Я пас в СССР! – 2

Глава 17

Глава 17.

Утро субботы я встретил с содроганием, и дело не в том, что вчера перебрал на мальчишнике. Напротив, держался и не злоупотреблял, держа в голове предстоящую свадьбу, аж на два выходных запланированную, чтоб не просто как у людей, а несоизмеримо лучше: по наполеоновским планам родни. Пир во время чумы какой-то, в стране и мире такое происходит, а им втемяшилось в голову устроить пир на весь мир.

Я бы лучше сегодня вечером в телек залип, после работы (да, выходных как таковых — не было, специфика сельского хозяйства), благо в последнее время — программа стала не в пример интересней, чем ещё месяц назад. До разнузданности наших девяностых ещё далеко, но по сравнению с ещё недавним официозом и замалчиванием общественных проблем — революционный прорыв. Даже программы телепередач сейчас не печатали, а с утра после новостей в том же телевизоре анонсировали, со статистической погрешностью — то и дело меняли на ходу заявленные программы.

Вопреки ожиданиям — делать кальку с зарубежных телеканалов наше Центральное телевидение не стало: «Поле чудес» пока не появилось, как и различного рода ток-шоу, вроде того же Малахова, не к ночи он будь помянут. А вот политических программ с уклоном в историю, как царской России, так и недавнего времени — хватало. И пользовались они у народа не меньшим успехом, благо и срыв покров присутствовал, и обнародование засекреченных архивов.

Декларируемый новым правительством отказ от коммунистической идеологии плавно повернул на постимперский социализм, со строительством национального государства, что не могло не радовать. Другое дело, что с заявленной двухпартийной системой пока не складывалось: в национальную партию народ валом валил, а в социалистическую — никто не записывался. Превалировало общее мнение: «социализма у нас и так хоть жопой жуй, а про права русских, как государствообразующего народа — слышим впервые…» Ну а сделать следующий логический шаг, объединив многочисленных националистов с малочисленными социалистами в одну партию — пока не решались, опасаясь столь явных исторических параллелей.

У простых добрых русских людей такая политика вызывала всеобщее одобрение и поддержку, усиливавшуюся по мере того, как слова подтверждались действием. А национальные окраины, если даже и были несогласны с таким разворотом — сидели смирно, глядя на то, что происходит с Прибалтикой и бывшей КазССР. Русское общество, между тем — консолидировалось, пробуждаясь от спячки: всё больше и больше людей вступало в ряды Национальной гвардии и Национальную партию.

А в общественно-политическом поле, помимо уже представленного публике Лукашенко — восходила звезда Владимира Вольфовича, не в последнюю очередь благодаря участию в столь популярных нынче научно-исторических передачах и четко заявленной гражданской позиции. Симпатии у зрителей он завоевал сразу же, с первым появлением на экране и фразе:

— Не надо мне ничего рассказывать про великорусский шовинизм! Я в Алма-Ате родился и вырос, с детства имел удовольствие наблюдать всё это воочию! Как за счет русского и коренных народов России строили государственность среднеазиатских этносов, которые в своем развитии дальше феодально-племенного общества не продвинулись! А если заглянуть в историю глубже, то ясно видно, что только благодаря России сохранились все те «братские народы», которые сейчас подняли голову и внезапно обрели национальное самоосознание, требуя независимости и прекратить кормить русских!

А окончательное народное признание настигло Жириновского после провокационного вопроса журналиста о национальности его родителей:

— Мама у меня русская, отец юрист! А я сам — русский, и вообще, давайте различать жидов и евреев, сейчас Холокост стал заезженной пластинкой, шесть миллионов жертв якобы дают преференции Израилю и карт-бланш на действия. Которые при ближайшем рассмотрении ничем не отличаются от фашизма! А что с двадцатью семью миллионами человек из СССР, которые погибли во время Великой Отечественной войны, за них кто-то будет платить и каяться⁈

