Я — ваш король

Глава третья

Это утро, наверное, не сильно отличалось от предыдущих. Разве что, похмелье на этот раз мучило не так сильно. Откуда вообще у юного парня похмелье? Вставая с кровати, я оглянулся на мирно посапывающих девок. Прекрасный способ держать короля под контролем, всего лишь сделать так, чтобы ему было некогда управлять государством. И надо всего-то… Посмотрев на себя, я понял, чего мне надо, а потом откинул одеяло и, схватив за полные ляжки, подтащил к себе ту, что лежала справа. Ноги её послушно раздвинулись, а я навалился сверху. Проснулась она уже в процессе, но, сразу сообразив, кто на ней лежит, стала изображать бурную страсть. Но это было лишним. Закончив всё секунд за тридцать, я разбудил вторую и велел обеим убираться.

Вообще, надо переставать быть добрым, настоящему Айкону это точно было не свойственно. К девкам это тоже относится, желательно быть чёрствым и бесчувственным эгоистом, они именно к такому привыкли. Вот и буду с ними обращаться соответственно. Как вчера, на кресле.

В спальню просунулся слуга, деликатно поинтересовавшись, не нужно ли мне ещё вина? Я поглядел на полупустой кувшин, оставшийся со вчерашнего дня, и покачал головой.

— А воды принести можете? — спросил я, не особо надеясь на положительный ответ.

— Воды? — он сильно удивился.

— Да, воды, чистой родниковой воды. Есть такая?

— Будет исполнено, — сказал он и, поклонившись, вышел. Вид у него был донельзя задумчивый, наверное, сейчас побежит докладывать, что король вышел из запоя.

А я, встав с кровати, натянул на себя исподние штаны и попытался сделать зарядку. Тело всё-таки было непривычно большим, сложно было поверить, что этакой туше всего пятнадцать лет от роду, рост под метр девяносто, широкая кость, и весу килограмм девяносто, а то и все сто. Отжимания от пола дались легко, расслабившиеся мышцы отреагировали на нагрузку чуть ли не с восторгом, а вот сердечнососудистая система была иного мнения. Когда отжался пятьдесят раз, сердце колотилось так, словно пробежал километров пять со спринтерской скоростью, я хватал ртом воздух, а голова немного закружилась. Спокойно, всё это решаемо, а природные данные у меня хорошие, более того, я пока не успел их окончательно загубить.

Тут вернулся слуга с водой, он поставил передо мной большой кувшин, после чего взял кубок и налил туда до половины. Взяв кубок, я поднёс его к губам, вода, вообще-то, не имеет вкуса и запаха, но эта показалась мне вкуснее всего на свете. Выпив до дна, я указал на кувшин, слуга налил ещё. После третьего кубка в голове слегка прояснилось, тело прошибло потом, а дыхание участилось. Неплохо, сейчас начнётся отходняк, ломка, но, думаю, переживу. Надо как-то добраться до дел.

Когда с одеванием, умыванием и причёсыванием было покончено (про завтрак я не спрашивал, но, видимо, по утрам здесь не едят), я потребовал отвести меня в дворцовую библиотеку. Она тут просто обязана быть. Слуга посмотрел на меня с некоторым удивлением, но приказ выполнил. Мы прошли несколькими длинными коридорами, потом спустились по винтовой лестнице в подвал, где царил полумрак, рассеиваемый несколькими странного вида светильниками. Из потолка выходили стеклянные колпаки, в которых стояли светильники. Толково, электричество ещё не изобрели, а библиотека — не то место, где допустим открытый огонь. Слуга, сопроводив меня, с поклоном удалился. Охрана, что следовала за нами по пятам, привычно заняла место у входа. А передо мной предстал один древний старик, настолько древний, что в нём едва теплилась жизнь. Одет он был в серый балахон, голову наполовину закрывал капюшон, а худое лицо в морщинах наполовину скрывала длинная седая борода.

— Милон, — представился он, попытавшись поклониться, но вышло плохо, он и на ногах стоял только благодаря своему посоху. — Хранитель библиотеки королевского дворца. Вы меня помните, Ваше Величество?

— Смутно, — сказал ему я. Сам я его видел впервые, но настоящий Айкон должен был помнить. — Я давно здесь не был.

