Зловещий миттельшпиль

Глава двадцать третья Смертные грехи

М-да.

Путешествовать с кем-то ещё — это, ну, такое.

Шув, которая Людмила, оказалась совсем неприспособленной к длительным переходам, ноги у неё никак не заживали, поэтому в один день я плюнул на всё и закинул её на плечо, существенно ускорив путешествие.

Расстояния между знаковыми местами приличные, никто не озаботился развитием инфраструктуры, поэтому ходить приходится в направлениях.

Харон спустил на берег очередных пассажиров и вновь начал заделывать отверстия в своей лодке. Ему бы инструмент какой и досок новых, а то всё имеющееся выглядит, как старое дерьмо.

Киваю ему, когда прохожу мимо, тот кивает в ответ.

Приближаюсь к настежь открытым главным вратам, у которых стоит Цербер. Он унюхал меня задолго до того, как увидел, поэтому почти непрерывно вилял хвостом.

Снимаю с плеч рюкзак, достаю оттуда новую блютуз-колонку, подключаю её к пауэрбанку и ставлю на камешек, что рядом с этим трёхглавым гигантом. Шув буквально дрожит и старается не смотреть на этого милого пёсика.

— Тебе должно понравиться, — произнёс я, обращаясь к Церберу. — Мэрайя Кэри, «Без тебя» — под неё отлично засыпать. А если не хватит, то там целый альбом. Есть Битлз, есть Двери, есть Аэросмит, есть Джефферсон Эйрплан, даже Дженис Джоплин с Джимми Хендриксом и Литл Ричардсом — я заморочился. Ставлю на повтор, поэтому будет работать до тех пор, пока есть заряд.

Три головы синхронно кивнули мне в благодарность, а затем прислушались к исходящему из динамиков звуку. Развалившись перед колонкой, Цербер положил все три головы на лапы и закрыл глаза.

— Вон там суд, — указал я на здание слева. — Они ничего не решают и никогда не решали, но какие-то законы для мёртвых издают. Только вот никто не будет карать, если этим законам не следовать. В общем, фикция.

— А у тебя хорошие отношения с Цербером, да? — спросила Шув.

— То, что он не стал меня жрать — это достаточно хорошие отношения, — пожал я плечами. — Ох, опять битва…

Слева от дворца Аида виднелись скопления людских масс, азартно тычущих друг в друга копьями, трезубцами и мечами. Звон металла доносится и досюда, но в небе не видно гарпий, а это значит, что бой ещё только начался.

— Это те самые демоны?! — воскликнула Шув.

— Истинно, — кивнул я. — Надо поторопиться во дворец Аида.

— А может, не надо торопиться? — остановилась бригадница.

— Переждать, пока не станет ясно, кто победит? — усмехнулся я. — Вот поэтому вы никогда не победите. Приспособленцы и оппортунисты неизбежно теряют честь и достоинство, а вслед за ними и жизни.

— Почему ты нас опускаешь? — недоуменно спросила Шув.

— Потому что вы те, кем являетесь, — пожал я плечами. — Клоуны, решившие, что можно подмять под себя город силой понтов и чувства собственной важности.

— Не лезешь в карман за словом, — раздалось у меня из-за спины.

Разворачиваюсь и вижу Бию, держащую на плече тушку здоровенного кабана. Смерть его не была лёгкой, он страдал.

— Неужели тебе стало интересно, что мы будем делать? — поинтересовался я.

— Я и так вижу, — усмехнулось воплощение насилия. — Интересно посмотреть на то, как вы будете прорываться во дворец Аида. Ему сейчас, как вижу, не до аудиенций, поэтому едва ли он будет рад вас видеть.

— Ты знаешь, что сейчас происходит? — спросил я.

— Иблис, также известный как Сатана, получил неожиданное усиление, поэтому начал наступление, — ответила Бия. — Имей в виду, что ни мать, ни Аид, не примут в жертву души демонов. Они уже мертвы, какой в них смысл?

— Не раз уже мы убивали просто так, — пожал я плечами. — Идём, бритоголовая.