В общем — всё по заветам китайцев: «не дай бог жить во время великих перемен». Хотя мне эти изменения были больше по душе, чем воспеваемые либералами «святые девяностые». Сейчас, по крайней мере, хоть в воздухе и витало напряжение, словно перед грозой — новая государственная идеология была четко обозначена, поддержана на всех уровнях и отвечала большинству чаяний. Криминалитет и бандитов жестко прессанули, партийную элиту раскулачили и отлучили от кормушки и грядущие перемены внушали надежду на оптимизм, впрочем — как и в моей истории. Тогда мы тоже ждали от будущего только хорошего, с радостью отрекаясь от прошлого…

Сейчас же, в отличие от вакханалии демократии (при которой, если честно — ОМОН опиздюливал митингующих с большим усердием, чем при коммунистах, я уж молчу про Белый дом в девяносто третьем), при которой вечно пьяный Борис Николаевич с гордостью заявил об отказе от какой-либо идеологии и становлению на путь демократии — национальная идея была обществу представлена. Не все её приняли, конечно, но по если следовать тем же основам демократии — власть должна принадлежать большинству. А несогласным — разрешили встать на лыжи, то есть эмигрировать туда, где их примут с распростертыми и не очень объятиями. А тем, кому судьба страны небезразлична — все карты в руки: хочешь учись, хочешь работай, я вот оранжерейным хозяйством занимаюсь, прямая польза обществу!

— Ваня! — В комнату заглянула мама, всплеснув руками. — Проснулся и лежит! Вставай давай, столько дел сегодня, а ты разлегся!

Эх, сколько не валяйся в постели, а от участия в свадьбе не отвертеться. Пришлось подниматься и сдаваться, под чутким руководством мамы облачился в пошитый лично её костюм (многофункциональный — и на экзамены в нем ходил, и на выпускной; если не раскабанею — ещё лет десять можно в нем на всякие официальные мероприятия ходить). Тут за воротами просигналила машина, выглянул: любимый дядька Андрей, ныне начальник милиции в Энске, приехал на генеральской волге, при полном параде. Всё как полагается: воздушные шары, ленты и распята на капоте пластмассовая кукла, как символ моего сегодняшнего (а ещё и завтрашнего) состояния. Вышел поздороваться с дядькой и многочисленными собравшимися, и улучив момент — погладил эту бедную игрушку, шепнув:

— Ах, Маша, я как и ты — был на цепи…

Дальше всё закрутилось в водоворот событий, рассказывать о русской свадьбе тем, кто хоть раз участвовал в подобном мероприятии — только время зря тратить. Спасибо Максу, тот уловил мой настрой и перед выездом к дому невесты, чтоб выкупать — сунул на кухне полстакана кубинского рома, жахнув которого я слегка успокоился и даже стал получать удовольствие. Затем сельсовет, где нас под звуки марша Мендельсона расписали, обмен кольцами и шампанское. Поездку торжественным свадебным кортежем я уже воспринимал совсем благодушно, а в совхозную столовую, которую арендовали для вечернего банкета — завалился совсем радостным.

Что можно сказать — праздник удался! Я ещё тамаде подсказал несколько конкурсов, несколько похабных, но встреченных публикой на ура, так что безудержное веселье не прекращалось. Зря я так напрягался — всё получилось просто замечательно! Уже по темноте и покурить вышел на улицу, вместе с Равилем, где он меня подколол:

— Чему так радуешься, что окольцевали или про Украину узнал⁈

— При чем здесь Украина? — Не понял я, огляделся и не заметив поблизости лишних ушей, принялся в очередной раз ванговать. — Хапнем мы ещё горя с этими хохлами, Равиль, неоднократно ведь предупреждал!

— Всё, не будет больше никакой Украины… — На полном серьёзе завил Равиль. — На этих выходных вся кончится!

— Да иди ты⁈ — Не поверил я. — Как кончится, мы с ними сколько бились, и денег вливали немерено, и до войны дошло в конце концов, никаким согласием и примирением не пахло. А у тебя так всё просто получается?

