Ядовитый трон

Глава 8

Открыв глаза при свете нового рассвета, я обнаружила, что мой разум полон замешательства. Я вернулась в свою постель. Как я вернулась в свою постель? И почему я не была привязана к стулу в комнате наказаний за мою жалкую попытку побега из тюрьмы прошлой ночью?

Я попыталась потереть глаза, но мое запястье натянулось на фиксаторе, и я застонала. Конечно, я не просто вернулась в свою постель, как будто ничего не произошло. Мои запястья были связаны, и когда я повернула лицо, чтобы оглядеть комнату…

— Доброе утро, мой прекрасный цветок, — промурлыкал Уриэль, поглаживая пальцем меня по щеке. Он лежал на кровати рядом со мной, простыни небрежно наброшены на его нижнюю половину, в то время как верхняя часть тела была полностью обнажена.

Меня пронзил приступ страха, и я быстро окинул взглядом свое собственное тело — во всяком случае, столько, сколько могла видеть. Слава богу, я не был голой. Однако я была в нежной белой кружевной ночной рубашке. Конечно, не то, что было на мне, когда охранники Уриэля ударили меня электрошокером, а затем — случайно, ударили меня достаточно сильно, чтобы вырубить, когда я снова начала сопротивляться.

— Ты была непослушной девочкой, Роуз, — пробормотал Уриэль, игнорируя то, как я вся напряглась, и продолжая гладить мое лицо, как будто я была его домашним животным. — Я думал, что ты вернешься ко мне. Что ты понимаешь, какую жизненно важную роль ты играешь для всех нас. Для народа.

Желчь подступила к моему горлу, и я отпрянула от его руки.

— Оставь это дерьмо, Уриэль, — усмехнулась я. — Это не для людей. Это твой собственный комплекс бога в действии. Ты не будешь счастлив, пока не затмишь монархии как во власти, так и в коррупции.

Уриэль не ответил, но я почувствовала перемену в его настроении за секунду до того, как его открытая ладонь нанесла мне пощечину по моей щеке. Это было достаточно тяжело, чтобы у меня зазвенело в ушах и перед глазами заплясали звездочки. Я не издала ни звука. Я усвоила трудный путь, от которого стало бы только хуже.

— Очевидно, ты забыла больше из своих тренировок, чем я предполагал, — выплюнул мой сэнсэй. Он отбросил простыни в сторону и оседлал мои бедра, его пальцы обхватили мои связанные запястья и глубоко впились в мою плоть. Слава богу, что он не был голым. На нем были светло-серые спортивные штаны, но они мало что могли сделать, чтобы скрыть, насколько он был заинтересован в моем нынешнем затруднительном положении.

Ублюдку всегда нравилось видеть меня беспомощной. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять это, но это стало ясно в ту ночь, когда мы переспали вместе.

— Может быть, я был неправ, оставив тебя той ночью, — размышлял он, следя своими золотистыми глазами за моей тонкой пижамой, как будто мог видеть сквозь нее. — Может быть, мне следовало взять тебя с собой, чтобы продолжить твое обучение.

Я тяжело сглотнула. Я сделала чертовски много, чтобы выкинуть из головы ту ночь, и теперь все было напрасно. Я отделила своего сэнсэя от Уриэля в своих воспоминаниях, превратила их в две отдельные сущности. Но теперь, когда он был здесь во плоти, все границы снова были размыты. Мне нужно было напомнить себе. Мой сэнсэй научил меня сражаться, сделал меня стойкой, научил выживать. Уриэль пытался промыть мне мозги и контролировать меня. Он заманил молодую, наивную девушку в свои сети… затем лишил ее девственности и отбросил в сторону как — не готовую, к его грандиозным планам.

В то время это разбило мне сердце. Но мне не потребовалось много времени и расстояния, чтобы прозреть. Уриэль был хищником. Насильником. Он был полностью введен в заблуждение, и теперь все части встали на свои места. Его ненависть к монархиям была только верхушкой айсберга. Эта радикальная фракция сопротивления? Это было брюхо зверя.

В ту ночь он оказал мне услугу. Оглядываясь назад, я понимаю, в чем дело. Оставив меня здесь, когда он переехал в Европу, он непреднамеренно освободил меня от своего гнетущего влияния. Расстояние и время помогло мне прояснить ситуацию, и я увидела его таким какой он есть. Насильник. И не только в сексуальном плане, если бы этот заговор сопротивления действительно существовал с момента моего рождения.

Гребаный ад. Что за бардак.

— Что ты собираешься со мной теперь делать? — Я глупо спросила. Все эти подавленные эмоции с давних пор взбудоражили мой разум, и мое обучение пошатнулось.

Страх пронзил меня, когда Уриэль улыбнулся.

— Все, что я захочу, любимая. Но тебе пора вспомнить, в чем заключается твоя верность. Помнить, что ты здесь, жива прямо сейчас, благодаря мне. Ты обязана мне всем.