— Вы были здесь пять лет назад, — у старика оказалась отличная память. — Тогда принц Айкон, преисполненный благих начинаний, грезил подвигами и великими свершениями, а читать любил летописи и саги о героях прошлого. А потом…

— Я знаю, что было потом, — перебил я старика. — Лучше помогите мне сейчас.

— Говори, что хочешь увидеть, мой мальчик, — старик улыбнулся. — Я, хоть и очень стар, знаю каждый том, свиток и вообще любой клочок бумаги в этих стенах.

Старик, и правда, дело своё знал. Первым делом, я потребовал у него подробную карту королевства и ближайших его соседей. Через пару минут на столе лежал огромный кусок пергамента, на котором были показаны разным цветом государства, голубым было помечено море, а внутри стран имелись границы феодальных владений, отмеченные тонким чёрным пунктиром. Окинув взглядом всю ойкумену, я сразу понял, что никаких совпадений с географией моего мира нет.

— Что именно вы хотели там увидеть? — спросил старый Милон, стоя у меня за плечом.

— Всё, — решительно сказал я. — Представьте, что я полностью забыл географию и теперь хочу узнать её заново. Вы можете мне коротко всё объяснить?

— Разумеется, — сказал старик и присел рядом. — Королевский дворец находится здесь, в столице королевства, городе Властире, городу этому уже более пятисот лет, он стоит на реке Эльна, что впадает в Срединное море. Вот здесь, смотри, Айкон.

Дальше мне пояснения не требовались. Не знаю, как складывались отношения с географией у настоящего Айкона, но я карту читать умел. Река Эльна протекала с юга на север, в нижнем своём течении была судоходной, город отстоял от моря на сто миль, миля, как я понял, здесь та же самая, привязанная к угловой минуте. Поэтому в городе есть обширный порт, а товары доставляются по реке. Королевский домен, окружающий столицу, размером, примерно, с Австрию, а вся страна Апродия как две Франции. Неплохо. Выход к морю есть на севере и на юге, кроме того, на юге владения перекидываются и на другой континент, что позволяет контролировать удобный пролив. Второй кусок королевского домена нашёлся у восточной границы. Герцогство Адалик, что упоминается в моём титуле. Видимо, герцог приказал долго жить, а хозяина на землю не нашлось. Или нашлось, но кто-то из моих предков надавал по рукам и забрал всё себе. Ещё два куска земли, размером с небольшое баронство, нашлись на юге, подпись на карте недвусмысленно указывала, что эти земли под прямым управлением короля, то есть, меня. Королевский домен впечатлял, но владения двух герцогов, справа и слева, то есть, с востока и запада от столицы, были не намного меньше, тем более, я не знаю, насколько богаты те земли. Денежный выхлоп с земли автоматически определяет количество выставляемых феодалом воинов, от которого, в свою очередь зависит степень покорности вассала королю.

— Вот это герцогство, — я ткнул пальцем в западный участок. — Кому оно принадлежит?

— Герцог Леон Шридер, уже довольно пожилой человек, отец прекрасной дочери, которую не так давно все пророчили вам в жёны, но потом…

— Я знаю, а что, наследника мужского пола у него нет?

— Нет, двое сыновей умерли во младенчестве, а третий погиб на турнире, неудачно упав с коня.

— То есть, после его смерти… — начал я.

— Совершенно верно, приданое прекрасной Веты, в виде земель герцогства перейдёт под управление её мужа, она только вошла в возраст, но женихов вокруг уже множество.

Я задумался. Огромные земли лежат под боком, подчиняясь мне только номинально, а чтобы заполучить их в своё полное владение, нужно всего-то взять в жёны одну малолетку (когда тут в возраст входят?) и подождать, пока её дряхлый папаша отбросит копыта. Мысль моя пошла дальше, а потом, словно в шлагбаум, упёрлась в дочку Мелькора. Так, надо однозначно его убирать.

— А где находятся владения герцога Мелькора? — спросил я, поднимая взгляд на старого библиотекаря.

— Его владения… то есть, те, что пожаловал ему вместе с титулом ваш батюшка, да хранят его боги в загробном мире, находятся здесь, на юге, — он показал пальцем узкую полосу.

Владения не впечатляли, да и на карте чётко было обозначено болото, занимавшее едва не половину его земли. Значит, старый лис силён, пока находится при дворе, а поднялся он, благодаря милости моего покойного папаши. А что он сделал, чтобы её заслужить?

