Законник Российской Империи. Том 7

Глава 18

Селина атаковала меня с удвоенной яростью, призывая силы Смерти в масштабах, которые я раньше не видел, да и не встречался я ранее с магами, подобными ей. Пространство вокруг нас начало искажаться, наполняться тенями, которые обретали форму и плотность. Призрачные руки тянулись ко мне, пытаясь схватить, утащить, задушить.

Элиара, оправившись от моей контратаки, присоединилась к ней, создавая ментальные иллюзии — боль, страх, дезориентация. Я почувствовал, как реальность вокруг меня начинает расплываться, как воспоминания путаются, а чувства притупляются.

— Ты силён, — голос Элиары звучал прямо в моей голове, — но не думай, что можешь противостоять двум членам Совета одновременно.

Я осознал, что они взяли меня в ментальные тиски, постепенно сжимая, лишая возможности сопротивляться. Пространственные прыжки стали бессмысленны — куда бы я ни переместился, их атаки следовали за мной, привязанные не к физическому местоположению, а к самой моей сущности.

Рядом Эдвард и Адамантис вели яростную дуэль — битву такой интенсивности, что было больно смотреть. Артур использовал все свои уловки против Терсилия, но мастер Материи оказался достойным противником — каждый камень, каждая песчинка становились его оружием.

Я понял, что проигрываю. Как бы ни выросла моя сила, опыт этих бессмертных был колоссален. Они знали своё дело, сражались слаженно, используя вековые тактики, отточенные в бесчисленных битвах.

«Мне нужно больше, — подумал я, чувствуя, как тени Селины проникают всё глубже, пытаясь вырвать мою душу. — Нужно вспомнить всё, что показала мать».

И тогда я вновь увидел это — мой конец. Конец моего прошлого мира. Воспоминание, которое вернула мне Мария, но которое я не успел полностью осознать. Я стоял на крыше небоскрёба, наблюдая, как реальность складывается, как всё обращается в ничто. Как весь мир просто… перестаёт быть.

Деструкция не просто разрушала — она отменяла само существование вещей. Словно стирала их из книги бытия. И если Вечный Город мог стереть целый мир… то я мог стереть их.

— УНИЧТОЖЬ! — я вложил в это слово всю свою волю, всё понимание, всю боль от потери матери, весь гнев за миллиарды загубленных жизней.

Мир вокруг меня застыл. Тени Селины замерли, ментальные атаки Элиары прекратились. Я почувствовал, как поток энергии исходит из меня во всех направлениях, расходится концентрическими кругами, касается каждого атома пространства.

Искажения реальности, созданные магами Совета, просто распались. Иллюзии Элиары растаяли как дым. Тени Селины исчезли, словно их никогда и не было.

Когда мир снова обрёл движение, обе волшебницы стояли в потрясённом молчании.

— Как… — прошептала Элиара, отступая. — Как ты это сделал?

— Я был там, — тихо ответил я. — Я видел конец мира. Моего мира. И теперь… я могу создать его.

— Бред сумасшедшего, — Селина пыталась сохранить самообладание, но я видел страх в её глазах. — Никто не может пережить перезапись!

— А если кто-то всё же может? — я сделал шаг к ней. — Что, если существуют способы, о которых вы даже не догадываетесь?

— Только не говори мне, что Мария смогла… Нет! Это просто невозможно!

Селина внезапно атаковала — отчаянно, из последних сил. Волна тёмной энергии, способная уничтожить целый город, устремилась ко мне.

— Преломи! — заклинание сорвалось с моих губ автоматически, и тёмная волна изогнулась, развернулась и поглотила саму создательницу.

Селина закричала — высоко, пронзительно. Её тело, поглощённое собственной магией, начало таять, распадаться на тёмные частицы. Через несколько секунд от повелительницы Смерти не осталось ничего, кроме тёмного пятна на земле.

Элиара, увидев судьбу своей соратницы, попыталась телепортироваться. Я почувствовал, как она собирает энергию для прыжка.

— Перемести! — я оказался рядом с ней в тот момент, когда она почти исчезла. — Не так быстро.

— Пожалуйста, — её голос дрогнул и она попыталась отступить от меня, но безуспешно. — Ты не понимаешь последствий. Мы делаем то, что должны…

— Вы убили мою мать, — перебил я. — Планировали убить меня. И уничтожили бесчисленные миры. Ваше «должны» меня не интересует. Расщепи, — я коснулся её лба.

Элиара оказалась сильнее, чем я думал. Её тело затряслось, пытаясь сопротивляться разрушительной силе Деструкции. Но это лишь продлило неизбежное — через несколько мучительных секунд она распалась на тысячи сверкающих осколков, которые растаяли в воздухе.

