Wing-s-wing

Цеппелин

Антон увидел белый свет и стекло, покрытое инеем. Он ничего не чувствовал и не мог собрать в голове хотя бы одну ясную мысль.

Стеклянная панель поднялась. Закоченевшими пальцами Гуров ухватился за скользкие борта, с большим усилием до ломоты в костях потянулся вперёд и вывалился наружу. Голым телом он ощутил необычайно горячий шероховатый пол.

Силы возвращались, но встать на ноги сразу не получилось.

Антон жадно хватал воздух. Никогда в жизни он не чувствовал себя так плохо. Казалось, глаза вытекут из глазниц, а изо рта вылезут слипшиеся лёгкие. Ему было холодно и горячо одновременно. Его будто на несколько минут голого оставили в Арктике, а затем перебросили в самую жаркую местность Африки.

В голове промелькнула первая связная мысль: «Я умираю?!».

Гуров с трудом вспомнил, кто он, попытался выругаться, но вместо слов выблевал прозрачную склизкую жижу.

Слух вернулся мгновенно. Антон услышал булькающие звуки справа, с трудом повернул голову и присмотрелся. В десятке метров от него на полу валялся лысый и такой же голый бедолага раза в два крупнее самого Гурова.

Неизвестный корчился и стонал, его взгляд казался совершенно неадекватным. Неожиданно для Антона он поднялся на колени и заорал истошным голосом.

Присмотревшись к лысому, Гуров сильно удивился. У того были стальные хромированные протезы на месте левой руки и левой ноги, а в голове у правого уха блестела пластина размером с ладонь.

Искусственные конечности двигались как живые — фантастика. Каким бы ни был прогресс, но такое изящество возможно только в кино. Антон не мог поверить своим глазам, поэтому зажмурился, попытался вспомнить, что с ним произошло.

Первые мысли обожгли сознание, подействовали как раскалённый прут: мёртвый город, погоня, англичанин — сукин сын. Гуров перевернулся на живот, подогнул колени и с трудом поднялся на ноги.

Он вспомнил про перелом и осмотрел голень, но не заметил ни малейшего следа. Повезло. В отличие от лысого, тому вообще конечности оттяпало.

Лысый тем временем продолжал натужно орать.

— Хватит! — Гуров обрадовался быстро вернувшемуся голосу и заорал. — А-а! Я тоже так могу!

Киборг замолчал, остекленевшими глазами посмотрел на Гурова и прохрипел:

— Е-е-е. Я.

— А по-русски? — Антон медленно заковылял вдоль стены в поисках чего-нибудь увесистого, чем можно было бы вырубить орущего киборга.

Просторный зал с высокими потолками полнился холодным паром, который медленно вытекал из стеклянных капсул и становился всё гуще.

Похожие капсулы Гуров нередко видел в репортажах про космонавтов. В голове тут же всплыли рекламные ролики призывающие записаться в ряды волонтёров первооткрывателей и осваиваетелей космического пространства.

Путешествия в космос требовали времени, которое у смертных людей всегда в дефиците. Учёные нашли решение в развитии гибернации. Долгий сон без ущерба телу помог организовать колониальные миссии. Выдумку фантастов претворили в реальность десять лет назад.

— Я Е! — воскликнул лысый. — Имя!

— Хорошо, Е. Я Антон, — медленно протянул Гуров, продолжая искать средство обороны. Вокруг, как назло, не было ничего подходящего.

Зрение до сих пор с трудом различало детали, но у него всё же получилось разглядеть в зале ещё одну капсулу.

Всего в пяти метрах, впереди не подавая ни малейших признаков жизни, лицом вниз лежала девушка.

Антон медленно подошёл к ней, с опаской перевернул её на спину и увидел мертвенно-бледное, но красивое лицо, будто воплощение старой сказки о спящей красавице.

Гуров опустился на колено и попытался нащупать пульс на запястье, затем на шее. Прислушался к дыханию.

— Она мертва? — с трудом выговорил лысый. Он вроде бы даже успокоился, приобрёл осознанный взгляд и встал на ноги.