— Подскажите, уважаемый библиотекарь, а за какие заслуги мой отец пожаловал ему титул? — обратился я к старику.

— Герцог Мелькор, бывший тогда всего лишь бароном, причём, весьма захудалым бароном, несмотря на отдалённое родство с королём, раскрыл дворцовый заговор, тем самым спас жизнь королю и его семье, но… — библиотекарь замолчал.

— Договаривайте, — приказал я твёрдым голосом. — Это приказ.

— Злые языки говорили, — старик виновато опустил глаза. — Что этот заговор составил он сам, а когда возникла угроза раскрытия чужими руками убил нескольких главных заговорщиков, а арестованы были только мелкие соучастники, которые не знали его в лицо. Это, конечно, никем не доказано, просто слухи.

Я вздохнул. Чего-то подобного я и ожидал. Старый пройдоха применил примитивный трюк, со спасением от опасности, которую сам же и устроил, а мой покойный папаша, да простит он меня, оказался банальным лохом, приблизившим к себе змею.

— Я примерно понял устройство, — сказал я, — остальное изучу немного позже, а что вы можете сказать о наших ближайших соседях?

— К западу от нас находится большое королевство Гондор, чему ты улыбаешься?

— Вспомнил кое-что, продолжайте.

— Король Гондора приходится вам дальним родственником, это, впрочем, не мешает ему иногда проявлять враждебность. Отношения натянутые, но до большой войны дело пока не дошло. На востоке находится небольшое королевство Серпина, которым сейчас правит старый король Пипин III, который скоро умрёт, а его место на троне займёт старший сын Леонард. Двадцать лет назад, когда тебя ещё не было на свете, разразилась война, ваш отец и король Пипин спорили из-за герцогства Адалик, что осталось тогда без владельца, старый герцог умер, не оставив после себя никакого потомства, ни мужского, ни даже женского. Он сменил четырёх жён, но ни одна ему не подарила наследника. Ваш род, и род короля Серпины состояли в родстве с герцогом, примерно одинаковой отдалённости, никто не хотел уступать, но ваш покойный отец предлагал отдать ему земли в обмен на денежную компенсацию. Пипин не согласился, после этого разразилась война. Наши войска победили, но последствия отдаются до сих пор, казна тогда опустошилась, а многие благородные рыцари полегли на полях сражений. Королю пришлось даже набирать наёмников, за недостатком благородных воинов.

Я не стал говорить о своём отношении к благородным воинам, а вот за наёмников бате большое спасибо.

— Это что, — я ткнул пальцем в вытянутый остров, напоминающий Англию. Находился он в полусотне миль севернее побережья, и отстоял на сотню миль к западу от устья Эльны.

— Это Умбор, — с готовностью ответил старик. — Видите, посередине острова проходит граница, она разделяет страну на Северный и Южный Умбор, которые управляются двумя разными ветвями королевского дома. Между ними, как это ни странно, полное взаимопонимание и мир уже лет сто.

— А что за народ там живёт?

— В обеих половинах проживают люди одного корня, говорят на одном языке, только в южной половине большая часть населения — крестьяне, растящие хлеб, а на севере, где климат значительно холоднее, а земля не столь плодородна, разводят овец, чтобы получать шерсть, из которой делают отличное сукно…

— Которое потом продают нам, — закончил я за него.

— Не только сукно, остров богат железом и серебром, оттуда ремесленные изделия расходятся по всему миру. А хлеб они закупают на юге острова, а иногда и у нас.

— Отлично, — сказал я, вставая со стула, — мне ещё нужна книга о деяниях представителей моей династии. Есть что-то такое?

— Есть, — согласно кивнул старик. — Даже две книги. Первая описывает всё наподобие героической саги, затрагивает наиболее славные страницы биографии предков.

— Ясно, — сказал я, — сказка для простолюдинов. А вторая?

— Вторая книга написана для внутреннего применения, она не предназначалась кому-либо, кроме людей королевского рода, а потому содержит очень правдивый и объективный рассказ обо всех деяниях королей за тысячу с лишним лет. Она немного не дописана.

— Ясно, возьму вторую, почитаю вечерком.

Я хотел забрать книгу сейчас, но передумал, в мои покои обязательно кто-то заглянет, не нужно, чтобы видели её, пусть думают, что юный король по-прежнему пьёт и развлекается. В проходе я столкнулся с герцогом Мелькором. Он был встревожен.

