Я — ваш король

Глава восемнадцатая

Время больших потрясений приближалось. В первый день весны, которая, если судить по климату, началась ещё месяц назад, послы отправились к герцогу Виндорфу с предложением, от которого нельзя отказаться. Я наобещал ему своё покровительство в обмен на поддержку в предстоящем конфликте с королём Пипином и единовременную выплату в тридцать тысяч флоринов (или сорок две тысячи талеров, что использовались в герцогстве).

Одновременно началась дипломатическая перепалка с Серпиной. Я поначалу в вежливых тонах попенял королю за неисполнение обязательств по договору и пригрозил, что если так пойдёт и дальше, то сочту себя не связанным никакими договорами. Последствия пусть представляет сам. Если бы Пипин хотел сделать подлость, он бы сейчас просто отправил мне всю задолженность по дани с извинениями. Уцепиться стало бы не за что, феодальный мир тоже признаёт некоторые правила, и выглядеть беспредельщиком перед другими королями мне совсем не хотелось, потом боком выйдет. Будем надеяться на королевскую гордость, которая дороже любых денег.

Скоро прибыли и обещанные наёмники. Шесть тысяч, как и обещали. В полном вооружении, сытые, здоровые и отлично обученные. Естественно, что в королевской казне моментально образовалась дыра. На предстоящих тратах это не скажется, они уже внесены в смету, а вот в следующем году придётся затянуть пояса или повысить налоги вдвое, чего мне делать категорически не хотелось.

Промышленники трудились без выходных и праздников. Израсходовав кучу денег и почти все запасы сырья, они довели артиллерийский парк до шестидесяти четырёх стволов. Количество ядер исчислялось тысячами. Пороховые мастерские трудились также днём и ночью, пытаясь обеспечить этих прожорливых богов войны.

Решив, что ждать больше нечего, я отдал приказ выдвигаться в сторону границы. Туда направится пехота с артиллерией и обозом, там же будет точка сбора феодального ополчения, каковое уже массово получило повестки. Именно там, в небольшом пограничном городке Радзиволь, я планировал временно поместить королевский двор и принимать посольства. Как известно, столица королевства находится там, где сейчас королевский двор.

Выезд был запланирован на завтра, а сейчас, когда тыловые службы бегали с высунутыми языками, стараясь обеспечить военную машину всем необходимым. Пехота пойдёт пешком, немногочисленная пока конница отправится на своих лошадях. Главной проблемой был обоз, одной только еды на многотысячную армию требовалось по несколько тонн в день, и всё это должны были везти на телегах. А ещё были пушки, которые предпочтительнее было бы тащить волами, но я настоял на лошадях, поскольку те давали хоть какой-то выигрыш в скорости. В каждое орудие запрягли по четыре ломовых лошади. Такой же упряжкой везли телеги с ядрами. В идеале, будем двигаться со скоростью пешехода, хотя, конечно, это идеал недостижимый, в пути обязательно будут ломаться телеги, заболевать лошади, колонна будет увязать в грязи и переправляться через реки.

Но, даже при таком раскладе, я планировал добраться от границы до места встречи с герцогом Виндорфом за десять-одиннадцать дней. Там, соединившись, мы пойдём к столице Серпины, городу Клейсту. Но это, только если Пипин сам не выступит нам навстречу, скорее всего, битва произойдёт где-то на середине пути. Скорее всего, король уже всё понял и начал сбор войска, или начнёт со дня на день, так что фора по времени у нас будет, но совсем небольшая. Средневековые скорости делают блицкриг несбыточной мечтой.

В ночь перед выездом я решил отдохнуть. С вечера я посетил храм и принёс положенную жертву богу войны, ничего особенного, небольшой надрез на запястье и несколько капель крови на клинок. Вот и всё, теперь бог должен мне помочь.

Раздав последние указания министрам, я отправился к себе в покои и приказал меня не беспокоить. Первое время я просто сидел в кресле и смотрел в потолок, пытаясь отвлечься от волнений. Предстоящее дело пугало своей необычностью. В том, что моя армия справится с армией короля Пипина, я не сомневался. В коннице мы примерно равны, если считать армию герцога Виндорфа, если не считать, то у него есть небольшое преимущество, около тысячи человек. Но это преимущество просто разобьётся о моё превосходство в пехоте и артиллерии. Вот только это всё в теории, а как будет на практике? Если среди солдат начнётся эпидемия? Если пушки намертво застрянут в грязи? Если диверсанты спалят часть порохового запаса, который у нас и так весьма ограничен? Слишком много всяких если. Голова пухла от мыслей, а сам я подпрыгивал, как перед экзаменом.

