Замок рабов 3

Глава 13 Создатель Системы

Керсадес был величайшим магом Ардориса, но это мы уже и так знаем. И стал он таковым не только потому, что с детства увлекался магией и был в этом деле настоящим гением (хотя и поэтому тоже).

Основная мотивация была другой. В истории этого мира уже была пара эпизодов, когда в мир приходило великое зло. Как водится, тут же обнаруживался великий герой, который побеждал это зло и вновь приносил мир на земли Ардориса.

Керсадес понимал, что в будущем непременно случатся новые катастрофы, и что тогда человечеству понадобится новый герой. Но проведя несколько лет в путешествиях и повидав почти весь мир, маг понял, что в его эпохе такого героя нет. Нет гениев с огромной силой, способных противостоять великому злу.

Тогда Керсадес пришёл к простой мысли: этим героем должен стать он. И ведь стал. Овладел почти всеми известными школами магии, раскачался настолько, что стал сильнейшим магом в истории человечества.

А потом пришло зло. Архимаг узнал, что скоро на людей обрушится проклятие, которое лишит их всех человеческой сущности и превратит в монстров.

— Известно хоть, что это за проклятие? — спросил я. — Кто его наслал?

— Само собой, — кивнул маг. — Я всё выяснил, и даже знал конкретное имя.

— И?

— Айролея. Высшая дриада, хранительница жизни.

Да ладно? Всё это время она и была главной злодейкой?

— Скажем прямо, её характер не очень соответствовал титулу «хранительницы», — сказал я. — Поехавшая злобная богиня, мечтающая истребить всех людей.

— Она не всегда была такой, — сказал Керсадес.

Раньше Айролея любила всех живых существ, и людей в том числе. Но ей было невыносимо смотреть, что эти люди творят. Постоянные конфликты, войны, в ходе которых люди не только уничтожали друг друга, но и сильно вредили дикой природе.

А будучи хранительницей жизни, Айролея чувствовала каждую смерть, каждое срубленное или сожжённое дерево, каждую загрязнённую реку.

И в какой-то момент она сломалась. И пришла к простой мысли: люди — лишние в этом мире. Без них Ардорис станет лучше. Тогда она и начала создавать проклятие, которое лишит всех людей их человеческой сущности и превратит в монстров.

— А монстры (все эти зомби, демоны) — это типа не зло? Это другое? — хмыкнул я.

— Совсем другое, — кивнул маг. — Все живые существа так или иначе вредят друг другу. Но никто не делает это в таких масштабах, как люди. Волк убьёт оленя ради пропитания, но не станет убивать тысячу оленей из-за того, что они верят не в того бога. И не станет сжигать лес, чтобы выкурить их из укрытия.

— Мда, тут не поспоришь, — кивнул я.

Керсадес узнал о планах Айролеи. Но даже его способностей было недостаточно, чтобы победить дриаду на пике силы. По сути, она вообще была бессмертной. Могла перенести свой разум в ближайший куст, дерево, пролетающую мимо птичку… Да даже в землю под ногами! После чего сбежать и переродиться в другом месте. Дриада была воплощением природы, и нельзя было убить её, уничтожив лишь одно тело.

А вот она могла победить архимага за одну секунду, применив на него то самое заклятье монстрофикации.

Поэтому Керсадес стал разрабатывать контрмеры, которые позволили бы защитить людей от проклятия.

Первым его проектом было усмирение самих людей. Он создал магию, которая могла выкачивать из людей злобу, делая их более миролюбивыми. Тогда и у дриады пропала бы мотивация устраивать людям судный день.

Вот только злоба эта не могла просто раствориться в воздухе. Нужен был сосуд, который её вместит. Да не какой-нибудь резервуар, а разумное живое существо. Человек, проще говоря.

