Ядовитый трон

Глава 9

Эта короткая встреча с Рафом придала мне сил, необходимых для того, чтобы пережить изнурительный день перепрограммирования, который запланировал для меня Уриэль. Когда ужасные, отредактированные изображения заполонили экран перед моими глазами, я выключилась и представила глаза Рафа, когда он говорил мне, что скоро увидится. Эти слова, это прикосновение его губ… его руки… это было то, что позволило мне сохранить рассудок.

Больше всего, однако, это была его уверенность в том, что Джордан не отвернулся от меня. Чем больше я думала об этом, тем больше понимала, что он был прав. В ту ночь мы с Джорданом никак не могли выбраться из лагеря. Мой план был в лучшем случае неубедительным, и это явно была проверка, которую устроил Уриэль. Он знал, что я воспользуюсь любой представившейся мне возможностью, и, вероятно, позлорадствовал по этому поводу перед Джорданом.

Если они использовали безопасность Джордана, чтобы держать меня в узде, у меня не было сомнений, что они делали то же самое с ним, чтобы обеспечить мою безопасность. И мой глупый Прекрасный принц никогда бы не стал рисковать мной, хотя и знал, что я справлюсь с этим.

Эти сияющие маяки надежды поддерживали меня и держали голову над водой, когда Уриэль увеличивал давление в течение следующих нескольких дней, но к тому времени, когда наше восьмидневное соглашение подошло к концу, я начала терять веру.

Были ясны две вещи. Во-первых, представление Рафа о скором времени сильно отличалось от моего собственного. И второе, что Уриэль не собирался соблюдать наше соглашение.

Восьмой день пришел и прошел, а мой сэнсэй даже не намекнул, что помнит о нашей сделке, не говоря уже о том, чтобы предпринять какие-либо шаги, чтобы освободить меня. Я тоже не могла говорить об этом открыто, иначе полностью разрушила бы тот небольшой уровень доверия, который я восстановила. Мое полное согласие в его перепрограммировании, наконец, начало влиять на него, и подозрительность и гнев исчезли из его взаимодействия со мной.

День девятый, все пошло прахом.

Уриэль ворвался в мою квартиру перед рассветом, разбудив меня и заставив учащенно биться мой пульс. Он был неряшлив, и от него слегка пахло виски и сигарами, как будто он не спал всю ночь, что-то празднуя.

— Уриэль, — осторожно сказала я, садясь в кровати и потянувшись за свитером, чтобы установить дополнительный слой защиты ткани между нами. — Что происходит?

Он пересек комнату и вырвал свитер у меня из рук, отбросив его в сторону, прежде чем нависнуть надо мной.

— Не осмеливайся задавать мне вопросы, Роуз, — ответил он мрачным рычанием. Его глаза были стеклянными, а алкоголь в его дыхании был практически огнеопасен.

Страх пронзил меня, когда он забрался на мою кровать, оседлав мои ноги и толкая меня обратно на подушки грубой рукой. Трезвый Уриэль был способен на некоторые ужасные вещи, но он был предсказуем, и при всем моем знании того, как он работает, я могла иногда манипулировать им.

Пьяный Уриэль? Способен трахаться с чем угодно. Последний раз, когда я видела его пьяным, было в ту ночь, когда я глупо бросилась ему на шею, поверив в свою наивную шестнадцатилетнюю влюбленность. Он использовал меня, а затем отшвырнул в сторону с несколькими бессердечными словами о том, что я — не была готова к нему. В то время я подумала, что он имел в виду мое отсутствие опыта в постели, но теперь я знала лучше. Он имел в виду, что я не была готова поддаться его плану по свержению монархий.

— Уриэль… — начала я говорить, но его рука сомкнулась на моем горле, обрывая мой голос.

— Ты думаешь, что ты такая чертовски умная, не так ли? — прорычал он, его лицо исказилось от гнева, когда он усилил хватку на моем горле. Мне было не привыкать к тому, что он меня душил, и я знала, как выжить достаточно долго, чтобы он смог преодолеть то, что вызвало его убийственную ярость. В конце концов он всегда останавливался, даже если к тому времени я уже теряла сознание.