— Так и подбивает поучаствовать… — тихо произнесла Бия. — Изголодалась я по вкусу крови и запаху побоища…

Богиня пошла вслед за нами, ко дворцу, который уже начали постепенно окружать теснящие аидово воинство демоны.

— Если хочешь выжить здесь, бери оружие и к бою, — посоветовал я Шув, разрезая хомут на её руках.

Поморщившись, девушка приняла свои парные гросс-мессеры. Так себе оружие, как показала практика, но лучше, чем ничего. Вообще, фехтование парными клинками желательно оставить фэнтези, а вместо второго меча взять хороший щит… хотя чья бы корова мычала?

— На прорыв! — скомандовал я, врезаясь в небольшое скопление демонов.

Их тут тьма, роста они, как оказалось, весьма вариативного, встречаются как двухметровые, так и в полтора метра со шлемом. Как люди, короче…

Броня на них такая же, как и в прошлый раз: с, будто бы нарочитыми, уязвимостями или нефункциональностями, облегчающими убийство носителя. Например, почти сплошной нагрудник, цельнокованный, но, внезапно, с широкой решёткой из двух скрещенных прутьев прямо посередине торса. Через такую уязвимость можно достать практически до любого желаемого органа — копьём или мечом, чем пожелаешь. Специально сделано, чтобы их лучше убивало или у них иммунитет к колющим повреждениям? Решительно непонятно.

Протыкаю одного такого в ничем не прикрытый затылок, третьего режу кинжалом и убиваю наповал — воды реки Стикс хлынули ручейком, я даже умудрился брызнуть струйкой с кинжала прямо в глаза ближайшему демону, что отправило его на перерождение или куда их там отправляет…

Чем хороши демоны — они, скорее всего, через одного клятвопреступники и предатели.

Бия, изначально собиравшаяся просто эстетически наслаждаться жестокостью и насилием, не выдержала, уронила кабанчика, вынула копис из ножен и включилась в мясорубку. И сразу же показала качественное своё отличие от всяких античных геройчиков: её бронзовый меч двигался со скоростью молнии и нарезал демонов замысловатыми фигурками. Если рубила череп, то разруб обязательно двухкомпонентный или даже трёхкомпонентный, с острыми поворотами — как? Я не знаю.

Шув же действовала неуверенно, отступала, чтобы не драться сразу с толпой, выманивала нескольких и изрубала их в нечто некрасивое и нежизнеспособное.

Как воины, демоны были так себе, их оружие было эффектным, но не эффективным, расчёт строился на завалить толпой и затыкать трезубцами до смерти, но даже Шув была физически сильнее любого из них, не говоря уже обо мне или Бие.

— Морсе! Морсе!!! — завопили разноголосо демоны. — Секаре! Секаре!

Мы попали в центр внимания. Ближайшие демоны начали стягиваться поближе, жаждая достать «лёгкую цель».

— Морсе! Мо-о-орсе!!! — протянул лупоглазый чёрт. — Пунгере! Пунг…

Отлетевшая голова оказалась не способна закончить слово, но я видел, как он пытался договорить одними губами.

Словно нож сквозь масло, мы шли через хаотичный строй демонов, а те не проявляли даже признаков наличия командования. Никто не попытался организовать охват, усиление обороны, ничего. Похоже, что неизвестный командующий просто набрал побольше демонов и отправил их заваливать врагов мясом.

Один подающий надежды копейщик сумел пару раз царапнуть по моей кирасе, но в ответ получил удар палашом, сопровождённый инфразвуковым импульсом. Череп бедолаги развалился, поэтому он не увидел, что произошло дальше. А дальше…

И вот примерно тут я понял, против кого именно бился Мученик Кассиан. Если зомби получали дезориентацию, а люди боль в ушах, то демоны падали и корчились, пытаясь отползти подальше.

— Так же неинтересно! — недовольно воскликнула Бия.

Она держала на мече упитанного демона, облачённого в решетчатую кирасу, с наслаждением подставив лицо под поток крови, вытекающий из краснокожей тушки.

