Wing-s-wing

Скотный двор

Антон проснулся бодрым и выспавшимся с необычайно ясной головой, память вернулась быстро. В голове промелькнули все минувшие события вплоть до того, как он наглотался воды и не утонул лишь потому, что зацепился за плавучее бревно. Кажется, Забытый каким-то образом взломал ещё несколько дронов и устроил воздушный бой.

Антон понял, что голым телом лежит на колючем тюфяке под серой усыпанной заплатками простынёй. На руках и ногах краснели незначительные ссадины. Всё тело болело, как после усердной тренировки, но серьёзных травм и переломов не было.

Интерьер вокруг не отличался от русской избы ранней царской эпохи: глиняная печь, деревянная утварь, бревенчатые стены и потолок, земляной пол, устланный простенькими циновками. На столе дымилась потухшая лучина, а через маленькое окно пробивался оранжевый рассвет. Антон даже на секунду с ужасом предположил, что его забросило в прошлое. После всех недавних событий, он бы не сильно удивился такому повороту. Однако логика успокоила более вероятной версией: течение унесло его в какую-то сельскую глушь, а добрые люди подобрали на берегу.

Нужно было срочно найти свои пожитки и очки.

Гуров встал с лежанки, прикрылся простынёй и аккуратно обыскал весь дом. Своих вещей так и не нашёл, зато в разных уголках обнаружил множество причудливых идолов, вырезанных из дерева. Все божки были овальной формы с уродливыми мордами и больше походили на демонов.

Гуров пошёл к выходу. У двери остановился и вгляделся в смотровую щель. По двору ходили куры, в центре стояла колода для рубки дров. Чуть дальше он заметил другую избу, но людей видно не было.

Антон приоткрыл дверь на пару сантиметров, прислушался, раскрыл ещё больше и просунул голову. Когда он вышел наружу, дверь предательски заскрипела.

Из-за угла показалась полноватая женщина в грязно-белом сарафане, в правой руке она держала намыленную тряпку.

— Ты чего поднялся ни свет ни заря?!

В мокрой тряпке Антон узнал свою футболку.

— Вещи свои ищу и туалет, — сказал Гуров, придерживая простыню на поясе.

— Так не видишь, что ли? Стираю я вещи твои, — женщина раскинула руки. — Туалет за домом. Обувки твои подсохли уже, можешь забирать. Машка! Подай обувки его!

Из-за угла вышла юная особа в таком же простецком сарафане. Не подымая взгляда, она подбежала к Гурову и поставила на землю потрёпанные ботинки. Затем также быстро скрылась за углом.

— Спасибо, — поблагодарил Гуров обуваясь. — Не подскажете, где я? Помню, как меня затянуло течением.

— Митро вернётся, у него и спросишь, как всё было.

Пухлая женщина махнула рукой и скрылась за углом. Антон услышал с той стороны хихиканье Машки и недовольный голос женщины:

— Ну ты чего? Мужиков голых не видала?

— Мама!

Антон сходил в отхожее место и ничуть не удивился деревянному туалету. С развитием цивилизации камушки и лопухи заменяли газеты, те менялись на рулоны бумаги, бумага доросла до нескольких слоёв с растворяемой втулкой и чередовалась с гигиеническим душем, но деревенский туалет оказался вечен.

Вернувшись, Гуров увидел лишь Машку, которая полоскала вещи в деревянном корыте.

— Маша. Мария, — вполголоса позвал Гуров. Девушка сначала вздрогнула, затем посмотрела в его сторону и заулыбалась. — Ты не видела мои очки?

— Чего?

— Очки. Стеклянные такие, с резинкой.

— Ой, ни слова не поняла. Что это?

— Только проснулся, а уже к моей доченьке пристаёшь? — полноватая женщина незаметно подошла со спины.

— Нет, что вы! Я ищу свои вещи. Очки мои не видели?

— Каво-о? Было что-то сломанное, так мы выкинули в овраг за туалетом.

Гуров чертыхнулся и быстрым шагом, насколько позволяла простыня на поясе, вернулся к туалету. За ним он увидел неглубокий овраг, куда местные выливали помои и, судя по всему, вываливали навоз.

На поверхности ничего из его вещей не было. Антон представил, как ему придётся спускаться и рыться в жиже руками. От такой мысли его передёрнуло, но он быстро взвесил все за и против. Гуров покрепче завязал простыню на поясе, снял ботинки и аккуратно опустил ногу на склон оврага.

— Ты чего удумал?! — послышался позади хриплый мужской голос.

Гуров вздрогнул, обернулся и увидел плечистого мужика с густой, длинной бородой.

— Вы Митро?

— Ну я. А тебя самого, как зовут?

— Антон.

— Ты зачем в дерьмо лезешь, Антон?

— Я очки свои ищу. Мне сказали здесь поискать.

— Кто сказал? Бабы?

— Ага.

— Бабы дуры, — Митро махнул рукой, затем полез в карман. — Вот эти вот очки?

Антон поднялся, поскользнулся и чуть было не упал в овраг. В последний момент он удержал равновесие, с облегчением вздохнул и подошёл к Митро.

— Да, они. Спасибо большое.

— Ты мне жизнью обязан. Пошли в дом, поговорим, — сказал Митро и отдал Антону линзы.

Гуров зашагал следом. По пути он проверил заряд батареи на очках. Устройство Тома оказалось невероятно энергоэффективным. Наушник был безвозвратно утерян, поэтому связаться с Забытым можно было только текстом. Как именно Гуров не знал и никаких намёков от ИИ в системе не увидел.

Антону хватило нескольких секунд, чтобы отправить сигнал на дирижабль. Оставалось только ждать и надеяться, что англичанин его не бросит.

— Не голоден? — спросил Митро и сел на лавку.

— Нет.

— Ты тоже садись.

— Хорошо, — Антон уселся на кровать, неловко поправляя простыню на поясе. — Давно я здесь? Как вы меня нашли?

— Я тебя вчера вечером нашёл на берегу, как на рыбалку ходил. Смотрю, живой вроде, даже воды не наглотался. Везучий. Скажи лучше, как ты там оказался? Ты, наверное, из Мирязевских? Давно я у вас не был.

— Да нет, я дальше живу.

— А в реку полез, чтобы утопиться?

