Законник Российской Империи. Том 7

Глава 1

Зима в Сибири никогда не была милосердной. Снежная пелена окутывала всё вокруг, превращая мир в бесконечное белое пространство, где взгляд терялся в однообразии. Но особняк, в котором разместили Аврору Сергеевну Романову, представлял собой островок тепла и роскоши посреди этой студёной пустыни.

Каменное здание, возведённое ещё при ее дедушке, было обставлено с подобающим императорской особе комфортом. Высокие потолки, тяжёлые бархатные портьеры, картины известных мастеров на стенах — всё это должно было напоминать о столичной жизни, но для Авроры служило лишь болезненным напоминанием о её падении. Хотя сама она падением это называть отказывалась, предпочитая термин «временное отступление». Иногда просто необходимо сделать шаг назад, чтобы прорваться через препятствие.

Она стояла у окна библиотеки, наблюдая за приближающимся кортежем. Её лицо, сохранившее юную красоту благодаря чудесному эликсиру, не выражало никаких эмоций, но пальцы, стискивающие подоконник, побелели от напряжения.

Наследный принц Пётр Алексеевич Романов не стал затягивать с обещанным визитом. Его карета, запряжённая шестёркой вороных скакунов, остановилась у парадного входа, и в сопровождении десятка гвардейцев Пётр вошёл в особняк, отряхивая снег с плаща. В дверях он передал верхнюю одежду слуге и, не дожидаясь сопровождения, уверенно направился в библиотеку, словно бывал здесь регулярно.

— Тётушка! — его голос, звонкий и полный энергии, разнёсся по комнате.

Аврора медленно обернулась. На её лице появилась выверенная улыбка.

— Мой дорогой племянник, какая неожиданность, — она сделала шаг навстречу, позволяя Петру галантно поцеловать её руку. — Хотя, признаюсь, удивлена, что ты решился на такое путешествие в разгар зимы.

— Семейные узы превыше всего, — Пётр улыбнулся, но его глаза, холодные и расчётливые, не соответствовали тёплой улыбке. — К тому же как я мог пропустить возможность увидеть своими глазами этот… образцовый пример имперской архитектуры?

Он прошёлся по комнате, небрежно касаясь корешков книг.

— Оставьте нас, — холодно приказал он слугам, которые до этого неслышно ждали у дверей.

Когда дверь закрылась, принц резко изменился. Исчезла непринуждённая поза, взгляд стал острым, как клинок.

— Довольно любезностей, тётушка. Перейдём к делу.

Аврора чуть приподняла бровь.

— Как грубо, Пётр. Неужели я не заслуживаю хотя бы видимости уважения? — блеснули хитринками ее глаза.

— Уважение нужно заслужить, — он подошёл ближе, понизив голос. — Что не так с человеком, который пытается свергнуть собственного брата?

— Не говори о том, чего не понимаешь, — холодно ответила Аврора. — Я никогда не стремилась к трону. Мои исследования имели иную цель.

— Вечную молодость? — усмехнулся Пётр. — Должен признать, результат впечатляет. Вы выглядите… восхитительно для своих лет.

— Спасибо за комплимент, хоть и столь небрежно поданный.

Принц обошёл стол и остановился напротив Авроры.

— Я хочу ваш эликсир, тётушка. Не ради себя — у меня достаточно времени. Но как лекарство для народа… Представьте: тысячи благодарных подданных, славящих имя наследника, который принёс им исцеление.

— Какая трогательная забота, — Аврора позволила себе снисходительную улыбку. — А что мне с этого?

— Возвращение ко двору. Скорейшее возвращение, — Пётр облокотился на стол. — Отец… гневается, но я могу смягчить его сердце. Три месяца, не больше, и вы снова будете при дворе. С соответствующими ограничениями, разумеется, но не здесь, в этой глуши. Да и то мы прекрасно знаем, что все эти ограничения вы легко обойдете даже без моей помощи.

Аврора задумчиво посмотрела в окно. Снег усиливался, превращаясь в настоящую метель.

— Три месяца… Знаешь, племянничек, что за этим снегом скрывается лес, полный волков? Они воют по ночам, и кажется, что это сама природа взывает от одиночества.