— Кажется да. К тебе речь возвращается? Это хорошо.

— Мне нужны таблетки, — Е вытянул руки и растерянно посмотрел на левый протез. — Это что?!

— Не знаю, маркировку поищи, — усмехнулся Антон, но лысый его шутку не оценил.

Левой рукой Е ударил по полу и вновь упал на колени. На стальной плите от удара осталась вмятина. Антон ужаснулся, но страха не показал.

— Таблетки!

В стене открылся проём. На фоне яркого света показался высокий мужчина в клетчатом костюме и накинутом поверх белом халате.

— Ах ты, сукин сын, — прошипел Гуров.

Антон с трудом сдерживал себя, чтобы не наброситься на бывшего клиента.

— Так ты встречаешь своего спасителя? — возмутился Том и направился к Е. Лысый опустевшим взглядом уставился в пол.

Англичанин вытащил из кармана тёмный шарик размером с монетку и приложил его к пластине в голове Е. — Таблетки тебе не нужны. Теперь уж точно.

Увидев Тома, Е подскочил и с разъярённым взглядом протянул к нему руки, видимо, желая придушить, но замер. Взгляд смягчился, он будто вспомнил нечто важное.

— Что ты со мной сделал? — спросил лысый и выставил вперёд левую руку. Протез казался упругим, а металл необычайно пластичным, будто под тонким слоем скрывались настоящие мышцы.

— Помог тебе разом решить все твои психические проблемы. Психофизиологические, если быть точным. Вернул к жизни после аварии, вернул утерянные конечности, сделал их лучше.

— А что насчёт меня?! — окликнул Антон. — Какого чёрта ты мой спаситель? Мы бегали под ракетами среди развалин из-за тебя. Сам подставил, сам же и спас?!

Том не ответил и прошёл мимо. Присев возле мёртвой девушки, он достал из кармана белую капсулу и положил покойнице в рот.

Антон не успел даже подумать о странных манипуляциях англичанина, как вдруг девушка закашляла и открыла глаза. Не как после долгого сна, а будто после недолгой игры в жмурки. Она с удивлением оглядела всех присутствующих. Мертвенная бледность сменилась на здоровый цвет, взгляд был немного растерянным, напуганным и любопытным. До тех пор, пока не пересёкся со взглядом Тома. Кажется, учёный когда-то не угодил и ей.

— Пульса ведь не было, — пробормотал Гуров. — А для нас такие пилюли есть?

— Вы и сами неплохо справились, — ответил Том. — Оставьте нас. За дверью одежда и Фердинанд: он вам всё объяснит.

— Фердинанд? — спросил Антон, но ответа не получил. Он заметил, как Е понуро пошёл к выходу. — Эй! А ты что, всё узнал уже? Или тебе дали таблетку покорности?

— Отвали.

Они вышли в узкий коридор. На крюках настенной вешалки висело несколько белых халатов. Чуть ниже на скамье Антон увидел три картонных коробки.

С другого конца коридора неожиданно подлетело нечто среднее между дроном и монитором с торчащими в разные стороны антеннами. Робота будто сконструировали любители комиксовой научной фантастики восьмидесятых. Несуразные формы совмещались с весьма технологичной аппаратной частью, которую Гуров своим пытливым взглядом оценил по конструкциям антенн, миниатюрному двигателю, поддерживающему робота в воздухе и невероятно плавным и подвижным конечностям. У робота не было головы, лишь крупное одутловатое туловище с широким дисплеем по центру.

— Господа, зовите меня Фердинанд, я здесь всем заправляю, — представился парящий робот выразительным низким голосом, неотличимым от человеческого. — Одевайтесь. Всё, что вам нужно в подписанных коробках.

— У меня всё больше вопросов к твоему хозяину, — сказал Гуров, глядя на чудо техники.

— У меня нет хозяев. Одевайтесь, жду вас далее по коридору.

— Эй! А дальше что?! — крикнул вслед удаляющемуся роботу Гуров и, оставшись без ответа, обратился к лысому. — Ты это видел? Хоть раз в жизни такие штуки видел?