— Топиться не собирался, — Антон чуть было не сказал, что решил поплавать, но вовремя понял, как бы это глупо звучало. — Не такой я везучий, видимо. На обрыве выше по реке сорвался, а там течение сильное.

— Ну понял-понял, — закивал Митро. — А ничего ещё не хочешь рассказать?

— Например?

— Ты сказал, что дальше по реке живёшь. Где именно?

— Не говорил я, что там живу, просто упомянул, откуда пришёл.

Митро задумчиво почесал затылок.

— Одежда у тебя странная. Мы такого не носим. Разве что только городские так одеваются. Но город далеко, и никто оттуда просто так не выходит.

— Не выходит? Почему?

— Да-а, видимо, и правда ты издалека. Так как насчёт того, чтобы должок отработать?

— Да я не против, а что нужно делать?

— А это наш пастырь решит. Мне ничего не надо, но, по справедливости, всякое добро должно добром воздаваться. Пойдём со мной, я тебе сначала покажу нашу деревню. Ах да. Сейчас дам тебе рубаху со штанами.

Улиц в поселении не было: Антон шёл следом за Митро по выкошенной траве. Он оделся в привычную для местных одежду, но они всё равно пялились на него, как на двухголового козла. Мужчины недоверчиво косились, женщины натянуто улыбались, старики щурили глаза и долго провожали взглядом.

Жители усердно занимались хозяйством и огородом. Деревенские держали скотину: повсюду бегали куры и утки, в разящих говном хлевах хрюкали свиньи, а у самой крупной избы Антон заметил целую конюшню с десятком лошадей.

Вдалеке, за деревней, среди полей Гуров разглядел очертания ветряной мельницы. Лопасти крутились, а у входа работали кнехты: таскали джутовые мешки с зерном и мукой. Люди откатились на века назад, жили скромно, но не голодали.

Антон понял, что всё не так плохо, как описывал Том, но для него казалось диким и абсурдным соседство средневековья с искусственным интеллектом.

Митро указал на круглую полянку, которая начиналась у крайнего дома и заканчивалась на границе с лиственной рощей. В самом центре поляны высились три длинных бревна. Гуров пригляделся и увидел на брёвнах искусно вырезанные лица: первое из них изображалось с большими раскрытыми глазами и слегка приподнятыми уголками губ, второе хмурило брови и показывало недобрый оскал, третье же оказалось с закрытыми веками и тонкими губами, самое безэмоциональное и возможно даже мёртвое.

— Это наши боги, — сказал Митро и низко поклонился идолам. — Свят властвует жизнью и следит за тем, чтобы в наших огородах рос урожай, а наш скот размножался. О наших порочных жизнях он тоже печётся.

Чёрный — бог смерти. Уважать и поклоняться следует ему так же, как и остальным, потому что смерть — это всё та же жизнь, только наоборот. Всем верующим в мире Чёрного зачтётся, а после цикл начнётся заново, либо продолжится непрерывный путь, это как посмотреть.

А тот, что справа — старший. Мы зовём его Пегал, бог покорности. Именно он правит этим миром, судит нас за проступки и вознаграждает за покорность.

На поляну стягивались жители деревни. Они бросали дела и, поторапливая друг друга, шли к святому месту.

— Что происходит? — Антон вертел головой пытаясь хотя бы примерно сосчитать всех местных, ему казалось, что следует узнать об этом языческом мирке как можно больше.

— Каждый день мы собираемся на поклонение, — Митро похлопал Гурова по плечу. — Я прошу тебя уважать наши обычаи. После поклона с тобой поговорит наш пастырь.

— Это ваш жрец?

— Я не знаю, кто такой жрец.

Они нашли свободное место на поляне. Антон повторял за остальными. Он сел на траву, выпрямил ноги перед собой и слегка склонил голову. В центре между тремя идолами показался высокий и крепкий старик с густыми усами, но без бороды. Было понятно, что он здесь и носит почётное звание пастыря.

— Балтыки и Вороки! — воскликнул пастырь и воздел руки к небу, — Сегодня мы собрались на поклон нашим богам и будем чествовать их, как и положено, чтобы наш род и дальше процветал, а великие Пегал, Свят и Чёрный оставались почитаемы и незабвенны в этом мире.

Пастырь сел, закрыл глаза и замолчал. Гуров осмотрелся. Все жители застыли в одной позе. Среди поклоняющихся не было видно маленьких детей, их, по всей видимости, к поклону не допускали. Неужели всю детвору оставляли без присмотра ради странного медитативного обряда?

Антон ожидал, что ежедневный ритуал продлится не дольше пяти минут, но по ощущениям представление тянулось к изнуряющему часу. Люди до сих пор сидели в одном положении, как статуи.

Пока никто не видел, Гуров аккуратно надел линзы, к его радости, запрос на дирижабль дошёл, но ответа не было. Не появилось и следов Забытого. Судя по диагностическим данным устройства никаких сбоев за всё время работы не происходило, была лишь скачущая диаграмма работы процессора, как раз на то время, когда бешеные дроны правительства погнались за Гуровым. Искусственный интеллект испытал устройство на прочность, и оно выдержало.

Чтобы не испытывать судьбу Антон убрал линзы и пробыл в исходном положении ещё несколько минут.

С неразборчивым возгласом пастыря «поклон» закончился. Поляна наполнилась гомоном толпы. Люди расходились по домам и вскоре на святом месте остались только Антон, Митро и пастырь.

Усастый старик крутился вокруг идолов и что-то нашёптывал себе под нос.

— Михарь, — поприветствовал Митро пастыря. — Я тут привёл вчерашнего утопца. Его Антоном зовут.

— Вот как? Ну хорошо-хорошо, — пробормотал Михарь, даже не взглянув в их сторону.

— Он мне жизнью обязан, говорит, готов отработать. Я сразу к тебе за мудрым советом.

Михарь встрепенулся и, наконец, обратил на них внимание, Гурова разглядел с особой тщательностью. Антон почуял неладное, но виду не подал.

— Пойдёмте ко мне в избу.

Хата пастыря стояла с краю деревни. Внутри пахло травами и брагой, на стенах висели шкуры зверей. Под потолком на верёвках сушились растения и грибы, в явном большинстве пестрели мухоморы.