Если следующими словами этого придурка были — Я бог в этом комплексе, я собираюсь отбросить всякую осторожность в сторону и сделать все возможное, чтобы убить его. Я была так близка к тому, чтобы сойти с ума.

Уриэль, должно быть, заметил этот блеск в моих глазах, потому что он улыбнулся и медленно попятился, пока не оказался на краю кровати, глядя на меня сверху вниз.

— Будь готова через десять минут, иначе Джордан не доживет до завтра, — сказал он мне. Он бы тоже это сделал; я могла видеть смерть Американского принца в его холодном взгляде.

Затем он ушел. Оставив меня в наручниках и беспомощной.

Ну, я никогда не была по-настоящему беспомощна, но десять минут — это почти то же самое. Вздохнув и сказав несколько отборных слов об одном помешанном на власти диктаторе, я приступила к работе над своим освобождением. Имея в запасе примерно тридцать секунд, я освободилась — без нескольких кусочков кожи, и поспешила накинуть что-нибудь поверх кружевного наряда, в который кто-то меня одел.

Нарушение моей частной жизни и моего тела было фактором, с которым я разберусь позже — сейчас мне просто нужно было пройти через все, что запланировал Уриэль, и надеяться, что все мы будем живы, чтобы сражаться в другой раз.

В моей голове прокручивался монтаж лица Джордана. Темнота в его глазах. Его дух был похож на дух Рафа, свет почти полностью погас, и было чертовски больно видеть его таким. Было ли какое-нибудь спасение для Джордана, даже если бы я освободила его сегодня? Травма оставила шрам на его душе, даже если это не видно на его коже, оно всегда будет там.

— Поторопись! — Голос вырвал меня из моих грез наяву. Я подняла глаза и обнаружила, что входная дверь в мою клетку, маскирующуюся под квартиру, была открыта. Мужчина, стоявший там, был кем-то из военных, его лицо почти полностью закрывала черная маска, его глаза были отвернуты от меня, так что я не могла их видеть.

Сделав глубокий вдох, я взяла себя в руки, выдвинув на первый план годы тренировок, чтобы перейти в свой — режим робота. Это был механизм самозащиты, который позволил мне отделиться от своих эмоций и просто пройти через все, что встречалось на моем пути.

— Следуйте за мной, — рявкнул голос, а затем он повернулся и зашагал прочь. Я поспешила не отставая, потому что мне предстояло проделать большую работу, чтобы восстановить доверие. Это было важно, чтобы я могла сбежать и вытащить парней, а Джордан уже перечеркнул дни наработки. Я вернулась к исходной точке. Или, возможно, квадрат минус один, потому что теперь Уриэль знал, что я притворялась раньше.

Когда я догнала охранника, я была удивлена тем, каким высоким и широкоплечим он был. Мое обучение всегда заставляло меня всматриваться в людей, когда я встречалась с ними, чтобы выяснить, представляют ли они угрозу или нет. Этот охранник был не просто огромен, он также двигался хищно, его длинные ноги сокращали расстояние, пока мы прогуливались по территории комплекса, и он ни разу не оглянулся на меня, что было огромным показателем того, что он был силен и уверен в своей власти.

Никто не ослушался этого человека. Он должен был быть важен для экстремистов. Важен для Уриэля, и на краткий миг я задумалась, не стоит ли мне просто убить его. Вероятно, избавила бы себя от необходимости делать это позже. Не говоря уже о том, что мне нужно было выплеснуть эту ярость, а этот парень был бы непростым соперником.

Здравый смысл покинул меня, и я изменила свою позицию, чтобы дать себе наилучший шанс атаковать. План начал прокручиваться в моей голове по бесконечному циклу. Полная сосредоточенность, никаких сомнений в себе.

Уничтожить его. Уйти в подполье — я знала, как существовать в тени. Выяснить, где Раф и как спасти Джордана. Убраться нахуй отсюда.

Это были мои задачи, единственные причины моего существования прямо сейчас, и я бы не остановилась, пока не добьюсь успеха.

Как только я бросилась вперед, охранник развернулся, обхватив меня своими длинными руками, прежде чем мы оба исчезли в темном месте за зданием. Он двигался так быстро, что прошло целых несколько секунд, прежде чем я нанесла свой первый удар.

— Всегда с наклонностью насилия. Ты никогда ничему не научишься.

Все во всем моем гребаном теле застыло, когда я задрожала знакомыми мышцами.

— Раф? — Я задохнулась.

Я все еще едва могла сказать, что это был он — его военная форма полностью скрывала его, и если бы не эти чертовски голубые глаза, уставившиеся на меня сверху вниз, я бы никогда не узнала.

Мои руки дрожали, когда я протянула руку и медленно стянула маску с его лица, освобождая его темные волосы и губы. — Черт, — всхлипнула я.