— В мультике, — ответил Е, накидывая халат.

— Да у кого я спрашиваю? У громилы с железными концами, — Антон махнул рукой и осмотрел коробки. В глаза бросились небрежные надписи. — Так что тут у нас. Латиница. Чёртов англикашка, я-то родной алфавит с трудом вспомню. V — это что значит? Killer — ну это точно не я. Ты киллер? По тебе видно.

— Дай сюда, — Е грубо вырвал коробку из рук Гурова, стальной рукой разорвал верхнюю часть и заглянул внутрь. — Здесь просто одежда и обувь.

— А ты чего там хотел найти? — усмехнулся Антон. — Хотя я бы не отказался от пары миллионов долларов компенсации за моральный ущерб. Наличными. А это я полагаю моё. Что тут написано?

— Кусок дерьма? — недружелюбно отозвался Е.

— Krasnoyarsk?! Серьёзно?! Меня Антон зовут, вообще-то! — крикнул Гуров в приоткрытую дверь, а затем ответил Е. — Сам ты кусок дерьма.

Лысый не стал переодеваться в коридоре, лишь накинул халат, чтобы прикрыть свой недокибернетический срам и с коробкой за пазухой не спеша пошёл за роботом. Антон последовал его примеру.

Фердинанд проводил их в просторный зал с высокими окнами. Снаружи они были закрыты стальными шторами. Помещение выглядело современно, но в то же время на стенах висели старинные картины, а на пристенных стендах лежал непонятный антиквариат. Причём вещи из разных эпох в отличие от картин соответствовали духу изобретательского ума и представляли разные диковины прошлого олицетворявшие научные прорывы своего времени. Так, например, Антон узнал прототип старинных механических часов, в соседнем стеклянном стенде модель миниатюрного ядерного реактора невероятно правдоподобного и, возможно, даже рабочего. Самым непонятным экспонатом издалека показался некий кокон размером с кулак в разрезе, внутри он состоял из множества шестерёнок и пружин, будто электрогенератор, но полностью механический без следов обмотки статора или намёков на электропроводящие элементы.

По всему полу большого зала Гуров разглядел еле заметные линии и понял, что здесь таится хитрый выдвижной механизм или даже несколько независимых и разнонаправленных.

— Идёмте дальше, я покажу ваши каюты, — сказал Фердинанд, на его дисплее высветился подмигивающий эмодзи.

— Каюты? — удивился Антон. — Скажи для начала, где мы? И что происходит? И какого хрена ты используешь эти старые эмодзи?

— На важные вопросы вам ответит Том, лично. Как только вы придёте в себя, переоденетесь и будете готовы к разговору. Остальное вас не должно волновать. Кстати, ваши каюты расположены напротив. Наслаждайтесь обществом друг друга.

Проводив их в тупиковый коридор с двумя дверьми, робот вывел очередной эмодзи с поднятым большим пальцем и молча улетел в зал.

— Мне с соседями никогда не везло, — хмыкнул Е.

— Ты хотел сказать, что это им с тобой не везло?

— А ты любитель переводить стрелки? — лысый напрягся и сощурил глаза, но без особой злобы, скорее с раздражением и неприязнью.

— Нет, но я остёр на язык. Ходи оглядывайся, говори да не оговаривайся.

— Побреешь мой зад своим острым языком, и я поверю, — Е зло усмехнулся и скрылся в своей конуре, хлопнув дверью.

— Лысый козёл.

Каюта Антона напоминала купе поезда. В потолке светила яркая лампа, окон не было. В углу напротив скромной койки крепилась маленькая раковина, в стене зияли пазы для разборного столика. На небольшой полке красовалась подозрительно знакомая фотография в рамке.

На выцветшей фотокарточке Антон узнал свой автодом, целый и невредимый, запечатлённый на городской парковке. Гуров заметил рядом с рамкой белый конверт. Немедля он распечатал его и прочитал краткую записку:

Свою жизнь Антон помнил прекрасно вот уже добрых полчаса. Мысленно он пообещал спросить с англичанина за уничтоженный автодом, нанесённый моральный ущерб и тонну недосказанности.