Керсадес не любил втягивать в свои планы посторонних. Но и сделать сосудом самого себя не мог, так как был высокий риск утратить рассудок. Тогда на роль сосуда вызвалась его возлюбленная. Керсадес согласился, провёл ритуал, и с этого дня излишки людской злобы стали собираться в одной женщине.

Но злобы этой оказалось слишком долго, и случилось то, чего Керсадес больше всего опасался: его любимая обезумела и потеряла над собой контроль. И в придачу к этому обрела жуткие способности, из которых позже сформировалась новая школа магии.

— Кажется, я уже догадываюсь, как эту возлюбленную звали, — сказал я.

— Да, это была Моргана. — кивнул маг.

Проект оказался неудачным. Сосуд для ненависти смог усмирить людей совсем ненадолго, лишь на пару лет. Да ещё и сам стал новой проблемой. Средоточие злобы нельзя было просто уничтожить: тогда вся накопленная злоба выплеснулась бы наружу, и миру пришёл бы конец.

— Ты пытался остановить апокалипсис, а в итоге чуть сам его не устроил, — хмыкнул я.

— Поэтому я и назвал проект неудачным.

Проект… Мужик, это твоя любимая женщина, а не «проект»! Похоже, для этого Керсадеса цель всегда оправдывает средства.

Маг продолжил рассказ. Моргану ему пришлось заточить в Облачном замке. Кстати, замок этот построил в своё время сам Керсадес — это был его подарок Моргане на свадьбу. И именно его он выбрал в качестве тюрьмы.

Но злоба в Моргане продолжала копиться, и в какой-то момент печать уже не могла её сдерживать. Моргана получила возможность влиять на события во внешнем мире, наделять людей проклятой магией, забираться им в головы и промывать мозги. Так в Ардорисе появился новый бог — бог смерти и проклятий.

— Да ты просто обезьяна с гранатой… — пробормотал я.

— Что такое обезьяна, я знаю. А вот значение слова «граната» мне неизвестно, — проговорил маг. — Но как подсказывает заклинание-переводчик, это какое-то подобие взрывного зелья, только более технологичное.

Керсадес приступил к проекту номер два. Подсмотрев, что за проклятие изобретает дриада, он понял, что оно заточено под жителей Ардориса. Там была очень тонкая настройка на энергетические каналы людей, обитающих в этом мире.

А значит что? Правильно — на обитателей других миров оно не подействует. В этом и состоял план № 2. Керсадес установил связь с другими мирами и нашёл тот, где эволюция пошла по тому же пути, что и в Ардорисе, и создала точно таких же людей. Да, это была Земля.

План состоял в том, чтобы вытащить из того мира несколько людей. Немного, всего около тысячи. Взять их под свою защиту, расселить по разным уголкам мира. Женить и поспособствовать тому, чтобы они нарожали как можно больше детей. Подстроить смешение крови с жителями Ардориса, чтобы с каждым поколением появлялось всё больше людей, унаследовавших невосприимчивость к проклятию.

— За один присест забрал тыщу людей с Земли? И типа никто не заметил? — спросил Серёга.

— Нас было восемь миллиардов, — сказал я. — Никто случайно не помнит статистику, сколько в день пропадало людей?

Напарники покачали головами.

— Уверен, что много. Несколько тысяч в день точно. Не говоря уже о том, что у нас до сих пор есть много отсталых стран, где человеческая жизнь вообще ничего не стоит. Так что лично меня не удивляет, что этой минус тысячи никто не заметил. Особенно если нашему магу хватило ума вытянуть людей из разных уголков Земли, а не из одного места.

— Само собой, — кивнул Керсадес. — Прибавь тот факт, что это произошло примерно за сто лет до твоего рождения. Тогда на твоей планете был совсем иной уровень технологий.

Украв у дриады формулу заклинания, Керсадес смог проводить на землянах тесты и проверять, действительно ли они неуязвимы к проклятию. Естественно, тесты были безопасные, и в случае неудачи человек не превращался монстра. Маг перестроил заклинание, и вместо превращения на человеке просто появлялось родимое пятнышко определённой формы. Этакий индикатор.

