Я пас в СССР! – 2

Глава 9

Глава 9.

— Утро красит нежным светом стены древнего Кремля! — Декламировал я по дороге в школу, шествуя туда под руку с Леной. Первый экзамен наконец-то, сдать бы их все скорее и прощай, школьные годы чудесные. Всего-то восемь — ЕГЭ нервно курит в сторонке. — Бля! Деревня, шагу не ступить, чтоб на коровью лепешку не напороться!

— Не деревня, а село! — Тоном будущей учительницы поправила моя спутница. — Вань, а ты слышал, что хотят церковь реставрировать? Раз уж клуб новый построили, да и вообще… Я комсомолка, конечно, но венчание в церкви, в белом подвенечном платье — это так красиво!

Оттирая ботинок о придорожную траву, пробормотал, что пусть хоть что восстанавливают, лишь бы не барщину и продразверстки. А то любит у нас народ из одной крайности в другую бросаться и с особым упоением то отрекаться от прошлого во имя светлого будущего, то наоборот — вспоминать давно забытое старое. Интересно, как там казачество — возрождается? У нас ведь тоже на Урале казаки были, могут и повторить увлекающиеся личности. Ладно, чего это разворчался, казачество — не самая плохая идея, всё лучше ролевиков или того, боже упаси, квадроберов.

Хотя, если говорить начистоту, столько квадроберов, как в СССР, я больше нигде не встречал. Правда, активизируются они только по праздникам и обитают на детских утренниках и в актовых залах школ, по газонам не бегают. Зайчики, лисички, волки и медведи — несть им числа. Ну и не такие агрессивные, как в мое время — не рычат и не лают, видимо, отсутствие специализированных кормов для животных играет роль…

На школьном крыльце уже толпились соученики, а от угла школы, за которым вечно то драки устраивали, то курили, трудовик гнал компанию нескольких наших одноклассников, из бедовых. Не иначе как решили успокоить нервы никотином — экзамен-то несколько часов будет длиться, а выйти можно ненадолго только в туалет. А у нашей директрисы, Ларисы Максимовны, несмотря на её любовь к поэтам Серебряного века и к запрещённой советской цензурой литературе, не забалуешь. Вот и решили пацаны надышаться перед смертью, то есть экзаменом, и нарвались: теперь всё — трудовик явно не просто так пришел, будет дежурить, и горе курильщикам, вздумай они использовать туалет не по его прямому назначению…

— Иван! — Неожиданно обратился ко мне наш трудовик, который после открытия при школе вначале кооператива по выпуску трубок, а затем — мини-цеха по сборке мебели, даже пить в прежних масштабах бросил. И физрука-НВПешника привлек к нашей деятельности (а что, я тоже посильно участвовал, не столько из-за материальной заинтересованности, сколько из любви к экспериментам, да и скучно сидеть на жопе ровно: где советом, а где связями помогал и руки прикладывал). — Ты ведь сейчас при теплицах зимних подвизаешься, с Василием Федоровичем ручкаешься, есть у меня к тебе разговор деловой. Ты там кем, кстати, устроился — начальством небось?

— Пока что, судя по происходящему, прислугой за всё, некем командовать. — Выложил всё как есть.

— Это же замечательно! — Расцвел трудовик и тут же, видя, что я его радость не разделяю, поправился. — То есть плохо, конечно, но для школы и учеников — хорошо! Я тут подумал, ну вот что с этой школьной отработкой делать, опять заборы красить? У меня помимо рукастых, что мебелью занимаются, ещё куча оболтусов, у которых сил и энергии хоть отбавляй, а применить их некуда. А дети, у которых избыток свободного времени и недостаточная физическая нагрузка, сбиваются в стаи, уходят в ближайшие леса и овраги брагу пить. Поговоришь с Федоровичем, нужен ведь тяжелый и неквалифицированный труд, хотя бы пока стеклить не начали?

— А чо, поговорю! — Повеселел и я, действительно ведь, со всем происходящим — работать некому, завал у нас, и график работы идет по известному месту. — На лето точно рабочая сила пригодится! А чо Лариса наша свет Максимовна этот вопрос не решает? Она же директор школы?

— Да не до этого ей, рыдает со вчерашнего дня! — Махнул рукой трудовик. — По Сахарову убивается, помершему преждевременно.

— А чо с ним⁈ — Удивился я, как-то эта новость мимо меня прошла. Попросту невозможно стало следить за всеми событиями: тут тебе и новости с шокирующими подробностями чуть ли не ежечасно по телеку и радио, и вражеские голоса со своей «правдой» — работать некогда будет, если руку на пульсе политической жизни держать, не говоря уж о личной жизни.