В коробке лежал спортивный костюм. Гуров переоделся, умылся, но не успел присесть, как дверь открылась и показалась летающая железяка.

— Сэр, приглашаю вас к столу.

— А как же время на «прийти в себя»?

— Разве вы ещё не пришли?

Антон последовал за Фердинандом. Они вернулись в просторный зал с антиквариатом. Как Гуров и предполагал, в полу был вмонтирован выдвижной механизм, и сейчас на его месте появился длинный стол. Он не ломился от яств и был накрыт на троих, еды было достаточно для плотного обеда. Пахло запечённым мясом, кофе и чем-то фруктовым. Гуров постарался вспомнить этот запах, не смотря на стол, без подсказок, но не получилось.

Есть почему-то не хотелось.

За столом уже сидели Е и ожившая «спящая красавица». Том стоял в стороне.

— Антон, присаживайся, — сказал англичанин и жестом пригласил к столу.

— Меня ждали? Вот спасибо. А есть что выпить?

— Выпить? Я думал, ты хочешь получить ответы на вопросы, как и все здесь присутствующие, — Том поднял голову и пронзительно посмотрел в глаза Гурову. — Поесть сможете после того, как всё обсудим.

— Ну ладно, — Антон сел за стол и сцепил руки в замок. — Жду объяснений.

— Я даже не знаю, как тебя зовут, и кто сидит со мной за одним столом, — обратился Е к Тому, а затем показал пальцем на Антона. — Ну вот этого знаю, он представился хотя бы.

— Это моё упущение, — ответил англичанин. — Меня зовут Томас Тандер, я изобретатель и учёный. Возможно, когда-то вы видели моё имя в СМИ. А теперь представлю вас всех. Вот этот молодой человек — Антон Гуров, его я знаю как хорошего инженера и взломщика. Это Е. Он наёмник.

— Я наёмный убийца, — перебил Е и погладил лысину стальной рукой. — Так точнее.

— Как пожелаешь, — Том удивлённо поднял брови, пожал плечами, и рукой указал на девушку. — Это Иви, моя дочь.

Иви молчала, смотрела в одну точку, и не выказывала интереса к беседе.

— Вот так ты поступаешь с родными? — возмутился Гуров. — засовываешь в камеру гибернации?

— Да, — спокойно ответил Том.

— Камеру гибернации? — удивлённо переспросил Е и с упрёком добавил — Это в них можно спать несколько лет подряд? Погоди-ка, Томас Тандер. Мне кажется или ты постарел?

— А ты только заметил? — обратился Гуров к Е с усмешкой. — Перед тем как здесь очутился. Какой у тебя был год?

— Тридцатый, ответил Е.

— Что же, ну значит, не всё так плохо, хотя и не то чтобы хорошо, — Антон задумался. — Я из две тысячи сто второго.

— Чего? — Е недоверчиво сощурился. — Я имел в виду две тысячи тридцатый.

— О! — Антон поперхнулся и закашлял. — Дружище, тогда всё плохо.

— Шестьдесят первый, — вдруг заговорила молчунья и посмотрела на Гурова. И всё-таки живой она была ещё красивее — И я приёмная дочь, не родная.

— Так значит ты застала лучшие времена? — подметил Антон, почувствовав лёгкую зависть внутри, затем обратился к англичанину — И какой же сейчас год? Где мы?

Все уставились на Тома.

— Вы на борту «Графа Цеппелина»: самого большого дирижабля из когда-либо построенных. Сейчас две тысячи сто девяносто восьмой год. Фердинанд, открой обзор, думаю, уже распогодилось, — попросил Том, и парящий неподалёку робот мигнул дисплеем.

Стальные шторы поползли вверх. Зал наполнился дневным светом. Всем открылась голубая гладь, внизу плыли густые кучевые облака, полностью скрывающие землю. Даже Гуров признал про себя, что от такого вида захватывает дух, хоть и ненадолго.