— Ваше Величество, я вас искал, а вы так внезапно пропали.

— Ну что вы, герцог, — отмахнулся я с наигранной весёлостью. — Разве может что-то случиться со мной здесь, в этих стенах, да ещё с таким количеством охраны. Есть какое-то дело для меня? Что-то подписать? Или кого-то казнить?

— К сожалению, придётся сделать последнее, — с печалью в глазах сказал старый интриган. — Так уж заведено у нас, что смертные приговоры утверждает только король, что заставляет даже самых отъявленных разбойников привозить в столицу. Я знаю, что сердце у вас доброе, и казни никогда не доставляли вам удовольствия, но в этот раз, к сожалению, придётся приговор утвердить.

— Так что случилось? — спросил я с интересом.

— Вам всё расскажут после обеда, я назначил приём. Могу рассказать и я, но полной информацией владеют другие люди, они прибудут к вам с докладом.

Я был уверен, что он знает всё куда лучше тех самых других людей, но допытываться не стал. До обеда, значит, до обеда. Займусь пока другими вещами.

— Скажите, герцог, а что с моей армией?

— А что с ней? — он удивился.

— Какая у меня армия? Насколько она велика, кто ей командует?

— Здесь, в столице, под командованием барона Глевса находится четыре с половиной сотни рыцарей, они всегда готовы выступить, в случае опасности сбор займёт четверть часа. — Было заметно, что Мелькор владеет информацией, держит, падла старая, руку на пульсе. — Ещё есть рыцари, чьи владения расположены на территориях, прилегающих к домену короля. Их около тысячи, а на сбор требуется два дня. А вся армия, если объявить сбор вассалов, составит около шести тысяч конницы.

Их-то ты вряд ли купил, подумал я, а вслух спросил:

— Это все войска?

— Да, если не считать ещё этот никчёмный сброд. Наёмников, тех, кто служит за деньги. Их две тысячи, я пытался поставить над ними своего командира, благородного рыцаря, но они не стали ему подчиняться и чуть не подняли бунт, пришлось снова поставить во главе их командора. Он живёт с ними, такой же голодранец.

— Я хочу посмотреть, — сказал я.

— На кого? — странным голосом поинтересовался герцог, создавалось впечатление, что он вообще удивлён тем фактом, что слышит от короля связную речь.

— На армию, на рыцарей и пехоту.

— Рыцарей вы можете увидеть в любой момент, спустившись в нижний двор королевского замка, если хотите, охрана покажет вам дорогу. Пехота обитает чуть дальше, у берега реки, там казармы, а для занятий они используют обширный пустырь между двумя рядами домов.

— Так я и поступлю, — я кивнул головой и улыбнулся ещё шире. — Сейчас проверю рыцарей, а потом поеду к пехоте. Постараюсь не опоздать к приёму, не начинайте без меня.

Оставив герцога Мелькора одного в коридоре, я направился в указанном направлении. В планировке замка я уже неплохо разобрался, мог найти свои покои, зал приёмов, библиотеку, а теперь быстро спускался на нижний двор, где, как мне было обещано, меня встретит моя армия. Шагал я быстро, длинные ноги тут в помощь, местами даже прыгал через три ступеньки, но охрана, отдуваясь под шлемами и бренча железом, не отставала от меня ни на шаг.

На нижнем дворе было нечто, вроде небольшого ипподрома. Там сейчас соревновались двое рыцарей в привычной для себя дисциплине, съезжались на конях, пытаясь вышибить друг друга из седла тупым копьём. Полезное занятие, конечно, но вряд ли поможет в случае совершения дворцового переворота. Коридоры замка плохо подходят для скачек на лошадях.

Ещё полтора десятка отрабатывали фехтовальные приёмы, отчаянно избивая друг друга и манекены тупыми мечами. Молодцы, а чем заняты все остальные?

