Ядовитый трон

Глава 19

Душ все еще работал, когда звезды исчезли из моих глаз, а дыхание медленно пришло в норму, и я уставилась на закрытую дверь. Услышал ли он нас? Хотела ли я, чтобы он услышал?

ДА. Да, на сто процентов. Я хотела, чтобы мы были единым целым. Командой. Я не хотела двух парней, которые знали друг о друге, но притворялись, что другой не спит с их девушкой. И да, я хотела посмотреть, каково это — иметь их обоих в постели вместе, когда на них намного меньше одежды и намного больше гребаного участия.

Любой, кто хотел бы осудить меня за это, мог бы пойти и спрыгнуть с чертовой скалы. Они явно не встречались с моими принцами-плейбоями и не чувствовали прикосновения четырех рук к своему телу…

Джордан застонал и приподнялся, затем снова опустился, чтобы поцеловать меня. — Иди. Я собираюсь сбегать обратно в свою комнату, чтобы переодеться.

Я озабоченно нахмурилась, мое внимание отвлеклось от все еще работающего душа. — Ты уверена, что справишься одна?

Губы Джордана изогнулись в широкой улыбке, и он провел пальцем по моей щеке, как будто я была самым ценным предметом, который он когда-либо держал в руках. — Ты невероятна, Вайолет, — прошептал он с благоговением. — И да, со мной все будет в порядке. Моя комната дальше по коридору, и Уриэль охотится не за мной.

Мое настроение испортилось, и я поморщилась.

— Иди и дай Рафу знать, что путь свободен. Вода у него, наверное, уже остыла. — Джордан самодовольно хихикнул, затем быстро натянул одежду и выскользнул из комнаты Рафа, подмигнув на прощание.

Я колебалась еще мгновение, прежде чем соскользнуть с кровати. Я подняла с пола свою рубашку, затем передумал и отбросил ее в сторону. Раф знал, что мы сделали. По сути, он сказал нам, что делать. Так зачем притворяться, что это не так? Если он хотел привыкнуть к мысли о том, что я с Джорди, я не оказывала ему никакой услуги, прячась.

Кроме того, мне тоже нужно было ополоснуться.

Нервы захлестнули меня, когда я повернула дверную ручку, но я отбросила их в сторону. Не было места для раздумий, пока мы разбирались в механизмах семейных отношений с двумя безумными альфа-самцами.

Я толкнула дверь, открывая ее. Раф все еще был в душе, прижавшись лбом к кафелю, его глаза были закрыты, пока вода стекала по его твердым, покрытым татуировками мышцам.

Он посмотрел на меня, когда я пинком захлопнула дверь и прислонилась к ней плечами.

Мы просто… мгновение смотрели друг на друга, затем я собралась с духом и подошла к нему ближе.

— Не возражаешь, если я приму душ? — Спросил я, как нехуй делать.

На его лице промелькнуло веселье, и он отступил в сторону, показывая, что душ в моем полном распоряжении. Это небольшое движение привлекло мое внимание на юг, и мои брови взлетели вверх, когда я поняла, что он, в конце концов, не следил за собой в душе. На самом деле, казалось, что он просто мучил себя.

Я ступила под определенно прохладные брызги и задрожала, когда вода окутала меня. С дразнящей улыбкой я повернулась, чтобы взять у Рафа средство для мытья тела.

Мрачный смешок был единственным предупреждением, которое я получила, прежде чем его рука обернулась вокруг моей шеи сзади. Он развернул меня одним плавным движением, прижимая к стене своим телом и прижимаясь своим ртом к моему. Я приветствовала это так, как приветствовала бы гребаный макиато первым делом с утра.

Искренне и полнокровно.

— Ничто не удовлетворяет меня, кроме тебя, принцесса, — простонал Раф мне в губы. — Моя гребаная рука бесполезна.

Я скользнула своей между нами, обхватывая пальцами его толстую длину. — А как насчет моей?

Я погладила его, грубее, чем обычно, — в основном, чтобы посмотреть, нравится ли ему это.

— Черт возьми, да. Вот так просто. — сказал Раф, закрыв глаза, когда его голова немного откинулась назад. Он все еще прижимал меня к стенке душа, его тело занимало всю комнату вместе с кислородом в воздухе.

Не уверена почему, но я подчинилась ему. Когда я двигала рукой быстрее, ощущение шелковистой кожи поверх твердой как камень плоти заставило меня сжать бедра вместе. Не нужно беспокоиться, хватит ли у меня сексуальной выносливости, чтобы справиться с двумя парнями; очевидно, что когда это были мои принцы, у меня была вся выносливость в мире.

Как раз в тот момент, когда я начала погружаться в его низкие стоны и это выражение на его лице, его глаза распахнулись, и он обхватил обеими руками мои бедра, прижимая меня к бортику душа. Он врезался в меня в то же мгновение. Хуй знает, как он это так хорошо скоординировал, но у меня не было свободного пространства в голове, чтобы подумать об этом.

Меня трахали на грани моей жизни.

Раф поцеловал меня, опираясь на стену и одной рукой поддерживая меня. Мне нравилось, как сильно он целовался во время секса — это было почти противоположностью его нормальной личности, но во время секса… его поцелуи… черт возьми.

