Warhammer 40 000: Отверженный

Глава 36. Союзники? Союзник? Манипулятор?

Столь неожиданный поворот, произошедший в разгар долгожданного разговора, практически завершал наше воссоединение и сам собой, но Ярн принялся вдобавок настаивать на том, что дело не терпит отлагательства и выходить нужно если не прямо сейчас, то как можно скорее.

Вдобавок, делал он это с такой энергией, будто был уверен в том, что смог бы противостоять генокрадам каким-то известным ему одному образом, а не вынужден бы был ограничиваться подготовкой обороны против активных действий врага. Именно поэтому я согласился двинуться в путь сразу после короткого сна, отложив все дальнейшие мероприятия, но вот что мне совсем не понравилось, так это требование Ярна оставить здесь всех наших людей, за исключением Зека.

Однако, у моего старого друга было чем покрыть все мои сомнения по этому поводу. И после совсем недолгих раздумий, он уверенно сослался на то, что совместные действия наших отрядов могли дискредитировать и заклеймить преступниками всех моих бойцов, а заодно и всех тех, кто был с ними связан, как и присутствие в отряде одного только Ярна.

Для меня этого оказалось достаточным основанием для того, чтобы оставить своих людей среди смутно знакомых аболиционистов, с которыми они вполне могли обменяться новостями о родственниках и историями о жизни. Вот только даже после долгого процесса маскировки, по результатам которого я оказался обряжен в нехарактерное и непривычное снаряжение, а наша тройка направилась не просто во Фронтир, но прямиком к бывшему логову Стального Когтя, мне всё ещё было непонятно зачем с нами отправился Зек. Правда, стоило только спросить об этом, как Ярн вспомнил про мой стародавний провал с системой безопасности одного сейфа и доходчиво объяснил присутствие нашего товарища необходимостью иметь при себе опытного взломщика. Особенно в том случае, если мы собирались прогуливаться по логову чужаков.

Этим я и удовлетворился, несмотря на неприятное ощущение, которое было вызвано сомнениями в моих навыках, а также фактом того, что Зек в нашем отряде присутствовал, но идею взять ещё и куда более приятного мне Стига, Ярн вновь зарубил на корню. Впрочем, когда мастерство нашего взломщика позволило отряду обойти всем известный вход в тоннели ксеносов и открыть другие, гораздо более потаённые проходы, то я окончательно согласился с правотой товарища и сосредоточился на изучении окружения и поиске ловушек.

Кстати, не зря! Ведь никто, похоже, не озаботился по-настоящему тщательной уборкой всего того, что оставалось здесь после довольно масштабной зачистки. Точнее, старательно были убраны только трупы, а вот мины, растяжки и обрушения продолжали встречаться на всём протяжении нашего пути.

Да и сам путь обещал стать абсурдно долгим, в том числе, и в связи с неизвестной конечной точкой маршрута. Однако, сдаваться было поздно и мы начали осматривать все доступные нам уголки и тупики этого места, пока нам не улыбнулась удача. Вдалеке замаячил свет лампы, который освещал заваленный записями рабочий стол, уже однажды виденный мною, как раз во времена первой «встречи» с генокрадом. Только, тогда-то им пользовался подставной лидер культистов, а не подозрительный колдун, который склонился над не менее подозрительными бумагами.

«Хас, нас этот колдун не звал, так что не будем его лишний раз провоцировать. Сходи, поздоровайся с ним в одиночку, но обязательно выкрути чувствительность передатчика на максимум, чтобы я всё слышал. Сам знаешь, я тебя и отсюда смогу прикрыть, пока Зек присматривает за нашими спинами», — после этих слов Ярн пристроил лонг-лаз, кстати, со множеством индивидуальных модификаций, на удобный обломок стены, а затем и сам принялся устраиваться на позиции.

