить, что происходящее поразило его целиком. Те пятна, которые мы видим, точно распределены равномерно.

– Мы знаем, когда это началось?

– Моя вспомогательная научная команда измерила скорость распространения – мы думаем, первые пятна появились примерно восемнадцать часов назад. Двенадцать из них уже достигли семидесяти тысяч километров в диаметре, и признаков сжатия пока что нет. Учитывая масштаб Сириуса, мы ожидаем, что они достигнут куда больших размеров, чем бывает на Солнце, где фиксировались пятна до восьмидесяти тысяч километров в поперечнике.

– Хорошо, и что же такого необычного в пятнах на поверхности звезды?

– Сэр, солнечные пятна на Сириусе всегда проявлялись по минимуму – до сегодняшнего дня никто не наблюдал такой массовой вспышки. Пока что мы насчитали пятьдесят шесть пятен. Они обычно возникают парами, потому что их порождают искажения магнитного поля в фотосфере. То, что за относительно короткий временной отрезок их появилось так много, означает некое воздействие на всю звезду. И, сэр, они продолжают появляться. Можно даже сказать, что степень чрезвычайности ситуации усугубляется.

Хуррам Шайкх бросил на капитана Той долгий взгляд.

– Воздействие на звезду?

– Да, сэр. В основе возникновения солнечных пятен лежит взаимодействие между магнитным полем звезды и её конвективной зоной. А единственная известная нам сила, которая способна действовать в таких масштабах, – это Зант. Даже если так, требуются недели, чтобы возмущение в конвективном слое поднялось на поверхность и породило пятно. Это назревало на протяжении какого-то времени.

– Как насчет звезды-компаньона, Сириуса-Б? – спросил генерал. – Он мог запустить этот процесс?

– Астрономы из команды считают, что нет, сэр. Прямо сейчас Сириус-Б, как и раньше, движется по своей орбите, удаляясь; он в двадцати трех а. е. от Сириуса-А. Трудно предположить, что он мог повлиять на главную звезду с такого расстояния. Если бы между магнитными полями обеих звёзд существовало какое-то взаимодействие, оно бы проявлялось при максимальном сближении. С момента открытия портала на Сент-Либру было два сближения, и ни разу ничего похожего не случилось.

– Значит, вы предполагаете, что причина кроется вовне?

– Учитывая обычную стабильность Сириуса, астрономическая команда считает, что это вероятно.

– Вы сказали – возмущениям требуются недели, чтобы подняться сквозь конвективную зону, – проговорил Вермекия. – Так когда же началось это воздействие? Может, ещё в январе?

– Возможно. Временная шкала не отличается точностью. Требуются куда более обширные знания о внутренней структуре звезды, но у нас их попросту нет. Никто так и не поместил на орбиту Сириуса гелиографические спутники.

– По вашим словам, астрономическая команда думает, что происходящее может быть связано с внешним событием, – сказал генерал. – Означает ли это, что есть ещё одна теория, которая витает в воздухе?

Той бросила на полковника отчаянный взгляд, который он проигнорировал.

– Есть ещё кое-что, заслуживающее внимания, – выпалила она.

– Что именно? – терпеливо спросил Шайкх.

– Сэр, существует так называемая Красная аномалия.

– Что?

– Есть свидетельства о том, что Сириус однажды стал красным.

– Красным, капитан?

– Да, сэр. Есть старые астрономические записи, согласно которым цвет Сириуса был красным.

– Когда это случилось?

– Сэр, э-э, первый зафиксированный случай датируется сто пятидесятым годом до нашей эры[80].

– Вы шутите, капитан?

– Сэр, нет, сэр. В ранних астрономических наблюдениях есть несколько подобных нестыковок. Все они проводились до изобретения телескопа, так что современных проверяемых доказательств нет. Но какое-то время легенда была очень популярна. Было даже племя в Африке, которое, предположительно, знало о Сириусе-Б за века до того, как телескопы подтвердили его существование[81].

– Рад, что вы хорошо подготовились, капитан, но как именно этот фольклор относится к происходящему?

