Я [презираю] аристо

Глава 4 Спасу и сохраню

У меня конечно же было ещё много вопросов. Но Кнопка так напряжённо слушала малопонятный инструктаж дяди, что я решил с ними повременить.

Тем более, что он был прав. Конечно, я знал, что такое «Третий круг». И не раз там бывал. Как и каждый, кто рано или поздно понимал, что честным трудом в Ротенбурге можно нажить себе только геморрой и язву желудка. А простыми гоп-стопами и мелкими кражами — каторгу с конфискацией.

Нет… Если хочешь жить, а не выживать, то в Ротенбурге воровать надо вагонами. А лучше — составами. А ещё лучше — чтобы их воровал кто-то другой. А ты лишь обкашливал с местными конторщиками подобные вопросики в уютной кабинке «Третьего Круга», попивая кисловатое пиво вприкуску с пережаренными гренками. Кухня и бар там были, конечно, отвратительные. Ведь все ходили туда совсем не за этим.

Да и просто так зайти в это место, чтобы опрокинуть кружечку-другую, было нельзя. Я таскал для зекистанцев колёса, зеркала и дворники с конторских тачек почти год, пока Ашмед — седой хозяин авторазборки — не позволил мне побыть там вместе с ним во время обсуждения очередного дела. После участия в котором мы с мелким почти месяц могли нормально питаться. Да ещё и Тумира подкармливали, хоть он и постоянно отказывался.

А делов-то было — на стрёме пять минут постоять, пока ловкий Хадид, старший сын Ашмеда, сканировал и заранее обезвреживал сигналку на тачке какого-то молодого аристо. Насколько я понимал, она стоила как раз не на много дешевле иного грузового состава.

Барчук в это время обсуждал доставку целого взвода «работающих» девчонок на вечеринку-сюрприз для своего родовитого кузена. Всё в том же «Третьем Круге». Ведь, как говорят, в этом месте можно купить всё, кроме пива и женщин. Пиво и женщины в «Третьем Круге» только сдаются в аренду.

Теряясь в догадках о том, как именно мне сейчас туда попасть, да ещё и с Кнопкой, я зашёл в указанную дверь. За которой действительно обнаружилась небольшая кухонька со всей необходимой техникой и посудой, аккуратно расставленной по углам, шкафчикам и столешницам. Окон здесь не было, однако даже этот закуток был больше, чем тумировская капсула.

Щёлкнув выключателем электрического чайника, я подвинул к нему пару кружек. И, прикрыв дверь, прислонился к столу, вновь погрузившись в размышления…

Но, сунув руки в карманы, сразу наткнулся пальцами на тёплый кристалл. Он был определённо теплее, чем «маркер» Технаря, спрятанный в соседний карман.

Вытащив портал за цепочку, я поднял его на уровень глаз. Вращавшийся прозрачный кубик красиво переливался от света небольшой лампы. А огненная спираль сейчас вращалась в другую сторону. И в итоге казалось, что она почти стоит на месте, лишь медленно расширяясь и сужаясь, словно делая вдохи и выдохи.

Интересно, я могу пользоваться порталом Таисьи так же, как своим? Наверное, было бы неплохо зачерпнуть ещё немного этой потусторонней энергии, прежде чем соваться в рассадник всех мыслимых грехов столицы. Хотя напуганная Ульяна и успела мне запретить заглядывать за Завесу, прежде чем на разгромленном этаже кампуса появились другие люди, кроме нас и покалеченного Пушкаря…

Чайник за моей спиной постепенно начинал шуметь водой и пощёлкивать расширяющимся нагревательным элементом. А бегавшие по комнате отражения от кристалла крутились уже чуть медленнее — камешек на цепочке быстро терял инерцию. И спираль теперь тоже вращалась всё медленнее. Опять-таки, словно оставаясь на месте под моим взглядом…

Интересно, что же такого было в тех видениях тысячелетней давности, о которых ворожея тоже рассказать не успела. Да, кажется, не особо и хотела. Насколько я понял, даже её дед не стремился как-то дополнительно документировать это наследие их ворожейного рода. Хотя всё-таки передал внучке это зрелище, как того требовала их стародавняя традиция…

Камешек почти остановился, когда вода в чайнике начала побулькивать. Закипает, пора выключать… Хотя зачем, он же сам выключится… Лучше ещё послежу за тем — остановится ли спираль вместе с вращением кристалла… Интересно посмотреть…

Мы можем показать…

— Что?