За исключением того, что на этот раз что-то было по-другому. Его глаза блестели темнотой, и он становился все тверже напротив меня. Его напряженные пальцы сдавили вены на моей шее, перекрывая приток крови к моему мозгу, а также воздуха к легким, и страх пронзил меня со скоростью миллион миль в час. Однако я не могла запаниковать. Я не могла показать никакой реакции. Он обучил меня лучше, чем этому.

Шум у моей двери привлек ослабленное алкоголем внимание Уриэля, и его рука ослабла достаточно надолго, чтобы я смогла сделать глубокий, судорожный вдох.

— Я же сказал вам, не перебивать! — прорычал мой сэнсэй тому, кто только что открыл дверь.

Я предположила, что это был охранник, он что-то сказал в ответ, но я не смогла разобрать слов. В ушах у меня шумел бешеный пульс, кровь прилила к голове, а воздух в легкие. Чертов Уриэль. Я и забыла, насколько страшными могут быть его приступы ярости.

— Черт! — он выругался, полностью отпуская меня, но ударил меня твердым кулаком по лицу, когда поднимался с кровати. — Не двигайся, блядь, цветочек, — зарычал он на меня. — Мы даже близко не закончили.

Я прижала руку к лицу, наблюдая, как он выбежал из моей квартиры, даже не пытаясь скрыть, насколько натянутыми были его штаны. Когда он ушел с двумя из трех одетых в черное охранников, которые стояли у моей входной двери, я рухнула обратно на подушки и позволила своему сердцу громыхать.

Мое лицо пульсировало, обещая появление синяка на скуле. Меня, блядь, убило то, что я не сопротивлялся ему. Если бы это был кто-то другой, он бы сейчас пытался подобрать с пола осколки своей раздробленной челюсти. Но когда дело дошло до Уриэля, я знала лучше. Он всегда побеждал меня в драке, даже когда у него не было преимущества. Хуже того, он держал здоровье и благополучие Джордана в своих железных тисках.

Моя входная дверь захлопнулась, и я закрыла лицо обеими руками. Мне хотелось плакать, вопить и беситься, но ничего не выходило. Ничего. Как бы сильно я ни сопротивлялась перепрограммированию Уриэля, некоторые старые привычки снова начали въедаться в мои кости. Никогда не показывать эмоций было одной из первых вещей, которые он вбил в меня в детстве, так что казалось разумным, что это будет первое, что я верну.

По ковру прошаркал ботинок, и я рывком села. Я думала, что была одна — глупая, что не проверила, но оставшийся охранник все еще был там, со мной.

По мне пробежала короткая рябь опасения, прежде чем он сделал два шага ближе, и я встретилась взглядом с его глубокими сапфирово-синими глазами.

— Раф, — выдохнула я, вскакивая и бросаясь в его объятия.

Он поймал меня, но его тело было напряженным, и я могла чувствовать напряжение и гнев, исходящие от него волнами.

— Что я, блядь, тебе говорил, Ви? — прорычал он, даже когда его руки обвились вокруг меня. Он прижимал меня к своему телу, мои ноги оторвались от земли, но его разум отправился в убийственные места.

— Как будто я, блядь, попросила его прийти сюда и попытаться убить меня? — Я огрызнулась в ответ, отталкивая его и опуская ноги на пол. — Я точно не занимаюсь здесь каким-то жутким делом, Раф, я просто пытаюсь вытащить нас всех живыми.

Его взгляд был жестким, темные брови нахмурились, когда он осмотрел отметины, расцветающие на моем лице и шее.

— Я собираюсь убить его голыми руками, — сказал он мне, — и тогда…

— Нет, — отрезала я, обрывая его. — Нет, если кто-то и убьет Уриэля, то это я. Нам просто сначала нужно придумать, как отсюда выбраться.