Михарь проводил гостей до стола, поставил три деревянные кружки, добавил к ним плошки с варёной картошкой и мясом. Перед тем как сесть, пастырь дополнил застолье внушительным глиняным сосудом. Гуров сразу же понял, что внутри. Михарь откупорил корчагу и подтвердил его догадки. В ноздри ударил резкий запах, непохожий на аромат браги. Местные гнали напитки и покрепче.

— Ну, Антон, давай выпьем за твоё спасение, — предложил Михарь, разливая напиток по кружкам.

— Да я бы рад, — на ходу Антон придумывал, как бы уберечь себя от сомнительного пойла. — Я ведь ни разу не пил. Нельзя. У меня печень больная с рождения, если выпью, то всё — смерть.

По хате прокатились негодующие возгласы Митро. Мужик недовольно ударил кулаком по столу так, что посуда подпрыгнула. Недвижимой осталась лишь огромная корчага.

Враньё угрожало провалом, поэтому Антон решил надавить на святое.

— Да я бы с удовольствием. Родители говорили, что у меня с рождения эта болезнь, потому что пути богов неисповедимы. Нужно смириться и принять всё так, как есть. Нельзя мне пьянеть, — навешивал Гуров.

На самом деле ещё в первый день после пробуждения на дирижабле Антон хотел выпить чего-нибудь крепкого, но в деревне с голым задом посреди чуждого мира пить было опасно.

— А что, у твоих родичей тоже есть боги? — спросил Михарь и отставил кружку в сторону, Митро после слов о богах немного успокоился.

— Трое, зовут их иначе, но на самом деле одно и тоже. Я верю, что боги одни для всех, просто по каким-то причинам им нужно, чтобы каждый народ молился по-разному и называл разные имена.

— Я называю это святотатством, — пробасил Митро и залпом выпил кружку пойла. — Вера должна быть одна!

— Ну ладно-ладно, — успокаивающе сказал пастырь, похлопав Митро по плечу. — Антон, вот скажи, чего умеешь?

— А что нужно? Вы спрашивайте.

— Охотиться умеешь? Из лука стрелять?

— Умею, — честно ответил Гуров.

— За скотиной ухаживать и в огороде работать?

— Умею.

— А дом построить?

— Тоже могу.

— Рукастый, — ухмыльнулся Михарь. — Так может, ты у нас останешься? Жену тебе найдём. Мы тебя не держим, конечно, понимаем, что есть у тебя дом, но ты посмотри какие у нас красавицы.

— Заманчиво, — соврал Антон, оставаться здесь он не собирался, да и красавиц на улицах не видел.

— Я хочу, чтобы в знак благодарности за спасение ты стал нашим родичем и прошёл ритуал родства.

— Что за ритуал? — спросил Гуров и схватился за варёную картошку.

— Несложный. Сначала окропляешь себя священной водой, а потом идёшь по лесной тропе ночью.

— А в лесу что?

— В лесу хозяйка. Яга. Она сильнейшая среди всех пастырей наших богов. Ты должен её увидеть собственными глазами, чтобы породниться с нами, разделить нашу тайну. Без её одобрения не стать нам родичами.

Антон чуть не подавился картошкой. Он старался вести себя так, будто ничего странного не происходило и притворялся дураком. Но после упоминания Яги Гуров не сдержался.

— Дайте угадаю, а живёт она в избушке на курьих ножках?

— А ты откуда знаешь? — глаза Михаря округлились.

— Вот те раз! — воскликнул Митро. — Это, вообще-то, наш секрет.

Антон хотел покрутить у виска и припомнить неотёсанным мужикам все русские народные сказки, рассказать про тридевятое царство и волшебный клубок, но вовремя прикусил язык. И в его годы фольклор умирал, видимо, умер окончательно, если уж даже в такой глухомани некому его хранить. Времени подумать, откуда появилась Яга, не было. Нужно было выкручиваться и уворачиваться от неудобных вопросов.

— Ну так у нас тоже хозяйка леса есть, — сказал Гуров, пережёвывая кусок мяса. — Слушайте, есть ведь и другие способы благодарности.

Митро положил руку на плечо Гурова и нахмурил брови.

— Я же тебе жизнь спас, мы тебя просим о мелочи, а ты вот так.

— Тише-тише Митро, — в очередной раз успокоил пастырь мужика. — Не дурак он, вижу. Он же давно смекнул, что нам от него нужно, раз он и про хозяйку знает, и про богов слыхал. Значит, у них там и жертвоприношение такое же, как и у нас.

Гуров молча отодвинул плошку с едой, вытер руки о штаны и, опустив глаза, задумался о том, как выйти из-за стола быстро и без ущерба для себя.

— Ты не вздумай рыпаться, — с неожиданной грубостью сказал Митро. — У меня рука крепкая, не согласишься добровольно, так я тебя сам в лес оттащу, утопец.

— А вот зря вы мне угрожаете. Я-то думал, порядочный человек меня спас. Выловил меня, чтобы в жертву принести? — Гуров покачал головой.

Засиживаться за столом было бессмысленно. Антон схватил кружку с крепким и плеснул в лицо Митро. Мужик заорал, подскочил с места, но пошатнулся и упал назад. Дрянь оказалась едкой, наверняка градусов шестьдесят не меньше.

Антон бросился к двери, но с невероятной прытью для старика его нагнал пастырь. Завязалась борьба.

Гуров без труда зажал в локте шею Михаря, отчего тот закричал что есть мочи:

— Илья! Илюша!

Антон даже не успел подумать, кто такой Илюша, как входная дверь распахнулась и в проёме показался верзила. Великан под два с половиной метра зашёл внутрь, схватил Антона за шиворот как провинившегося кота и одним движением выкинул на улицу. Гуров прокатился по земле, во рту сразу же появился привкус железа.

Послышался женский крик:

— Драка! Драка! На Михаря пришлый напал!

Когда Антон поднялся на ноги, дом уже окружали местные, то ли желая помочь своему пастырю, то ли просто поглазеть на драку.

— Ну что, уродина?! — воскликнул Илюша, с хлопком сомкнул ладонь и кулак. — Старика легко одолеть, ты меня попробуй. Ну!

Деревенский верзила не выглядел рельефной горой мышц, он был просто здоровым и широким. Судя по тому, как легко Илюша подхватил Антона, силы ему было не занимать.

