Я один вижу подсказки 5

Глава 9 – Первый контакт

Нужно ли было куда-то идти ночью?

Я только представил это в голове: выйти из дома, потом идти в лес. Эти «крысы» ведь ещё и проворные. Сразу сообразят и начнут убегать.

А значит, их придётся ловить. И даже это не гарантирует какого-то успеха. Никто не станет выкладывать все планы просто потому, что их об этом попросят.

Придётся допрашивать. Сначала задавать обычные вопросы:

«Что вы тут делаете?»

«Кто вас послал?»

А потом уже становиться жестоким. Ломать пальцы, руки, ноги – или, что ещё хуже, переходить к более страшным методам.

И, думая об этом, мне становилось лень куда-то идти, что-то делать. Ведь даже если я узнаю, откуда они, главное – запомнить одно:

«Ты теперь пацан… ты теперь с улицы…»

Нет, не то.

«Мир жесток, а кругом враги!»

Думать так проще всего.

Поэтому, обдумав всё, я посмотрел на свою заплаканную семью с красными глазами и мокрыми щеками и сказал:

– Нужно ложиться спать.

– Что?

– Спать, говорю… – я показал ладонями, как будто кладу голову на подушку, и изобразил, что «прилёг» на них.

И тут у всех появились недовольные лица:

«Ты с ума сошёл? Как ты можешь уснуть, когда произошло такое?»

***

Несмотря на все недовольства семьи, я спал превосходно – как младенец, безмятежно и крепко. Казалось, всё будет спокойно и гладко, но утро, как оказалось, готовило сюрпризы.

Проснулся, оделся, позавтракал. Казалось, день начался обычно, но впереди меня ждал очень «важный» разговор с матерью. Настолько важный, что она настояла на встрече в гостиной, где никто не мог бы нам помешать.

Мама выглядела лучше, чем вчера: видимо, за ночь успела успокоиться. Но её одежда… Она была совсем не такой, как обычно.

Длинная коричневая юбка ниже колена, шерстяная жилетка поверх рубашки, а сверху накидка. На ногах – крепкие кожаные сапоги.

Обычно она носила дома лёгкие платья, а сейчас напоминала персонажа из охотничьего романа, готового в любую минуту оседлать коня и мчаться в бой.

Хм… Это ещё что такое?

Впрочем, на этом странности не закончились. Мама заговорила, и её слова прозвучали грубо:

– Тебе пора жениться.

– Что? Почему такая спешка?

– Нашему дому нужен наследник!

Я замер. Это было по меньшей мере неожиданно.

– Но наследник уже есть, – указал я на себя.

Мама нахмурилась, и в её глазах вспыхнуло возмущение.

– Ты? – воскликнула она, повысив голос. – Ты же раздолбай!

Словно не заметив моего возмущения, она продолжила: наследник должен быть ответственным и надёжным. А я, по её мнению, был полной противоположностью этим качествам.

Мама разразилась тирадой о том, что я никого не слушаю, всё решаю сам, действую по своему усмотрению и – самое ужасное:

– Ты ничего не рассказываешь!

Как всё это связано?

Сначала мне было совершенно непонятно. Но к концу маминого монолога картинка начала складываться.

– Когда у тебя родится сын, – сказала она с таким видом, будто это уже решённый вопрос, – его воспитанием займусь я.

– Я сделаю из него достойного, хорошего человека!

Разумеется, у меня тут же возник логичный вопрос: «А что вам мешало воспитать такого из меня?»

Но, взвесив всё, я решил, что это бессмысленный разговор. Её настоящая цель, похоже, заключалась в одном – понянчиться с внуками.

Что тут скажешь?

Вот я мечтаю о великом – покорить мир, поднять наш род до небес, стать могущественным и значимым. А в ответ слышу только одно: «Сын, сын…»

У каждого свои приоритеты.

Честно говоря, я уже готов был считать всё это пустой болтовнёй. Так бы оно и было, если бы не внезапное «решение» матери.