Глаза Рафа сузились, в них ярко горел гнев, но через минуту он разочарованно вздохнул.

— Вот почему я здесь. Это происходит сегодня. Главы всех Общественных фракций встречаются здесь, чтобы обсудить следующие шаги, и у нас есть план, как тебя вытащить.

Мои брови взлетели вверх.

— И Джордана тоже?

— Конечно, — ответил он. — Но он может постоять за себя; ты — мой приоритет.

Мое сердце забилось немного сильнее от этого заявления — от яростной защиты в его голосе, хотя я чувствовала, что Джордан должен быть в приоритете. Он никогда раньше не подвергался подобным пыткам. Кто знает, что это может сделать с его разумом…?

— Когда Уриэль придет, чтобы отвести тебя на собрание около полудня, не иди, — умолял меня Раф глазами. Он не снял свою полумаску, поэтому я могла видеть только его глаза, брови и часть носа. Я не могла поцеловать его, несмотря на то, как сильно мне этого хотелось. — Я не могу достаточно подчеркнуть это, Ви. Не ходи на ту встречу, хорошо? Я приду за тобой, когда придет время.

Он собрался уходить, но я схватила его за руку.

— Подожди, какого хрена? Раф, ты не можешь быть серьезным. Это все? — Я уставилась на него, не веря своим ушам. — Просто… подожди здесь, пока тебя не спасут? Ты издеваешься надо мной, да?

Глаза Рафа вспыхнули гневом и чем-то более темным.

— Нет, Насилие, я не шучу. Подожди здесь, пока тебя не спасут. Не делай тем временем никаких глупостей, и к сумеркам мы все вернемся в Швейцарию.

Шок сковал меня, когда он вылетел из моей квартиры, хлопнув за собой дверью. Какого хрена..?

Что-то в нем изменилось. Я подозревала это, когда он впервые пришел ко мне, но теперь я была уверена. Между нами все было по-другому, и ужасная часть меня задавалась вопросом, вернёмся ли прежними.

— Черт, — выругалась я, опускаясь на край своей кровати в знак поражения и потирая ноющее, покрытое синяками горло. Уриэль не был осторожен; синяки на моей шее и щеке уже были бы видны. Они определенно пульсировали достаточно сильно, это точно. — Дерьмо, блядь, член, пизда, яйца.

Иногда помогало просто выругаться вслух. Это было не одно из тех случаев. Мои слова повисли в воздухе и растворились, не прихватив с собой ни капли моего гнева и разочарования.

Взяв себя в руки, я прошла в свою ванную и быстро приготовилась к предстоящему дню. Последнее, чего я хотела, это чтобы Уриэль вернулся и нашел меня все еще в моей тонкой пижаме, несмотря на его приказ не двигаться. Я могла только надеяться, что какой бы отвлекающий маневр ни устроили Раф и его союзники, Уриэль будет занят настолько, что забудет обо мне.

Да, выдаю желаемое за действительное.

Как раз в тот момент, когда я завязывала резинку в своей тугой косе, раздался стук в дверь. Однако Уриэль не стучал, так что, по крайней мере, это был не он собственной персоной. Небольшая милость.

— Доброе утро, — приветствовал меня мой знакомый сопровождающий — Кейн, и это прозвучало почти искренне.

— Поверь мне, Кейн, — ответила я скрипучим голосом, — в этом утре нет ничего хорошего.

Его глаза расширились, с шоком рассматривая синяки на моей щеке и вокруг шеи. Отметины потемнели, пока я принимала душ и одевалась, поэтому я намеренно выбрала футболку с глубоким вырезом и заплела волосы назад, чтобы все могли видеть, как Уриэль обращался со своей — розой. Может быть, это придало бы немного здравого смысла его верным овцам или, по крайней мере, сделало бы их более осторожными. Особенно женщины.

— Э-э… — Кейн уставился на меня, не находя слов.

Я закатила глаза. Я знала, что лучше не пытаться убедить его помочь мне. Он был на сто процентов в команде Уриэля, и я бы только зря потратила время, пытаясь склонить его на свою сторону.