Впервые Гуров жалел, что рядом нет лысого наёмника с железной рукой. Впрочем, он и сам не был слабаком. Антон сплюнул кровь и как умел, принял боевую стойку.

Илюша усмехнулся и ринулся навстречу, но Антон ловко отскочил в сторону и прописал увесистый пинок под зад. По толпе прокатилась волна неодобрительных возгласов и редкие смешки. Для них это было лучшим шоу. Знают ли они про существование телевизора?

Илью такой приём разозлил ещё сильнее: он резко развернулся и метнулся к Антону. Отпрыгнуть во второй раз Гуров не успел: огромные ручищи схватили его за бока и с разбегу припечатали к бревенчатой стене дома.

— По печени его бей! По печени! — закричал Михарь неподалёку. — У него печень больная!

В глазах сверкнуло и тут же потемнело. Илья отшагнул в сторону, отпустил Антона лишь на секунду. Гуров в это время испустил протяжный хрип и согнулся, беспомощно хватая воздух ртом. Лёгкие отказывались дышать. Громила одной рукой ухватил его за голову и повернул на солнце. Толпа ликовала. Антон задыхался.

— Вы кто такие?! — вдруг закричал Митро, видимо, уже успевший промыть глаза.

После этой фразы послышался протяжный мужицкий крик и визг разбегающейся толпы.

Гуров не видел деталей, лишь размазанные тени на фоне ослепляющего солнца. Илюша отпустил голову Гурова, громко зарычал и бросился куда-то в сторону.

Послышался удар, затем ещё один, а после третьего огромное пятно пролетело справа и врезалось в дом. Антон даже почувствовал лёгкую вибрацию.

Гуров отдышался, потряс головой и растерянно осмотрел место поединка.

Илюша без сознания валялся у стены дома, чуть дальше в таком же состоянии лежал Митро, а из дверного проёма хаты испуганно глазел Михарь. Антон проследил за его взглядом и увидел ухмыляющегося Е. Рядом стояла Иви, хмурила брови и вопросительно смотрела на Гурова.

— Лысый, ты не поверишь, но я рад, что ты рядом, — прохрипел Антон, затем обратился и к девушке. — Прекрасным дамам я рад всегда.

— Клянусь богами так и есть. Яга наша хозяйка, хранительница леса, — уверял Михарь. Рядом потирая ушибленную скулу, молча сидел Митро. — Знаем, виновные мы. Ну а что нам? Выловили чужака — это ведь как дар богов, который надобно вернуть.

— Из леса никто не возвращается? — спросила Иви.

— Никто, — Михарь покачал головой.

— Ты скажи, что свою племянницу жалко стало, вот и решил меня вместо неё в жертву принести, — выпалил Гуров. — Если так выпал жребий, то её, и отправляй!

— Вы можете выйти на улицу и подождать, пока мы поговорим? — спросила Иви.

— Да-да, конечно, — смиренно согласился Михарь.

Вместе с Митро они направились к выходу. Е всё это время сидел настороже, возле двери.

— Скажите своему богатырю, чтобы на меня не обижался, — лысый с любезной улыбкой открыл дверь и напоследок хлопнул Митро стальной рукой по спине, мужика заметно повело вперёд.

Когда деревенские вышли наружу, Антон резко подскочил и начал расхаживать по хате, вспоминая про себя все матерные слова, что знал. Говорил он чуть сдержаннее, потому что считал неправильным материться при даме.

— Вот уроды! Я-то думал, добрые люди спасли меня. Утром выхожу, а там жена его вещи мои стирает, даже неудобно как-то стало. В жертву принести! Ну, пошёл бы в лес и что дальше? Меня бы там старуха в печи запекла? Не верю я им, какая, к чёрту, Баба-Яга? Распилили бы они меня на части у той полянки.

— Ты лучше скажи, как тебя правительственные дроны вычислили? — хмыкнул Е и сложил руки на груди.

Рассказывать про Забытого Антон не собирался. Его новоиспечённые товарищи вряд ли о чём-то догадывались, вокруг и без этого хватало странностей.

— Они объявились, когда я скачал данные. Зенон понял, что посторонний проник в один из заброшенных комплексов. Можно было и догадаться, что так будет.

— Нельзя, — Иви покачала головой. — Том упоминал, что системы безопасности сейчас большая редкость. Значит, мы взяли что-то действительно важное.

— Том сам подорвался на какой-то растяжке, — сказал Е. — Вот тебе и система безопасности.

— Подорвался? — удивился Антон. — Он живой?

— Живой, — Иви вздохнула. — Лежит в реанимационной капсуле. Роботы за ним ухаживают. А ещё у него половина рёбер стальные, как протезы у Е. Фердинанд сказал, что это после похода в мёртвый город.

— Подозреваю, что большую часть событий я тогда пропустил, был в отключке, — Антон немного успокоился и присел на стул.

— Иви забыла упомянуть, что ядро Зенона находится в Красноярске, — подметил Е. — Тебе будет что вспомнить, если доберёмся туда.

— Одна новость лучше другой, — Гуров задумчиво уставился в пол, он даже не удивился новому раскладу событий. — И что теперь делать? Том в свои дальнейшие планы посвящал кого-нибудь? Иви?

— Никого он не посвящал. У нас есть все части алгоритма, но что с ними делать, никто не знает. Фердинанд носится вокруг капсулы и твердит, что нужно дождаться, пока Том придёт в себя.

— Она теперь главная, — Е кивнул на Иви.

— Класс. Но кому от этого легче?

— Давайте решим, что делать с деревней, — предложила Иви.

— Свалим и все дела, — заявил Антон.

— Ты главная, ты и решай, — сказал девушке Е.

— Мы с Томом были в поселении на болотах, и узнали, что раз в месяц туда прилетают приближённые Вождя. Они забирают маленьких детей, для чего — не знаю. Здесь раз в месяц приносят некую «жертву», как я поняла, любых возрастов. Ещё и сказки народные приплели. Я считаю, что просто так этого оставлять нельзя. Нужно выяснить, что там в лесу и закончить с жертвенными ритуалами.

— В Москве я видел, как рабов сгоняют на оргию, не знаю, что с ними стало, но там были и совсем юные, — вспомнил Е.