— Поэтично, но неуместно, — нетерпеливо отмахнулся Пётр. — Ваш ответ?

Аврора повернулась к нему, и в её глазах мелькнуло что-то, напоминающее уважение.

— Ты не так прост, как кажешься на первый взгляд, мой принц. За маской кутилы и благотворителя скрывается расчётливый ум. Похвально, я ведь этого даже не замечала до этого момента.

— Вы не ответили.

— Мой ответ: да. Но с условиями, — Аврора подошла к небольшому сейфу, встроенному в стену. Набрав комбинацию, она извлекла небольшую шкатулку из красного дерева. — То, что я могу предложить, это ослабленная версия эликсира. Он не дарует вечную молодость, но действительно может продлить жизнь тяжелобольным, стабилизирует их состояние. Никаких побочных эффектов, никакой… трансформации. Чистая медицина, если угодно.

Она открыла шкатулку, демонстрируя ряд небольших флаконов с перламутровой жидкостью.

— И это всё? — разочарованно протянул Пётр.

— Для начала, — кивнула Аврора. — Формула сложна, но я могу наладить производство в столице. Под надзором, конечно же.

Пётр задумчиво разглядывал флаконы.

— Вы понимаете, что я буду следить за каждым вашим шагом?

— Разумеется, — Аврора сдержанно улыбнулась. — Как и ты понимаешь, что наша сделка должна оставаться между нами. Если мой дорогой брат узнает, что ты тайно ведёшь переговоры за его спиной…

— Не угрожайте мне, тётушка, — глаза Петра сузились. — Это неразумно в вашем положении.

— Просто напоминаю об очевидном, — Аврора закрыла шкатулку. — Итак, три месяца и я вернусь ко двору?

— Если эликсир, действительно, работает, — Пётр забрал шкатулку. — И если вы будете вести себя… подобающе.

— Я всегда веду себя подобающе, дорогой племянник, — Аврора проводила взглядом шкатулку. — Кстати, как поживают твои братья? До меня доходят лишь обрывки столичных новостей.

Пётр небрежно пожал плечами.

— Михаил, как всегда, на границе, играет в солдатики. Андрей… что ж, третий принц внезапно проявил интерес к науке. Просит у отца финансирования для какого-то исследовательского общества. Вы не знаете, с чего вдруг?

— Понятия не имею, — Аврора изобразила удивление. — Но похвально, что младшее поколение тянется к наукам.

Пётр усмехнулся и направился к выходу.

— Я прикажу приготовить мои комнаты. Задержусь на пару дней, чтобы убедиться в действенности лекарства. И, тётушка, — он обернулся в дверях, — если вы меня обманете, то никогда не покинете Сибирь. Это не угроза. Это обещание.

Когда дверь закрылась, Аврора позволила себе сдержанную улыбку. Всё шло по плану. Трое принцев, три направления исследований, три различных применения её работы. И в центре всего — она, даже в ссылке дёргающая за нити имперской политики. Пётр думал, что ведёт свою игру, не понимая, что сам стал фигурой в партии, начатой задолго до его рождения.

Она вернулась к окну, наблюдая, как метель постепенно стихает, словно сама природа успокаивалась, признавая её волю. Три месяца. Вполне достаточно, чтобы всё подготовить и даже немного отдохнуть.

Возвращение Авроры Сергеевны Романовой в столицу не стало сенсацией — императорская администрация тщательно подготовила почву для этого события. Официальное объяснение гласило, что первая леди империи прошла курс лечения в благоприятном климате восточных провинций и теперь, восстановив здоровье, возвращается к своим благотворительным обязанностям.

И, действительно, не прошло и недели с момента возвращения, как Аврора Сергеевна совместно с наследным принцем Петром Алексеевичем объявила о создании Императорского фонда помощи тяжелобольным. Торжественная церемония открытия состоялась в Михайловском дворце, где собрался весь цвет петербургского общества.

Романова, облачённая в скромное, но элегантное платье глубокого синего цвета, стояла рядом с принцем Петром Алексеевичем на сцене, убранной белыми лилиями. Её улыбка была спокойной и уверенной, как у человека, полностью контролирующего ситуацию.