– Войди-ка сюда, – вдруг сказала она, бросив взгляд на дверь.

Словно за ней всё это время кто-то стоял, ожидая сигнала. И действительно – дверь открылась, и в комнату вошла Айгуль.

На этот раз она была не в чёрном платье горничной. Вместо этого на ней было изящное зелёное платье, подчёркивающее её красоту.

Она выглядела элегантно и утончённо. Однако что-то в её облике заставило меня насторожиться.

Её лицо оставалось неподвижным. Она казалась… холодной? Или, наоборот, довольной? Я не мог разобрать.

Её эмоции были загадкой, а атмосфера в комнате – напряжённой и странной. Мне стало даже немного неловко, особенно когда Айгуль села напротив, а мама произнесла нечто совершенно неожиданное:

– Мы решили… То есть я решила, что Айгуль станет твоей наложницей. Ты должен сделать ей ребёнка.

Любой другой мужик, возможно, обрадовался бы.

Но чем больше я об этом размышлял, тем сильнее удивлялся: мама выбрала мне наложницу, указала пальцем и заявила: «Сношайся…»

Тут радоваться мог бы только тот, кто живёт по принципу «сказали – сделал». Но я?

Я же не какой-то бык-осеменитель. У меня, между прочим, тоже есть чувства. Если уж доходит до такого, то хотелось бы, чтобы это был мой выбор – с кем и когда.

Ведь это, чёрт возьми, личное.

А что личное, то не должно зависеть от мнения окружающих. Я сам решу, как поступать, и никак иначе.

Ситуация, мягко говоря, абсурдная. Впрочем, у меня есть проверенный лайфхак на такие случаи. Я пожал плечами, поднялся и сказал:

– Ну, я пошёл.

Без лишних слов открыл дверь, вышел и закрыл её за собой. Мысленно хлопнул в ладоши. Всё, дело сделано.

И после этого мне ещё будут рассказывать о воспитании?

Лучше бы моя бабушка для начала взялась за воспитание своей дочери. Может, тогда мне бы не пришлось выслушивать весь этот бред.

Честно говоря, я в шоке от людей в этом доме. За окном творится бог знает что, а они: «А давайте жить, будто ничего не происходит».

Выйдя на крыльцо, я остановился и задумался.

Мне нужно жить одному. Тогда бы и проблем стало меньше…

Проблема ведь вовсе не в наследниках или семейной традиции. Маме просто скучно. Ей всё время нужно чем-то заняться. И у неё всего два занятия: первое – выносить мозг отцу, второе – выносить мозг мне.

В любом случае, этот разговор я решил просто стереть из памяти.

Закрыл глаза и попытался полностью очистить мысли. Насколько это вообще возможно. Не выходило.

Тогда я посмотрел на Марфу, мою няню. Она вместе с другими служанками убирала лужайку. Вчерашняя ночь оставила после себя неприятные следы. Остатки битвы.

Работа была мерзкая: собирать чьи-то останки, закапывать кровь, чтобы на их место посадить траву или цветы. И всё же в этом всём был и другой аспект – вещи. Те, что остались после схватки.

Служанки, проявляя похвальную ответственность, проводили своеобразную инвентаризацию. Всего три категории: то, что пригодится для дома, что следует выбросить, и главное – что можно продать.

Ого…

Мне нравился их подход. У меня самого столько хлама... Вот бы кто-то взял всё это, разложил по трём категориям. Хотя нет, в моём случае хватило бы двух: то, что продать, и то, что оставить.

И тут я вспомнил: хобгоблины! Их же надо вытащить!

Точнее, не только достать. Их нужно познакомить с семьёй. Да и вообще проверить, как они там.

Возник новый вопрос: установить дом или просто открыть дверь?

Два варианта. Один более скрытный, другой – эффектный.

Если уж родители… ну, скажем так, не устраивают. Вечно пилят: дети, их мечты, обязательства... Есть один простой выход. Нужно переехать и жить отдельно.

Решено. Перееду. Дом у меня уже есть!