От яркого света у Антона потемнело в глазах. Он отвёл взгляд с белого моря за окнами, и краем глаза заметил, как Е обхватил свою лысину. Иви лишь на секунду посмотрела в окна и отвернулась.

— Зачем? — спросил Антон.

— Дела в мире идут очень плохо.

— Том, — перебила Иви. — Тебя спрашивают не о мире. Зачем это всё?

— Ви, просто выслушай меня. Послушайте меня все, — англичанин оживился, подошёл к столу и упёрся обеими руками в столешницу. — Е, я спас тебя, собрал тебя по частям после той аварии, дал тебе свободу, которую ты так хотел, пусть и в другом времени.

Ви, как и всегда, я заботился о тебе и знал, что грядут перемены, которые сожрали бы тебя в том времени. Помнишь ту народную ненависть к богачам и капиталистам вопреки благосостоянию большинства из них? Она неминуемо выплеснулась и ничем хорошим ни для Аргайл-Роуд, ни для любого другого хорошего района в мире не закончилась.

Антон, тебе я тоже спас жизнь, хотя после спасения мог оставить в покое, это правда. Просто я понял, что нам пригодился бы твой талант в будущем. А ещё я знаю, что ты ценишь больше всего в жизни, поэтому готов компенсировать все твои убытки. Более того, я знаю, что у тебя не было родных и никаких других привязанностей кроме материальных. Много ли ты потерял в том времени? Я всё возмещу.

— Продолжай, — сказал Антон и повернулся вполоборота.

— Мы на территории России и за её пределы вылететь не можем.

— Почему? — со странной, в какой-то степени раздосадованной усмешкой спросил Е.

— В сороковых годах двадцать первого века люди разработали искусственный суперинтеллект и назвали его «Зенон». Тогда же появилось мировое правительство. Люди смогли договориться и наступила так называемая эпоха утопии.

ИСИ контролировал всё. Он умел предсказывать поведение людей и не только, рассчитывать варианты развития событий, предотвращать преступления, мастерски регулировать экономику там, где это необходимо. Он производил сложные вычисления во благо науки. Все думали, что так будет всегда.

Спустя годы Зенон начал сбоить. Ошибка за ошибкой. Я этого ожидал, странно, что его создатели не предусмотрели некоторых погрешностей. Массовые сбои со временем участились и привели к разрушению основ единства человечества. Мировое правительство перестало существовать. Начались разрушительные войны и длились они недолго.

В результате были созданы независимые территории — страны, которые смогли фрагментировать остатки Зенона и направить его силу на изоляцию и автономию. Затем были возведены стены и энергетические барьеры. Многие территории изолировались, по прихоти людей, захвативших власть.

А теперь о реалиях. В этой стране есть люди, которые используют искусственный суперинтеллект, чтобы удерживать власть. Во главе стоит некий Вождь и его приспешники, они относятся к так называемой элите, категории людей, чья жизнь не особо зависит от Зенона. Чего нельзя сказать про обычный народ, который называют кнехтами, их лишили прав и превратили в рабов.

— Мы должны сейчас посочувствовать бедным людям? — спросил Гуров и заметил, как Иви осуждающе покосилась на него, а Е закатил глаза. — Что? Я похож на участника лиги справедливости? На филантропа и мецената? Я попал в антиутопию? Тоже мне, удивил. Так я родился в антиутопии, кое-что помню и на своём веку.

— В этом времени всё намного хуже, поверь мне. С каждым годом общество и государство деградирует всё сильнее. Я использовал камеру гибернации задолго до встречи с вами и несколько раз на себе. Так я смог дожить до этих дней, — продолжил Том. — Кроме вас, были и другие люди, но они не пережили длительного пребывания в капсулах.

— Ты относишься к людям как к пешкам, — возмутилась Иви. — Опять играешь в какие-то игры. Лучше бы дал мне спокойно прожить жизнь в моём времени и умереть от старости.

— Я бы не допустил твоей гибели, Ви. Никакой спокойно жизни и старости ты бы не дождалась.