— Дорогие друзья, — обратилась она к собравшимся, — в течение моего пребывания вдали от столицы я много размышляла о том, как лучше служить нашей великой империи. И сегодня, благодаря поддержке Его Высочества, — она кивнула в сторону Петра Алексеевича, — я рада представить вам результат многолетних исследований, который, надеюсь, принесёт облегчение тысячам страждущих.

Слуги вынесли серебряный поднос с несколькими флаконами, наполненными перламутровой жидкостью.

— Этот эликсир, — торжественно произнёс принц Пётр, поднимая один из флаконов, — революционное средство, способное продлить жизнь тем, кто стоит на грани, дать время врачам для проведения сложнейших операций, облегчить страдания хронических больных.

В зале послышались удивлённые возгласы и перешёптывания.

— Мы уже начали клинические испытания в Императорском госпитале, — продолжила Аврора Сергеевна, — и результаты превосходят самые смелые ожидания. Пациенты, которым оставались считаные дни, уже через неделю после приёма препарата показывают значительное улучшение. Разумеется, это не панацея, — она сделала паузу, — но шаг в правильном направлении.

Пётр Алексеевич одобрительно кивнул.

— Под покровительством короны, Императорский фонд обеспечит доступность этого лекарства для всех нуждающихся, независимо от их положения и достатка. Ибо нет ничего важнее жизни и здоровья наших подданных.

Аплодисменты заполнили зал. Благородное дело, инициированное наследником престола, вызывало искреннее восхищение общества. Мало кто задумывался о том, откуда вдруг появилось это чудодейственное средство и какие эксперименты предшествовали его созданию.

В тот же вечер, в уединённом кабинете Зимнего дворца, Аврора Сергеевна встретилась с императором Алексеем Сергеевичем. Их разговор был коротким и формальным.

— Я надеюсь, сестра, что твоё возвращение не станет поводом для новых… неприятностей, — император пристально смотрел на Аврору, словно пытаясь разглядеть в её глазах истинные намерения.

— Уверяю тебя, брат, — она склонила голову, — я извлекла уроки из прошлого. Моя единственная цель теперь — служить на благо империи и династии.

— Надеюсь, что так, — император задумчиво постучал пальцами по столу. — Петр в восторге от твоего лекарства. Говорит, что это может изменить лицо нашей медицины.

— Пётр очень проницателен для своих лет.

— И очень амбициозен, — заметил император. — Как, впрочем, и его братья. Михаил укрепляет армию, Андрей создаёт научное общество… Словно соревнуются, кто больше сделает для империи.

— Разве это плохо? — мягко спросила Аврора.

— Нет, если их мотивы чисты, — Алексей Сергеевич устало потёр переносицу. — Что ж, иди. И помни — за тобой наблюдают.

— Я никогда этого не забываю, — Романова поклонилась и вышла из кабинета.

В это же время на другом конце города, в мастерской Варвары Черновой, происходила удивительная трансформация. То, что ещё недавно было скромной лабораторией талантливого артефактора, превратилось в полноценный исследовательский центр. Новое оборудование, редкие материалы, помощники — всё это появилось благодаря щедрому покровительству второго принца, Михаила Алексеевича.

Варвара, с её талантом создавать уникальные артефакты, оказалась в центре внимания имперской элиты. Её разработки в области защитных механизмов и систем связи обещали революцию в военном деле, что не могло не заинтересовать воинственного Михаила Алексеевича.

— Госпожа Чернова, — говорил принц во время одного из своих визитов, — ваши технологии могут дать нашим солдатам решающее преимущество на поле боя. Император полностью поддерживает ваши исследования.

И действительно, по личному указу Алексея Сергеевича у дома Черновой теперь постоянно дежурил отряд гвардейцев, формально для защиты ценного специалиста, а фактически — для контроля над её деятельностью. По сути, девушка теперь была главой рода вместо своего отца, который отныне занимался тем, чтобы обеспечивать свою талантливую дочь всем необходимым для дальнейшего возвышения их рода. Мужчина просто честно признался, что как артефактор она лучше его.