Я начал размышлять, где бы установить дом. Долго голову ломать не стал – это ведь не навсегда. Ценность этого дома в том, что его можно поставить где угодно, а потом легко собрать обратно.

Решил, что неплохо бы впечатлить семью. Пусть увидят, какой я «надёжный». Ведь что говорит за мужчину лучше всего?

Правильно – собственный дом. Если у тебя есть дом, то всё остальное приложится. Ну, по крайней мере, у обычных людей так.

У нас есть основное поместье, за ним раскинулся сад. Рядом – конюшня. А ещё здание для дружины. Сейчас оно пустует, закрыто и убрано.

И вот там, на задворках, есть как раз свободное место. Примерное, но подходящее, чтобы уместить ещё одно поместье.

Я пошёл туда, прикидывая размеры. Всё делал на глаз, измеряя шагами. В принципе, место оказалось неплохим.

Достав свой шар, я активировал его. Дом развернулся передо мной. Огромное поместье, практически копия главного, выросло на глазах.

Оно не могло остаться незамеченным. Стоять там, где вчера было пусто, и не вызывать вопросов.

А я просто стоял рядом, наблюдая и ожидая реакции.

Спустя пару минут все прибежали.

Родня, слуги – каждый, кто был неподалёку. Они сразу окружили меня. Радости на лицах было мало, особенно у моей матери. Она явно кипела от гнева, но причина была не в доме, а в том, что я ушёл без предупреждения.

И, конечно, у всех возник только один вопрос:

– Что это?

Я спокойно ответил:

– Это мой новый дом. Теперь мы с вами соседи.

Когда кто-то говорит, что съедет от родителей, обычно подразумевают переезд куда-то далеко. Но не я. Мой вариант был гораздо проще – в соседний дом. Им явно было сложно это принять.

А ещё сложнее стало, когда я начал рассказывать про испытания. Не всё, конечно, только то, что звучало менее фантастично. Например, про пространственную базу и какие улучшения пришлось внести.

– Так это «выросло» из какой-то маленькой хижины?

– Ага. Результат моих трудов.

Но затем я повысил голос, чтобы привлечь внимание:

– А теперь главное. Я хочу, чтобы все поняли…

Я посмотрел на отца. Он кивнул, поддерживая меня. Затем на мать. Та осталась холодна, но ладно, надеялся, что и она услышит.

– Внутри находятся мои… – я на мгновение задумался, подбирая слово, – дети, – и улыбнулся.

– Что?!

– Сами всё увидите. Только запомните: не пугать их, не кричать, не дразнить, а главное – не баловать. Всем ясно?

– Ясно... ясно... Показывай уже!

Я кивнул, готовясь открыть двери.

– Х... Хозяин?

Все трое стояли в главном зале, глядя на меня с удивлением и тревогой. Их глаза широко раскрылись, когда свет из окон залил помещение.

Они тут же заметались, явно собираясь выбежать из дома, чтобы посмотреть, где оказались.

– Что это за место?!

– Это рай?!

– Мы что, умерли?!

Конечно, наш мир был для них чужим. Всё равно что всю жизнь провести в замкнутой, тёмной комнате, а затем оказаться под открытым небом.

Хорошо, что хобгоблины были ещё молодыми. Их ум оставался гибким и восприимчивым, готовым впитывать новое.

Этот запас гибкости будет долго служить им. Сейчас они лишь начинали познавать мир.

Хоть основные знания – язык, базовые представления о мире и обыденных вещах – в них уже были заложены.

И тут они сказали что-то необычное:

– Мы думали, что вы умерли.

Нужно отметить, что те говорили исключительно на языке катакомб. Остальные члены моей семьи, конечно, ничего не поняли.

– Почему вы так решили?

– Вас не было очень долго.

– Сколько?

Они не смогли дать точный ответ – в их понятии не существовало привычных нам суток и часов. Даже если бы они знали, всё равно не объяснили бы это в наших терминах. Вместо этого они сказали:

– Мы спали семь раз.