Может это просто шум закипающей воды сам собой озвучил мои мысли?

— Видения ворожеи? — Вопросительно просипел кто-то сквозь шум и бульканье.

— Он хочет их увидеть. — Змеиный шёпот был еле слышен за чайником. Но его ответ звучал всё также уверено.

— Если только перестанет упрямиться… — Тонкий голосок как обычно будто бы насмехался

— То узнает, что его ждёт. — Решил рычащий бас.

— Он испытает то, что значит быть Низложителем… — Все четыре голоса сплелись в один причудливый хор. — И знание принесёт силу…

Слушая эти слова, я по-прежнему смотрел на кристалл. И вокруг вроде бы ничего не менялось. Отблески света, шум закипающей воды, стук, щелчки… Металлический звон… Разъярённые крики и молящие стоны… Грохот падающих камней… Рёв пламени…

Что⁈

Подкинув кристалл на цепочке, я спрятал его в кулаке. И обернулся к шумящему чайнику, одновременно пытаясь проморгаться от рябивших в глазах бликов. Потянувшись к электроприбору, я хотел нащупать рычажок включения и прекратить этот шум до того, как сработает автоматика.

Но вместо горячего пластика рука вдруг нащупала холодный металл. Хотя форма была почти такой же… Колокол⁈

А вокруг вместо кухонной мебели — толстые брёвна. Вместо низкого потолка — деревянная крыша, стоящая на четырёх столбах по углам небольшой площадки. Над которой на верёвках свисает ещё целая гроздь разнокалиберных колоколов. И все они бешено колотят своими языками на разные голоса. Но их перезвон почему-то совсем не мешает мне слышать то, что творится снаружи. Там, внизу. На частоколе, выстроенном вокруг этой небольшой колокольни. В проёме выломанных ворот и на улицах городка, состоящего из таких же бревенчатых теремов. Некоторые из которых уже ярко пылали…

Воин, забежавший в ворота следом за тараном, тут же раскроил голову какому-то молодому парню, пытавшегося остановить закованного в броню противника деревянными вилами. И когда топор выскочил из раны обратно, на личину серебристого шлема легла тёмно-багровая клякса. И такая же клякса брызнула на щит воина, когда тот с разворота разрубил шею другого парня, который уже бросил оружие и попытался бежать.

С другой стороны от тарана на пятачок перед воротами выскочил всадник, тоже с ног до головы в металле и толстой коже. И когда разгорячённый конь с ходу втоптал кого-то в слякоть, доспехи кавалериста тут же начали покрываться кровавыми брызгами — вместе с тем, как он рубил длинной саблей то налево, то направо.

Несколько стрел, выпущенных со стен, ударили в конический шлем, кольчугу или застряли в попоне коня. И тот, дико заржав, встал на дыбы, сбрасывая с себя седока.

Но уже в следующий миг ещё несколько всадников выскочило из-за тарана — по мере того, как он отъезжал назад, проёмы между ним и сломанными воротами становились всё шире. Сбив остатки слабого сопротивления с ног, всё новые и новые конные воины начали рассыпаться вдоль стены и узких улочек. Кто-то быстро скрылся из вида за крышами и стенами, а кто-то спешился. И, выбив хлипкие дверцы ударом ноги, тут же нырял внутрь с оружием наголо.

А я почему-то слышал каждый испуганный крик, каждый жалостный стон и каждый предсмертный хрип исходящий изнутри приземистых домиков, внутри которых орудовали эти убийцы и насильники…

Да как вы можете… Как вы смеете… По какому праву вы позволяете себе разрушать то, что мы строили годами⁈ Как вы можете уничтожать то, что мы выстрадали и вырастили⁈ Почему вы считаете, что теперь это ваше⁈ Как вы смеете накладывать свои лапы наших жён и детей⁈

По праву сильного⁈

Хорошо… Сейчас я покажу вам, что такое сила…

Сжав кулаки, я почувствовал в одном из них плавные грани тёплого кристалла.