Я обернулся, чтобы проверить, как дела у моих союзников.

Эдвард и Адамантис всё ещё сражались, но преимущество явно было на стороне члена Совета. Белоглазый страж моей матери использовал какую-то древнюю магию, которой я раньше не видел — его кожа светилась изнутри, а каждое движение оставляло в воздухе светящиеся следы, которые превращались в атакующие лучи, но Адамантис защищался эффективнее, чем хотелось бы.

Артур и Терсилий представляли собой поразительное зрелище. Маг пространства перемещался с невообразимой скоростью, появляясь то тут, то там, нанося удары и снова исчезая. Повелитель Материи создавал вокруг себя настоящий шторм из камней, металла и земли, пытаясь угадать, где появится противник в следующий раз.

Я решил вмешаться в их бой.

— Перемести! — оказавшись за спиной Терсилия, я тут же произнёс: — Уничтожь!

Маг Материи почувствовал опасность и попытался защититься — земля вокруг него взметнулась стеной, формируя плотный кокон. Но моя Деструкция просто стёрла эту защиту, как ластик стирает карандашный рисунок.

Терсилий обернулся ко мне, его глаза расширились от ужаса.

— Ах ты… — начал он, но не закончил.

Деструкция поглотила его, не оставив даже пепла. Там, где стоял один из древнейших членов Совета, осталась лишь пустота.

— Ну наконец-то, — Артур присел, переводя дыхание. — Эта каменная черепаха начала меня утомлять.

Мы перевели взгляд на последнюю дуэль. Эдвард и Адамантис всё ещё сражались, но исход был предрешён. Мой опекун, не связанный больше необходимостью защищать меня, использовал всю свою мощь. Его глаза сияли ослепительным белым светом, руки двигались в сложных узорах, каждое движение создавало новую волну чистой энергии.

Наконец Адамантис упал на колени, его аура почти погасла. Но вместо того, чтобы добить его, Эдвард повернулся ко мне.

— Это твоё право, Максим. Он был одним из тех, кто приказал убить твою мать.

Я подошёл к магу, стоящему на коленях. Адамантис поднял на меня глаза — в них не было страха, только холодное понимание неизбежного.

— Ты думаешь, что победил, — произнёс он тихо, — но это только начало. Без перезаписи мир обречён. И ты будешь свидетелем его гибели.

— Может быть, — согласился я. — Но это будет его собственный выбор. А не ваше решение. Уничтожь.

Адамантис исчез беззвучно, словно мираж. Последний из пяти убийц моей матери перестал существовать.

Я оглянулся на Башню Хронос, чувствуя странную пустоту внутри. Месть свершилась, но она не принесла того удовлетворения, которого я ожидал. Осталось ещё одно незавершённое дело.

— Нам нужно идти дальше, — сказал я Эдварду и Артуру. — Пока не пришло подкрепление.

И, как назло, в этот момент, со всех сторон к площади начали стекаться фигуры — десятки, может быть, сотни магов и воинов Вечного Города. А среди них — знакомые лица. Я увидел Альберика, идущего впереди внушительной группы Хранителей Равновесия. Рядом с ним шли оставшиеся члены Совета, включая моего деда, Леонида.

— Поздно, — Артур схватил меня за руку. — Нужно отступить. Даже для тебя их слишком много.

— Нет, — я высвободил руку. — Отступать некуда. И это наш единственный шанс.

Мы встали лицом к приближающейся армии — трое против сотен. Эдвард справа от меня, Артур слева. Воины и маги Вечного Города окружили площадь перед Башней Хронос, образовав полукруг, но не спешили атаковать.

Леонид вышел вперёд. Его лицо было мрачным, но глаза — полными решимости.

— Максим, — произнёс он громко, так, чтобы все слышали. — Прекрати это безумие. Ты уже убил пятерых членов Совета. Этого достаточно. Сложи оружие, и мы обсудим твои условия.

Похоже, здесь хватает средств наблюдения, так что я даже отпираться по этому поводу не собирался. Да и какой в этом смысл?

— Обсудим условия? — я рассмеялся. — А с моей матерью обсуждали условия, перед тем, как убить её? Нет, Леонид. Я пришёл сюда не для переговоров.

— Тогда для чего? — мой так называемый дед сделал ещё шаг вперёд. — Чтобы умереть? Даже с твоей силой ты не сможешь противостоять всему Вечному Городу.

— Я пришёл остановить вас, — ответил я твёрдо. — Остановить перезапись. Дать моему миру шанс самому решать свою судьбу.