В то же время третий принц, Андрей Алексеевич, не терял времени даром. С присущей ему дипломатичностью и обаянием он добился от отца согласия на создание Императорского научного общества. Формально — для изучения и развития магических наук, неформально — для анализа и применения технологий, изъятых у «Общества Вечного Огня».

— Эти знания слишком ценны, чтобы пылиться в архивах, — убеждал он императора. — Под должным контролем и наблюдением они могут принести огромную пользу.

Так, в считаные месяцы произошло то, что многие наблюдатели окрестили «научным ренессансом Российской Империи». Три направления исследований, три принца, три амбициозных проекта — и за каждым из них неизменно угадывалась тень Авроры Сергеевны, даже если сама она оставалась в стороне, посвящая своё время благотворительности и светским обязанностям.

За три месяца, прошедших с момента гибели фон Хааса, моя жизнь изменилась неожиданным образом. Впервые за долгое время я получил возможность вдохнуть полной грудью. Дела «Общества Вечного Огня» были закрыты — их российский филиал разгромлен, ключевые фигуры нейтрализованы, агенты влияния выявлены и арестованы. Аврора Сергеевна пребывала в сибирской ссылке, а Судебное Бюро занималось анализом изъятых документов и артефактов.

Но самым удивительным изменением стало то, чего я никогда не планировал — я начал проводить всё больше времени с Варварой Черновой, и эти встречи постепенно переросли в нечто большее, чем просто профессиональное сотрудничество.

Помню наше первое настоящее свидание — не деловую встречу, не совместную работу над артефактами, а именно свидание. Я пригласил её в оперу. Несмотря на то, что моё приглашение было официальным и сдержанным, она приняла его с неожиданным энтузиазмом.

Когда я заехал за ней тем вечером, Варвара предстала передо мной в новом свете. Вместо привычного рабочего костюма и собранных волос — элегантное платье насыщенного изумрудного цвета, струящееся по фигуре, и свободно лежащие на плечах локоны. Она выглядела… ошеломляюще прекрасной.

— Вы собираетесь стоять так весь вечер, Максим Николаевич? — её голос вернул меня к реальности.

— Прошу прощения, — я предложил ей руку. — Просто я привык видеть вас… в иной обстановке.

— И как вам эта перемена? — в её глазах мелькнули озорные искорки.

— Вы прекрасны, — ответил я просто, без обычного сарказма. — Впрочем, вы всегда прекрасны, даже когда ваши руки по локоть в каком-нибудь экспериментальном составе для артефактов.

Она рассмеялась, и этот звонкий, искренний смех был настолько непривычен, что я на мгновение растерялся.

Тот вечер изменил всё. В ложе Императорского театра, среди бархата и позолоты, под звуки величественной музыки, мы говорили — не о работе, не о защитных артефактах, не о «Обществе Вечного Огня», а о простых вещах: о детских воспоминаниях, о любимых книгах, о мечтах и надеждах.

— Знаете, — сказала она в антракте, когда мы прогуливались по мраморному фойе, — раньше я видела в вас только полезного союзника. Сильного мага, влиятельного Законника, человека, который может защитить мои исследования.

— А теперь? — я поднял бровь в ожидании ответа, который жаждал и одновременно боялся услышать.

— Теперь я вижу Максима, — она внимательно посмотрела мне в глаза. — Человека с блестящим умом, сложным характером и… чем-то таким, что заставляет хотеть узнать его лучше.

Эти слова, произнесённые спокойно и искренне, заставили меня по-новому взглянуть на наши отношения. Были ли мы просто союзниками по необходимости? Или между нами возникло нечто большее, что мы оба не решались признать?

С того вечера наши встречи стали регулярными. Мы ужинали в уединённых ресторанах, гуляли по набережным Невы, посещали художественные выставки. Иногда просто сидели в её лаборатории или моём кабинете, разговаривая до поздней ночи.

Однажды, после особенно долгого разговора, затянувшегося почти до рассвета, Варвара вдруг спросила:

— Чего ты боишься, Максим?