— Но ты не мог знать наверняка. Это после гибернации ты стал невидим для Зенона? — в каждом слове Иви слышалось разочарование, в тоже время она оставалась на удивление сдержанной и рассудительной.

— Верно. Когда запустили ИСИ, я пробыл в капсуле больше положенного и, таким образом, избежал его взора, попросту не попал в систему. Он не мог спрогнозировать моё поведение или отследить меня. Я понял, что если погрузить человека в капсулу на несколько лет, он пропадёт из поля зрения Зенона.

С самого появления искусственного разума история человечества повернула не в ту сторону. Утопия, антиутопия, одинаково приятно. Этого можно было избежать. Всё строилось ради безмятежной жизни кучки элит, в то время как остальные были отброшены в тёмные века. Необязательно обладать суперинтеллектом, чтобы предсказать подобное развитие.

Я понял, что чем больше людей будет вырвано из системы, тем больше шансов появится у человечества в будущем, но мои ресурсы не были безграничны. Сначала я хотел построить огромный комплекс с камерами гибернации и отбирать добровольцев. Мне помешали. Правительство как-то пронюхало про мои планы. Мне пришлось договариваться и на время уйти в тень.

Что бы вы ни думали сейчас, у вас нет выбора. Мы либо поможем людям и спасём их, либо умрём бесславной смертью. Вы можете в любой момент покинуть судно, но внизу вас не ждёт ничего хорошего.

— А что нужно делать? — спросил Гуров.

— Отключить Зенон и тем самым дать людям свободу, убрать барьер на границах. Узнаем, что творится в остальном мире, и позволим людям самим делать выбор, без диктата. Никто из них не хочет страдать. Вы и сами это знаете.

— Никто из них не хочет делать никакой выбор, — перебил Гуров. — Никто из них никогда не хотел ответственности. Вот уж не думал, что мистер Тандер такой наивный.

Антону речь Тома казалась абсурдной и даже немного наигранной. С чего бы вдруг этот циничный гений миллиардер проникся несуществующими идеалами? Казалось, что у богатея есть скрытые мотивы, стоит почаще выводить его из себя, чтобы проявились искренние эмоции. Однако англичанин даже после выпада Антона остался холоден.

— Никакой наивности, только суть вещей, — Тандер взял секундную паузу, сцепил руки в замок и продолжил. — Вождь управляет страной и ИСИ через неизвестный мне порт, но само ядро Зенона находится в другом месте, предположительно на севере, может быть, в районах с вечной мерзлотой, дабы сэкономить на охлаждении.

Я не сразу обратил внимание на разработку Зенона, инициированную правительствами развитых стран. Был занят другим проектом. Но стоило мне прозреть, и я пустился в корпоративный шпионаж, охоту за информацией, в разное время доставая её из самых труднодоступных мест. Я искал данные о конструкции ИСИ, местоположении его ресурсов.

— Почему именно сейчас? — с интонацией обвинителя поинтересовался Гуров.

— Потому что всё, что нам сейчас нужно — это зашифрованный алгоритм доступа к локальному ядру. Он разделён на части, осталось всего три, и я знаю, как их достать. Брать надо всё и сразу, одновременно, потому что стоит прийти за одним фрагментом, как власти тут же поймут в чём дело, и два других искать уже будет бессмысленно.

Мой план работает до тех пор, пока о нём не знает правительство. Нам нужно действовать быстро и слаженно.

— А почему бы нам просто не поспать ещё пару веков в капсулах? — спросил Антон.

— Ресурсы не бесконечны, пару веков Граф Цеппелин питать капсулы не сможет, — пояснил Том. — К тому же с чего ты взял, что через двести лет будет лучше?

— Ещё двести лет проспать? Я думал ты умнее, чем кажешься, — встрял Е, посмотрев на Гурова с ехидной улыбкой.

— А ты что, уже схавал всё, что тебе этот джентльмен расписал? — с пренебрежением спросил Антон, ему казалось, что лысый из тех людей, которые при первой же возможности начинают поддакивать тем, кто занимает более выгодное положение.