— Копыта отбросил, номинант Нобелевской премии мира! Кондратий хватил! — Радостно возвестил учитель. — Ты чего, Вань, совсем за политической ситуацией не следишь? И я тебе говорю, вовремя он помер, передавали, что среди его бумаг, подготовленных для выступления на съезде, такая клевета на нашу армию содержалась, что вот он под следствием и не выдержал: то ли совесть заела, то ли опасение за свою шкуру!

— Да ладно вам, — заступился я за Андрея Дмитриевича. — зато он немалый вклад сделал в создание ядерного оружия в свое время, а от маразма в старости никто не застрахован…

Вернулся к одноклассникам на крыльцо и уже оттуда дружной гурьбой, гомоня на ходу, ввалились вначале в вестибюль, а затем поднялись на второй этаж, к классу, в котором было намечено проведение экзамена. Помимо естественного мандража от предстоящей проверки, думы и помыслы молодежи будоражили недавние события, благо информации к размышлению было хоть отбавляй. И если девчонки мечтали посетить курорты социалистической Болгарии, без виз и бюрократических проволочек (как Хазин анонсировал), то среди парней шли совсем другие разговоры. У одного из пацанов вчера брат старший ездил в военкомат (по присланной повестке), где ему, как недавно отслужившему, сделали роскошное предложение.

— Говорит, что теперь сверхсрочная переводится на какую-то контрактную основу! — Захлебываясь от переполнявших его эмоций, рассказывал Серёга. — Платить будут хорошо, на пенсию рано и всякие компенсации за ранения, и в случае боевых действий оклад в несколько раз повысят! И жилье обещают по выслуге лет предоставить от армии, как вот у нас МЖК коттеджи строят — так вот такой же! Братан сегодня с утра собрал вещмешок, руку мне пожал, пожелал удачи и со словами: «В жопу это село, я и так без всяких путевок и загранпаспортов мир повидаю и страну объеду! И заработаю!»

— Фи! — Сморщила носик одна из записных красавиц класса (Лену свою я вне конкуренции считаю — на первом месте). — Серёжка, стоит ли несколько лет кирзовые сапоги топтать, ради коттеджа? Мы тоже в этом году в такой заедем, было бы желание! Уже четыре улицы отстроили, скоро в своих халупах только ферма жить будет!

Возникший гвалт (только наш комсорг не участвовал в общей беседе — всем своим обликом напоминая нахохлившегося ворона под дождем) купировала в самом зародыше появившаяся Лариса Максимовна, вместе с членами экзаменационной комиссии. Взъерошенные ученики, не успевшие исчерпать все аргументы в только начавшемся споре, с неохотой расселись за партами, бросая на своих оппонентов многозначительные взоры. Я присмотрелся к нашей директрисе — и впрямь: глаза покрасневшие и вид такой, словно у декабристки, собравшейся взойти на эшафот.

— Здравствуйте ещё раз, дети! — Строго сказала директор, достала платочек, промокнула глаза, а затем трубно высморкалась. — Поздравляю вас с первым экзаменом! Сегодня будет сочинение на свободную тему, по любому прочитанному вами литературному произведению…

Половина класса заплакала, половина впала в панику, поднялся нарастающий ропот не готовых к такому повороту выпускников. Рассчитывали на диктант, изложение или, на худой конец, сочинение на заданную тему. Вроде «Лев Толстой как зеркало русской революции».

— Да как же так, Лариса Максимовна⁈

— Мы не готовились же!!!

— А что писать, Лариса Максимовна, можно я по Солженицину напишу, как раз «Архипелаг ГУЛАГ» прочитал⁈ — Внес и я свою лепту в охвативший класс раздрай.

— Тихо! — Неожиданно сорвалась на крик наша русалка и тут же, словно устыдившись минутной слабости, всхлипнула. — Я и сама, хмм, в некотором недоумении! Но вот такую тему из ГорОНО прислали! Да, Ванечка, можно писать всё, что хочешь… — Тут наша директриса не выдержала, и всхлипывая удалилась, прижимая к глазам платочек, на ходу риторически возмущаясь. — Что происходит⁈ Нет, я так больше не могу!!!

Сразу же после удалившейся из класса директрисы вошел из коридора трудовик, поигрывая киянкой, и поднявшийся ропот стих, перейдя в опасливый шепот — не ожидавшие такой подставы ребята и девчонки советовались, что, а самое главное, как писать. Посмотрел на Лену — и у неё в глазах плещется паника: золотая медаль в опасности!