И оказалось, что полной неуязвимостью обладали только самые первые земляне. На их детей, рождённых в Ардорисе, проклятие уже действовало. Разве что намного медленнее, чем на местных. У местных метка появлялась уже через день, а у детей землян — только через месяц. Но факта это не отменяло.

У третьего поколения неуязвимость стала ещё слабее, и метка появилась через три недели.

В общем, стало ясно, что вывести новую породу людей, неуязвимых к проклятию дриады, у Керсадеса не получится. Проект №2 был признан неудачным.

— Постой-ка, — сказал я. — А ведь мы встречали людей с сопротивляемостью. Таких, которые не превратились одновременно с остальными. Всякие культисты и монахи не в счёт — они защитились при помощи своих магических техник. Но вот другие…

— Догадываюсь, о ком ты говоришь, — кивнул маг. — Скорее всего, в башне вы повстречали Демьена — одного из моих учеников. И да, он является одним из потомков похищенных землян.

— Не только он. В городе мы встретили девочку, которая тоже начала превращаться с задержкой (и смогли её спасти, кстати).

— Возможно, она тоже одна из потомков, — пожал маг плечами.

— Но почему тогда она жила в простой бедной семье? Я думал, ты обеспечишь потомкам землян самые лучшие и безопасные условия.

— Поначалу я так и делал, — сказал маг. — Следил за всеми испытуемыми и их интрижками. Та ещё головная боль, скажу я вам. Не счесть, сколько раз они заделывали ребёнка какой-нибудь крестьянке или дикарке, и мне приходилось похищать его и пристраивать в подконтрольные мне семьи, монастыри или приюты. Но когда я понял, что проект провалился, то прекратил слежку. Так что неудивительно, что спустя ещё одно поколение их потомство начало всплывать в бедных и незащищённых семьях.

— То есть, кто-то из предков Хако сходил налево и залетел от потомка землян? — хмыкнул я.

— Да, вероятнее всего.

— Кстати, те техники, при помощи которых культисты и монахи защищались от проклятия, тоже изобрёл я, — сказал Керсадес. — И сам же им подкинул.

— Что, и тот жуткий ритуал жертвоприношения тоже? — спросил я, охренев от таких новостей.

— Да. Знаю, это выглядит негуманным. Особенно для выходца из такого развитого общества, как ваше. Но я был готов на всё, если бы это помогло спасти человечество. Но быстро понял, что все эти ритуалы будут неэффективны и дадут лишь временный эффект, так что вскоре перестал их разрабатывать.

Время было на исходе. Шпионы Керсадеса докладывали, что Айролея почти закончила разрабатывать проклятие, и скоро запустит его. А самое страшное, что при всей своей силе Керсадес оставался человеком и жителем Ардориса. А значит, проклятие подействовало бы и на него тоже, и превратило в монстра.

— Представляю, какой жуткой ебаниной ты бы стал, при твоей-то силе, — прокомментировал я.

— А мне не нужно ничего представлять. Я точно знаю, во что бы превратился, — сказал маг. — Изучив заклинание дриады, я вывел чёткую формулу, как оно меняет тела людей в зависимости от множества факторов: места обитания, типа способностей, уровня силы. В моей башне есть книга, в которой в подробностях расписано, что за существом я бы стал. Какой оно будет формы, размеров, и какими способностями будет обладать. Можешь изучить её, когда появится свободное время.

Перед Керсадесом встало сразу две задачи. Первая: уберечь себя от проклятия, сохранив при этом свою жизнь и разум. Как он решил эту задачу, мы уже знаем: расщепил себя на восемь фрагментов и раскидал их по всему миру.

Пять стали этакими клонами Керсадеса, сами разбрелись по разным уголкам мира и впали в спячку. Шестой был отдан на хранение лорду глубин Вол’Кларру.