— Я долго не продержусь, — сказал мне Раф, не сводя с меня глаз. — Я полночи пялился на твои сиськи, когда твоя задница была прижата к моей гребаной ноге, и теперь, когда твоя пизда обвилась вокруг моего члена…

Я кончила. Моя голова ударилась о стену, когда крик сорвался с моих губ. Раф застонал, его губы коснулись моего горла, когда он последовал моему примеру, входя в меня, как мне показалось, на гребаный час, и оставляя нас обоих полностью разбитыми к тому времени, как мы закончили.

Мы опустились на пол в душе, и я была благодарна, что в этой академии не было общих ванных комнат. Потому что я лежала, пока мои ноги снова не заработали.

Раф усадил меня к себе на колени и потянулся, чтобы отрегулировать воду, чтобы она, наконец, стала теплой, когда она полилась на мои дрожащие конечности. Мы сидели так так долго, что я подумала, не заснул ли он. Прижавшись к нему, как была, я не могла видеть его лица, но чувствовала ровное биение его сердца подо мной.

Моменты, подобные этому, могли разрушить прочную оболочку, на совершенствование которой я потратила десятилетие.

— Если мы будем продолжать в том же духе, — сказал Раф, напугав меня после всей тишины, — возможно, остальной мир отвалит и оставит нас в покое.

Сделав глубокий вдох, я развернулась так, чтобы оказаться лицом к нему, поставив ноги по обе стороны от его туловища. Его член все еще был в основном твердым напротив меня, но мне удалось проигнорировать это ради более насущного разговора, который нам нужно было завести.

— Почему ты так разозлился на меня?

Лицо Рафа ничего не выражало, но в его глазах горел яростный голубой огонь. Я не думала, что он собирается отвечать — все в нем кричало, что он не собирается отвечать, но затем он шокировал меня до чертиков, протянув руку и запустив пальцы в мои волосы, удерживая меня так, что я не могла отодвинуться от него ни на дюйм.

Его сила была пугающей, в лучшем, блядь, смысле. Он никогда не использовал ее против меня, только для меня, и это был тот тип принца-засранца, в котором я нуждалась в своей жизни.

— Ты напомнила мне, что я ненавижу выходить из-под контроля, — сказал Раф. — Когда тот вертолет увез меня от тебя, был момент, когда я подумал, увижу ли я тебя снова. Я понял, что если ответом на это будет — нет, я не уверен, что смогу продолжать существовать. — Он грубо сглотнул, и я попыталась вспомнить, что нужно дышать.

— Когда я увидел тебя в следующий раз, руки этого гребаного мудака были повсюду на тебе, он прикасался к тебе так, что стало ясно, что он прикасался к тебе раньше. Что-то внутри меня оборвалось. Я решил, что я бесполезен для тебя или Джордана, когда я был так эмоционален, поэтому я, блядь, закрыл это. Я должен был. Ради того, чтобы все мы выжили, я не мог сделать то, чего отчаянно хотел, а именно подойти и свернуть Уриэлю шею.

Он опустил голову, грудь вздымалась от эмоций. — Я подвел тебя.

— Нет! — огрызнулась я в ответ, мой голос дрогнул. — Я понимаю, что такое быть бойцом, Раф. Быть воином. Отключать эмоции, чтобы выполнить гребаную работу. Я бы не стала винить тебя за это.

— Я винил себя, — сказал Раф с силой. — Я облажался и не смог это выключить. Чем дальше я падал в пропасть, закрываясь от тебя, тем хуже становилось. Ты заслуживаешь лучшего, чем я, но я недостаточно хороший человек, чтобы отпустить тебя.

Я пожала плечами, мое сердце бешено колотилось в груди.

— Почти уверена, что из нас троих хорош только Джордан. Будем надеяться, что однажды он не решит выбросить наши разбитые задницы.

— Не беспокойся об этом, — сухо сказал Джордан, и обе наши головы дернулись в сторону, чтобы обнаружить, что он прислонился к раковине, скрестив руки на груди и наблюдая за нами. На его лице не было беспокойства — очевидно, кто-то добрался до вечеринки быстрее Рафа.

— Мэтти у двери, требует, чтобы мы шли завтракать, — добавил он. — Она принесла одежду для Вайолет.

— Слезай с этого сексуального красавчика принца и убираемся отсюда, — крикнула моя подруга, ее слова были слышны даже через закрытую дверь.

Джордан рассмеялся.

— Если бы я не вошел и не забрал тебя, это сделала бы она.

Я сама смеялась, когда попыталась встать, но рука Рафа, все еще запутавшаяся в моих волосах, удержала меня от движения. Я перевела на него смущенный взгляд и обнаружила, что его лицо приблизилось, губы приподнялись, чтобы прижаться к моим. Этот поцелуй был мягче, чем я привыкла от него слышать, и в нем был момент исцеления, принятия, любви.

— Моя, — выдохнул он, отстраняясь.

— И моя, — добавил Джордан.

С моим гребаным сердцем, делающим тупые сальто в груди, я вздохнула.

— Что бы это ни было между нами, это важно для меня. Вы оба важны для меня. Я просто надеюсь…

Я позволила этому остаться невысказанным, но мы все знали правду.

Я надеялась, что никто больше не разорвет наш мир на части. Я боялась, что еще одна слеза разорвет нашу хрупкую связь навсегда.