— Так, расслабься дорогая, что ты недавно читала, вернее, что тебе из прочитанного больше всего понравилось?

— Стругацкие, «Полдень, XXII век», — пролепетала она. — но это же фантастика, неужели можно?

— А чо нет? Солженицин тоже фантастика, да ещё с элементами клеветы — по нему же можно. — Успокоил её. — Пиши и не сомневайся! Книга хорошая, вот и развей мысль, про светлое будущее и общество, построенное на принципах справедливости и правилах социального общежития. И да, Лен, введи термин ПРБ, прекрасная Россия будущего, прям упирай на это, что видишь будущее страны таким, как его описали братья Стругацкие.

— Какая Россия⁈ Мы же в СССР живем… — впала в задумчивость моя ненаглядная.

— Мы как раз в России, милая, да ещё и на Урале. А СССР, боюсь, уже никогда не будет прежним. Если вообще будет…

Трудовик всё-таки не выдержал и вдарил киянкой по учительскому столу: «Молчать! Тишина должна быть на экзамене!» Оставшиеся две учительницы предпенсионного возраста синхронно подпрыгнули, а в классе тут же установилась тишина, сменившаяся вскоре шелестом выданных тетрадных листков с печатями для черновика и чистовика, да сосредоточенным сопением учеников, погрузившихся в тяжкие раздумья.

Скосил глаза на соседку по парте: Лена, успокоившись, с мечтательной улыбкой строчила не переставая, поймав вдохновение. Придвинул поближе черновик и без раздумий вывел тему: Александр Исаевич Солженицин, «Архипелаг ГУЛАГ» Затем сделал отступление и начал само сочинение: «Во первых, автор — пидарас!» Немного подумал, вспомнил рыдающую Ларису Максимовну и исправил на клеветник. За час с небольшим накатал в черновике всё, что я думаю об этом деятеле, и практически без исправлений — приступил к чистовику. Уложился раньше всех, к тому моменту и успокоившаяся директриса вернулась к остальным членам экзаменационной комиссии, сдал сочинение и с чистой совестью покинул класс.

— Иван, подожди! — Окликнула вышедшая вслед за мной Лариса Максимовна. — Молодец какой! Раньше всех управился! Я в тебе и твоих способностях и не сомневалась!

Меня даже в краску бросило от неожиданного комплимента, да и от неудобства — боюсь, что после ознакомления с моим творчеством у директрисы сложится совсем другое мнение обо мне и моих способностях…

— Впрочем, я о другом хотела поговорить, — Лариса Максимовна прекратила расточать дифирамбы и перешла к делу. — Елена ведь твоя вполне заслуженно идет на золотую медаль, так что готовьтесь к повторным экзаменам в районе, для подтверждения! И не волнуйтесь, главное!

— Как тут не волноваться, Лариса Максимовна, — в сердцах высказал наболевшее. — дай бог, чтоб у нас ребёнок со всеми этими экзаменами нервным не родился! Или преждевременно!

Меньше часа поскучал в опустевшей с началом летних каникул школе, дожидаясь Лены, затем проводил её до дома и сбегал до строящихся теплиц, в надежде застать Федоровича. Чем черт не шутит — вдруг к нам нагрянул. Там его не оказалось, с такой же целью сходил в контору — и вновь безрезультатно. Ладно, придется завтра утром его ловить, обрадую тем, что школьников можно привлечь к работам. Пойду-ка в телек попырю, посмотрю, что происходит в стране.

Устроился в зале за журнальным столиком и попал как раз на кадры оперативной хроники: милиция и бойцы Национальной гвардии бодро крутили теневых дельцов и цеховиков. На экране мелькали фантастические для советских людей суммы денег, помпезная обстановка выстроенных на нетрудовые доходы дворцов нуворишей, а голос за кадром всё это непотребство с осуждением комментировал: «Вот вся сущность принятия поспешно популистских реформ, под трескучие лозунги о демократии, перестройке и гласности. Всего несколько шагов оставалось до того, как деньги, полученные преступным путем, легализовались, а их владельцы — стали миллионерами и новыми хозяевами жизни, наравне с покровительствующими им представителями партийной номенклатуры и засевшими в КГБ и МВД оборотнями в погонах…»