Возразить или ответить мне было нечего, так что я тихо выругался и медленно побрёл к тому загадочному человеку, который хотел встречи со мной. Ну… так было, если судить о ситуации по моим грёзам и тому факту, что мы смогли добраться до этого места живыми. Кажется, для меня было несколько нехарактерно полагаться на настолько «надёжные» знания, но я совершенно не переживал по этому поводу. Ведь шестое чувство подсказывало мне что такое количество судеб не могло сойтись в одной точке просто так и в ближайшие минуты я собирался убедиться в этом.

Впрочем, рукоятку оружия я сжимал крепко и не собирался выпускать её даже во время гипотетического рукопожатия.

— Здравствуй, мой дважды познавший юность друг, — странно отстранённым тоном поздоровался псайкер, обращая ко мне лицо светящееся искренней, контрастирующей со всем остальным, улыбкой и добавляя. — На краткий миг я уже было подумал, что нашей встрече не суждено будет случиться. Ошибся. К счастью.

— Здравствуй, Незнакомец, — эхом отозвался и я.

— Незнакомец? Нет, нет, нет! Я уверен, что это не единственное прозвание, которым ты можешь удостоить мою персону. Ведь то что было бы уместно в первую нашу встречу, стало неверным и несправедливым к моменту её окончания. Поэтому, прошу, вспомни всё произошедшее впоследствии и по праву назови меня…

— Другом?

— Да, верно! Ведь мы расстались на доброй ноте, оказав друг другу помощь и не потребовав ничего взамен. Учитывая существование и сущность нашего, без всяких сомнений общего, врага, это стало началом прекрасной дружбы. Фундаментом для победоносного и душеспасительного союза.

— Поправьте если я не прав, но вы ведь говорите о союзе не от своего лица, а от имени…

— Священных Ордосов Имперской Инквизиции?

Когда псайкер произносил эти слова, то на его лицо легла маска напряжения и сосредоточенности, с которой он наблюдал за моей реакцией, притом, как мне показалось, не только своими живыми глазами, но и внутренним взором.

— Да, — спокойно ответил я, не дрогнув, не улыбнувшись и, даже, не оскалившись при упоминании Инквизиции.

— Так и есть. Однако, дабы не порождать между нами недомолвок и избежать создания лишних иллюзий, я должен немедленно признаться в том, что пусть мои слова и произносятся от имени Инквизиции, но в глазах большинства они будут звучать будто произнесённые от одного лишь имени. Моего собственного. А оно, хоть и имеет солидный вес, отнюдь не является знаком всемогущества обладателя. Особенно теперь, когда я остался не просто единственным, но последним живым представителем Ордо Ксенос на этой планете. Да, к огромному сожалению, я единственный кто стоит сейчас против таящихся в самих костях этого улья ксеносов и их флотов-прародителей, способных обрушить небеса нам на головы. Именно поэтому я и ищу союза с теми, чей Неизбежный Крестовый Поход окажется способен вымыть всю мерзость из костей не только улья, но и самого этого мира.

— Это со мной что-ли? — ошарашенно спросил я и невольно покосился в сторону Ярна.

— Во многом так и есть… ведь если я хочу заручится поддержкой взлетающего на гору цунами, то должен обратиться именно к его сердцу.

— Ха-ха-ха! Ох и подозрительный же ты тип, колдун, — посмеявшись сказал я, после чего не без вызова добавил. — А может ты просто не знаешь о том, что, когда одинокий колдун предлагает тебе союз и при этом обещает могущество, а также великую судьбу, вещая в глубинах Подулья, наступает самое время обращаться к его «коллегам» из Ордо Еретикус? Или я хоть в чём-то сейчас ошибаюсь?

— Ошибаешься, ведь пускай твоя осторожность не только понятна, но и похвальна, я ничего тебе не обещаю. Да и моё призвание состоит вовсе не в том, чтобы приносить дары или услаждать людской слух обещаниями. Отнюдь! Оно в безупречном предвидении будущих событий, а также направлении хода истории в то русло, которое будет наиболее благоприятным для человечества.

— Однако, ты до смешного паршиво с этим справляешься! Ну серьёзно, Вирм, приятель, как можно так ошибаться в оценке сил и при этом продолжать считать себя провидцем? — спросил Ярн, выходя вместе с Зеком на свет и попутно поигрывая лонг-лазом, приклад которого лежал на плече козлорогого, даже при том, что ствол оружия уже был показательно задран вверх.