— Это невозможно! — воскликнул один из оставшихся членов Совета. — Перезапись — единственное, что спасает саму возможность существования жизни! Иначе человечество само себя уничтожит!

— Так говорит ваша догма, — я покачал головой. — А что, если вы ошибаетесь? Что, если есть другой путь? Путь, который моя мать пыталась вам показать, прежде чем вы её убили?

Леонид вздрогнул при этих словах.

— Ты не понимаешь, — его голос стал тише, почти умоляющим. — Мы видели, что происходит без перезаписи. Мы видели конец всего.

— А я его пережил, — ответил я. — И знаешь, что я понял? Что даже в конце есть надежда. Даже в разрушении есть семена нового начала. Но не под вашим контролем, не по вашим правилам!

Я посмотрел в глаза своего деда, теперь уже не как противник, а как сын его дочери.

— На кой-чёрт тебе сдалась вечная жизнь, — спросил я горько, — если ты даже близких защитить не можешь? Это не жизнь, это жалкое существование.

Эхо моих слов разнеслось по площади. Леонид стоял неподвижно, его лицо было маской боли и сомнений.

— Ты снова отвернёшься? — мой голос звенел от напряжения. — Снова выберешь свои драгоценные догмы вместо собственной крови? Да, дедушка⁈

Леонид закрыл глаза, и когда он снова открыл их, в них была решимость, которой я раньше не видел.

— Нет, — сказал он твёрдо. — Не в этот раз.

К всеобщему изумлению, он развернулся и встал рядом со мной, лицом к своим бывшим союзникам.

— Я слишком долго убегал и прятался, — громко произнёс он. — Мария открыла мне глаза, но я был труслив. Я потерял дочь из-за своей слабости. Вторую такую ошибку я не совершу! — последние слова он почти прокричал.

По рядам магов пробежал ропот удивления и возмущения. Альберик смотрел на Леонида с таким ошеломлением, словно не верил своим глазам.

— Ты переходишь все границы, Леонид, — произнёс один из членов Совета. — Твоя дочь была помешана, но от тебя мы не ожидали такого предательства.

— Единственное предательство, — ответил Леонид, — это то, что мы делаем с мирами, которые поклялись защищать. Мы не защитники, мы тюремщики, решающие, когда заключенным пора умереть!

Он повернулся ко мне.

— Иди, делай, что должен, — сказал он тихо. — Мы задержим их.

Я увидел, как несколько фигур отделились от массы воинов и присоединились к нам — ученики Леонида, его ближайшие соратники, его личная гвардия. Их было немного, но это, как я понимаю, были одни из лучших магов Вечного Города, выбравшие сторону своего учителя. Все же вышедшие против меня люди сильно напряглись, когда поняли, что расклад дел изменился.

— Стража Времени! — крикнул Леонид, и из рядов к нам вышли ещё двенадцать воинов в серебристых доспехах. — Пришло время действовать!

Эдвард кивнул мне.

— Иди. Мы справимся.

Артур, с прагматизмом, достойным наёмника, который явно повидал многое, оскалился в хищной улыбке.

— Всегда мечтал начистить рыло парочке Хранителей. Действуй, парень.

Я кивнул и повернулся к башне.

— Разрушь! — я направил заклинание на массивные двери.

Столб фиолетовой энергии вырвался из моих рук и ударил в двери. Они не просто распахнулись или разлетелись — они исчезли, вместе с частью стены и магическими барьерами, защищавшими вход.

Позади меня началось сражение. Леонид использовал свой аспект Времени, создавая вокруг себя поле, где противники двигались с невероятной медлительностью. Эдвард активировал свою истинную силу — его кожа начала светиться белым светом, а из спины вырвались крылья из чистой энергии. Артур перемещался с такой скоростью, что казался размытым пятном, атакуя и исчезая, прежде чем противники успевали среагировать.

Я не стал задерживаться, чтобы наблюдать за битвой. Шагнув через разрушенный вход, я оказался внутри Башни Хронос. Внутреннее пространство поражало своими масштабами — казалось, башня изнутри была больше, чем снаружи. Центральный зал уходил ввысь на десятки этажей, а в самом центре находилась спиральная лестница, ведущая как вверх, так и вниз.

Я почувствовал, что артефакт перезаписи находится внизу. Это было не знание, а скорее, инстинкт, словно Деструкция внутри меня тянулась к своему источнику, к тому, откуда брало свое начало или же к тому месту где была ее большая концентрация.

Спустившись по лестнице, я миновал несколько уровней, каждый из которых был наполнен странными механизмами, светящимися кристаллами и конструкциями, о назначении которых я мог только догадываться. Наконец я достиг самого нижнего уровня.