Седьмой фрагмент маг доверил Моргане. Оказывается, я угадал, когда в шутку предположил, что она одновременно и любит, и ненавидит Керсадеса. Маг знал, что несмотря на ненависть, в глубине души богиня всё ещё любит его, и ни за что не расстанется с фрагментом.

Ну и последний, восьмой, был отдан на хранение небесному народу ма’лари.

— Как я подружился с той троицей — это отдельная история, — сказал Керсадес. — Очень долгая и не относящаяся к делу, так что не буду нагружать вас ей сегодня.

Вторая же задача состояла в том, что кто-то должен был заменить Керсадеса и продолжить его дело. Ему нужна была армия. Армия сильных и могущественных воинов, в придачу ещё и неуязвимая к проклятию Айролеи.

— Это был, не побоюсь сказать, самый грандиозный проект в моей жизни. А прожил я немало.

Над кандидатами долго думать не пришлось. Вариант тут был ровно один — снова похитить жителей Земли. В этот раз маг решил не мелочиться и не ограничиваться одной тысячей, а похитить сразу всех.

Другой вопрос, как сделать их сильнее. В том мире не существовало магии, люди были до ужаса слабы, а компенсировали эту слабость высокотехнологичным оружием. Но перетащить в Ардорис всё их вооружение не представлялось возможным. Нужен был другой план.

Тогда Керсадес довёл до рабочего состояния заброшенный когда-то проект — извлечение и имплантацию духовных камней. Тех самых, которые есть в любом существе и содержат в себе его силу, способности и частичку личности.

Прикол в том, что реализовать эту технику проще всего было именно на землянах, так как их тела были «чистыми», полностью лишёнными магии. И эта чистота была необходимым условием, чтобы тело могло принять чужие духовные камни.

Дальше требовалось изобрести глобальное заклинание, которое объединит в себе сразу несколько функций: проникнет на Землю, подберёт подходящих кандидатов, перенесёт их в Ардорис, а затем будет консультировать и давать подсказки, причём на понятном для них языке.

А чтобы заклинание могло делать всё это самостоятельно, его нужно было наделить собственным разумом. Искусственным интеллектом, проще говоря. Но у Керсадеса очень удачно завалялся ещё один почти готовый проект, направленный как раз на создание такого разума.

— Это заклинание называлось Am’Red’Ki’Thila, — сказал Керсадес. — Знаю, что название труднопроизносимое, особенно для тех, кто не знает значения этих слов.

— Примерно как у нас в медицине, — сказал я. — Только медик сможет понять и расшифровать, что означает название какого-нибудь в-жопу-его-драть-мицина.

— Поэтому заклинание должно было придумать название самостоятельно. Выбрать слово из вашего языка, по которому вы сразу поймёте его назначение.

— И назвалось Системой, — хмыкнул я.

— К слову о вашей «чистоте», — сказал маг. — Взвесив все за и против, я решил, что нужно наделить вас хотя бы небольшой щепоткой магией. Иначе вы не смогли бы даже активировать свитки. Сейчас узнаю, как Система это назвала… Вот: показатель «дух», выдать игрокам стартовое значение 1, эквивалентное 10 ед. маны.

— И что, это не помешало возможности вставлять в нас духовные камни? — спросил я.

— Совсем чуть-чуть, — сказал маг. — Скажем так, вызывало бы дискомфорт при вставке самых первых камней.

— Дискомфорт⁈ — воскликнул я. — Так вот из-за чего в первые разы мы загибались от боли⁈ То есть, если бы не эта щепотка маны на старте, то вставка камней проходила бы вообще безболезненно⁈

— Да, — кивнул Керсадес. — Но повторю ещё раз: я решил, что без этой щепотки вам будет намного сложнее выжить.

