Я пас в СССР! – 2

Глава 10

Глава 10.

Вся пятница второго июня выдалась суматошной: утром поймал в конторе Василия Федоровича, изложил ему предложение от руководства школы и получив добро — направился к трудовику. Обрадовал его, тот потащил меня к директору — согласовать всё с ней. Принялся отбиваться, предполагая что показываться на глаза Ларисе Максимовне — будет не самой лучшей идеей. У неё и так с нервами в последнее время непорядок, тут ещё я похулиганил со своим сочинением, оттоптав все любимые мозоли либералов и покусившись на Солженицина. Но разве с нашим трудовиком поспоришь, не слушая никаких аргументов — затащил меня в директорский кабинет.

«Не проверяла ещё!» — догадался, увидев как лицо нашей учительницы русского и литературы осветилось приветливой улыбкой. Рассеянно покивала, выслушав проникновенную речь Трактор Палыча и не вникая в подробности, благословила:

— Делайте что хотите, Виктор Павлович, я в этом не понимаю, полагаюсь на вас. Вань, у вас с Леной всё хорошо, не забыл про необходимость подтверждения результатов экзаменов в районе?

— Спасибо, Лариса Максимовна, нормально всё. Нет, не забыл, приму меры!

После чего наши пути с учителями разошлись: Директриса осталась в кабинете, Трактор Палыч с энтузиазмом отправился к себе — составлять договор, обещая все за выходные подготовить, в понедельник согласовать с Фёдоровичем и тогда же пригнать с утра первую бригаду учеников. Ну а я пошел к теплицам, благо идти до них было совсем ничего. С какой стороны не посмотри — хорошая идея с этими оранжереями, особенно если школьники будут задействованы. И в школьную столовую витамины, и дети при деле, и село обеспечим овощами и зеленью, не говоря о коммерческой составляющей — продажи в город и ближайшие населенные пункты. Даже трудовик, ещё на стадии обсуждения проекта привлечения школьников, однажды мечтательно прикрыл глаза и высказал затаенное:

— Ты, Иван, молодой ещё, не понимаешь, что это такое, когда можно посреди зимы уральской закусить свежей хрустящей редиской! Вьюга завывает, окна льдом затянуты, а на столе зелень и редиска бочком краснеет на тарелке…

Ну а чтоб мечты воплотились в реальность — приходится пока ручками работать. Радует, что процесс идет, вот уже и каркасы будущих теплиц обозначились. А как молодежь выйдет на помощь, так можно будет вздохнуть спокойней — пока от запланированных сроков отстаем. До вечера вкалывал наравне со всеми, не покладая рук, за что от коллег то и дело слышал беззлобные подколки, вроде того, что за такой ударный труд — скоро бригадиром стану. А перед концом смены подъехал Равиль, дождался, пока закончу и предложил, распахнув переднюю дверь:

— Поехали, Вань, доброшу до дома!

Явно что-то надо, мне до коттеджа минут пятнадцать добираться, и то — если со всеми встречными здороваться и разговаривать. Ладно, прокатимся, по дороге выложит, с чем пожаловал. Равиль, однако, начинать разговор не спешил, сосредоточенно вцепившись в баранку, лишь изредка посматривая в мою сторону. Решил ему помочь, завязав беседу:

— Ну чо, как вчера с немцами посидели? Судя по цветущему виду, толком и не пили? Не вывозят фрицы пить по русски⁈

— Да нет, хорошо посидели, душевно, — Улыбнулся мой куратор. — а пили и впрямь мало, говорил же, их сегодня перебрасывают к соседям, так что сильно не гуляли. Вань, тут такое заваривается по всей стране, скажи, тебе и впрямь интересно сидеть здесь в глухомани? Ещё и оранжереи эти, как колхозник какой-то! Не хочешь в Москву, например, перебраться или в Ленинград? А, Иван? На телевидение тебя можно устроить или на радио, там сейчас всю прежнюю команду перетряхивают, новые люди нужны?