— Нет, просто я умею мыслить рационально, адаптироваться и выживать. Том прав, он спас меня и дал мне новую жизнь. Я это принимаю и готов поработать на благо.

— На благо чего?

— Замолчите, пожалуйста, — Иви схватилась за голову и посмотрела на Тома, глаза её заблестели, но слёзы не выступили. — Почему я должна тебе верить? Ты меня обманул, когда затащил в тот подвал и ввёл в наркоз.

— Ви, я никогда тебя не обманывал. Не договаривал — да. Но не обманывал.

— Это одно и то же.

— Когда я ввёл тебя в наркоз, ты и правда оказалась в симуляции, а я смог найти причину твоих мигреней. Вот увидишь, головная боль тебя больше не побеспокоит.

— Как ты мог быть известным миллиардером и при этом прозябать годами в этих капсулах?

— Это не проблема, если есть деньги и свобода от автономной системы контроля. Я был известен, но не публичен. В потоках медиашума люди давно разучились отделять зёрна от плевел. А по поводу реальности: я могу показать вам видеозаписи, с моих разведывательных дронов. С их помощью я получаю актуальную информацию и составляю хроники.

Иви замолчала и опустила взгляд.

— И видеозаписи можно подделать, но было бы неплохо глянуть, — сказал Е. — Этот дирижабль здоровенный. Правительство его не видит?

— Нет, здесь используются передовые стелс технологии, — сказал Том, и жестом подозвал робота управляющего.

Робот с лёгким жужжанием трансформировался и разложился пополам, оголил свои внутренности, среди которых Гуров распознал подобие пространственного проектора.

Зал наполнился картинами, дополняющими реальность.

— Снято после появления барьера. Кто-то ещё пытался сопротивляться, — пояснил Том.

На широких городских улицах шли бои между правительственными войсками и сопротивлением. Противоборствующие стороны легко можно было отличить по внешнему виду. Регулярная армия носила выхолощенную, но практичную форму, похожую на футуристичный доспех. Повстанцы носили преимущественно гражданскую одежду с отдельными элементами защитной экипировки. Были среди восставших и группы в военной форме, они выглядели серьёзнее и опытнее, использовали грамотную тактику и явно состояли из бывших военных.

Повсюду слышались взрывы и короткие очереди. Земля горела, многоэтажные дома полыхали подобно факелам. Задымлённые кварталы рассекали трассеры, бетонные коробки взрывались от артиллерийских ударов. Кричали солдаты с обеих сторон.

Всё изменилось в одну минуту.

В ад высадились человекоподобные машины. Они десантировались с дронов. Роботы цеплялись за выступы на израненных фасадах. Сверкали красными линзами, выискивая повстанцев в дыму.

Повстанцы давали решительный отпор. Судя по всему, они уже сталкивались в бою с андроидами. Обычные пули отскакивали от бронированных корпусов роботов или въедались на миллиметры, но не могли пробить прочные пластины.

Бойцы сопротивления закидывали машины стеклянными бутылками с едкой смесью, обстреливали пейнтбольными ружьями, чтобы залить сенсоры краской. Меткие ракетные выстрелы быстро выводили механического врага из строя.

Но машины превосходили числом и огневой мощью. Они наскакивали на ополченцев и не знали пощады. Их зазубренные конечности крутились, как лопасти вертолётов, разрубая людей в ближнем бою. Встроенные турели рассекали ряды восставших, тяжёлыми бронебойными снарядами пробивали бетонные укрытия.

Очень скоро сопротивление было подавлено и добито.

Картина сменилась, и проектор показал барьер. Огромное зеркало из невиданного материала терялось в небесах и растягивалось вдоль лесов и полей. С отдалением камеры барьер замыкался.

Появилась трёхмерная карта мира. Огромная страна оказалась гораздо меньше привычных для Гурова размеров. Примерно от западной границы до Забайкалья с немного урезанной южной частью. Барьер засветился красной линией и окружил всю территорию.