Ну, тут с ним не поспоришь. Представляю, как мы бы выживали, не имея возможности применить тот же свиток транспортировки.

Была ещё одна проблема, которая вскрылась ещё во времена проекта № 2. Тела землян плохо переносили пропитанный магией воздух Ардориса. Причём заметнее всего это проявлялось, когда землянин перемещался на большие расстояния. Происходило перенасыщение организма магией, что приводило к болезням и даже смертям. А вот если сидеть на месте и жить в пределах одной деревни/города, то всё было норм.

Но какой будет толк от армии, не способной сдвинуться с места? Решение Керсадес нашёл в Неферских стелах. Одна из их функций позволяла перемещаться на большие расстояния, при этом не провоцируя перенасыщения маной.

А чтобы игроки не уходили далеко в пределах одной локации, Керсадес прибег ещё к одному заклинанию. Оно окружало определённый периметр вокруг каждой локации и не позволяло выйти за его пределы.

— А, это тот самый белый барьер? — догадался я. — Он, знаешь ли, пару раз нас чуть не прикончил.

— А зачем вы в него заходили? — не понял маг. — Ведь он для того и предназначался, чтобы заставить вас повернуть назад.

— Жизнь, знаешь ли, не так проста, как ты думаешь, архимаг. Всякое бывает, и иногда оказываешься за этим барьером против своей воли.

— Возможно. Но в любом случае это спасло намного больше жизней, чем сгубило.

— Я одного не пойму, — сказал я. — А нахрена была нужна вся эта тема с игроками и рабами?

— Такие решения Система принимала сама, т. к. я к этому времени уже был разделён на фрагменты, — сказал маг. — Сейчас запрошу у неё данные… Ага, всё ясно.

Людей оказалось слишком много. Перенести и материализовать в новом мире сразу восемь миллиардов Система бы никак не смогла. А ещё не смогла бы предоставить всем им безопасные базы для комфортного старта.

Нужно было провести отбор. Так как Керсадесу требовались воины, Система пришла к простому решению: провести испытание боем. И сделать игроками тех, кто сможет за ограниченное время убить другого человека.

А чтобы не отправлять всех остальных в утиль, Система придумала механику рабства. Тех, кто не прошёл испытание, игроки смогут призывать себе в качестве рабов и тоже использовать как боевую силу. Пусть и не такую эффективную, как они сами.

А чтобы ограничить приток людей и не перегрузить свои ресурсы, создала условие, требующее для призыва каждого раба найти особый предмет — рабское клеймо.

— Что это за клеймо вообще? — спросил я. — Почему их можно найти как в жопе мира, так и в сундуке деревенского старосты? Этому есть какое-то объяснение?

— Их часто находят в руинах неферских городов, — сказал маг. — Магической силы в них нет. Скорее всего, у Неферов это была какая-то бытовая и не особо ценная вещица. У людей она ценится как дорогой сувенир, а клеймом её назвали из-за похожей формы. Как видим, именно этот предмет Система решила использовать, как ключевой для найма рабов.

Далее план Керсадеса состоял в том, что игроки начнут обустраиваться, развиваться, находить всё более мощные духовные камни. В какой-то момент они наткнутся на один из фрагментов, получат квест, соберут их все и вернут мага к жизни.

— Постой, а что помешает проклятию прямо сейчас превратить тебя в какого-нибудь демонюгу? — спросил я. — Какой вообще был смысл в этом разделении на фрагменты и собирании обратно?

— Ответ предельно прост, — сказал маг. — Я разработал заклинание, которое изменит структуру моей души и обманет проклятие. Сделает меня таким же, как и вы — неуязвимым к монстрофикации.

— Ах, ну да, кто бы сомневался…

— Но этому заклинанию требуется длительное время на обработку моей души. Также обязательным условием было разделение её на фрагменты и размещение этих фрагментов на удалённом расстоянии друг от друга. Что на время сделало бы меня беспомощным, и… кхм, с некоторой вероятностью я мог вообще никогда не собраться обратно.