— Нам нужно где-нибудь быть? — Я подсказала ему, и румянец залил его щеки.

— Эм, да. Да. Да, я должен был отвести тебя сегодня в учебный центр. — Он неловко показал, чтобы я следовала за ним, и я раздраженно вздохнула. Пытаясь поддерживать иллюзию нормальности, зная, что сегодня тот день, когда Раф спасет нас? Это должно было стать адским испытанием для моего терпения.

Я закрыла дверь своей квартиры и позволила Кейну вывести меня из жилого здания. Раф сказал, что мне нужно было избежать встречи около полудня, так что я буду начеку, но избегу подозрений на утро. Мы начали пересекать главный двор, но на нашем пути встала группа одетых в черное солдат.

— Так, так, так, похоже, кто-то уделяет тебе внимание, которого ты заслуживаешь, — усмехнулся знакомый голос, и мои плечи напряглись.

Брэндон гребаный Морган.

— Ты не должен был быть здесь, — сказал Кейн. — Мне приказано отнести его розу в тренировочный центр.

Мы оба проигнорировали Кейна.

— Я должна была знать, что такая змея, как ты, окажется здесь под каблуком Уриэля, — сказала я, желая одновременно разозлить его и на самом деле выяснить, как, черт возьми, произошло его появление здесь. — Ты был рожден, чтобы стать пищей для более могущественного человека.

Лицо Брэндона было скрыто; зимняя одежда этих солдат была очень прикрывающей. Это был бенефис для Рафа, но в этой ситуации я бы предпочла увидеть лицо Брэндона и прочитать на нем все эмоции. Я многому научилась из этого.

По напряжению его плеч было ясно, что ему не понравились мои слова.

— Я здесь, чтобы свергнуть монархию, чтобы я мог быть лидером, каким я всегда должен был быть.

Я фыркнула. И это переросло в жесткий смех, пока слезы не потекли по моим щекам.

— О черт, — выдавила я. — Это хорошая шутка. Ты овца, Брэндон. Родился бессильным и бессильным умрешь. Это твое наследие.

С приглушенным рычанием он шагнул вперед, остановившись только тогда, когда один из сопровождавших его мужчин протянул руку и схватил его за руку.

— Скоро увидимся, шлюха из трущоб, — прорычал Брендон, указывая на меня пальцем.

В этот момент Кейн начал обходить меня стороной вокруг группы, его рука была вытянута, чтобы помешать кому-либо приблизиться ко мне.

— Уриэлю это не понравится, солдат, — грубо сказал он. — Несмотря на то, что ты видишь, нам по-прежнему приказано защищать ее любой ценой. Даже друг от друга.

Группа Брэндона оттащила его еще дальше, и я слегка помахала ему рукой, когда мы проходили мимо, напоминая ему, что я не испугалась. Не об этом неудачнике.

— Надеюсь, восстановление после нашей последней ссоры не заняло слишком много времени, — бросила я через плечо. Последнее напоминание для него.

Он вышел из себя, кричал и бил кулаком по зданию неподалеку, но в тот момент меня уводили, и я не смогла посмотреть шоу. Но это было прекрасно, потому что я достигла своей цели. Брэндон придет и найдет меня, и на этот раз я убью его.

Люди Уриэля падут один за другим, начиная с тех, кто причинил боль мне и моим парням.

После этого началось промывание мозгов, точно по графику, и, честно говоря, если бы я так сильно не ненавидела Уриэля и так не любила двух принцев, я бы тоже была на стороне сопротивления. Абсолютные зверства, свидетелем которых я стала за последние дни обусловленности… их было достаточно, чтобы мучить меня кошмарами всю оставшуюся жизнь.

Независимо от того, что из всего этого получилось, в системе требовались изменения. Она была испорчена. Сломана. И это и так продолжалось слишком долго.