И непонятно как, но тут же оказался внизу — на одной из улиц, ведущей прямо к воротам. Звон колоколов лился ровно сверху. А прямо на меня во весь опор нёсся один из всадников. И уже замахивался кривой саблей, метя мне в лоб.

Но в прорезях его шлема я успел заметить, как хищный азарт вдруг меняется на удивлённое замешательство. И когда сабля всё-таки свистнула на меня вниз, я схватил её раскалённой добела ладонью. И разорвал, точно бумажную.

Свободной рукой я тут же ухватился за стремя пролетающего коня. И одним движением остановил его, грохнув рядом с собой в слякоть. Дико заржавшее животное покосилось глазом на то, как ударом ноги я сорвал шлем с плеч всадника — вместе с головой.

И тут же оказался у ближайшей сбитой с петель двери — ещё до того, как шлем хлопнулся рядом в стену. И из него выкатилась навсегда удивлённая голова всадника.

Точно такой же удивлённый испуг сейчас был в глазах парня, который оглянулся на меня изнутри теремка. Отбросив от себя девчонку, под юбки которой он пытался забраться, воин потянулся к сабле, висевшей на поясе. Но ещё до того, как он коснулся эфеса, я схватил его за руку и вырвал её из плеча вместе с кольчужным рукавом. И, отбрасывая конечность в сторону, одновременно с этим сжал левой пятернёй нащёчник его шлема, сминая металл вместе с челюстью.

Вырвав часть лица вместе с куском плавленной стали, я стряхнул с руки металл и горелую плоть, пока моя жертва захлёбывалась собственной кровью. И вдруг поймал взгляд сжавшейся в углу светловолосой девчонки. Надо же… Точь-в-точь как Ульяна…

Но она смотрела мимо меня — на улицу. И быстро оглянувшись, я увидел, как в домик заглядывает существо, похожее на то, с которым совсем недавно сражался Пушкарь. И такие же покрытые мелкими шипами тени одна за другой то и дело проносятся позади этой твари по улице — от колокольни в сторону ворот.

— Он укра-а-ал… — Прошипев, силуэт в дверях указал на хрипящего от боли и страха воина.

— Жри. — Я пнул трясущееся тело ближе к выходу. — Но моих не трогать.

— Договорилис-с-с-сь… — Издав этот шелест, шипастая тень вдруг ринулась вниз к хрипящему парню.

И пока он ещё булькал, чёрные иглы впились в доспехи, в одежду и кожу. И словно начали высасывать из них что-то, постоянно пульсируя и подрагивая. Вскоре судорожный хрип ослаб,превратившись в чуть слышный выдох. А вместо перепуганных глаз сквозь остатки шлема наружу смотрели лишь чёрные пустые глазницы, обтянутые сморщенной серой кожей. Из них поднимался прозрачный сизый дымок.

И когда шипастая тень отпрянула от тела, тут же выскользнув за дверь, на полу вокруг иссохшего тела я заметил поблескивающий иней.

— Спаси и сохрани… — За спиной я услышал слабые девичьи причитания. — Спаси и сохрани… Матушка заступница… Батюшка оградитель… Спаси и сохрани…

— Я спасу… — Оглянувшись, я увидел её огромные глазища, полные ужаса. — И я сохраню…

И тоже шагнул наружу.

Тени из чёрного шипастого инея разлетались по всему селению от колокольни, словно вихри бурана. Только вместо снега, вражеских воинов словно засыпал пепел и сажа. Которые тут же впивались в людей и лошадей тысячами шипов. Оставляя за собой лишь скелеты, покрытые отлетающей коркой, тени тут же неслись дальше, чтобы снова облепить очередного орущего всадника и визжащего коня. И если проносились мимо горящего дома, то от их движения пламя гасло так же быстро, как после бочки воды.