— Ну да. Раскидать восемь своих фрагментов по всему миру в расчёте, что какой-нибудь отважный герой сможет их все собрать — план надёжный, как швейцарские часы, — произнёс я.

— Но главное, что он сработал, и теперь я могу свободно действовать, не опасаясь монстрофикации, — сказал Керсадес. — Да ещё и Айролея мертва, и не будет мешать. Всё сложилось как нельзя лучше.

Ненадолго он замолчал, а потом спросил:

— Кстати, позволь полюбопытствовать, сколько лет у вас ушло на выполнение этой миссии? — спросил маг. — Вы уложились за одно поколение, или ты — потомок других игроков?

Я начал загибать пальцы. Десять… Пятнадцать…

— Двадцать.

— Всего двадцать лет? Неплохо, — сказал Керсадес.

— Да каких лет⁈ Я говорю — двадцать дней.

Маг приподнял бровь:

— Так быстро?

— Как видишь, ты недооценил нас, землян.

— Похоже, что так. Тем лучше. Ну а сейчас нам предстоит…

Я жестом остановил его:

— Попридержи коней, архимаг. Хотелось бы мне сказать что-нибудь в духе: «классно, что ты наконец воскрес, давай следующий квест, я жажду приключений!» Но ты, мать твою, хоть представляешь, сколько из-за тебя погибло людей⁈ Сколько было убито ещё в день испытания? Сколько игроков и рабов погибло здесь, в Ардорисе? А что с теми, кто всё ещё висит в астрале и ждёт, когда его призовут рабом? Нам побегать по миру и найти ещё семь миллиардов сувенирчиков, чтобы призвать их? Или они так и останутся навсегда там, в пустоте?

— Мне понятен твой гнев, — сказал маг. — Но ты так и не понял, что я за человек. Да, я не гуманист. Да, для меня цель всегда оправдывает средства. Лес рубят, щепки летят — это как раз про таких, как я. Но моей глобальной целью всегда была защита людей. ВСЕХ людей. Не ограничиваясь парой городов или королевств. — Помолчав, маг добавил: — И не ограничиваясь одним миром.

— Продолжай, — сказал я.

— Мы всё исправим. Мы вернём погибших землян к жизни. Вернём их на родную планету, и они продолжат жить, как раньше. Но сначала мы спасём жителей ЭТОГО мира. Жителей Ардориса.

— Интересно, каким же образом? — спросил я. — Пока ты дрых, разделённый на фрагменты, они все превратились в монстров. У тебя есть способ обратить проклятие? А что делать с теми, кто уже умер? Когда на нас нападали всякие зомби и оборотни, мы, чтоб ты знал, не парились о нелетальных методах. Просто убивали их, и всё.

— Всё правильно. Нельзя просто взять и воскресить труп, или превратить монстра обратно в человека. Хотя… Одного, может быть, и получится. Может, десяток, или даже сотню. Но всех жителей Ардориса — точно нет. Не хватит никаких магических резервов.

— Тогда что ты задумал?

— Разве это не очевидно? — Керсадес улыбнулся. — Мы обратим время вспять. Вернём всё к тому моменту, когда Айролея ещё не успела запустить свою магию, и остановим её. А потом повторим то же самое для твоего мира.

Я присвистнул:

— А ты сможешь?

— Я не смогу, — сказал маг. — МЫ сможем.

Я шумно выдохнул. От таких заявлений голова шла кругом.

Но постойте-ка. Если мы отмотаем время вспять и отменим все произошедшие события, тогда ведь…

— А что тогда будет со мной? — спросил я. — Со всеми нами? С замком, который мы обустраивали? С камнями, которые добыли? Всё это исчезнет? Превратится в тыкву? Я снова вернусь к жизни унылого офисного работника?

— А ты не хочешь? — спросил Керсадес.