— Уволь, я ведь всё что вспомнил, рассказал и написал, давайте без меня. Не тянет в эту тусовочку, ты ещё предложи под крыло к Пугачихе пойти. Я как зимой краем глаза глянул эти Рождественские встречи, так до сих пор не по себе. Румын там этот засветился, скоро с перьями в жопе на всех экранах страны скакать будет…

— Он молдаванин же, но «Алёшу» почему-то на болгарском пел. Не будет, он вместе с Борисовной и всем составом театра песни Аллы Пугачевой позавчера на гастроли отправился, пока в Австралию, потом в ФРГ по графику. Вернутся не все, Примадонне намекнули, что к её фирме «Театр песни» накопилось много вопросов финансового и правового характера, так этот кагал перед турне вложился по крупному в золото и ювелирные украшения. На рывок решились скорей всего, ну и наши их ненавязчиво подтолкнули к этой мысли, что лучше за бугор свалить. Сегодня новости обязательно вечером посмотри, а с певцами ртом — давай забьемся, что эти клоуны ещё в Австралии сбегут?

— Кто спорит, тот говна не стоит! Это хорошие новости, конечно, но я не хочу никуда ехать, чо пристал-то? Мне следующей осенью восемнадцать будет, в армию пойду, вот и попутешествую. Чо неугомонный такой?

— Да скучно, Вань. — Признался Равиль. — Сейчас с казахами не хилая заруба будет, в Нагорный Карабах перебрасывают войска, а мы тут в глухой провинции киснем. Вчера посмотрел на восточных немцев из народной армии и прям засвербело, зависть взяла. Сейчас бы на боевой выход, а не вот это всё…

— Ааа, — догадался я. — ты из-за меня здесь застрял, получается? Ну извини, мне здесь всё по душе, невеста опять же на сносях. Хочешь, ещё цыган поедем погоняем каких-нибудь, есть же ещё поблизости?

— Ага, — сник Равиль. — носитель гостайны получаюсь, вместе с тобой. А цыгане пока вроде смирные, дальше время покажет, может и съездим. Ладно, надеюсь, тебя служить на Камчатку отправят, я там ещё не был!

— Вот дела! — Присвистнул я. — Так ты теперь за мной долго так присматривать будешь?

— Боюсь, что всю оставшуюся жизнь… — Скорчил кислую мину Равиль, затем загоготал. — Ты чего, повелся? Пошутил я! Но есть желание развеяться, засиделся тут, так что если появится интерес изменить жизнь — маякуй, всячески поддержу!

— Равиль, я вот в девяностых так «развлекался», что сейчас покою рад! И надеюсь, что и дальше всё без особых потрясений обойдется!

— А не получится, увы… — Равиль притормозил у наших ворот. — Давай, до завтра.

В этот вечер пятницы уже вся семья была в сборе, только я припозднился. И как обычно в последнее время — ужинали в зале, у экрана телевизора. Всего пятый день, как прежнее руководство отстранили от власти, а телевидение уже кардинально изменилось: и новости без лакировки действительности, с давно обрыдшими всем цифрами надоев и тоннами выплавленного чугуна, и фильмы часто показывают, причем без цензуры — и зарубежные, и наши включают. Хотя новости были интересней любых фильмов, как обычно — действительность переиграла любой художественный вымысел, вот народ и ждал выпуски новостей с замиранием сердца: «Чем сегодня огорошат?»

Подозревая, что Равиль не зря советовал посмотреть вечерние новости — быстро смел со стола ужин, не замечая вкуса. Макс обронил:

— Несколько раз сегодня объявляли, что в вечернем выпуске будет сделано важное объявление.

Я ещё быстрее заработал ложкой, выпил, обжигаясь, горячий чай и откинулся на диван. В ожидание анонсированных важных новостей. Хорошо сегодня поработал, и спина ноет, и устал как собака. Интересно, какой сюрприз сегодня приготовлен для пока ещё советского народа? Весь сегодняшний день пролетел незаметно, а какие-то жалкие десять минут до вечерней программы «Время» — тянутся вечность…

Наконец заставка и на экране возникает молодой человек, и ещё до пояснительной подписи — приходит узнавание: «Да это же Рыгоравич!» На душе потеплело: не зря вспоминал что только можно, ведь Лукашенко — единственный из депутатов Верховного совета, выступивший резко против «Беловежских соглашений». Да и вообще — моложавый вид Александра Григорьевича сильно контрастировал с закабаневшими рылами членов политбюро, шутейка про «гонки на лафетах» — не на пустом месте возникла. И как бы не шипели злопыхатели на «председателя колхоза» и «многовекторного» батьку — был я в Барановичах у тетки, так не сравнить с моим Челябинском, где уже не столица Южного Урала, а вилайет среднеазиатский. Сравнение, конечно же — не в пользу Челябы…