— Когда я нырял в этот клятый бункер, тоже кое-что узнал. Например, что там проводились эксперименты по переносу сознания детей на какие-то носители. Их потом использовали вместо ИИ для управления сложными роботами. Такие машины называют хомодорами, они якобы гибче обычных андроидов.

— Что значит гибче? — на лбу лысого проступили морщины. — Типа для балета и гимнастики?

— Думаю, речь идёт о способности принимать быстрые и правильные решения. Как в шахматах, — предположила Иви.

— Именно, — Антон с ухмылкой посмотрел на Е. — В целом речь про гибкость ума. Тебе, лысый, такое даже и не снилось.

— Я тебе сейчас руку в жопу засуну и буду тебе нутро щекотать, — спокойным, но весьма убедительным тоном сказал Е, даже не посмотрев на Антона.

— Вы как подростки прыщавые. Противные, непоседливые и глупые, — с укором высказалась Иви. — У нас нет чёткого плана, повсюду с людьми обращаются, как с расходниками, нам самим грозит смерть. А вы устраиваете перепалки на пустом месте.

Антон переглянулся с Е, во взгляде лысого не было затаённой обиды или угрозы, возможно, и правда стоило оставить его в покое.

— По поводу расходников, — Гуров поднял указательный палец и прервал недолгую тишину. — Чего ты ожидала от феодального общества? Рабы на то и рабы: хозяева делают с ними, что хотят.

— Кто установил, что они рабы? Так, давайте проголосуем, — предложила Иви и подняла руку. — Я за то, чтобы разведать лес, выяснить, куда пропадают люди и если там след правительства, мы найдём способ показать им, что делать так больше не надо.

— Рвёмся в бой? Это по мне, — с усмешкой сказал Е и тоже поднял руку.

— Да какой бой? Что мы им сделаем? Какое голосование, если два к одному? Сами подумайте, какой смысл придумывать языческие легенды и мешать их с забытыми сказками? Это же правительство! Они могут прилетать сюда и забирать раз в месяц любого понравившегося и провинившегося, — Гуров глубоко вздохнул и добавил. — Ну а если я против?

— Свалишь на дирижабль, — ответил Е.

— Разве тебе не интересно, зачем здесь этот спектакль? — спросила Иви.

— Они живут этим, искренне верят. Не спектакль получается, — Антон глубоко вздохнул и нехотя выдал. — Ладно. В арсенале у нас только любопытство, смелость и киборг-убийца? Оружие мне дайте какое-нибудь, если есть.

Е поднял палец вверх. Иви задумалась на секунду и достала из-за пояса огромный пистолет.

— Держи. Это мистер Хайд — пистолет Тома.

— Ничего себе бандура! — удивлённо воскликнул Антон. Он взял в руки оружие и рассмотрел со всех сторон. — Твой отец всем изобретениям даёт идиотские прозвища?

Когда троица вышла на улицу, вокруг хаты Михаря собрались все жители деревни. Люди держали в руках вилы и черенки. Возглавлял толпу сам пастырь, спереди стояли: Митро, Илюша и ещё пятеро крепких мужиков.

— Я всё слышал! — воскликнул Михарь, — Вы собрались идти к нашей хозяйке леса! Не позволю вам осквернять наши земли!

Толпа одобрительно загудела и затрясла своим нехитрым вооружением.

— Дядь, подслушивать нехорошо, — с наигранным осуждением сказал Антон, а затем обратился к Е. — Ты готов драться с этими деревенщинами? Посмотри, там даже подростки есть, судя по взглядам, в салки они играть с нами не будут.

— На дирижабле есть дымовые и свето-шумовые гранаты, — ответил Е вполголоса. — Фердинанд может подлететь и распугать их.

— Нет, не надо, — сказала Иви. — Если будем применять силу против мирного поселения, чем мы лучше Вождя?

— Да мы уже применили силу, вроде бы, — недоумённо заметил Е, потирая кулак.

— Я сказала: нет! — отрезала Иви. Девушка вышла вперёд и обратилась к пастырю. — Чего вы хотите? Избить нас дубинами? Думаете это так просто?

— Я хочу, чтобы вы не нарушали наши традиции и не лезли на святое место! — от недавней робости и покорности не осталось и следа, лысый киборг старика уже не страшил.

— Мы можем попасть туда с вашего позволения, чтобы не осквернять святое место? — спросила Иви.

Толпа зароптала. Михарь и Митро переглянулись.

— Все трое хотите? — поинтересовался пастырь.

— Да.

— Вам нужно будет пройти обряд. Тогда можно, но только ночью.

Ночной сумрак окутал деревню, развеивали его огни в окнах и редкие уличные факелы. В небе сиял полумесяц растущей луны. На поляне с идолами собрались жители деревни. По краям святого места разгорались небольшие костры.

Иви шла впереди. Оказалось, что переговоры ей давались легче, чем Е или Антону, несмотря на патриархальный уклад местных.

— Лысый, а ты знаешь, почему они так легко согласились? — спросил Антон.

— Хм? — Е вопросительно посмотрел на него.

— Да потому что им это на руку, они же изначально и хотели меня туда послать, а тут сразу трое! И чёрт знает, что нас там ждёт.

— Боишься? — спросила Иви.

— Нет, остерегаюсь.

— Том бы ответил так же, — усмехнулась Иви. — Теперь нас трое. На болотах я дала слабину. Не успела прийти в себя после того, как очнулась на дирижабле. Больше я себе такого не позволю.

— Том сам виноват, что подорвался, — сказал Е. — Ты-то при чём?

— Послушайте, — встрял Антон. — Давайте вернёмся на дирижабль, просканируем местность с дронов, раз вам так не безразлична судьба этих крестьян. Если там будет база правительства, разбомбим её к чертям.

— Антон, — Иви вздохнула. — А если они нас «разбомбят»? После Москвы Вождь знает, про дирижабль. Может быть, его армия уже вооружается ракетами или чем там ещё можно сбить эту громадину? Что мы будем делать без «Цепеллина»? Тем более, в лесу могут быть похищенные люди, которые нуждаются в нашей помощи. Мы просто тихонько зайдём в лес, посмотрим, что там и, если нужно будет, вернёмся. А если поймём, что справимся сами, то у нас есть Е.