Я уже привык к её прямолинейности, но этот вопрос застал меня врасплох.

— С чего ты взяла, что я чего-то боюсь?

— Все чего-то боятся, — она пожала плечами. — Даже самые сильные маги. Даже Законники.

Я задумался. О своих страхах я редко говорил даже с самим собой.

— Я боюсь не успеть защитить того, кто на меня рассчитывает, — наконец ответил я. — Боюсь, что однажды моих сил и способностей окажется недостаточно.

— То, что важно, или тех, кто важен? — уточнила она.

— И то, и другое, — я встретил её взгляд. — А ты? Чего боишься ты?

Варвара помолчала, словно взвешивая, стоит ли открываться.

— Я боюсь потерять свободу, — наконец произнесла она. — Не физическую — свободу мысли, свободу творчества. Знаешь, когда мои исследования стали привлекать внимание важных людей, я поняла, насколько это опасно — быть ценным для могущественных. Они видят в тебе не человека, а инструмент.

— Я никогда не буду относиться к тебе как к инструменту.

— Знаю, — она улыбнулась. — Именно поэтому мы сейчас здесь.

С того времени всякий раз, когда я думал о защите империи или борьбе с «Обществом», в моих мыслях неизменно присутствовал образ Варвары. Я понимал, что теперь защищаю не абстрактное государство, а конкретного человека, который стал мне неожиданно дорог. И это чувство дало мне новую силу и решимость.

В один из весенних дней, когда Нева только освободилась ото льда, мы сидели на скамейке в парке Летнего сада. Варвара задумчиво смотрела на воду.

— Знаешь, что меня удивляет в нас? — вдруг спросила она. — То, как легко нам быть вместе. Словно мы знакомы целую вечность.

— Может, в прошлой жизни мы уже встречались, — полушутя предположил я.

Она повернулась ко мне.

— А ты веришь в прошлые жизни? — спросила она.

— Так вышло, что да, верю, — я взял её за руку. — Но знаешь, мне больше нравится думать о настоящем и будущем.

— И каким ты видишь это будущее?

Я посмотрел на наши соединённые руки и вновь поднял взгляд на девушку, отчего она слегка смутилась, но взора не отвела.

— Я вижу его с тобой, — просто ответил я. — Остальное… детали.

Она улыбнулась и прижалась ко мне, положив голову на плечо. Мы сидели так долго, наблюдая, как солнце садится за горизонт, окрашивая Неву в золотистые тона. Мир вокруг казался удивительно мирным и безопасным, хотя я, как никто другой, знал, насколько это иллюзорное ощущение.

Но в тот момент я позволил себе поверить в эту иллюзию. Поверить, что самое страшное позади, что я смогу защитить Варвару от любых опасностей, что у нас есть шанс на счастье в этом сложном, полном интриг и магии мире.

Как же я ошибался…

Приглашение от Авроры Сергеевны Романовой пришло в тот момент, когда я меньше всего этого ожидал. После нескольких месяцев относительного спокойствия и отсутствия новостей об «Обществе Вечного Огня», я почти поверил, что эта глава моей жизни закрыта окончательно.

Конверт с императорским гербом принёс курьер в форме дворцовой стражи — высокий молчаливый мужчина, который, передав послание, тут же откланялся, не дожидаясь ответа.

Я внимательно осмотрел конверт на предмет магических ловушек, но не обнаружил ничего подозрительного. Сломав восковую печать, я развернул плотный лист бумаги с каллиграфически выведенными строками:

«Максим Николаевич, Буду признательна, если Вы найдёте время посетить меня завтра в полдень в моей библиотеке. Есть ряд вопросов, требующих Вашего внимания как Законника Российской Империи. С уважением, Аврора Сергеевна Романова»

Я перечитал послание несколько раз. Формально безупречно — деловое обращение, ясно обозначенная цель, ссылка на официальный статус. Ни намёка на личную неприязнь или угрозу. Но я слишком хорошо знал сестру императора, чтобы принимать её слова за чистую монету.

— Виктор, — обратился я к моему другу, что неизменно был рядом. — Взгляни.

Он внимательно прочитал приглашение и нахмурился.