Семь раз... Целая неделя. Удивительно, ведь действительно, я задержался ровно на семь дней.

Этот временной парадокс заставил меня задуматься. Что-то в моих действиях, кажется, нарушает привычный ход времени. Я пока не могу объяснить, почему это происходит, но факты говорят сами за себя.

В любом случае, сейчас важнее другое. Я улыбнулся и произнёс:

– Знакомьтесь, это моя семья.

Затем я перешёл на русский язык.

– Голубая хобгоблинша – это Небула, зелёная – Травинка, а коричневый – Скай.

Тут же посыпались вопросы:

– Почему голубая – Небула, а коричневый – Скай?

Я подумал, что хотя бы с Травинкой попал в точку. Но мать тут же заявила:

– Травинка – неподходящее имя для девушки...

Я закатил глаза. Они ведь ожидали увидеть детей. А хобгоблины, мягко говоря, выглядели совсем иначе.

Во-первых, они были другой расы. Гуманоидные, но отличались от людей: длинные, утончённые уши и слегка причудливые черты лица. Внешне напоминали людей в гриме.

Во-вторых, они выглядели взрослыми, на вид лет 18-20.

– Да, и какое имя им подошло бы?

– Ей бы подошло имя... ну, например, Маша, – предложила мать.

Я перевёл взгляд на неё, потом на Айгуль и отца. Маша? Они хоть понимают, о чём говорят? Вы вообще видели Машу в жизни?

В этот момент из кухни выскочил рыжий кот.

– А это кто? – спросила Айгуль.

– Это кот.

– Необычный?

Я остолбенел от такого вопроса. Как на это отвечать? Это был самый обычный кот.

– Да... необычный, – выдавил я.

– И что он делает?

– Ворует женские трусы. Так что будьте с ним осторожны.

Айгуль посмотрела на меня с осторожностью, словно пыталась понять:

«Это шутка была? Или нет?!»

Из всей троицы больше всего выделялся Скай. Когда я давал ему имя, сказал, что его цель – выбраться из катакомб и увидеть небо. И сейчас мне не терпелось исполнить это обещание.

– Идём, – позвал я его.

– Куда?

– На улицу.

Я вывел всех на крыльцо и указал на небо.

– Скай, твоё имя значит «небо». Посмотри же на него.

Он замер, подняв взгляд вверх.

– Это... моё имя? – спросил он с благоговением, словно только сейчас понял, насколько оно красиво.

– А что значит моё имя? – спросила Травинка.

Я сорвал пучок зелёной травы и протянул ей.

– Вот что.

– Это потому что я зелёная? – спросила она, надув губы.

Но было видно, что ей всё равно приятно.

***

Весь день ушёл на то, чтобы их друг с другом познакомить. Я бы не сказал, что это было тяжело: и одна сторона, и другая искренне старались наладить контакт.

Впрочем, отсутствие общего языка всё же доставляло определённое неудобство.

Я уверен, мои родители быстро решат эту проблему. Они ведь смогут научить их языку. Тем более, у Небулы явно был некий лингвистический талант.

Она уже начала улавливать некоторые слова и даже пыталась пародировать русскую речь. Это выглядело забавно и, если честно, немного трогательно.

Когда мы с отцом добрались до склада, было уже поздно – почти ночь. Здесь, на складе, мы оказались совершенно одни. Это место – результат моего второго испытания.

Хобгоблины аккуратно принесли сюда все добытые вещи, кроме одного – голема, стоявшего в главном зале. Скай уже успел его починить, и тот был полностью готов к работе.

– Смотри, отец, – я указал на вещи вокруг. – Как тебе моя добыча?

– Знаешь, один только этот дом уже стоит всех усилий, – отец задумчиво осмотрел всё вокруг.

– Ага.

– А уж хобгоблины... просто потрясающие.

Отец сразу увидел в них не просто вещи или инструменты, но нечто большее. Он словно принял их как часть семьи.