Прямо как в старые добрые времена — была такая программа «Криминальная Россия», так и здесь — примелькавшиеся и скучноватые кадры сменились перестрелками и штурмом зданий с засевшими в них и не желавшими сдаваться преступниками. Для нынешней эпохи — прорыв и нонсенс, даже на фоне появившихся в последнее время в прессе скандалов, интриг и расследований. И психологический эффект подобран хорошо, ничего иного, кроме раздражения и негодования против зажравшихся и наворовавших чиновников и дельцов теневого криминалитета, подобные кадры вызвать у простых людей не могли. Хотя нет, тут не только раздражение и негодование — классовая ненависть возникала по мере просмотра…

Передача закончилась, пошли титры художественного фильма, на этот раз — советская классика: «Джентльмены удачи». Словно насмешка над только что задержанными и показанными подследственными в рамках небывалого размаха и масштаба всесоюзной операции по искоренению организованной преступности. Впрочем, особых иллюзий и надежд на скорую и безоговорочную победу над укоренившейся во всех слоях общества мафией я не возлагал. Тот же Равиль вчера признался, что во многих союзных республиках подобные мероприятия не просто спустя рукава проводятся, а встречают активное сопротивление, сопровождающееся все возрастающим национальным движением за независимость от Москвы. Как бы тут вакханалия парада суверенитетов раньше времени не полыхнула…

Бессмертное творение с Доцентом, Косым и Хмырем я и так знал наизусть — поэтому убавил звук и вышел на двор. Эх, первый день лета, а жарит как в июне! Сходил с ревизией в сарай, где складировал стаскиваемый со всей округи плохо лежащий цветмет, и преисполнился довольством — теперь при любом развитии ситуации подушка безопасности есть! Там-то, в сарае, меня и застал Равиль, вырвав из мечтательной задумчивости язвительным вопросом:

— Ну ты чо, хомяк из несостоявшегося капиталистического будущего, всё над медью и алюминием чахнешь? Бросай ты это дело, поехали с фашистами бухать!

— Чо это⁈ — Обиделся я. — У меня тут и нержавейка есть! Постой, с какими фашистами⁈

— Да я в нашу подшефную воинскую часть сейчас поеду, продуктов им отвезти надо, ну и с братьями по оружии пообщаться. Там от Хайнца Кесслера подмога прибыла, части Национальной народной армии ГДР, по любому и представители Штази будут. Совместные учения у нас, максимально приближенные к боевым, завтра их в КазССР перебросят. Вот сегодня отметим, так сказать, поехали!

— Не, спасибо, мой дед ихних в танках жег, не горю желанием. — Сухо отказался я. — Так, а что там в Казахстане, давно ведь вроде всё успокоилось, что за учения?

— Как успокоилось, так по новой полыхнет! — Пообещал Равиль, загадочно улыбаясь. — Ну как хочешь, смотри новости!

Как я его не уламывал и не расспрашивал, больше ничего конкретного от него не услышал, но, судя по всему его виду, что-то там грядет в весьма скором времени. А если обратить внимание на его совет следить за новостями, всё происходящее будет хоть частично, но освещаться в прессе и телевизоре. Ладно, если что и произойдет — в ближайшее время из новостей узнаю, ну или вражеские голоса не обойдут вниманием. Покрутился по двору, не нашел куда приложить силу и энергию — вернулся домой. Как раз закончился фильм и началась историческая передача. С первых же кадров позволившая сложить воедино загадочный вид Равиля, прибытие в воинскую часть части войск из ГДР и грядущие «учения, максимально приближенные к боевым» в КазССР…

Вещи с экраны рассказывались крамольные, но верные: начиная со Среднеазиатского восстания 1916 года, которое во все годы советской власти подавалось как национально-освободительное, заканчивая тем, как при Советской власти большая часть территории Российской империи была передана национальным окраинам. А сейчас диктор это национально-освободительное движение называл тем, чем оно и было — этническими чистками русского населения. А само пестование казахской государственности и национального самосознания за счет коренного населения России — преступлением большевиков против русского и народов России, испокон веков её населяющих.

Офигеть не встать! Чувствую, нас ждет много интересного, а кое-кому — придется спуститься с небес на землю! Неужели в этой истории не придется платить за аренду Байконура? А может вообще исконно принадлежащие России территории, преступно отданные при Советской власти, останутся в составе страны, как оно и должно быть? Немцы-то вату катать не будут, не зря их к учениям привлекли. А учитывая, что на севере и востоке КазССР проживает немало этнических немцев, переселенных с Поволжья, Украины и Крыма во времена Второй мировой, и то, что они могли пострадать во время недавних волнений, горе тем, кто мечтает о возрождении Алаш-Орды! Да и аппетиты на подаренные территории мечтающим о независимости националистам — придется поумерить…