— Похоже на ловушку, — тихо произнёс он. — После всего, что произошло, Романова вряд ли испытывает к тебе тёплые чувства.

— Согласен, — я откинулся в кресле. — Но отказаться от встречи было бы нерационально. Кто знает, что она затеяла на этот раз.

— Я пойду с тобой, — это прозвучало не как предложение, а как утверждение.

— Конечно, — я кивнул. — На случай, если потребуются свидетели или… помощь. Но не думаю, что она рискнёт открыто навредить мне. Слишком много глаз наблюдает за её действиями после возвращения.

— Даже змея, загнанная в угол, может быть смертельно опасна, — заметил Виктор.

— Именно поэтому нам нужно знать, что она замышляет, — я запечатал приглашение в конверт ответа и добавил несколько строк вежливого согласия. — Передай императорскому курьеру, когда он вернётся.

На следующий день мы с Виктором прибыли к назначенному времени. Личная библиотека Авроры Сергеевны располагалась в отдельном крыле её дворца на Фонтанке. Просторное помещение с высокими потолками и винтовыми лестницами, ведущими на антресоли, больше напоминало музей, чем библиотеку. Редкие фолианты в кожаных переплётах соседствовали с древними артефактами и магическими инструментами, каждый из которых, несомненно, имел свою историю.

Аврора Сергеевна ждала нас, расположившись в глубоком кресле у камина. Её лицо, сохранившее молодость благодаря эликсиру, выражало сдержанное радушие.

— Максим Николаевич, — она поднялась нам навстречу. — Благодарю, что откликнулись на моё приглашение. И вы здесь, господин… Виктор? — она слегка запнулась, намеренно подчёркивая отсутствие отчества у моего помощника.

— Для дополнительной безопасности, Ваше Высочество, — ровно ответил Виктор, не поддаваясь на провокацию.

— Разумная предосторожность, — она кивнула и указала на кресла. — Прошу вас, присаживайтесь. Чай? Кофе?

— Благодарю, не стоит, — я сел, сохраняя вежливую дистанцию. — Вы упомянули в приглашении некие вопросы, требующие моего внимания?

Аврора улыбнулась, оценив мой прямой подход.

— Действительно, не будем тратить время на светские любезности, — она сделала знак невидимому слуге, и тот бесшумно удалился, оставив нас наедине. — Я предлагаю вам перемирие, Максим Николаевич.

— Перемирие? — я поднял бровь. — Не помню, чтобы мы объявляли друг другу войну, Ваше Высочество.

— Не стоит притворяться, — Аврора сдержанно улыбнулась. — Мы оба знаем, что между нами существует определённая… напряжённость. Вы способствовали моему удалению от двора, я пыталась помешать вашему расследованию. Типичный конфликт интересов. Ничего личного.

— И что изменилось? — спросил я, внимательно наблюдая за её реакцией.

— Обстоятельства, — Аврора встала и подошла к одной из книжных полок. — Фон Хаас мёртв, российский филиал «Общества» разгромлен, я вернулась ко двору с определёнными ограничениями. Статус-кво установлен. Теперь нам выгоднее сотрудничество, а не противостояние.

— Выгоднее вам или мне? — уточнил я.

— Обоим, — она повернулась, держа в руках старинный фолиант в кожаном переплёте. — Видите ли, Максим Николаевич, несмотря на разгром местного отделения, «Общество Вечного Огня» продолжает функционировать в Европе. У них есть лаборатории, архивы, ресурсы… и секреты, которые могут быть полезны империи.

— И у вас есть доступ к этим секретам? — в моём голосе проскользнуло скептическое удивление.

— После смерти фон Хааса я получила определённое влияние в некоторых кругах, — она пожала плечами. — Скажем так: европейское руководство «Общества» предпочитает иметь дело со мной, а не с новым эмиссаром, которому пришлось бы начинать с нуля. В Империю соваться они теперь не намерены, и пока неясно, что хотят от меня, но, думаю, мы должны быть готовы к необычным предложениям, не так ли?

— И что вы предлагаете?