Некоторые силуэты сворачивали в открытые двери. И панические вопли доносились уже оттуда. Шагая мимо таких домов, я заглядывал внутрь. И видел картины, похожие на ту, что только что оставил у себя за спиной. Дрожащие от ужаса простолюдины забившись в угол смотрели на высушенные трупы наших врагов. А потом поднимали взгляд на меня. Но ужас при этом никуда не исчезал.

Пока вихри чёрного бурана кружили по улицам городка, сам я быстро оказался у самых ворот. Таран уже полностью оттащили от прохода. Но входившая в город армия теперь лишь толкалась у входа.

Некоторые разъярённые десятники ещё пытались выстроить из своих подопечных стену щитов. Но те, кто разглядел в дыму пожарищ мою фигуру, лишь пятились, натыкаясь спинами на щиты и оружие своих товарищей. И всё равно толкали весь строй назад, прочь от сломанных ворот. Прочь от того, что выходило из них к ним навстречу

А позади ломавшегося строя ржал и подскакивал на дыбы перепуганный конь. Несмотря на то, что богато одетый всадник изо всех сил пытался его обуздать. И, борясь с паникующим животным, витязь не заметил, как вдруг между ним и мной не осталось ни одного человека.

Почуяв то, что я совсем близко, конь заржал ещё пронзительнее, взбрыкнул, подпрыгнул и, выгнув спину дугой, всё-таки сбросил с себя седока.

Хлопнувшись в грязь, воин тут же ловко вскочил обратно. И, попытавшись поймать уздечку убегающего коня, наконец-то заметил меня.

Не торопясь сняв со спины щит, он так же медленно вытащил из роскошных ножен клинок, сияющий странными голубоватыми искорками. А когда окованный металлом край щита поднялся к сплошному шлему, я заметил, что и по остальным доспехам время от времени пробегают такие же чуть заметные бирюзовые разряды.

И в отличии от всех окружающих, витязь смотрел на меня сквозь глазные прорези без тени страха. В его взгляде была лишь холодная решимость и презрение.

— Ну давай, шваль… — Послышалось из-под мерцающего шлема. — Попробуй…

И я попробовал.

Подскочив к бойцу, я метнулся от него в сторону. И когда клинок вылетел мне навстречу, тут же съехал в другую. Перемещаться с такой скоростью было легко. Я был словно огненный ветер, чей раскалённый напор не была способна остановить ни одна броня.

Кроме этой…

Мой кулак разбросал целый сноп рыжих искр, когда врезался в лобную пластину шлема. Но вместо того, чтобы проплавить её насквозь, лишь съехал в сторону. И мерцающий голубыми искрами меч тут же ударил уже в мой собственный лоб.

Я еле успел подставить под удар руку. И отлетев от силы удара назад, едва устоял на ногах. Но следом летел уже следующий хлёсткий выпад. И ещё один. Противник перешёл в атаку, рубя воздух словно мельница. И пронося клинок в считанных волосках от моего лица, плеч и груди.

Ладно, хватит игр…

Отпрыгнув назад ещё дальше, я тут же снова рванулся вперёд, едва боец остановил свою рубку. И, оказавшись рядом с ним вплотную, схватился за окованный металлом щит обеими руками.

Разворот всем телом — и вот мой противник уже полетел следом за моим движением. И движением своего неуязвимого оружия, которое я отшвырнул прочь. Застряв в ремне щита, воин кубарем покатился по земле вместе с ним. И встать я ему уже не позволил.

Подпрыгнув на высоту человеческого роста, я приземлился коленом на затылок шлема, целиком вдавив его в сырую, взрытую копытами землю.

Схватив обе руки противника, я конечно не смог вырвать их из заговорённых доспехов. Но смог завязать их вместе с рукавами кольчуги в такой узел, что целые кости остались только в ладонях. А потом и их я сжимал до тех пор, пока сквозь стальные пальцы перчаток не брызнула тёмная кровь.