Порой я вообще удивлялся, что у меня хоть что-то получилось. Я ведь никогда людьми не руководил, никакими. Но оказалось, что достаточно иметь около себя хороших исполнителей и ставить им задачи. Королевская власть даёт большое преимущество, она никем не оспаривается и позволяет карать за невыполнение распоряжений. А в целом, творцами моих успехов можно с полным правом назвать командора Швейгерта, спасшего мне жизнь и помогавшего реорганизовать армию, графа Майснера, что возглавил рыцарскую конницу и теперь поддерживает дисциплину на должном уровне, графа Винса, который преодолел свою неприязнь к артиллерии и теперь бог войны процветает, в том числе, и его стараниями. Нового зятя он принял, и недавно они сыграли свадьбу. А ещё был Альрик и старый математический гений Гамилькар, и главы гильдий, что смогли организовать производство, и простые, никому не известные люди, что ковали победу в тылу. Пока, конечно, ожидаемую победу, но и сейчас я им благодарен.

Тут от тяжких раздумий меня отвлекли нежные прикосновения ласковых женских рук. На плечи мне упала пышная грива рыжих волос, а нежный голос зашептал в ухо:

— Милый, не нужно грустить, у тебя обязательно всё получится, я уверена. Жаль, что нельзя поехать с тобой. Останусь присматривать за троном.

— Ты тоже справишься, — уверенно сказал я и, повернув голову, поцеловал её в губы. — Мне повезло с женой.

— Можешь взять с собой Эллину, — внезапно сказала она, — она скрасит твой отдых, а мне трястись в карете противопоказано.

— Почему? — не понял я, хотя мозг уже выдал логичную подсказку.

— Потому, — она засмеялась, — лекарь так сказал. А ещё он сказал, что ребёнок будет в октябре или ноябре.

Я едва не задушил её в объятиях.

— Послушай, — сказал я, когда мы восстанавливали дыхание после бурного соития. — Такого ведь не может быть. Ты — моя жена, но при этом разрешаешь мне внебрачные связи и даже даёшь советы. Почему? Где обычная для таких случаев женская ревность?

Она привстала, накинула на голые плечи тёплую шаль и с улыбкой начала объяснять:

— Ревновать к ним — это всё равно, что ревновать к служанкам, что одевают тебя и подают еду. Я бы возражала, если бы внимания не доставалось мне, но ты проводишь со мной всё свободное время, которого у тебя не так много. К тому же, посмотри, кто они. С Альпиной всё понятно, она не состоялась, как жена и мать, всегда мечтала об этом. А теперь у неё появилась возможность родить дитя, да ещё и от королевского семени. Она счастлива и уже не претендует на большее. А Эллина, она всегда была только игрушкой и орудием в руках всесильного отца, она к тебе привязалась, но только к тебе самому, независимо от трона. Ей достаточно, чтобы ты был рядом, хоть иногда.

— А ты? — спросил я с интересом, то, как она рассуждала, ставило меня в тупик, ей пятнадцать лет, несмотря на всю её начитанность.

— А я всегда мечтала быть королевой. Понимаешь? Не женой короля, какой была бы Эллина, а настоящей королевой, которая правит страной вместе с королём. Мой отец всегда внушал мне это, он с малых лет, вместо сказок про рыцарей и драконов, рассказывал мне о всех дворцовых интригах, о заговорах и казнях, о свержении королей и народных бунтах, мне это было интересно, во всех этих историях я видела себя сидящей на троне и не совершавшей таких ошибок.

— То есть, — осторожно спросил я, — ты любишь не конкретно меня, а мою корону?

— Вы с короной неразделимы, невозможно представить вас по отдельности. Скажем так, я люблю тебя, в том числе и за то, что ты сделал меня своей королевой. Я постараюсь быть достойной этого звания, сделаю для этого всё, поэтому можешь смело оставлять мне трон, я его сохраню. А сейчас сходи к ним, поговори и предупреди обо всём, я буду ждать.