— Какого… Герцог, неужели это ты?! Самолично стоишь сейчас предо мной? Вновь как живой или живой, как было прежде?

— Да, я! Как говорится, во плоти и… шерсти, — ухмылка появилась на лице козлорогого и сразу пропала. — Проклятье! Честно говоря, в моей голове это звучало намного лучше.

— Неважно, песни призваны сочинять другие люди. Ты же лучше поскорее расскажи мне всё о том, что произошло с тобой и нашими товарищами! Теми из них, кто отправился однажды во тьму, сокрытую на самой вершине сияющих шпилей, но никогда более не вернулся! И поведай о том… о том, как ты стал этим существом, что столь близко к зверю.

— Произошёл яркий, я бы даже сказал эталонный, а также вполне годящийся для учебников пример того, что происходит если оперативники Ордо Ксенос подменяют собой коллег из Маллеуса и Еретикуса. Коротко говоря, мы отследили культ до сердца Улья и, пока всюду вокруг нас лилась кровь, да струился варп, совершили тот самый подвиг, который можно свершить только от отчаяния и находясь на последнем издыхании. Выжил только я, единственный человек из нашей оперативной группы.

— Да и человек ли ты ещё? Изменения что с тобой произошли, этот неестественный звероподобный облик… чудовищно и просто-напросто отвратительно.

— Хех! Вот и я задался этим вопросом, едва впервые увидел всё то, что прикосновение варпа сотворило с моим телом и задумался о невидимых глазу ранах, оставленных им на душе. А когда не нашёлся с ответом, то направился ко Дну Улья, презираемый всеми вокруг. С одной стороны, опасающийся расправы, которая могла стать моей единственной наградой, а с другой, уверенный в том, что совершил достаточно подвигов для того, чтобы заслужить право прожить остаток своей жизни если не в мире и покое, то уж точно не в клетке. И когда я уже был готов снова поверить в людей, даже несмотря на всю не отпускающую наш род дурь, то мой дом сожгли, — на последних словах Ярн горько усмехнулся, но не дал пасайкеру открыть рта, а сам задал вопрос. — Поэтому скажи-ка мне, старый друг, человеческая ли перед тобой душа и каким ты видишь её будущее?

— Сквозь стыд я признаюсь, мне доводилось испытывать сомнения в твоей смерти и даже видеть смутные образы твоей несбывшейся судьбы, но никогда она не открывалась мне в деталях. Почему?!

— Просто я нашёл своё краткое счастье не по случаю, а заодно с вуалью парии, — сообщил Ярн, после чего коротко кивнул на зека и отошёл от последнего в сторону.

— Это многое объясняет… вот только, если раньше ты настолько боялся моего вневременного взора, то почему показался сейчас?

— Тьфу! Ты совсем дурак?! Не тебя я боялся, а любого нового прилива варпа! И вообще, сначала отвечай на уже заданный вопрос.

— Хм… дай мне минуту, — произнёс псайкер и разложил перед собой резной телескопический посох, через навершие которого принялся рассматривать Ярна, пока я тихонько обтекал в стороне от происходящего, ничего не предпринимая до того самого момента, когда Вирм вновь заговорил. — Я вижу, твоя душа по-прежнему носит на себе следы глубочайших ран и искажений, но свет Императора многое исцелил. Правда, даже несмотря на Его милость, в твоём будущем так много крови, что мне становится дурно. Однако! По-настоящему тёмный путь будто бы уже был отброшен, ведь ты прибыл сюда с желанием сделать что-то для спасения людей, а не только ради того, чтобы продолжать свою месть.

— Ха, — незамедлительно послышалось с моей стороны.

Изначальный дискомфорт, который был целиком и полностью вызван непривычностью, необычностью и непонятностью ситуации, с каждой секундой уходил всё глубже в прошлое, а вот мои мозги работали на всю, усердно анализируя происходящее и, кажется, понимая всё больше.