Но за всё это время из-под вдавленного в грязь шлема не раздалось ни звука. Истерика у моего врага началась позднее — когда я выдернул его голову из грязи. И, развернув лицом к себе, добрался раскалёнными пальцами до шеи.

— Н-н-н-е-е…

— Да-а-а-а… — Сжимая горло противника, я чувствовал, как его энергия, его сила, его гордость и храбрость переходит ко мне. Наполняя бодростью сердце, наливая мышцы твёрдой сталью и освежая пылающий разум. А ему оставляя взамен лишь холодную слабость, ледяной страх и стылое отчаяние.

И уже через несколько секунд сквозь заляпанные грязью прорези на меня смотрели глаза, полные ужаса и покорности. От былого гонора и решимости в них не осталось ни капли…

Отбросив от себя дрожащее от страха и боли тело, я медленно поднялся на ноги поднялся. И увидел взгляды всех остальных бойцов, окружавших меня на почти тельном расстоянии. Перестав пятиться, они смотрели в ответ с какой-то смесью удивления, ужаса и почтения.

— Пошли прочь… — Я взмахнул ладонью, стряхивая с неё грязь, кровь и раскалённые искры.

— Не-е-е-е-ет… — Сухой шёпот вдруг раздался прямо у меня за спиной. И взгляды воинов тут же устремились туда.

Оглянувшись, я увидел, как шипастый силуэт возвышается надо мной, постоянно выпуская в стороны новые кривые конечности, состоящие из чёрного инея. И растягивает тёмную пасть в кривой улыбке:

— Не-е-е-ет… Они тоже украли… Они тоже наши…

И прежде чем я успел как-то отреагировать, тень распалась на десятки таких же ажурных силуэтов. Разлетевшись во все стороны, каждый из них тут же нашёл себе цель и вкогтился в неё с разгона.

Сбиваясь с ног, задние ряды воинов тут же бросились прочь. Но всё новые и новые тени, отлетающие от стоящего рядом со мной существа, догоняли их, опрокидывали и впивались своими шипами в плоть — прямо сквозь доспехи и одежду.

Панические вопли быстро слились в один общий ужас, взлетевший в тёмные небеса хором, полным боли, страха и отчаяния. К которому тут же примешался потусторонний шелест питающихся теней:

— Ш-ш-ш-ш-ш-ш-х-х-х-х-х-ха… Щёлк!

Стоящий передо мной чайник выключился. И пузырьки воздуха, бурлившие на поверхности воды стали быстро уменьшаться и пропадать.

— И это лишь малая часть того, на что ты способен… — Слабый шёпот быстро пропадал вместе с тем, как смолкал шум кипящей воды. — Возвращай нам украденное. И становись сильнее… Вместе с нами…

За спиной вдруг раздался чуть слышный стук и знакомый голос:

— Э-э-э… Вашество?

Резко обернувшись, я увидел в дверном проёме того самого парня в замызганной спецовке, которого мы с Кнопкой встретили по дороге в мастерскую. Моё резкое движение, кажется, немного его напугало. А может и выражение моего лица…

— Шуруп? — Я почувствовал что до сих пор сжимаю кристалл в кулаке. Да так сильно, что у меня не сразу получилось его разжать.

— Агась… Звиняйте, вашество… Но милсдарь Технарь приказал, чтобы я с вами одёжей обменялся… — Парень виновато пожал плечами и оглянулся. — Правда не знаю, зачем…

Заглянув за плечо работника, я у видел, что дядя и племянница до сих пор что-то увлечённо рассматривают на экране монитора.

— Я догадываюсь… — Развернув цепочку, я быстро повесил кристалл себе на шею. И отвернулся обратно к парившему кипятку. — Чай будешь, Шуруп?

— Э-э-э… Пасиб, вашество… Э-э-э…

Пока парень, видимо, напряжённо соображал, что для него будет хуже — согласиться или оскорбить князя отказом, я потянулся к кружкам. И когда рукав пиджака задрался, увидел на предплечье длинный красноватый след, как от ожога.

Как раз в том месте, на которое только что принял удар меча, сверкавшего странными голубыми искрами.