– Два момента, сэр. – Она посмотрела на стенной экран – ИИ центра как раз выделил новое солнечное пятно. – Мы не знаем, сколько ещё пятен появится. Если они продолжат с текущей скоростью, общая светимость может значительно уменьшиться.

– И спектральные линии сдвинутся в красную область, – закончил генерал. – Очень хорошо.

– В этом случае нам придется признать, что внутри Сириуса действует некий очень длительный природный цикл, который способен порождать такой феномен всего лишь раз в две тысячи лет. Отчеты из передовых лагерей и сопредельных с Хайкаслом областей подтверждают эту идею.

– Как?

– Каждое растение на планете выпускает споры – это должно быть эволюционной чертой. Джунгли готовятся к буре. Некоторые ботаники заявляют, что листья могут быть чувствительны к спектральному смещению. Как бы растения ни узнали о происходящем, они поступают верно. В этой фазе солнечных пятен звезда выпускает колоссальные потоки заряжённых частиц. Через несколько часов эти бури достигнут планеты, и эффект, который они окажут на все наши электронные системы, будет невероятно вредоносным.

– Это повлияет на портал? – быстро спросил генерал.

– Никто не знает, сэр. Но атмосфера придет в беспокойство, как только заряжённые частицы достигнут её верхних слоев.

– Да. Я вас понимаю. Значит, мы подтвердили, что происходит нечто необычное, но все же пока не знаем, природное оно или связанное с Зантом.

– И нам стоит подумать, не проистекает ли оно с самой Сент-Либры, – заметил Вермекия.

– Как такое возможно, майор? – спросил Шайкх.

– У нас накапливается много маловероятных совпадений, сэр, в особенности после инцидента в Вуканге минувшей ночью.

– Генетической изменчивости там нет, – сказал Фендес. – Вообще нет. Все дело в том, что Норты подсылают друг к другу клонов-убийц или ещё в какой-нибудь чуши. Теперь вы заявляете, что какой-то невидимый, неизвестный пришелец, бегающий по джунглям с копьём, может влиять на конвективный слой звезды?

– Инопланетяне Сент-Либры не неизвестные, – спокойно ответил Вермекия. – Они оказались достаточно реальными, чтобы убить нескольких членов персонала АЗЧ. Они понимают нашу технологию настолько, что могут перехитрить её. Для меня это указание на высокоразвитые способности.

– На Сент-Либре нет животной жизни, – настаивал Фендес.

– А как быть с расой, которая биоформировала тот мир? Генетики экспедиции только подтвердили, что на Сент-Либре неимоверно продвинута эволюция растительной жизни, которая, учитывая возраст звезды, откровенно невозможна. Вы намерены применить избирательный подход к их выводам? Сент-Либра – громадная загадка, которую мы слишком долго игнорировали. – Вермекия ткнул пальцем в большой стенной экран, в центре которого светилась болезненного вида звезда. – Это не природное явление. Там что-то происходит, и мы должны установить, что именно.

Шайкх кивнул.

– В этом по крайней мере мы пришли к согласию. Капитан, какие у вас есть возможности получить дополнительные сведения о Сириусе?

– Очень ограниченные, сэр, – сказала Той.

– Но у вас ведь что-то для меня есть?

– С реалистической точки зрения, мы сейчас можем сделать только одно, но это дорого.

– Я тот, кому приходится иметь дело с политиками и их государственной казной, капитан. Мне и принимать решение.

– Да, сэр. У нас на базе в Кейптауне лежат на складе несколько партий мультифункциональных сенсорных спутников, готовых к запуску в случае Зант-роя. Они предназначены для того, чтобы поддерживать кластеры наблюдения над атакованной планетой, так что их системы усилены для боевых условий. Если бы мы могли открыть военный портал возле Сириуса и запустить их на околозвездную орбиту, они бы проработали в тех условиях какое-то время и снабдили нас требуемыми данными.

– Хотите посягнуть на военные запасы? – Генерал как будто слегка растерялся от такой перспективы. – Ладно. Даю вам полномочия начать эту операцию. Полковник Фендес, свяжитесь с командиром базы в Кейптауне. Поторопитесь. Я хочу знать, что происходит в этой звёздной системе, будь она неладна.