Я подумал, что стоит заказать трон для двоих.

— А если я возьму Эллину, — с интересом спросил я, — это не будет смотреться неприлично, таскать с собой в поход женщину?

Она громко фыркнула.

— Вообще-то, все твои командиры припасли с собой по смазливой девахе, а капитаны наёмников и вовсе расхватали девок из твоего бывшего гарема.

— По крайней мере, у них есть вкус.

— У тебя тоже есть, Эллина красивая, будешь развлекаться у себя в шатре. Иди уже, поздно.

И я пошёл. Нет, всё-таки есть в королевской доле своя прелесть. Например, наличие такой жены, которая и сама по себе прекрасна, и позволяет мне отдохнуть. Настоящая королева.

Первой я посетил Альпину. Главная служанка сидела в своих просторных апартаментах и читала книгу, название я не видел, но можно спросить. Она была одета в просторное платье, которое скрывало уже довольно заметный живот.

— Привет, — сказал я, входя без стука, она немного растерялась, захлопнула книгу и встала со стула. — Я завтра отправляюсь в поход, решил зайти, попрощаться.

— Айкон, — она против воли расплылась в улыбке и подошла ко мне. — Я так рада снова видеть тебя, каждая встреча, как праздник.

— Ты видишь меня ежедневно, — напомнил я ей, — только для более близких встреч мне не хватает времени. Извини, но мне едва хватает сил на королеву.

— Её Величество, должно быть, счастлива?

— Более чем, она теперь тоже готовится к материнству.

Я внимательно смотрел на выражение её лица, там не промелькнула и тень недовольства и ревности.

— Я так рада за неё, и за тебя, наши дети будут почти ровесниками, — она погладила живот, — думаю, будет мальчик.

— Прекрасно, — я поцеловал её, крепко, такой поцелуй грозил перерасти во что-то большее. — Что говорил лекарь, тебе можно?

Она секунду думала, потом просияла.

— Конечно, только вряд ли я тебе понравлюсь такая.

— Понравишься, — уверенно заявил я, — более того, я хочу на тебя посмотреть.

Я присел на стул, а она, проворно расстегнув несколько застёжек, сбросила платье, потом рубашку, а нижнего белья на ней не было. Тело было по-прежнему прекрасным. Грудь ещё увеличилась, бёдра не имели ни малейших признаков целлюлита, а округлый животик придавал своеобразную прелесть.

— Ну как? — весло спросила она. — Нравлюсь?

— Не просто нравишься, — заявил я, вставая со стула и расстёгивая штаны, — хочу тебя прямо сейчас.

Не размениваясь на ласки, я повалил её на диван (аккуратно, впрочем, повалил, всё же её следовало беречь) и уже через пару секунд овладел ею, как зверь. А потом снова, но уже в другой позе, а потом альтернативным способом, поставив её на колени. Продолжалось это около часа, когда она вконец обессилела, я уложил её в постель и накрыл одеялом. Нравятся мне счастливые женщины.

Закрыв дверь в её комнату, я отправился дальше по коридору и немного поднялся по лестнице. В дверь Эллины я постучал.

— Войдите, — раздался тонкий голосок.

Я открыл дверь и вошёл.

— Айкон, — она удивилась и разволновалась. — Я не ждала тебя, что-то случилось?

— Да, — растерянно ответил я. — Завтра я отправляюсь в поход, всё уже готово. Осталось только решить, кого я возьму с собой.

— С собой? — не поняла она.

Я замялся, не зная, как объяснить ей.

— Понимаешь, в походе нет женщин, все командиры с собой кого-то берут, а королева не может отправиться, к тому же, она должна представлять мою власть здесь. Хотя бы номинально. Ты говорила, что хочешь быть со мной, в любом качестве.

— Да, я хочу быть с тобой, — странным тоном произнесла она. — А ты хочешь взять меня с собой? В поход?

— Да, — резко выдохнул я, — именно в поход, ты можешь отказаться, я всё пойму.

— Нет, я не откажусь, но как мне потом избежать гнева королевы?