Эти существа, шумные и забавные, напоминали детей – требующих заботы и внимания. Конечно, такие «люди» ценились бы где угодно, особенно в нашем, скажем прямо, скучноватом доме.

Первым делом я достал Корону короля дварфов. Это была изящная вещь, сделанная из фиолетового кристалла, сверкавшего в тусклом свете:

– Очень ценная штука, – сказал я отцу. – Сейчас у нас только один голем, но представь, если бы их было сто... или тысяча. Тогда это был бы по-настоящему беспрецедентно.

– Вот как?

– Мы могли бы потеснить императора… – в шутку сказал я. Её отец не оценил и нахмурился.

– Не смей…

– Понял, понял. Это всего лишь шутка.

Проблема в том, что сейчас я не могу создавать големов. В нашем мире крафт попросту не работает.

Всё, что создавалось во время испытания, было связано с системой. А теперь даже книга Дугласа с чертежами стала бесполезной.

Хотя Скай её, конечно, «прикомандировал» к себе. В принципе, мне она и не нужна – толку от неё никакого.

– Можно примерить? – вдруг спросил отец, поглядывая на Корону короля дварфов.

– Нет. Точно нет.

Отец явно хотел её надеть. Я небрежно заметил, что если он это сделает, его голова лопнет, как переспелый арбуз.

– А ты сам можешь?

– Нет, – покачал я головой. – Я не настолько глуп, чтобы носить такую опасную вещь вне второго испытания.

Навык «Всеведущий» здесь не работал, а без подсказок системы рисковать я не собирался.

– Тогда она бесполезна?

Я ухмыльнулся:

– Не совсем. Скай может её надеть.

И вот так корона, минуя меня, перешла тоже к Скаю. Теперь он стал её законным наследником, как я и обещал.

Да, он не дварф, но какая разница?

Пока в молодом хобгоблине есть жажда познания и изобретательность, корона будет «довольна».

Следующей вещью, которую я показал, был Гроб Вриколакаса. Чёрный, массивный гроб. Если бы его увидел кто-то другой, точно покрутил бы пальцем у виска. Даже отец не удержался:

– Мне ещё рано, – хмыкнул он.

– Он не для тебя.

Когда отец хотел прикоснуться к гробу, я сразу остановил его:

– Его лучше вообще не трогать.

– Почему?

Я объяснил, что гроб способен высосать из человека всю кровь и влагу.

– А плюсы есть? – спросил он с сомнением.

– Конечно. Он возвращает силу.

Я подробно рассказал, что благодаря этому артефакту получил по +10 ко всем характеристикам. Отец был впечатлён.

– Ну, я попробую его наполнить…

– Пробуй, – кивнул я. – Но будь аккуратнее.

Отец, тем не менее, не унимался:

– Так что мне тут можно потрогать?

Я огляделся и указал на меч:

– Видишь вон тот меч? Можешь взять его.

Стоило ему попробовать, как оказалось, что меч невозможно даже сдвинуть с места.

– Такой тяжёлый? – удивился он, озадаченно глядя на оружие.

– Это меч бессмертного...

Вообще, помимо этого, в медных сундуках было много всего: железо, уголь, кости, серебро, золото и тысячи магических кристаллов.

Добычи в этот раз оказалось так много, что, возможно, это был самый большой куш, который удалось заполучить избранным в этом мире.

Столько за год не выносят даже все избранные в Российской Империи. Возможно, не только за год, но и за десять лет, а может, и больше.

Однако нужно ли мне всё это?

Нет. По сути, мне нужна была только одна вещь — книга.

Боевая техника под названием «Атомный Хаос». Всё остальное оказалось мне не нужно. Я лишь бросил взгляд на всё это и сказал:

– Нужно будет провести инвентаризацию… Раздать долги и во что-то инвестировать. Понимаешь?

– Инвестировать?

– Да. Раз наступают такие серьёзные времена... Нашей семье необходима дружина.

Теперь и отец начал понимать. Видимо, для семьи Некрасовых наступил второй рассвет.