— Ну да, — хмыкнул лысый. — Мне Том сказал, что я не командный игрок, но я бы поспорил. Как-нибудь расскажу, как прошлый мой напарник, Крюк, во время одного дела обделался во всех смыслах этого слова.

— Ты же не любишь рассказывать про себя и про своё прошлое, — заметила Иви. — Что это на тебя нашло?

— Сам не знаю, — Е пожал плечами.

На поляне с пафосным видом их встретил Михарь. Пастырь переоделся в церемониальные одежды, сшитые из отбелённой простыни и украшенные замысловатой вышивкой. Между тремя идолами на траве стояли три небольшие чарки.

— Это что, пить надо? — поинтересовался Е.

— Нет, пролейте на себя, омойтесь и идите в лес, — ответил Михарь.

Каждый молча взял по чарке. Когда старик повернулся спиной, чтобы отойти в сторону, Антон подался вперёд и сказал полушёпотом:

— Лейте так, чтобы попало только на футболку. А лучше мимо.

Товарищи вопросительно уставились на Гурова, но никто не стал задавать вопросы.

— Чего вы медлите?! Лейте же! — воскликнул пастырь и поднял руки вверх.

Усевшиеся вокруг кнехты заворожённо смотрели на ночное представление.

— Мерзкий пафосный дед, — пробурчал Гуров и вылил чарку на себя.

Обычная вода полилась по футболке. Антон расстегнул куртку до конца так, чтобы на неё попало как можно меньше.

— Покрепче бы да внутрь, — сказал Е и демонстративно бросил пустую тару под ноги Пастырю.

— Проявляйте уважение к святому месту, — недовольно сказал Михарь. — Всё вылили? Тогда можете идти.

Троица отошла на приличное расстояние от деревни. Деревенские на поляне хором запели песню с протяжными и тоскливыми мотивами. Издали слова были неразличимы.

Гуров достал линзы, проверил разные спектры и в одном из них увидел на футболке светящиеся пятна.

— Так и знал. Старый пердун метит жертв, чтобы их лучше было видно в темноте.

— Эй, я надеюсь, там ничего органического не было? — с отвращением сказал Е, оттягивая футболку.

— Не переживай, скорее всего, простейший химический раствор. Интересно, дед знает, зачем эта бадяга? Застегнём куртки и заметить нас будет труднее. Хотя нет, всё равно видно, на штаны попало. Проклятье!

Антон шёл впереди. Он настоял на том, что, если на пути будут ловушки или следы искусственных сооружений, заметить их через очки будет легче и быстрее.

Чем дальше уходила тропа, тем больше появлялось лиственных исполинов, и тем гуще становился лес. На тропе из-под земли нередко торчали толстые корни. Дорога явно не предназначалась для утренних пробежек.

Через пару километров тропа кончилась.

— Думаю, смысла сворачивать нет, пойдём прямо, — предложила Иви, с опаской озираясь по сторонам. — Фонарик лучше выключить. Если нас хотели пометить раствором, чтобы лучше обнаружить в лесу, то луч света только упростит задачу.

— Логично, — согласился Антон. — Если тропа кончилась здесь, значит, это граница, за которую обычно не заходят. Пойдём по компасу. И почему никто не спросил точного направления?

— Раз ты такой умный, спросил бы, — сказал Е. — Я не думал, что тропа закончится. Просто иди по направлению оборвавшегося пути.

Пробираться дальше становилось всё сложнее: дебри становились гуще. Перешагивая через очередной корень, Антон зацепился носком за край и неуклюже повалился в колючие кусты. Позади послышался ехидный смешок лысого.

— Вот и доверяй ему идти вперёд. Тоже мне разведчик.

— Е, не начинай, прошу, — попросила Иви.

Антон поднялся, отряхнулся, но услышал скрежет и замер.

— Тихо! Слышите?

Густая чаща глушила звук и не давала эху распространиться по всему лесу. Впереди будто кто-то качался на ржавых качелях. Иви присела на корточки, Е последовал её примеру.

— Так, давайте держать дистанцию, если ситуация покажется совсем проигрышная, то в драку лезть не будем.

— Иди уже, умник, — прошипел Е и махнул рукой. — Прикрою.

Антон пошёл вперёд. Скрежет послышался ещё раз. Во мраке Гуров уловил движение, прислушался, но шаг не замедлил. Просвет между кронами расширялся. Впереди его ждала обширная лесная прогалина.

Гуров добрался до крайнего дерева и, прильнув к стволу, выглянул. Сердце забилось чаще. Антон несколько раз моргнул и потряс головой.

— Ну что там? — тихо спросила Иви. Вместе с Е она вышла к Гурову, и плевали они на соблюдение дистанции.

— Только тише. Вы тоже это видите? — прошептал Антон.

В тусклом свете полумесяца Гуров разглядел бревенчатую избу, она возвышалась над землёй на внушительных двадцатиметровых сваях, которые вполне себе походили на огромные куриные ноги.

— Избушка на курьих ножках, мать её, — пробормотал Е.

— Я не сильна в русских народных сказках, но, по-моему, это перебор, — дрожащим голосом сказала Иви. — Должно быть рациональное объяснение.

— Готов поспорить, что это всё постанова и цирк с курями, — заявил Е, выпрямился и шагнул вперёд.

— Эй! Куда?! — шикнул Гуров, но было уже поздно. — Да он рехнулся!

Лысый рванул к избушке. Та словно почувствовала чужака и зашагала навстречу. Курьи ножки на ходу издавали металлический скрежет. Антон чертыхнулся, выхватил пистолет и побежал за лысым.

— А ты куда?! — крикнула Иви, кажется, сидеть на месте она тоже не собиралась, поэтому выскочила следом.

На крыше избушки загорелись яркие прожектора и осветили поляну. Е бежал напролом. Одна курья нога поднялась прямо над лысым, но тот в последний момент рванул ко второй. Железная лапа с грохотом опустилась. Земля от удара задрожала, в воздух полетел дёрн и прелые ветки. Гуров сел на колено, прицелился в избу, нажал на спусковой крючок, но пистолет не выстрелил.

— Как он работает?!

— Я не знаю! — воскликнула Иви. Она замерла в напряжении, видимо, ожидая, что следующий удар будет нацелен на неё или Гурова.