Демоны в радиусе десяти метров вокруг меня слегли в муках, что позволило нам беспрепятственно преодолеть это расстояние, а там уже были позиции воинства Аида.

— Вы идите дальше, а я тут! — сообщила мне Бия.

Если неизвестные арагонские крысы — это некий вид демонов, потому что их действия над Кассианом укладываются в логику демонов, то очень повезло, что мне достался именно этот палаш. Инфразвук постепенно становится мощнее, мне самому уже неприятно, что есть зримое свидетельство роста могущества артефактного оружия. В описании было требование — «для увеличения могущества палаша нужно жертвовать». И я жертвовал с его помощью. Жертвовал людей. И буду ещё, обязательно.

Новый замах, удар приходится в ловко подставленное противником древко трезубца, после чего древко сломалось, а лезвие пошло дальше и впилось в краснокожую глотку, аккурат над слишком низким горжетом. Издалека прилетел дротик, попавший в левый наплечник, я забрал у трупа наполовину решетчатый щит, для чего пришлось отрубить покойнику руку, к которой он этот щит намертво привязал. Перехватываю щит и двумя короткими ударами освобождаю его от пут и обрубка, после чего вдеваю в скобы свою руку.

То, что решётчатый щит всё-таки имеет какой-то самобытный и глубинный смысл, было понятно изначально, но только при непосредственном использовании мне стало ясно, какой именно. Если левой его частью можно принимать стрелы или дротики, то в правой его части отлично застревают трезубцы и копья, потому что решётка сделана не из обычного кругляка, а из стального прута трапециевидной формы, что способствует проникновению наконечников, но препятствует их высвобождению. При должной сноровке, можно блокировать и выламывать из рук копья и мечи.

Ещё этот щит, сам по себе, весил где-то около двадцати килограмм, поэтому являлся весомым аргументом для атаки или контратаки — для этого штука оснащена острыми шипами, в совокупности формирующими перевёрнутую пятиконечную звезду. Печать Бафомета, если мне память не изменяет…

Пробиваться стало гораздо легче, щитом я разбивал морды, отталкивал самых наглых, а совсем охреневших накалывал на палаш. Жаль, что нет третьей руки, так бы ещё и кинжалом потыкивал, но чего нет — того нет.

— Мы к Аиду! — кричу я фаланге античных воинов.

Вместо лиц у них черепа, у кого-то мумифицированные лики, на костях лишь остатки плоти, а кто-то совсем рассохся и облип жутковатой на вид сероватой кожей — мумии, как в фильме с Брэнданом Фрейзером.

Экипировка классическая, античная, но изрядно потраханная временем и невзгодами: у кого-то истрёпанные линотораксы[23], кто-то носит бронзовую или медную чешую, покрытую толстой оксидной плёнкой, а у кого-то лишь хламиды или короткие гиматии. Но есть индивиды в прогнивших бронзовых кирасах, с древнегреческими шлемами всех мастей, с вялыми и редкими гребнями или плюмажами. Вооружены тоже кто чем. У кого-то длинные сариссы[24], у кого-то гоплитские копья, Думаю, у Аида есть кое-что получше, просто он бережёт элиту для по-настоящему ответственных сражений.

— Проходите, воины, — стукнул копьём по круглому щиту с лицом Медузы Горгоны мумифицированный гоплит.

Давно мёртвые воины расступились, пропуская нас с Шув на территорию, подконтрольную Аиду. Я обернулся и увидел, что над полчищами демонов высится Бия, с удовольствием откусывающая глотку крупному рогатому черту, панически сучащему копытцами. Параллельно, практически не глядя, Бия резала его соратников, тяжело калеча, но не убивая их. Берёт от жизни всё, экономит врагов, чтобы пир насилия и жестокости продолжался.

«Может, я где-то в своей жизни ступил не туда?» — подумал я, вытирая палаш ветошью. — «Бия и Стикс — это не добрые богини, как и Аид».

