Застенок

1. Помилованный

На смену солнечному сиянию пришел серый пасмурный рассвет раннего майского утра. Внезапное пробуждение, вызванное бешеным пульсом, рывком подняло Романа с подушки. Он сел на постели, глубоко дыша и успокаивая волнение пережитого почти нестерпимого счастья. Правая рука потянулась к голове, прошлась, ощупывая от лба до темечка. Роман с удивлением посмотрел на нее и вдруг рассмеялся.

– А? – сонно спросила Марго. – Ты чего? Веселое приснилось?

Роман не отвечал, улыбаясь с блаженным видом. Испытанное счастье наполняло его странным, удивительным, ни на что не похожим восторгом. И льющиеся откуда-то сверху звуки усиливали это чувство. Теперь они не тревожили его, не травили душу, напротив – музыка была как чудодейственный бальзам, заживляющий раны.

– Как одна и та же музыка может быть такой разной? Я слышал ее раньше – она была… опасной. А теперь… этот полонез… Просто волшебство какое-то.

– Какой полонез, Ромка? – Рита стряхнула с себя остатки сна

– А что это, по-твоему?

– По-моему, – решительно сказала Марго, – это опять ваш псих-меломан кайф с утра ловит. Управдому жаловаться надо – людям же спать не дает. Симфония Моцарта это. Сороковая.

– Как это симфония? – до глубины души поразился Роман. – Почему тогда она похожа на полонез Огинского? Ты уверена, что это не полонез? Ты послушай внимательно. Один к одному ведь.

Марго прилежно насторожила ушки на макушке.

– Нет, – сказала она наконец. – Один к десяти. Моцарт все-таки.

– Да? Ну и ладно, – успокоился Роман. – Знаешь, мне приснилось, что я убил Джека.

Совсем необязательно рассказывать любимой, что это было совсем не во сне.

– А, так вот что тебя развеселило, – зевнула Марго. – Ну и кто такой Джек?

– Наш ответственный секретарь. Вроде вашего завуча. По должности, я имею в виду, не по темпераменту.

– Жаль, что ты убил Джека, а не нашего завуча, – вздохнула Рита.

– Нет, ты не поняла. Я его убил. Но… понимаешь… – рассеянным взглядом Роман шарил по постели, – я не убивал его.

– Тебя оклеветали? – Рита восторженно распахнула глаза пошире.

– Нет. Скорее, наоборот… Меня помиловали… то есть… в общем, я получил прощение. Это было… так… здорово… что я сразу проснулся, – выдохнул Роман с облегчением.

– Ну, я рада за тебя. – Рита погладила его по всклокоченной голове.

Роман решительно соскочил с постели и забегал по спальне, подбирая одежду.

– Ромка, пять утра. Куда ты собрался?

– Какое сегодня число?

– Шестое мая.

Он заговорил возбужденно:

– Понимаешь, это как ход конем… Воскрешение мертвого. Прошедшего. Машина времени. Только это не машина. Наверно, это Бог. То, что за Стеной… Помнишь, я тебе рассказывал про нее.

Рита смотрела на него с легким беспокойством.

– Ты не заболел? Дай сюда лоб – может, у тебя горячка?

Роман сам схватился за лоб и сказал:

– Я должен изменить ход событий. Для этого я и вернулся, понимаешь?

Рита не понимала.

А любимый, разобравшись с одеждой, вышел зачем-то из комнаты, приткнулся к косяку, выглянул из укрытия и предложил:

– Рит, давай поженимся? Наплодим детей? А?

– Ага, построим дом, посадим деревья, – продолжила Рита, смешно наморщив нос. – И покаемся во грехах.

– Ура! – возгласил Роман. – Я знал, что ты согласишься.

– Обалдуй! – состроив гримаску, ответила Марго. – Иди сюда.

2001, 2004 г.