— Нет никакого гнева, — поспешно заверил я. — Она сама предложила тебя взять, там, в походе, у тебя будет всё необходимое, слуги, еда, одежда, от тебя требуется только…

— Скрасить досуг короля в перерывах между битвами, — улыбнулась она. — Но ты не переживай, я сделаю всё и буду счастлива сопровождать тебя, сейчас позову слуг собирать вещи. Или ты хочешь, чтобы я сделала что-то сейчас?

Она подозрительно посмотрела на меня, но я покачал головой, устал так, что ноги едва держали, в походе развлечёмся.

— Будь готова завтра утром, — я подошёл к ней, обнял и нежно поцеловал.

Уже возвращаясь к себе в покои, я встретил одного из стражников, это был пехотный сержант, он встал навытяжку и попросил разрешения обратиться. Я кивнул.

— Ваше Величество, охрана в казематах говорит, что там один из узников устроил бунт и требует вашего внимания.

— Кто такой? — лениво спросил я, вспоминая, кого из благородных заговорщиков я ещё не казнил.

— Некий Герд, бывший рыцарь, — доложил стражник. — Мы бы применили плеть, но имелся письменный приказ обращаться с ним хорошо, поэтому старший отправил меня к вам, чтобы я доложил.

Я про него совсем забыл. Тот самый непонятный бывший рыцарь, что однажды возглавил крестьянский бунт в провинции, который удалось подавить добрым словом и топором палача. Ну, и что мне с ним делать? По-хорошему, следовало его выпустить и поставить в строй, воевать он умеет, пусть не в строй благородных кавалеристов, но хоть в пехоту с алебардой. Нечего ему в тюрьме бока отлёживать. Вздохнув, я кивнул сержанту и сказал:

— Веди, хочу на него посмотреть.

Тюрьма располагалась на самом нижнем уровне замка, ниже уровня земли, место было скверное, здесь было сыро и холодно, где-то пищали крысы, а на серых каменных стенах расцветал грибок.

Меня долго вели по коридору, пока сержант не остановился у одной камеры, закрытой глухой дверью с небольшим зарешёченным оконцем. Номера на двери не было, но, видимо, все камеры охрана знала наизусть.

— Он здесь, — сказал сержант, открывая внушительных размеров амбарный замок.

В камере, куда мы вошли, было не так темно, небольшой масляный светильник дарил минимум освещения. Интересующий нас узник сидел в дальнем углу на груде соломы и подозрительно смотрел исподлобья. Одежда его, что и раньше новой не была, теперь превратилась в лохмотья, а ещё у него выросла борода, а нечёсаные волосы свисали клочьями. Но меня он узнал, а потому встал и постарался принять достойный вид, откинув волосы с лица и одёрнув одежду.

— Ваше Величество, вы обещали разобраться со мной, — напомнил он глухим голосом.

— Я такого не обещал, сказал только, что не решил, как с тобой поступить.

— Так отпустите меня, или отправьте на плаху, я этого не хочу, но приму с достоинством, всё лучше, чем гнить заживо в каменном мешке.

— Неплохая позиция, — одобрил я, — на плаху тебя отправлять нерационально, ты ведь умеешь держать меч?

— Ещё как, правда, я давно не тренировался, но, если вам нужен воин, я готов.

— За что тебя лишили звания рыцаря?

— Не выполнил приказ своего командира, давно, не хотел предавать мечу деревню, что отказывалась подчиниться.

— Почему? — с удивлением спросил я, такое поведение для аристократов нехарактерно, крестьяне для них — нечто среднее между мышами и насекомыми.

— Просто не захотел, это было неправильно, — он развёл руками. — А командир пожаловался на меня вышестоящему начальству, меня лишили титула, а мои земельные владения отдали младшему брату. А я с тех пор скитаюсь по всему свету, предлагая свой меч тому, кто способен за него заплатить.

— Сегодня твой меч покупаю я, — сказал я с улыбкой. — Титул тебе никто не вернёт, но в пехоте служить будешь, пику или алебарду освоишь быстро. Там неплохо платят и хорошо кормят.

Он поклонился, принимая свою судьбу, а я повернулся к сержанту и отдал приказ:

— Отвести в казармы, отмыть, побрить, переодеть, выдать доспех и оружие.

К себе я вернулся далеко за полночь, Вета меня дождалась, но только для того, чтобы поцеловать и уснуть рядом. Долгожданный сон сморил и меня, позволяя на время забыть о волнениях.