Вообще, древнегреческий пантеон можно назвать каким угодно, но не добрым. Самовлюблённые боги, потакающие своим желаниям, любящие и ненавидящие, гибнущие из-за собственных принципов или их отсутствия, от глупости, подлости, лени, большого ума, тщеславия, порядочности, благородства — совсем как люди.

Но делать уже нечего, ящик Пандоры отворён. Остановиться я уже не смогу, я ведь уже зависим от Стикс. Она действительно «очистила» маску Тесея — теперь в голову перестали лезть всякие мыслишки, а я научился чувствовать это, на контрасте. В маске Тесея моё сознание чисто, а вот в маске Наполеона что-то слегка не так… Вот это «слегка» и есть подспудное влияние, непрерывное, подколодное и хитрожопое. Искажённый образ не торопится, он уже знает, что нахрапом меня не взять, надо постепенно, медленно, но верно.

— Ты живёшь в этой дичи с самого начала?! — спросила Шув, брезгливо стряхивающая с гросс-мессеров демоническую кровь.

— Почти, — вздохнул я, после чего передал ей ветошь. — Почему своей у тебя нет? Предпочитаешь, чтобы мечи и ножны воняли тухлой кровью?

— Долго доставать из рюкзака, — поморщилась Лысая. — Ох, не понимаю, как я во всё это вписалась?

— Переоценила свои силы, вступила в поединок с неравным противником, — вздохнул я. — Тебе ни о чём не сказало видео, в котором я развалил в честной схватке отряд французских десантников из хай-тек будущего?

— Так это ты сам записал этот ролик?! — сделала неверный вывод Шув.

— Не сам, нашлись «доброхоты», — нахмурил я брови. — Но видел. Он вырван из контекста.

— Да у тебя всё вырвано из контекста, — усмехнулась девушка. — Байкера того, ты, конечно…

— Не желаю об этом говорить, — прервал я её.

— Ну, как знаешь, — пожала плечами Шув.

Бой, тем временем, шёл полным ходом. Бия внесла суровый дисбаланс, потому что её деятельность неизвестный командующий демонов купировать никак не мог, осознал это и предпочёл игнорировать. Резервов я не вижу, а это значит, что всерьёз взять дворец Аида они в этой битве не рассчитывали. Скорее всего, целью является истощение сил владыки мёртвых.

— Ох… ох№%ть… — подняла Шув взгляд на монументальные внешние колоннады дворца некогда самой большой шишки этого мира.

— Побереги удивление для внутреннего зала, — посоветовал ей я.

Поднимаемся по титанических размеров ступеням, наблюдаем «небольшое» обновление по правую сторону от врат — тут появилась статуя Зевса, будто бы застигнутого в момент броска молнии. Молния в руке бога-громовержца словно настоящая, испускает искры, дрожит…

Слева от врат стоит пустая стойка, с заделом под новую статую.

Врата самостоятельно распахиваются перед нами и приглашают внутрь.

Аид, с предельно спокойным видом, сидит на своём троне и попивает нектар из инкрустированного бриллиантами человеческого черепа.

— Приветствую тебя, владыка царства мёртвых, — встал я на колено.

Шув не стала медлить и тоже рухнула, но на оба колена.

— О, а ты, я вижу, зря время не терял, — усмехнулся Аид, вставая с трона. — Обзавёлся наложницей, взятой боем — как это в духе настоящего Тесея…

Шув, выпучив глаза в изумлении, жадно ощупывала тронный зал торопливым взглядом, будто скоро ей запретят смотреть и насыщаться эстетически. А по мне, у Стикс оформление гораздо красивее и элегантнее.

— Я взял её не в наложницы, а в плен, — покачал я головой. — Она ценна сведениями и как заложник, а не как женщина.

— Что ж, твой трофей, — пожал плечами Аид. — Как дела у Стикс?

— Ты знаешь об этом лучше, чем я, — усмехаюсь и вытаскиваю из кармана сигареты.

— Пройдём в комнату отдыха, а то здесь всё выглядит излишне официально… — Аид направился в боковую арку. — А мы ведь, с недавних пор, не чужие друг другу, пха-ха!