В это время лысый безумец взобрался на вторую ногу и за считаные секунды достиг стыка, напоминающего коленный сустав. Одним ударом Е пробил соединение, и его тут же окатила масляная струя.

Под напором фонтанирующей чёрной жижи он сорвался с выступа, но в падении успел зацепиться за другой.

Повреждённая нога избушки согнулась и с грохотом упёрлась в землю. По инерции Е всё-таки упал, но уже с меньшей высоты. Избушка накренилась, а уцелевшая подпорка заскрежетала под увеличившейся нагрузкой. Монструозное строение замерло.

Лысый быстро вскочил на ноги, замахал рукой и закричал что-то на своём излюбленном матерном языке. Антон не сразу расслышал, что хотел сказать Е. Громкий лязг и скрежет оглушил Гурова. Звуки крушения избушки на железных ножках наверняка были слышны даже в деревне язычников.

— Здесь лестница! — крикнул лысый и кинулся на неповреждённую ногу.

Изба никак не отреагировала.

Гуров побежал следом. Он увидел в железной конструкции ног стальные скобы. Антон полез вверх, попутно разглядывая строение. Механизм защищала стальная рама, а под ней скрывалась нехитрая гидравлика. Решение в современных реалиях не самое передовое и надёжное.

Когда Гуров достиг порога, Е протянул руку и помог забраться остальным. Лысый встречал их ехидной ухмылкой.

Убранство внутри напоминало хату Михаря, только помимо сушёных трав и грибов здесь на огромном столе ютился массивный моноблок и панель управления электроникой. В интерьере выделялась и широкая индукционная плита с непомерно большими кастрюлями.

В углу хаты без сознания валялась седовласая женщина преклонных лет, одетая в простую крестьянскую одежду, такую же, как и у язычников.

— Ты её не убил? — взволнованно спросила Иви.

— Нет, в отключке, — ответил Е. — В чувства привести? Сейчас.

Антон подошёл к плите и с любопытством заглянул под крышки кастрюль. Одна пустовала, в другой подрагивал холодец.

— Ты кто такая, мать? — грубо спросил Е, как только хозяйка застонала, и ударил старуху по щеке.

— Е! Хватит! — воскликнула Иви. — Ты вроде её в чувства собирался привести, а не снова вырубить.

— Так я привожу, — Е озадаченно посмотрел на девушку, затем вновь перевёл взгляд на старуху. — Ну что, мать, готова говорить? Я, к слову, женщин не бью, но ты раздавить меня хотела. Нехорошо.

— Вы меня слышите? — Иви подошла ближе и пощёлкала пальцами перед лицом старухи.

— Вы кто такие? Как вы смеете? — жалобно протянула хозяйка, от лысого ей досталось знатно.

— Это вы мне ответьте, кто вы такая? — продолжила допрос Иви.

— Вы не можете напасть на меня, кнехты!

— Мы не кнехты, — зло зашипел Е, затем грубо схватил женщину за руку и поднял её ладонь вверх. — Глядите-ка, перстень — одна штука, цвет зелёный. Кто такие носит? Фердинанд, приём. Можешь сказать, кто носит зелёные перстни?

На несколько секунд Е замолчал, робот-управляющий что-то объяснял ему через наушник.

— Ну что там? — не выдержал Антон.

— Этот железный недоносок говорит, у меня нет прав. Он же просто стебётся, я это по интонации слышу. Иви?

Девушка кивнула и повторила вопрос от себя.

— Фердинанд, скажи мне, что означают зелёные перстни и… Красные тоже.

— А такие есть? — удивился Гуров.

— Я видела на болотах у солдат. О, погодите, — Иви сосредоточенно вслушалась в речи робота в наушнике. — Он говорит, что красный это личная охрана Вождя, а зелёный — это представители элит, которые занимаются наукой. Короче, учёные.

— Вы кто такие? — злым тоном спросила старуха.

— Тётя, мы тут вопросы задаём, — сказал Е, ткнув стальным пальцем чуть ли не ей в лицо.

Гуров, наблюдая за беседой, решил опереться о плиту и случайно задел локтем одну из кастрюль. Крышка со звоном упала на пол. От громкого звука вздрогнула Иви, Е неодобрительно покосился на Антона.

Старуха воспользовалась моментом. С невероятной прытью карга подскочила на ноги, выхватила откуда-то длинный нож и прыгнула на Гурова.

Среагировать Антон не успел, зато Лысый в молниеносном прыжке перехватил руку хозяйки и заломил её, когда лезвие было почти в сантиметре от лица Гурова. Оружие упало на пол, старуха застонала.

— Нет, мать, мы с тобой нормально не поговорим, — прошипел Е и заломил ей руку ещё сильнее. Антону показалось это слишком по-садистски, а ещё он понял, что лысый в очередной раз спас ему жизнь.

— Она не в своём уме.

— Да ладно? Правда, что ли? — с наигранным удивлением протянул Е, удерживая разбушевавшуюся старуху. — А ещё она приближённая Вождя, раз носит этот перстень. Представляешь?

— Уроды! — закричала женщина. — Ненавижу вас! И Вождя тоже ненавижу! Чтобы он сдох!

Антон внезапно почувствовал, как подымаются волосы на голове, как тело пробирает до мурашек. Это почувствовали все, но отреагировала одна Иви.

— Выкинь её отсюда! — закричала девушка в панике. — Кидай!

Она не уточнила, куда именно и зачем, но Е на удивление быстро принял решение и лёгким движением отправил престарелую даму в полёт через открытую дверь. Старуха закричала и вылетела в проём. Когда хозяйка избы была ещё в воздухе, Антон увидел яркую вспышку и услышал оглушительный раскат грома. Молния пробила старуху насквозь.

Гуров осел на пол. Е застыл с вытянутой рукой и открытым ртом. Иви облегчённо вздохнула и присела на стул.

— Вот как это работает. На болотах я уже видела, как молния убила кнехта, он плохо помянул Вождя. Перед ударом те же ощущения. А теперь убило и эту старуху. Хотя она же из своих.

— Да чтобы он сдох! — выпалил Антон, оправившись от шока.

— Давайте на всякий случай, так не будем так говорить, — попросил Е и обратился к девушке. — Это всё Зенон? Он погодой управляет что ли?