Четырёх сотен я не увидел, от силы, одну. Остальные, видимо, отсыпаются в казармах, пока эти… чуть не сказал работают. Основная масса присутствующих здесь рыцарей сидела за длинным столом и «обедала», вот только на столе почти не было еды, зато стояли кувшины, которые постоянно наполняли из бочек сновавшие туда-сюда слуги, а запах пива я почувствовал метров за десять. Повернув стопы свои в ту сторону, я направился к столу. Правильно было бы разогнать всю эту компанию, они ведь сейчас на дежурстве. Это часть постоянной боевой готовности, а из них половина лыка не вяжет. И это утро, к вечеру, подозреваю, трезвых можно будет по пальцам пересчитать. Но так бы поступил я. А как поступит король, знающий, что эта многочисленная банда будет свергать его в первых рядах? А как бы поступил дегенерат в короне, которому вообще наплевать на все проблемы королевства?

Они меня узнали, а возможно, просто поняли, что человек с охраной в королевском замке может быть только королём. Несколько десятков человек дружно встали, некоторые только с третьей попытки, помогая друг другу. Те, кто стоял поближе, изобразили вежливый поклон.

Некоторое время посмотрев на это воинство, я сказал:

— Вижу, благородные рыцари, не зная сна и отдыха, охраняют покой своего короля.

Я, вообще-то, хотел съязвить, но вся бравая кавалерия восприняла эти слова, как похвалу, все начали галдеть, заверяя, что прямо сейчас порвут всех моих врагов на британский флаг, им только слово сказать. Наконец, кто-то в задних рядах поднял кружку и завопил:

— За короля!!!

Вопль подхватила вся сотня глоток, все подняли кружки и разом опрокинули их содержимое в рот. Запах пива стал сильнее, а вопль на секунду замолк, чтобы тут же разразиться снова.

Развернувшись, я пошёл к выходу, теперь стоит посетить тот самый сброд, что воюет за деньги. Не знаю, как здесь, но в истории моего мира, сброд, воюющий за деньги, не раз и не два ставил благородных господ рыцарей в позу пьющего оленя, пока не истребил их целиком как род войск. И дело тут не в огнестрельном оружии, те же швейцарцы прекрасно натягивали рыцарей на свою каркалыгу и без огнестрела. Посмотрим, что представляют собой местные «швейцарцы».

Внезапно выяснилось, что король, в отличие от какого-нибудь вшивого герцога, не может просто выйти из замка и пойти, куда ему заблагорассудится. Король, как я понял, вообще пешком ходить не должен, только верхом или в экипаже. Скилл верховой езды у меня был не прокачан, тут рефлексы нового тела не помогут, знать нужно, куда ногу ставить, и какой рукой за что хвататься, чего доброго, свалюсь на потеху охране, поэтому я велел заложить экипаж.

Вообще, конечно, странно, если главная цель — сохранность королевской туши, то за каким чёртом делать именной королевский экипаж с гербом. Тем более, что большинству придворных чиновников, даже не самых высоких, оказывают не меньшие почести в плане очистки дорог (роль мигалки выполнял скачущий впереди глашатай). Чего проще завести десяток совершенно одинаковых закрытых экипажей, но которых ездили бы все, кто находится во дворце, а изредка и сам король. Любые убийцы запутаются и завалят дело. Но нет, до такого тут никто не додумался. Поэтому весь город теперь знал, что король покинул свой замок и проехал полкилометра по городской улице.

Когда я вместе с вездесущей охраной прибыл, наконец, в казармы наёмников, там кипела бурная деятельность. Внушительный пустырь, образованный двумя рядами домов и дополнительно огороженный деревянным забором, использовался, как полигон. Большой отряд в три-четыре сотни, построившись квадратом, отрабатывал действия в строю. Впереди были пикинеры, в задних рядах — бойцы с алебардами, глефами, и даже двуручными мечами. Чуть дальше тренировались арбалетчики, стреляя залпами в цель, в роли которой были большие глиняные бабы.

У двери стоял часовой, который, мгновенно меня узнав, громогласно объявил, заглушая даже команды офицера:

— Его Величество здесь!

Тренировка мгновенно прекратилась, при этом никто не стал кланяться и орать здравицы королю, им, по большому счёту, плевать на короля, единственное, что они сейчас выражают, — это уважение к своему работодателю. Выразилось оно в том, что строй, после двух команд на незнакомом мне языке, повернулся налево и принял равнение на меня. Офицер подошёл ко мне, снял шлем с головы, сдержанно поклонился и представился:

— Ваше Величество, капитан Винсент Железный к вашим услугам, — это был мужчина лет тридцати, высокий, хотя и ниже меня, худой, с грубыми чертами лица и небольшой бородкой. На нём были простые и эффективные доспехи: кираса, наплечники, нарукавники и шлем с козырьком, который теперь покоился на локтевом сгибе. В руках он держал протазан, которым, как я знал, капитаны подгоняют нерасторопных солдат.