— Простой обмен, — Аврора вернулась в кресло. — Я не мешаю вашим расследованиям и предоставляю доступ к архивам «Общества». Взамен вы не препятствуете моим научным изысканиям, которые, уверяю вас, не представляют угрозы для империи.

Я обменялся быстрым взглядом с Виктором, который почти незаметно покачал головой.

— Насколько я помню, Ваше Высочество, ваши предыдущие «научные изыскания» привели к созданию эликсира, способного нарушить естественный ход вещей и едва ли не способствовали созданию армии улучшенных бойцов. Откуда уверенность, что ваши новые исследования будут менее… проблематичными?

— О, вы о новом эликсире? — Аврора улыбнулась. — Но ведь его благотворное воздействие уже признано императорскими лекарями. Сотни жизней спасены, тысячи страданий облегчены. Уже не говоря о том, что личный представитель императора, его наследник, лично курирует распространение этого средства. Вы ведь не ставите под сомнение мудрость нашего монарха и его сына?

Я понимал, куда она клонит. Тонкий намёк на то, что теперь её действия официально санкционированы, и любые мои попытки вмешаться будут восприняты как неподчинение воле короны.

— Хорошо, — медленно произнёс я. — Предположим, я соглашусь. Какие гарантии того, что вы выполните свою часть сделки?

Аврора достала из шкатулки на столе небольшой серебряный ключ и протянула мне.

— Это от сейфа в Северном Банке. Там хранится первая часть архива — документы о ранних экспериментах с «улучшенными». Считайте это жестом доброй воли.

Я взял ключ. Принимая его, я вступал в игру с человеком, который уже не раз пытался манипулировать мной.

— Мне нужно подумать, — сказал я, пряча ключ во внутренний карман.

— Разумеется, — Аврора кивнула. — Не торопитесь. Но помните: знание — сила, а в грядущих событиях нам всем понадобится как можно больше силы.

— Грядущих событиях? — я напрягся. — Что вы имеете в виду?

— Скажем так, — Аврора загадочно улыбнулась, — не все угрозы для империи исходят от «Общества» или иностранных держав. Иногда опасность приходит оттуда, откуда её не ждёшь. От существ, чья природа выходит за рамки нашего понимания.

Теперь я был уверен, что она что-то знает. Но была ли это реальная угроза или очередная манипуляция?

— Я свяжусь с вами, когда приму решение, — сказал я, поднимаясь.

— Буду ждать с нетерпением, — Аврора тоже встала. — И, Максим Николаевич… поздравляю с личным счастьем. Госпожа Чернова — удивительная молодая женщина. Берегите её.

Последние слова прозвучали одновременно как добрый совет и как угроза. Я не ответил, лишь коротко кивнул и, сопровождаемый Виктором, покинул библиотеку.

Когда мы отъехали достаточно далеко от дворца, Виктор нарушил молчание:

— Ты же не собираешься доверять ей?

— Разумеется, нет, — я достал ключ и внимательно осмотрел его. — Но она права: знание — сила. И мне нужно выяснить, что она знает о «грядущих событиях».

— Она манипулирует тобой, — настаивал Виктор. — Использует твою любознательность и желание защитить империю.

— Безусловно, — я кивнул. — Но сейчас я предпочитаю играть вдолгую. Аврора Сергеевна владеет информацией, которая может быть критически важной. Пусть считает, что я поддался на её уловки, — это даст мне время и возможность выявить её истинные планы.

Виктор задумчиво смотрел в окно экипажа.

— Её слова о госпоже Черновой прозвучали как угроза.

— Я это заметил, — мой голос стал жёстче. — Именно поэтому мы сегодня же усилим охрану Варвары. И… — я сжал в руке странный ключ, который ощущался одновременно как шанс и ловушка.

Виктор молча кивнул, а я погрузился в размышления. Романова предложила опасную игру, и пока неясно, каковы её истинные цели. Но в одном я был уверен: что бы ни готовила сестра императора, я не позволю ей навредить ни империи, ни тем, кто мне дорог.

И если для этого придётся вступить в сделку с ней — что ж, иногда сражение выигрывает не тот, кто наносит удар первым, а тот, кто умеет выждать и нанести удар последним.