Тут всё так же, триклиний, блюдо с амброзией, жаровни, сосуд с нектаром.

— Бию ты надоумил? — поинтересовался Аид.

Я раскурил сигарету и откинулся на ложу.

— Она сама захотела, сначала просто посмотреть, а затем и поучаствовать, — ответил я, сделав несколько медленных затяжек.

Шув аккуратно села на краешек ложи и с интересом наблюдала за ходом беседы.

— Узнаю Бию, ненасытную воительницу, — усмехнулся Аид. — Они со Стикс уже даровали тебе награду?

— Да, — кивнул я. — Правда, пока непонятно, это награда или средство контроля…

— Ха, я понял, понял! — рассмеялся Аид, а затем всмотрелся в мою маску и помахал рукой. — Маме привет передавай!

— Об этом удостоверился, — констатировал я. — А что в награду-то от них?

— Во-первых, маска теперь упорядочена, — сообщил известное мне Аид. — А во-вторых, Бия действительно способна очень существенно усилить твою маску. Всё, что тебе нужно — это жестоко убивать своих врагов. Неважно каких, важно жестоко и кровожадно. Тебе это будет легко. Но это ты мог узнать и от самой Бии. Она, кстати, спешит сюда.

— А что в награду от тебя? — спросил я.

— Ты ещё не выполнил моё поручение, — с сожалением покачал головой Аид. — Я и так неплохо себя чувствую, мне нет нужды цепляться за любую подачку. Но я всё ещё заинтересован, не забывай этого.

— Похоже, что у тебя всё не так гладко, — вздохнул я.

— Это временные трудности, — махнул рукой бог мёртвых. — Несравнимо с тем, в каком положении сейчас Стикс.

— Так сколько я тебе должен пожертвовать? — решил я уточнить конкретные цифры.

— Пятерых, кхм-кхм, суперов, — ответил Аид, отпив нектара. — Для одной маски этого будет достаточно. Но лучше скопом, десять, двадцать, а в идеале сто. Тогда я тебе таких благ дарую, что не снилось ни одному смертному.

— Ты получишь существенно больше, — отметил я.

— Это в порядке вещей, — развёл Аид руками. — Кто ты такой, чтобы идти против порядка?

— Тут ты прав, никто, — покивал я. — Что ж, условия меня устраивают.

С другой стороны, кто ещё держал такое количество богов в столь щекотливом положении? Тоже никто. Пока я нужен, жадничать он не будет, как и Стикс. А это значит, что скопом никого им лучше не отправлять. По кусочку за раз, по кусочку за раз…

— Не то, чтобы тебе следовало торопиться, — пожевал губу бог мёртвых. — Но ты поторопись. Ситуация не критичная, но небольшая подпитка мне бы очень не помешала. И ещё…

— Помочь с демонами? — предположил я.

— Ох, почти успела… — ворвалась в помещение Бия.

Броня её была сплошь покрыта демонической кровью, никак не отличающейся от человеческой. Кровь капала на мрамор пола, растекаясь маленькими лужицами. Бия подошла к ширме из шёлка, кописом срезала с неё клок и вытерла им лицо. Помогло не сильно — тут поможет, разве что, пожарный брандспойт…

Бог мёртвых брезгливо поморщился, глядя на её варварские действия.

— А ты проницателен, — сменил он выражение на одобрительную улыбку, вернув взгляд на меня. — Тесей таким не был. Хотя что это я? Говорю о человеке, которого так легко удалось уговорить спуститься в моё царство…

— Что нужно сделать? — решил я перейти к конкретике.

— У меня есть некоторое соглашение с Иблисом, — заговорил Аид, наполняя свой череп-кубок нектаром. — Я могу выиграть себе немного времени, если выставлю своего избранного чемпиона против его избранного чемпиона.

— А он что получит, если выиграет? — уточнил я.

— Жизнь избранного чемпиона, а это, как правило, очень и очень ценная душа — это первое, — ответил Аид. — Ну и безусловная сдача части территории.