— Я не знаю, — ответила Иви.

— Так спроси у робота.

— Фердинанд, тебе известно о молниях-убийцах и о том, что будет с теми, кто плохо помянет Вождя? — полминуты Иви выслушивала робота и с тревогой посматривала в дверной проём. — Говорит, что шанс быть убитым молнией составляет один к полутора миллионам, а про второе не знает.

— Ну, зато мы теперь знаем, — оживился Гуров. Он поднялся на ноги и подошёл к моноблоку. — Сейчас посмотрим, что у неё тут.

Антон пробежался по устаревшему интерфейсу. На компьютере оказалось много хлама, но были и примечательные папки. Гуров нашёл рецепты блюд из человечины, краткую историю семьи Вождя и даже его фото: сутулая худощавая фигура, лицо скрывала белая маска.

— Ого, тут говорится, что Вождь скрывает своё лицо даже от элит и только члены его семьи знают, как он выглядит. Ещё тут есть про… Гарем? Представляете?! У него несколько жён, а детей и того больше. Дела-а, — протянул Антон и сразу же наткнулся на ещё один интересный пункт. — Здесь написано, что если одна из жён в гареме попадает в немилость Вождя, то ей выдаётся зелёное кольцо. Учёные тут ни при чём, или все кольца не более чем условности. Проклятье, что я читаю? Да это же она сама и писала. Дневник рехнувшейся старухи!

— Что там ещё? — полюбопытствовала Иви, заглядывая через плечо.

— Она тут пишет, что никак не может побороть свою тягу к человеческому мясу и… Похоже, Вождь устроил ей приятную ссылку и подарил целое поселение. Для неё эта деревня не более чем загон для скота. Местные поклоняются мифической хозяйке и трём богам, а раз в месяц отправляют провизию.

— Поехавшая людоедка? — спросил Е, вопрос казался уже риторическим.

— Это ещё что за мания, — прошептал Гуров, он тут же вспомнил про холодец в кастрюле и почувствовал подступающую тошноту.

— Поверить не могу, что это реально, — недоумевала Иви.

— По-моему, всё укладывается в нашу реальность. — сказал Е. — Мы вот пришельцы из прошлого. Антоша, тебя тошнит, что ли?

— Да, тошнит. Отвали.

— Нам нужно убираться, — сказала Иви.

Неожиданно пространство наполнилось скрежетом стали. Изба резко накренилась. Е одним ударом проделал зазор между брёвен и упёрся в него. Антон упал на пол, заскользил вперёд и ухватился за ножку стола. Иви отбросило к выходу, она зацепилась за дверную ручку, но та почти сразу оторвалась.

Антон прыгнул вперёд, схватил девушку обеими руками, но сам потерял точку опоры. Перед глазами промелькнул испуганный взгляд Иви, поляна и распростёртое тело старухи.

Гуров не упал, он повис в воздухе с девушкой в объятиях. По телу проступила испарина, сердце заколотилось от выброса адреналина. Он осторожно повернул голову и увидел стальную руку.

— Ну вы даёте, — усмехнулся Е и без особого труда поднял товарищей.

— Спасибо, лысый.

— Спасибо вам обоим, — поблагодарила Иви.

— Да ладно, сработали, как команда. Валим, пока развалюха совсем не рухнула.

На поляне с идолами их встретил Михарь и крепкий Илюша. Богатырь держал факел, а его избитое лицо выглядело заспанным. Остальные жители давно уже разошлись по домам.

Пастырь казался обеспокоенным, он сразу же бросился к троице с расспросами.

— Что-то больно шумно было. Гром гремел. Что произошло? Видели хозяйку? Как вам удалось вернуться?!

— Видели-видели. Нет никакой Бабы-Яги. Разыграли вас, — усмехнулся Е. — Богов тоже нет.

Михарь и Илья вытаращили глаза, будто их лично оскорбили до глубины души. Однако, никто не посмел заткнуть лысого или упрекнуть его.

— Слушайте, — неловко начала Иви. — Там была изба, но это всего лишь механизм, как ветряная мельница, но питается не от ветра, а от другого источника энергии. Никакой мистики, просто сложный механизм и сумасшедшая старуха-людоедка. Она ела всех, кого вы отправляли ей в жертву. Я не знаю, что ещё сказать. Мне очень жаль.

— Я вам не верю, — сказал Михарь, наклонил голову вниз и отвернулся.

— Может, скажете, кто вы такие? — подал голос Илюша.

— А вы так и не поняли? Мы боги. Свят, Чёрный и Пегал…

— Антон! — Иви покосилась на Гурова. — Шутки сейчас не уместны.

— Прости.

На мгновение Иви замерла, прикоснулась к наушнику и обеспокоенно посмотрела на Е и Антона.

— У нас проблемы. Фердинанд говорит, что сюда летят дроны и броневики правительства. Дирижабль надо отводить. Он не успеет нас забрать.

— Надо валить. Чего стоим? — спросил Е.

Антон подошёл к опечаленному пастырю.

— Михарь, слушай, не мог бы ты одолжить нам лошадей. Я видел у вас там…

— Да как ты смеешь?! — воскликнул пастырь и повернулся к Гурову. К старику тут же подскочил защитник-Илюша. — Вы пришли к нам, делов наворотили. Теперь ещё и грабите?

— Михарь, — спокойно сказал Гуров. — Сюда летят очень плохие люди. Они ищут нас и, если вам дороги собственные жизни и в особенности жизнь вашей племянницы, которую вы так не хотели отправлять в лес, просто дайте нам коней и помните нашу доброту. Наши преследователи не обрадуются, если узнают, кого вы поймали в реке.

— Ага, а если узнают, что мы вам помогли, то ой как обрадуются!

— Михарь, прошу вас, — сказала Иви, подключившись к уговорам. — Мы ведь вам помогли. Не верите? Сходите в лес и увидите свою «хозяйку». Вам так дорога ваша вера, но вы не захотели жертвовать своей племянницей, а решили отправить Антона. Ваших соплеменников выращивали как скот. Сколько бы вы ещё людей отправили на обед?

— Я проверю ваши слова. Если соврали, боги вас накажут, — понуро сказал Михарь. — Берите, что вам нужно и уходите.