— Неужели нет никакой связи с остальным миром? А как же спутники? — Антон всё ещё не мог поверить в увиденное.

— Работают, но в ограниченном режиме. Все они принадлежат государству, толку от них немного. Когда-то у моей компании были свои спутники, сейчас у меня нет к ним доступа. Я даже не знаю, сохранилась ли моя компания. Одному богу известно, что там сейчас за барьером, — сказал Том. — Я не раз пытался связаться с другими странами, всё тщетно. Если бы у меня была возможность вылететь на орбиту и пересечь барьер там, я бы так и поступил. Но, к слову, не уверен, что в остальном мире дела идут лучше.

В зале возникла новая проекция — пролёт над городом.

Гуров узнал улицы Москвы. Некоторые районы были разрушены и, казалось, никто не собирался их восстанавливать. На окраинах чернели ещё более гротескные руины. В то же время облагороженный центр контрастировал и выглядел ещё лучше, чем в памяти Гурова. Повсюду летали дроны и воздушный транспорт. По улицам расхаживали хорошо одетые люди. Кварталы были засажены зеленью, то и дело в глаза бросались аллеи, парки, фонтаны. С домов и вдоль проспектов свисали красные знамёна с символом руки, сжимающей молот.

Проектор выключился. Фердинанд вернул свою изначальную форму.

— Это лишь малая часть всего, что у меня есть. Остальное дам посмотреть перед сном.

— Москвичи, я смотрю, живут как в раю? — усмехнулся Антон.

— Так могло показаться, на деле они такие же рабы — кнехты, — ответил Том.

— А что это за знамёна? Похожи на коммунистические, — придирчиво сказал Гуров.

— Это символ твёрдой руки, которой, по мнению Вождя, всегда так не хватало народу. Она сжимает молоток судьи, что символизирует идеальную систему правосудия.

— Да ладно, — усмехнулся Е. — И какая же она, эта система правосудия?

— Её нет. Я называю это упреждением и наказанием. Зенон вычисляет человека, и его тут же наказывают, даже если он ничего не успел сделать. Как именно я пока не разобрался, потому что тюрьма в стране всего одна. Это говорит о низком уровне преступности. Видимо, наказание действительно суровое. Есть определённый свод законов и список того, чего кнехтам делать нельзя. В целом, если один кнехт убьёт другого, это не будет большим преступлением. Другое дело, если он сделает что-нибудь плохое или даже плохо подумает в сторону элит.

— С ваших же слов при мировом правительстве Зенон работал так же, — ехидно заметил Е. — Он читает мысли?

— Нет, напрямую не читает. Просчитывает немыслимое количество алгоритмов. Когда вычислительные мощности близятся к бесконечности, возможно всё. Если кому-то интересен принцип его работы, можете изучить статьи про развитие резонансного метода беспроводной передачи электроэнергии и сплавы для полупроводников, открытые ещё два века назад. Информацию можете взять у Фердинанда.

— Всегда мечтал, — Е закатил глаза. — Бред собачий, как по мне, но звучит убедительно.

— Раньше у Зенона была задача предотвратить само преступление, а не наказать преступника перед его совершением, — сказал Том и посмотрел на дочь. — Ви? Ты мне веришь?

— Дай мне время.

— Понимаю. Время есть, но немного. Я введу вас в курс дел, дам время на отдых, а после, приступим к выполнению плана.

— Эй, а наше мнение тебя не интересует? — возмутился Гуров. — Я пока согласия не давал.

Про себя Антон прекрасно понимал, что в такой ситуации ему некуда деваться. Он лишь хотел установить цену заранее.

— И чего ты хочешь? — спросил Том.

— Я помню, как взорвали мой кэмпер. Мой прекрасный бронированный автодом. Когда всё закончится, хочу твой дирижабль.

Е присвистнул. Даже Иви оторопела и удивлённо посмотрела на Гурова. Фердинанд вывел на монитор эмодзи с округлённым глазами и приоткрытым ртом, а Том лишь пожал плечами и сказал:

— Как закончим — он твой.