— А ты только время? — усмехнулся я. — Несправедливо.

— А что получит он? — указала Бия на меня.

Решила сыграть в добрую богиню, аж о моих интересах беспокоится, ха-ха-ха…

— Я поделюсь силами со Стикс, — ответил Аид. — Она сможет упорядочить тебе ещё одну маску и даже вернуть кого-то из своих отпрысков. Ну и ещё тебе выгодно, чтобы у меня всё было хорошо. И будет хорошо, если ты победишь его избранного чемпиона.

— Ты, как всегда, впадаешь в азарт? — с осуждением посмотрела на него Бия.

— Обстоятельства диктуют, — ответил ей Аид, а затем повернул взгляд ко мне. — Если будешь усерден в жертвоприношениях, то, со временем, обстоятельства могут измениться радикальнейшим образом.

— Ты рассчитываешь победить? — поинтересовался я.

— Не рассчитываю, а надеюсь.

С Бии капала кровь, Шув старалась слиться со стеной, не способная сдерживать свой страх перед этими сверхсущностями, а я крепко обдумывал последние слова Аида и пытался представить, что за избранный чемпион Сатаны будет мне противостоять…

— Это ещё что? — тихо спросил я.

— Это делегация Сатаны, — усмехнулся Аид. — Он любит приходить с помпой…

Мы стояли у подножия арены, что расположена непосредственно за тронами трёх судей. Тут мёртвые когда-то решали свои проблемы, если законы мёртвых оказывались бессильны. Но сам Аид сказал, что это было очень давно, с тех пор очень многое изменилось и просто не осталось моментов, которые не учтены тысячелетиями усердной работы Эака, Радаманта и Миноса. Арена провела тысячи лет в запустении, но она всё ещё в приличном состоянии.

А со стороны Полей наказаний приближался караван… слонов… нет, мамонтов.

Гигантские чудовища, обладающие внушительными бивнями, тащили на спинах нарядные палатки, из которых выглядывали всякие богато одетые черти. Пешком шли черти в одежде победнее, но даже среди них наблюдались зажиточные исключения. Если бы в Аду не было социального неравенства, это не было бы Адом, ха-ха…

Самая большая палатка была, естественно, на горбу самого большого из мамонтов, но даже так она держалась там вопреки законам физики. Из отверстия на крыше непрерывно валил красный дым, почти как из дома на колёсах Уолтера Уайта в сериале.

Караван неестественно быстро сократил расстояние. Самый большой мамонт осел перед ступенями суда, после чего из палатки выехала бронзовая платформа, упёршаяся прямо в высшую ступеньку. Створки палатки разошлись, повалил особенно густой красный дым, после чего из него вышел… человек в серой толстовке без каких-либо логотипов, монотонно-чёрных джинсах и ослепительно белых кроссовках. Причёска — зачёсанные назад волосы средней длины, кожа лица гладкая, даже без намёка на щетину. На прямом носу его располагались узкие солнцезащитные очки с красными линзами. В руке он держал смартфон неопределённой марки, но явно не хуже, чем мой Айфон Тринадцатый.

Внешний вид не позволял сказать о нём что-то внятное: возраст не определить, ему где-то от 16 до 35 лет. Комплекции средненькой, не физкультурник, но и не дохляк. Рост что-то рядом с метром семьюдесятью сантиметрами, вес в пределах шестидесяти килограмм. Середнячок-с.

Национальность непонятна, даже в определении половой принадлежности есть некоторые проблемы — я встречал и женщин с настолько «никакой» комплекцией. Но черты лица выдают мужчину, это бесспорно. Учитывая, что это, скорее всего Сатана, возможны любые «приколы».

— Ты явился, — констатировал Аид без особой радости.

— Как я мог проигнорировать случай, когда ты вновь подставляешься? — с радушной улыбкой спросил Сатана. — Лудомания — мой любимый порок. Хотите знать, почему?

— Неа, — ответил я.