— Ну не всё просто, — не стал бахвалиться Равиль. — но лучше сейчас вопрос решить, пусть и с кровью, чем придти к такому, о чем ты рассказывал. В понедельник уже должны общественности выдать версию событий, почему Украина отныне не Украина. А у вас просто ни политической воли не было, ни желания что-то менять, что ты хотел от базарных торгашей во власти⁈

— Плохо ты хохлов знаешь, — позволил я себе усомниться. — вот же вчера смотрели с фестиваля инцидент, а там чем ближе к западенщине — тем больше таких бандеровцев, которым с нами совсем не в жилу вместе существовать.

— Ну вот сегодня-завтра ряд мероприятий проведут, после которых явочным порядком перестанет существовать она, а там излучатели на полную мощь включат. Будет тотальная деукраинизация проведена, особо упорствующих в ереси — переселят ближе к границам Кавказа и Средней Азии, там они быстро себя русскими почувствуют. Да и бывший Казахстан надо осваивать и заселять…

— Ну посмотрим… — С сомнением протянул я, совсем не разделяя его оптимизма, благо опыт общения с упоротыми рагулями и чубатыми свидомыми имел богатый. — Там только что массовые депортации помогут, вместе с репрессиями!

— Откуда вот в тебе злобы столько, Ваня⁈ — Удивился Равиль. — Там же наши советские люди, в основной своей массе тоже не испытывающие восторга от всеобщей украинизации. Слышал же про возрождение казачества? Вот вдобавок к существующим издавна казачьим округам создадим новый, сформированный из активного меньшинства, которое себя украинцами считает. Заполярному казачеству — быть! А ты хорош накидываться, не у тебя праздник!

Совету Равиля я внял, действительно и так уже кривой, вместо это налег на салатики и горячее. А там и официальная часть подошла к концу — гости остались допивать и доедать, а нас, молодых — торжественно проводили в коттедж. Вместе с горой подарков, среди которых самым интересным был долгожданный компьютер, переданный дядькой известно от кого. Не забыли!

— Ну что, дорогая, первая брачная ночь? — Едва переступив порог своего нового дома предложил Лене. — Или подарки разберем вначале?

— В жопу, Ваня! — Простонала совсем неподобающе будущей учительнице моя теперь уже жена. — Просто спать! Еще завтра день выстоять и продержаться! Ну ладно, платье помоги снять только…

Лена, вымотанная сегодняшним праздником, безмятежно посапывала в кровати, а меня, хоть убей — сон не брал. Оставил её в спальне и прошел в зал, где включил телевизор, предварительно выкрутив звук до минимума. Чтоб тут же его добавить: в эфире был «Взгляд», а в студии у ведущего сидели Николай, мой земляк из «Яви и Нави» и отправленный им в нокаут солист из «Братьев Гадюкиных».

— Не было никакой подоплеки в моих вышкажываниях! — Оправдывался львовский музыкант, сильно при этом шепелявя — Это был штёб и ирония, я шам не люблю этих нашионалиштов!

— Ну извини! — Без всякого раскаяния повинился Колян. — Только я так скажу: все эти шуточки и стёб ничто иное, как растягивание очка Овертона!

— Чего⁈ — В унисон удивились ведущий с музыкантом из Украины, не знакомые с этой теорией, в отличие от Коли, тесно общавшегося с одни попаданцем.

— Того! — Отрубил признанный музыкант. — Сегодня ты шуточки про Бандеру отпускаешь, завтра зиговать примешься, а послезавтра в УПА-УНСО вступишь и по ночам с факелом бродить начнешь, пока не пристрелят как бешеную псину! Ладно, объясню по простому: сегодня ты дал сокамернику на полкарасика, а через месяц тебе туда банка сгущенки залетает со свистом, вот это и есть очко Овертона. Ученый такой есть…

— Какая оригинальная концепция… — Пробормотал растерянный ведущий и картинка из студии сменилась кадрами с фестиваля, под эту музыку наконец-то благополучно уснул.