Огромный зал, напоминающий пещеру, расстилался передо мной. Его стены были сделаны из того же чёрного материала, что и башня, но здесь светящиеся узоры пульсировали сильнее, словно наполненные живой энергией. А в центре зала, на возвышении из кристалла, парил ОН.

Артефакт перезаписи.

Он был прекрасен и ужасен одновременно. Представлял собой сферу размером с человеческую голову, но не просто сферу. Она словно состояла из множества тончайших слоёв, каждый из которых вращался в своём направлении. Внутри неё клубилось что-то похожее на миниатюрную галактику — тысячи звёзд, планет, туманностей, сжатых до размеров шара. И всё это пульсировало, менялось, трансформировалось каждую секунду. Свет, исходящий от артефакта, не был ни тёплым, ни холодным — он был просто… иным, словно принадлежал другому спектру реальности.

Я сделал шаг к нему, чувствуя, как Деструкция внутри меня отзывается на близость артефакта. Это было похоже на резонанс, на странную гармонию между двумя аспектами одной силы.

— Впечатляет, правда? — голос за моей спиной заставил меня обернуться.

Альберик стоял у подножия лестницы, и его обычная маска вежливого высокомерия исчезла. Теперь его лицо выражало смесь гнева, страха и странного восхищения.

— Маленькая вещица, способная перезаписывать целые миры, — продолжил он, делая шаг вперёд. — Квинтэссенция сил Созидания и Разрушения в чистом виде.

— Как жаль, что я как раз собирался ее уничтожить, — ответил я с усмешкой.

— В этот раз я не стану сдерживаться, как на арене, — Альберик начал светиться изнутри, его аура разгоралась всё ярче. — Ты видел лишь тень моей силы, парень.

— Знаешь, забавная вещь, — я улыбнулся, готовясь стереть наконец в порошок этого заносчивого ублюдка. — Ведь я могу сказать себе то же самое.

Альберик взмахнул рукой, и пространство между нами наполнилось сгустками энергии, пульсирующими всеми цветами спектра. Они кружили вокруг него, словно миниатюрные планеты вокруг солнца.

— Знаешь, что отличает настоящего мастера от талантливого ученика? — он медленно двигался по кругу, не сводя с меня глаз. — Опыт. Я видел сотни таких, как ты. Даже с невероятной силой, которую ты обрёл, ты всё ещё человек. Смертный. Ограниченный.

— А ты — чудовище, живущее так долго, что забыло, что значит быть человеком, — парировал я. — Разница между нами не в опыте, а в том, что я помню ценность жизни. Каждой жизни. Того, что вы уничтожаете одним щелчком пальцев.

Альберик рассмеялся холодным, почти механическим смехом.

— Как трогательно. Ты говоришь совсем как она, знаешь? Мария тоже была идеалисткой. До самого конца.

Он сделал резкое движение, и сгустки энергии устремились ко мне с разных сторон. Я создал щит из искажённого пространства, но энергетические снаряды прошли сквозь него, как будто моя защита была лишь иллюзией.

Боль обожгла тело в местах попадания, я почувствовал, как кровь стекает по левому боку. Альберик, действительно, не сдерживался на этот раз.

— Видишь? — его голос звучал почти сочувственно. — Ты не знаешь, с чем имеешь дело. Артефакт перезаписи — не просто инструмент. Он — часть основы мироздания. Уничтожь его — и мир потеряет возможность очиститься, начать заново. Он погрузится в хаос, в энтропию, в бесконечное угасание. И за это будешь ответственен ты, Максим Темников.

Он снова атаковал, на этот раз создав вокруг меня кольцо из светящихся рун, которые начали быстро сжиматься.

— Расщепи! — выкрикнул я, направляя Деструкцию наружу.

Руны задрожали, но не исчезли полностью — лишь немного замедлились. Альберик был прав в одном: я, действительно, не знал всех возможностей артефакта, всех тонкостей этой игры. Но у меня было то, чего не было у него — подлинное понимание Деструкции, рождённое из опыта конца мира.

— Уже сомневаешься? — Альберик заметил мое колебание. — Ещё не поздно остановиться, Максим. Мы могли бы найти тебе место в Вечном Городе. С твоим талантом, с твоей силой… ты мог бы стать одним из членов Совета.

— И наблюдать, как гибнут миры? — я покачал головой. — Нет, спасибо. Я уже видел конец света. Не горю желанием увидеть ещё один.

Наши взгляды встретились, и я понял — переговоры закончены. Теперь будет только бой. Бой, от которого зависит не только моя жизнь, но и судьба целого мира.