— Я, всё же, расскажу, — не смутился Сатана. — Лудомания — это совокупность всех смертных грехов. В первую очередь, конечно же, Гордыня. Далее это Тщеславие, затем Сребролюбие, после него Похоть, следом Уныние, далее Гнев, а потом и Чревоугодие. Редкий порок способен собрать в себе столько же классических смертных грехов.

— Сколь информативно, столь же и бесполезно, — вздохнул я и закурил сигарету.

— Тебе уже говорили, что эти палочки тебя сгубят? — поинтересовался Сатана. — И почему ты смотришь на меня с такой кислой миной?

— Ага, — сделал я затяжку. — Честно? Я ожидал от тебя большего.

— Наверное, ожидал увидеть перед собой Аль-Пачино в костюмчике бизнес-акулы? — с добродушной улыбкой спросил Сатана, после чего щёлкнул пальцами.

Неуловимо для глаз, в одно мгновение ока, из педофила, презентующего очередную модель смартфона, он превратился в Аль-Пачино, одетого в тот самый чёрный деловой костюм, в котором этот актёр был в «Адвокате дьявола».

— Ты ведь мечтал… — лукаво заулыбался Сатана. — Нет, неверно. До сих пор мечтаешь сыграть по-настоящему прорывную роль в Голливуде. Чтобы гонорары исчислялись миллионами, но не рублей, а долларов. Чтобы крутые тачки, целый автопарк, чтобы трёхэтажный особняк в Беверли-Хиллз, с балкона которого ты мог помахать рукой Миле Кунис или вживую увидеть, как мимо тебя дефилирует задница Ким Кардашьян… Тщеславие — не так вкусно, как гордыня, но тоже неплохо.

А кто из нашей тусовки, сука, не мечтал? Козловский, что ли? Или Петров? Насчёт второго не уверен, а вот первый сам мне в курилке его квартиры ныл, что его обломали со второстепенной ролью у Скорсезе. Пусть стереотипного бандита из пресловутой русской мафии, пусть убьют через четыре минуты экранного времени, но ГОЛЛИВУД ЖЕЖ! И обломали, эх! В тот момент, когда я слушал Данилу, во мне боролись обида за неудачу, всё-таки, человек из нашей тусовки, и зависть, что он проскользнул дальше всех. Тупой был, считал, что нет ничего важнее. Есть.

— Удивил, конечно, поразил, ох, ах, — притворно удивился я.

— Если бы я не знал, что ты актёр, ха-ха! — пригрозил мне пальцем Сатана. — Но, достаточно любезностей. Баал-Хамон!

— Это не может быть правдой, — процедил Аид.

Из паланкина на мамонте вышел высокий демон, в отличие от всех остальных, имеющий густую курчавую шевелюру и столь же курчавую бороду. Черты лица его были мне смутно знакомы… Да это же один в один как Зевс со статуи!

— Жить захочешь и не так раскорячишься, да? — гадливо усмехнулся Сатана. — Теперь он на меня работает, Аид.

— Почему ты всегда такой мудак? — спросил его бог мёртвых.

— Не мы такие, вечность такая, — развёл руками Сатана. — Баальчик, призови сюда лучшего своего воина. Из гвардейской центурии шестьдесят шестого легиона, будь добр.

Баал, который когда-то был Зевсом, покорно склонил голову, после чего произвёл серию жестов, открывших горизонтальный портал. На гранит зала суда выползло четырёхрукое серокожее создание, оснащённое четырьмя рогами, два из которых, «традиционно», изо лба, а два, «смело и авангардно», из нижней челюсти. Мускулов у этой твари столько, что можно довести до несварения желудков целый взвод каннибалов. Росту где-то метра три, выбирается из портала быстро и нетерпеливо. По массе что-то сказать трудно, но не лёгкий, это точно. Налитые кровью чёрные глаза, как у поросёнка, мечутся по мне, тщательно фиксируя интересные факты о моём оружии, экипировке, физических кондициях и так далее.

— Ну что, идолище чебуречное? — спросил я. — Выходи биться.