Было ли у меня решение, которое не включало бы убийство всех монархов и замену одной сломанной системы другой? Потому что Уриэль был слишком сумасшедшим, чтобы быть каким-либо лидером. Так что, нет. У меня не было решения, но мне было восемнадцать лет, и у меня не было опыта управления чем бы то ни было. Наверняка были и другие, у кого были планы. Они должны были быть.

— Время обеда, — произнес голос, и изображения исчезли с дисплея передо мной. Это было почти захватывающее зрелище на экране, так что я получила двойную выгоду от ощущения, что нахожусь прямо в эпицентре убийства и хаоса. Единственным шагом ближе было бы, если бы я могла чувствовать запах смерти, а не просто видеть ее.

Кейн расстегнул наручники на моих запястьях, и я помассировала кожу там, пока неуверенно поднималась на ноги. У меня появилось пугающее подозрение, что еще несколько недель, и я потеряюсь в их мире пропаганды, не в состоянии отличить одну реальность от другой.

Как раз в тот момент, когда он вел меня к небольшому месту, где мне разрешалось есть, на его считывателе на ладони раздалось жужжание. Мой исчез с тех пор, как я была заключена в тюрьму, и каждый раз, когда я видела его у кого-нибудь, мне хотелось связаться с Мэтти или Ноланом, услышать их голоса и узнать, что все живы, после той ночи.

Лучше бы с ними обоими.

И отец Рафа… Мое сердце заныло при последнем воспоминании о нем, без сознания и всего в крови. Его раны выглядели не очень хорошо. Надеюсь, эти медики действительно чертовски эффектно выполняли свою работу.

— Произошли изменения в планах, — внезапно сказал Кейн. — Обед подождет. Ты нужна Уриэлю сейчас.

Предупреждение Рафа этим утром вспыхнуло в моей голове, вспыхнув красным, потому что он был абсолютно серьезен. Я не могла пойти с Уриэлем, что бы ни случилось.

— Сначала мне нужно вернуться в свою комнату.

Я резко остановилась, и Кейн сделал еще несколько шагов, прежде чем остановиться и повернуться ко мне.

— Что ты имеешь в виду? Я должен отвести тебя на стадион для собранией. Нас там соберется несколько тысяч, чтобы спланировать нашу следующую атаку.

Кейн явно думал, что я вся на борту поезда — члены королевской семьи должны умереть.

— У меня… у меня только что начались месячные, и мне нужен тампон.

Он замер. Очевидно, он был готов поспорить по любому другому поводу, но мысль о том, что у меня через штаны течет кровь, заставила его заколебаться. — Я должен быть там, чтобы возглавить охрану Уриэля, — как бы пробормотал он.

Протянув руку, я положила ее на его предплечье.

— Послушай, теперь я знаю, как себя вести. Я могу сбегать обратно к себе, а затем добраться до стадиона до того, как он начнется. Тебе не обязательно идти со мной. Таким образом, ты сможешь выполнять свою работу.

Его глаза сверлили мою душу, когда он пытался обнаружить любой обман, но он никогда его не обнаружит. Меня обучал сам Уриэль. Близко и очень лично.

— Да, хорошо. Но не беспокойся о возвращении. Я пришлю за тобой машину. Это не так близко. — Это был его компромисс, чтобы гарантировать, что я не сбегу.

— Да, здорово!

Пока это был не Уриэль, у меня не было бы проблем с тем, чтобы убрать водителя, и тогда у меня была бы машина, которой я могла бы воспользоваться.

— Никуда не уходи, только возвращайся в свою квартиру, — предупредил меня Кейн.

Я сохранила нейтральное выражение лица.

— Даю тебе слово. Мне интересно узнать, о чем вообще идет речь на этой встрече. Я не хочу пропустить ничего из этого.

Кейн кивнул. — Хорошо, тогда беги.

Я похлопала его по плечу, пробегая мимо, не потрудившись оглянуться. Просто мысль о том, что наконец-то что-то происходит, было всем, что мне было нужно, чтобы бежать так, как будто от этого зависела моя жизнь.