Пробуждение вышло достаточно болезненным: и намешал вчера всего, и натанцевался, и в конкурсах поучаствовал. Ещё и салатики эти, наверняка не стоило на них так налегать. Первым делом включил телевизор, посмотрев на часы — восьмой час. Так, блок новостей я просохатил, можно пойти поставить чайник. Сейчас даже радио терзать бесполезно — там тоже развлекательная-музыкальная программа скорей всего, а вот пол-восьмого что-нибудь расскажут, не об Украине, так о событиях в мире и стране. В половине восьмого уже сидел с кружкой крепко заваренного чая и дождался.

Сразу же про Украину пошли новости и кучно — камера оператора показывала то кадры стихийных демонстраций, то транспаранты с лозунгами, из которых больше всего доставил из Днепропетровска: «Дякую тоби боже, шо я не хохол!» Под закадровый голос диктора, что наконец-то не только Крым, подаренный Хрущевым, вернулся в родную гавань, но и вся территория Новороссии и Малороссии отныне неотъемлемая часть России. Мельком диктор упомянул о подавляемых беспорядках во Львове и Ивано-Франковске. Посыл зрителям был простым и незатейливым: искусственное образование Украина, как наследие большевиков, подложивших мину под государственность — подлежит демонтажу в рамках декоммунизации.

Судя по видеорепортажам — народ присоединению к России радовался, валил памятники Ленину и всячески выражал восторг. Или я чего-то недопонимаю, либо свидомость головного мозга ещё не тотально поразила бывшую незалежную, а скорей всего — грамотная и скоординированная работа спецслужб, пришедших на смену скомпрометировавшему себя КГБ. Хотя то, что с Западной Украины кадров не было, сигнализировало, что там не всё так благостно. Ну им же и хуже, никакого сочувствия и жалости, в памяти ещё живы кричалки: «Москалей на ножи!»; «Хто не скаче, тот москаль!» Как правильно выразился Равиль: «Заполярному казачеству — быть!»

Не успел переварить, что там у хохлов — как подоспели новости из Америки:

— В Соединенных Штатах продолжаются беспорядки, угнетаемые негры и латиноамериканцы создали общественное движение БЛМ, что означат: «Жизни черных важны!» — Всем своим видом осуждая эксплуататоров зачитывала следующую новость хорошенькая ведущая. — Мирные демонстрации и акции протеста безжалостно подавляются полицией, с применением огнестрельного оружия! Беспричинная и немотивированная агрессия со стороны правительства вызывает ответную справедливую реакцию народа, а все происходящее затронуло крупнейшие города Штатов, грозя выйти из-под контроля! Конгресс проголосовал за привлечение армии с целью подавления очагов наиболее яростного сопротивления. Происходящее по накалу и ожесточенности больше напоминает гражданскую войну, чем обычные беспорядки.

Я чуть не подавился чаем, закашлялся и разбудил Лену, заглянувшую в зал:

— Что тут у тебя⁈

— Негры в Америке! — Прокашлявшись, выдохнул я.

— Опять линчуют⁈ — Округлила глаза жена.

— Лучше! За свои права борются! — Засмеялся я.

Недовольно покачав головой и пристально изучив, всё ли со мной в порядке — удалилась в ванную, а я добавил звук, раз уж все равно разбудил. Нет, ну надо же — банды цветных и латиносов назвать мирными протестующими! Да там даже по обрывочным кадрам видно, что стихийные борцы за права нацменьшинств вооруженны автоматическим оружием. А упоминание БЛМ заставило преисполнится гордостью за наши спецслужбы — этакая пасхалочка из будущего, неожиданно воплощенная в этом времени. Неужели прекратили бесполезное финансирование марионеточных социалистических партий в США и занялись настоящей работой? А тем временем диктор перешла к следующим новостям, отодвинул чай подальше и прислушался:

— В городе Ганновер Федеративной Республике Германии взорван автомобиль, начиненный взрывчаткой, ответственность за это взяла на себя Ирландская Республиканская Армия, количество жертв и пострадавших уточняется.

На этом новости закончились, в телевизоре заплясал Леонтьев в лосинах, а я принялся за остывший чай. Морально готовясь ко второму и последнему дню свадьбы, дадут отпраздновать хоть? Того и гляди, такими темпами — недалеко и до международной эскалации, вплоть до обмена ядерными фугасами…