— Рад видеть вас, капитан, — с улыбкой поприветствовал его я. — Вы командуете наёмниками?

— Только одной ротой, — он смущённо пожал железными плечами, — а всем отрядом командует командор Швейгерт, он здесь, если нужно, я могу его позвать.

— Не нужно, — остановил я его, — продолжайте заниматься, я с удовольствием понаблюдаю за вами, а за командором Швейгертом сходят другие.

Капитан исполнил приказ в точности. Строй пехотинцев снова развернулся, пики были опущены, раздался барабанный бой и команды на незнакомом языке. Отрабатывали наступление, встречу конницы, развороты и рукопашную схватку с таким же строем. Получалось красиво. Вообще, впечатление, которое произвёл на меня этот «сброд» оказалось куда более благостным, чем то, что я увидел в казармах благородных господ. Дело даже не в пьянстве или нарушении дисциплины. Дело в отношении к войне. Для рыцаря это спорт, охота, дело всей жизни, весёлое приключение, возможность себя показать. Для пехотинца война — тяжёлый труд, требующий хорошей подготовки, он всегда молчит, не хвалится подвигами, не требует к себе уважения. А главное, в чём более всего выражается превосходство этих людей над рыцарями, это их дешевизна. Они рискуют жизнью буквально за кусок хлеба.

Швейгерт нашёлся в двухэтажном здании, где он сидел с кружкой пива и листал какую-то книгу. Его уже предупредили о моём визите, поэтому он встал со стула и направился в мою сторону, едва открылась дверь.

— Ваше Величество, — он склонил голову. В отличие от Винсента Металлического, он был без доспехов, если не считать кирасы, надетой под камзол, на бедре висел меч с заковыристой гардой, традиционный наёмнический катцбальгер. — Чем могу служить? Признаюсь, не ожидал вашего визита.

— Я и сам не ожидал, — признался я. — Вы и есть тот, кто командует всей наёмной пехотой?

— Совершенно верно, — с достоинством ответил он. Это был мужчина лет сорока с небольшим, крепкий и с решительным лицом, правую щеку пересекал горизонтальный шрам, говоривший о том, что человек этот участвует в боях наравне со всеми. Впрочем, с тем же успехом он мог получить ранение в пьяной драке. — Командор Адлер Швейгерт, к вашим услугам.

— Приветствую, командор, — уважительно сказал я. — Не возражаете прогуляться и поговорить?

— Разумеется, с радостью, — согласился он, а когда мы вышли на задний двор, и моя охрана потащилась со мной, я их остановил:

— Я хочу поговорить с командором наедине, оставьте нас и дожидайтесь здесь.

Старший группы недовольно прогудел из-под шлема:

— Ваше Величество, я не оставлю вас ни не минуту наедине с этим…

— С кем? — с вызовом спросил Швейгерт. Мне показалось, что командор только и ждёт конфликта, Причём, в этом конфликте я на свою охрану и дебена не поставлю.

— Вы что, уже не подчиняетесь приказам короля?!! — я изобразил на лице начинающуюся истерику, — Я! Сказал! Ждать! Здесь! Запомнил? Повтори!

— Ждать вас здесь, — недовольным голосом повторил железный болван.

Когда мы с командором отошли на достаточное расстояние, я вернулся к нормальному общению.

— Простите, Швейгерт, что приходится устраивать такое, но иначе никак.

— Я понимаю, — грустно ответил он. — Так о чём вы хотели поговорить?

— Обо всём, — решительно сказал я. — первое, оно же главное: кому вы служите? Чьи приказы выполняете?

— Только ваши, — заверил он. — На контракте стоит ваша подпись, а значит, никто другой не может отдать нам приказ. Это понимают многие монархи, что нанимают нас для своей безопасности. Мы не предаём и не бежим с поля боя, вся наёмная пехота бьётся за своего нанимателя, а если он погибает, мы просто разворачиваемся и уходим. Если нельзя уйти, бьёмся, но уже только за свою жизнь.

— А если вам предложат больше? — спросил я с интересом.