— Добрый вечер, товарищи! В истории государства Российского было всякое: и великие победы, и унизительные поражения. Смутное время, затем революция с последующей гражданской войной — это явления одного порядка. Множество нерешенных и нерешающихся проблем политического, экономического, социального и военного толка, которые по объективным причинам вызывали протестные настроения людей. Монархия не могла эффективно решать имеющиеся проблемы, которые нам создавали на тот момент коллективный Запад (вернее, его элиты) и влиятельные части нашего условного олигархического класса того времени, по факту связанные общими интересами с этими элитами. Не находите аналогий с происходящими в данный момент событиями? Только что до открытой интервенции ещё дело не дошло… — Александр Григорьевич, выступавший без бумаги, налил из стоящего перед ним графина воды в стакан, залпом выпил и продолжил. — Большинство задержанных из партийной номенклатуры — дают признательные показания, наперегонки сдавая пароли и явки, нет в них идейности и преданности идеалам, свойственной большевикам. Картина происходящего поражает — это даже не полномасштабный заговор, хотя уши иностранных спецслужб и торчат за спинами многих высокопоставленных чиновников, это какое-то массовое помешательство новоявленной элиты, возомнившей себя хозяевами страны! Под предлогом демократических реформ и разрядки напряжения с Западом — решили сдать все социалистические завоевания, изменить существующий политический строй и легализовать криминальный капитал! Который, при попустительстве КГБ и деятелей из высших органов власти — пустил такие метастазы в нашем, с виду здоровом, советском обществе, что если судить по конфискованным активам, денежным средствам и иными материальными ценностями — изъятое уже на несколько годовых бюджетов СССР тянет!

Лукашенко поднял стакан, посмотрел на него и с ожесточением грохнул об стол, тот чудом уцелел, не разбившись и успокоившись — продолжил:

— Смута, это о властных русских боярах, которые в слепой жажде власти сдали полякам московский престол и ввергли страну в Гражданскую войну. И закончилось смутное время лишь тогда, когда простой русский народ объединился под предводительством Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина и вышиб из Кремля польско-литовских оккупантов. А в это же время: на севере шведы оккупировали русские города и крепости, на юге — бесчинствовали орды кочевников. Ещё более трагична история революции и Гражданской войны: всё события тех времен у нас до недавнего времени подавались в рамках марксисткой идеологии несколько однобоко, если мягко выразиться. В связи с вырождением номенклатуры и усилиям большинства должностных и партийных чиновников встроиться в западную элиту путем предательства интересов простого народа, обманной передачи промышленности и средств производства в частную собственность, то есть их наглое и беззастенчивое присвоение — Коммунистическая партия СССР с сегодняшнего дня прекращает свое существование! Внутренняя и внешняя политика сейчас находится в ведении комитета Гражданской обороны, а я, Александр Григорьевич Лукашенко — являюсь одним из её публичных представителей. Местным органам самоуправления предоставляется большая автономность, при всецелой поддержке формирующейся Национальной гвардии. Кризис, сложившийся в последнее время благодаря саботажу, а то прямому вредительству тех, кому народ доверил всю полноту власти — придется как и встарь, преодолевать всем миром, товарищи…

Александр Григорьевич сделал паузу, потянулся к графину, в котором воды осталось на треть стакана. С ожесточением вытряс последние капли, допил всё и вновь принялся вещать на камеру:

— Как я уже и говорил, в нашей истории было всякое. Что не дает нам морального права, подобно большевикам в семнадцатом — отринуть прошлое и строить новый мир на обломках старого. Нет, изменения в обществе и стране неизбежны, уже и сейчас это видно невооруженным взглядом, а дальше будет больше! Но вот очернять прошлое, поливая грязью то, что было — не стоит. Догматы марксизма-ленинизма с этого момента, вместе с деятельностью коммунистической партии — отменены как из официальной идеологии, так и из учебного курса всех образовательных учреждений. Как устаревшие и потерявшие актуальность, мир не стоит на месте и современная эпоха бросает новые вызовы. Конституция и Уголовно-процессуальный кодекс подвергнутся редакции, окончательные их варианты уже будут предоставлены на всеобщее рассмотрение через месяц, а затем и на всесоюзный референдум. И в случае одобрения народом — примут юридическую силу уже осенью. Пока лишь могу сказать, что в новых вариантах этих важных документов многое будет от западных демократий, вроде так хорошо зарекомендовавшей себя двухпартийной системы. Только у нас вместо демократической и республиканской партии — будет социалистическая и национальная. Будет принят пакет документов о государствообразующей роли русского и коренных народов России. А по примеру доктрины Монро у американцев, формирующей принципы их внешней политики — разработана доктрина Ермолова. Приоткрою завесу тайны: большевики, особенно на заре становления Советской власти так рьяно боролись с «великорусским шовинизмом», в противовес ему взращивая местечковый национализм и создавая государственность для племен и народностей, прежде её совсем не имевших, параллельно декларируя воспитание новой формации, так называемого советского народа — что получили парадоксальный результат. Русский народ, включая коренные народы России, стал костяком и оплотом советского общества, а вот окраины и так называемые союзные республики, кто бы мог подумать — превратились в очаги пещерного национализма и вначале робко, а затем всё более настойчиво — стали требовать независимости и суверенитета! От лица комитета по Гражданской обороны говорю всем тем, кто сейчас жаждет независимости: «Берите суверенитета, сколько сможете проглотить! Только не подавитесь! И если сможете его защитить! Да, ещё нюанс: за государственность, развитую инфраструктуру и промышленность — придется заплатить, все это было построено за счет народов России в первую очередь, и так же руками специалистов из РСФСР!» И как сказал Отто фон Бисмарк: «Не надейтесь, что единожды воспользовавшись слабостью России, вы будете получать дивиденды вечно. Русские всегда приходят за своими деньгами. И когда они придут — не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят той бумаги, на которой написаны. Поэтому с русскими стоит или играть честно, или вообще не играть…» А в РСФСР в ближайшем будущем, для развития оружейной промышленности и соблюдения прав и свобод граждан, для охраны собственности и защиты личности — будут приняты законопроекты о приобретении, хранении и применении огнестрельного оружия, от короткоствола до нарезного.

Я непроизвольно взглянул на окно — не озарился ли горизонт заревом горящих пердаков с национальных окраин, а тем временем Лукашенко продолжал накидывать на вентилятор:

— Перебои с продовольствием и товарами первой необходимости уже решаются, комитетом по Гражданской обороне принято решение о задействовании складов Госрезерва, до стабилизации ситуации. Порочная практика, когда за счет СССР спонсировались так называемые социалистические общества — будет пересмотрена, а за всё выданное — потребуем возмещение. Нет денег — расплачивайтесь продуктами, концессиями на добычу полезных ископаемых или переданными в аренду территориями, будем курорты для советского народа строить. Завоевания социализма для простых людей ни при каких обстоятельствах не подлежат пересмотру: восьмичасовая смена и пятидневная рабочая неделя, равноправие мужчин и женщин, право на бесплатное образование и медицинское обслуживание, государственное пенсионное обеспечение и прочие блага социалистического общества. Вместе с тем будет разрешена частная инициатива и предпринимательство, в разумных пределах. Желающим воплотить в жизнь «американскую мечту» и стать миллионером — добро пожаловать на Запад, препятствовать выезду граждан за рубеж не будем. С некоторыми оговорками — за бесплатное образование и прочие льготы, полученные здесь и которые там по умолчанию платные — желающим эмигрировать придется заплатить. Прорабатывается юридическое оформление этого процесса, с возможностью выплачивать задолженность уже из-за рубежа. Надеюсь, в этом вопросе достигнем взаимопонимания с теми странами, которые готовы принять к себе переселенцев. На этом у меня всё, спасибо за внимание и до новых встреч!

Студия с Александром Григорьевичем исчезла, появился диктор, вещавший о советских дипломатах внезапно массово запросивших политического убежища. И о ответных мерах советского правительства, не менее массово арестовавшего иностранных дипломатов — за вмешательство в дела суверенного государства, подрывную деятельность и поддержку антисоветских деятелей и общественно-политических движений. И наверняка — не без оснований, с солидной доказательной базой, судя по показательно-демонстративным кадрам ареста.

— Максим, а у тебя сигарет в заначке не осталось⁈ — Я ожидал чего угодно, кроме только что увиденного и услышанного, так что поплыл, словно после пропущенного удара.

— Я же бросил, забыл что-ли? — Макс выглядел не менее удивленным, встал, прошел к стенке, вытащил из неё одну из бутылок дедовской настойки, на секунду задумался и достал вторую. — Пошли до Равиля сходим, Вань, а закурить по дороге стрельнем.

На удивление: ни мама, ни Александра — на это ничего не сказали, продолжая внимательно смотреть новости…