Мы уставились друг на друга, и после вчерашнего момента с Джорданом я испугалась того, кого могу найти на месте принца, которого любила. Раф всегда был более непредсказуемым. Более непостоянным. Я задавалась вопросом, не подтолкнул ли этот опыт его к такому мрачному состоянию, что он переступил черту, по которой шел.

— Ты все это время был с военными? — Наконец спросила я, отчаянно желая знать все. — Ты видел Джордана?

Лицо Рафа потемнело, и если бы у убийства было лицо, это было бы его. Ярость была почти осязаема в воздухе вокруг нас.

— Я сбежал через неделю и оставил достаточно улик, чтобы они подумали, что я сбежал за помощью. Я пытался вытащить Джордана, несколько раз, но он настаивает, что, оставаясь там, где он есть, он сохраняет тебе жизнь. Этот засранец не уйдет.

Я ахнула, моя рука прижалась к груди, когда мне показалось, что мое сердце разбивается вдребезги под моей ладонью. Боль была такой сильной, что я бы согнулась пополам, если бы Раф не был рядом, поддерживая меня на ногах.

— Он сказал мне, что покончил со мной. — Я ахала снова и снова. — Он оттолкнул меня. Но он защищает меня?

Смешок Рафа был мрачным.

— Конечно, блядь, это так. Его роль — прекрасный принц. Моя — твой самый темный кошмар. Мы довольно хорошо играем свои роли, тебе не кажется?

Его мудацкой натуры было достаточно, чтобы вбить в меня немного здравого смысла. Вкратце, в своем горе я забыла, что мы все находимся в очень опасной ситуации с очень опасным человеком, управляющим шоу.

— Предполагается, что ты меня куда-то ведешь? — Спросила я Рафа.

Я бы не позволила ему сесть в клетку, не тогда, когда он был свободен и мы могли работать вместе, а это, без сомнения, означало, что нам пришлось еще немного поиграть в эту игру.

— Да. Ты должен вернуться в комнату перепрограммирования. Нам следует поторопиться.

Он поправил маску, и мое сердце заныло при виде его прекрасного лица, снова скрытого от меня.

— Когда мы сможем поговорить в следующий раз? — Прошептала я, когда мы снова вышли на тропу. — Нам нужно спланировать наш побег.

Раф только покачал головой.

— Мне нужно, чтобы ты осталась в живых. Я прикрываю твою спину, но я также прикрываю спину Джордана и не могу быть в двух местах одновременно. Не беспокойся о плане, кое-что уже разрабатывается.

Он отказался говорить со мной снова, и, боясь, что нас могут подслушать, я держала рот на замке и с раздраженным выражением лица следовала за ним. Тем не менее, я отчаянно хотела протянуть руку и коснуться его спины. Движение мышц под его рубашкой было почти завораживающим.

Почему он не поцеловал меня?

Возможно, Раф и не вел себя как Джордан — на самом деле он казался достаточно нормальным, — но вокруг него витало напряжение, которое мне не нравилось. И он едва прикоснулся ко мне.

Здание моих кошмаров появилось в поле зрения, и я вздрогнула. Несмотря на то, что все это было окружено хорошо ухоженными лужайками без малейшего шанса на засаду, я знала, что то, что ждало меня внутри, было намного хуже любого случайного нападения.

Когда мы приблизились к заднему входу, крик замер у меня в горле, когда Раф рывком заключил меня в объятия, поднял и понес в боковой переулок, его хватка была резкой и собственнической.

— Что…

Мои слова были прерваны, когда он сорвал маску и впился своими губами в мои. Его язык требовал входа, поглаживая мой в то же мгновение, когда я дала ему. Он опустил одну руку, скользнув ею вниз по переду моих брюк, чтобы потереть меня через материал.

Все было как в тумане, когда я потерялась в этом поцелуе, покачиваясь на Рафе и его умелых пальцах, которые могли довести меня до грани оргазма через штаны и в ситуации, подобной этой.

Давление и удовольствие нарастали, и мне едва удалось не закричать, когда я кончила, рот Рафа поглощал мои стоны. Должно быть, мы установили какой-то рекорд скорости на суше, учитывая, насколько это было быстро, но это было именно то, что Раф сделал со мной.

Его прикосновение было моим гребаным Криптонитом.

Он опустил меня на землю, мои колени, похожие на желе, снова сомкнулись подо мной.

— Скоро увидимся, — пробормотал он, снова натягивая маску на губы и нос.

Я кивнула, ни хрена не понимая, что только что произошло, но зная, что мне нужно попасть в здание прямо сейчас. Спотыкаясь на дрожащих ногах, я почти вышла из переулка, когда он окликнул меня.

— О, и Вайолет?

Я обернулась.

— Если Уриэль еще раз залезет к тебе в постель, я устрою такое массовое убийство, по сравнению с которым — Война монархов, покажется детской забавой.

Воздух между нами мерцал чертовски сильно. Гнев, похоть, боль, власть, и… Любовь.

Это было там, даже если Раф никогда в этом не признавался.

Это было там.