— Мы откажемся, понимаю, верится в это с трудом, но это так. Пехоту набирает гильдия, которая поставляет отряды всем государям, что готовы платить. Так вот, эта гильдия не позволит никому воевать плохо. Не понятно? Попробую объяснить иначе. Вот есть в городе ремесленники, объединённые в цех, они производят одинаковую продукцию одинакового качества, а брак делать категорически запрещено. Тот, кто производит плохой товар, бросает тень на всю гильдию и снижает её прибыль. Такого изгонят, а то и вовсе тихонько убьют. Так же и с нами, наёмниками. Если какой-то отряд предаст своего нанимателя, этим бойцам потом не жить, их найдут и убьют свои же.

Он остановился, собрался с мыслями и продолжил:

— Кроме того, некоторые земли, которым не повезло с плодородной землёй, лесом или рудами, не имеют других средств к существованию, кроме как торговать кровью своего народа. Ремесло наёмника становится наследственным, передаётся от отца к сыну. Если я сейчас предам своих нанимателей, то этим поступком оставлю своих потомков без куска хлеба. Никто больше не захочет нанимать предателей.

— Понятно, — сказал я, действительно, верность их, какими бы меркантильными целями она ни была вызвана, мне на руку, осталось прикинуть их возможности. — А на что способна пехота? Как считать вас в отношении к рыцарям?

Швейгерт посмотрел на меня с интересом.

— В пешем поединке пехотинец с алебардой бьётся на равных против рыцаря с мечом. Конный рыцарь, разумеется, сильнее пехотинца, даже двух пехотинцев. Но двести пехотинцев легко победят сто рыцарей, притом, что короне они обойдутся дешевле десяти благородных господ. Те из королей, кто хоть немного умеет считать деньги, давно делают ставку на нас. А есть ещё арбалетчики, которые тоже полезны для битвы, а ещё мушкетёры, которые…

Тут я его перебил:

— Простите, командор, вы сказали «мушкетёры»?

— Да, а что тут такого? Пехота с ружьями. Пушки изобрели давно, в армии вашего королевства их почти нет, но это пока не пришлось штурмовать укреплённые замки, потом, подозреваю, вы тоже начнёте их закупать. А для пехоты требуются ружья, их делают в Северном Умборе и ещё некоторых землях, где есть искусные кузнецы, стоят они даже дешевле арбалетов, а стрелять из них проще. Только на порох приходится потратиться, но оно того стоит.

— В вашем отряде есть мушкеты? — спросил я.

— Два десятка, отличного качества, но их взяли больше для ознакомления, никого из ваших чиновников мне не удалось убедить нанимать мушкетёров, может, вы согласитесь?

— Соглашусь, обязательно соглашусь, — заявил я. — Мне очень нужны мушкетёры. А мушкет показать сможете?

Через несколько минут расторопный паренёк принёс нам ружьё вполне цивильного вида. Длинный ствол, но достаточно лёгкий, как я понимаю, стрелять можно без рогатки, порох поджигается фитилём, но есть курок и вполне достойная полка с крышкой. Если королю заиметь тысячу таких стрелков, можно всех благородных списывать в утиль и переходить к абсолютизму.

— Сделаем так, — сказал я ему, возвращая ружьё. — Я издам приказ, а вы постарайтесь навербовать и прислать сюда как можно больше мушкетёров. Несколько сотен, думаю, казна потянет, а порох пусть завозят в любом количестве.

— Что-то ещё? — спросил учтиво командор.

— Да, — я задумался. — Скажите, а вы сами умеете драться? Фехтовать мечом, например.

Он самодовольно усмехнулся.

— Среди тех, кто считает себя благородными воинами, а нас именует наёмным сбродом, вряд ли найдётся полдюжины таких, что простоят со мной в поединке хоть минуту. Да, большинство приёмов, что я использую, считается подлыми, но они приносят победу, это главное. Причём, неважно, меч это, алебарда или даже простая палка.

— Я хочу брать у вас уроки фехтования, — скромно сказал я. — Вы сможете меня обучить?

— Запросто, — ответил он. — Когда начинать?

— Завтра, с утра, приходите в мои покои, вас пропустят, а теперь я уйду, не стоит вызывать у кое-кого подозрения.

Командор Швейгерт церемонно поклонился мне. Я ответил вежливым кивком и поспешил к своим телохранителям, больше напоминавшим вооружённый конвой.