Император его знает, кем конкретно был Вирм в Инквизиции, но его изначальный стиль общения, а также образ некоего отстранённого от мира колдуна, хорошо держался только до появления Ярна. Теперь же по всему выходило так, что выступление последнего кадра не только меня выбило из колеи, но и псайкера окатило ушатом холодной воды. Оно показало его способность удивляться, сомневаться и, главное, он пока не пытался командовать даже козлорогим. Возможно, именно из-за этого.

И пускай опасно было делать какие-то выводы по столь краткому общению, но Вирм казался мне скорее очень полезным и интересным союзником, чем гарантированным источником проблем и распрей.

Однако, был один безумно важный момент, напрямую связанный практически с каждым человеком в нашей общине, который мог всё изменить и требовал немедленного прояснения.

— Вирм, ваше предложение звучит… честно говоря, пока не очень-то и конкретно оно звучит, но здравое зерно в нём точно есть. С другой стороны, существует крайне важный вопрос. Такой, в котором наш брат ждёт подвоха от любого, особенно от явившегося сверху человека. Такой, в котором вы уже дали основания подозревать себя, столь нелестно отозвавшись об облике Ярна, — после этих слов я ногтем, в отсутствии ухода заметно удлинившимся за время долгого путешествия по тоннелям, подцепил край бинта и задумчиво произнёс. — Если он для вас уже не вполне человек, то что вы скажете обо мне и других людях из глубины? Что Инквизиция скажет о своих союзниках, едва мы окажем всю необходимую ей от нас помощь? Наградит нас, предпочтёт забыть или прикажет истребить, как отныне бесполезный актив? Ну и, так, заодно, богомерзких чудовищ, мутантов, отродий и выродков? Не представляю при каких условиях вы бы сейчас признались в справедливости последнего, но хочу сразу предупредить о том, что я неплохо представляю, насколько богатая у вашей братии традиция подобных расправ. Поэтому хотелось бы начать переговоры с уточнения того, почему мы гарантировано не станем жертвами вашего предательства в первый же миг.

— А ты теперь круто ведёшь дела! Думаю, ты даже не преувеличивал при описании своих подвигов. Что же… так держать! — заметил Ярн, вставая в более агрессивную, по отношении к Вирму, позу.

— Я не смогу подарить вам истинного покоя, но предлагаю правду и надеюсь на то, что вы примете её в качестве знака доброй воли. Обещать, будто ни одна из сил, во множестве царствующих в изменчивом Империуме, не обрушит свой гнев на полчища мутантов, попросту невозможно. Однако, наш союз будет служить важной цели. Тому, чтобы защитить миры человечества от угрозы поистине чудовищных ксеносов. И поверьте мне, ради отражения столь подлого и опасного удара, Ордо Ксенос — мы, будем отстаивать ваше право на существование до последнего. Ибо пускай даже и чудовищные, но истово верящие в Императора мутанты — союзник куда более приятный и предпочтительный для нас, чем сомнительные наёмники, продажные пираты, чуть менее опасные в данный момент ксеносы, или, даже, жители шпилей, оказавшиеся настолько испорченными, что скорее губят обороноспособность планеты, чем выполняют свой долг по её защите. Боже… да я самолично собираюсь приложить все возможные усилия к тому, чтобы ваша жизнь стала хоть немного легче, и вы успели обрести нужную нам силу.

— Вообще, Хас, если ты мне ещё хоть немного веришь, то я подтверждаю его слова, — неловко сообщил мне Ярн, после чего обратился к Вирму. — Слушай, а ты ведь не просто так вычеркнул знать из числа сторонников… что случилось с нашим главным связным, союзником, спонсором и благодетелем?

— Растерзана в собственных покоях, отныне навеки прозванных Багряными залами. Но… я сильно сомневаюсь в том, что к этому причастны ксеносы. Ибо, вскоре после этого, словно по маслу прошёл переход власти внутри дома, да и слишком много подозрений было затем изъявлено в нашу сторону. А ты ведь знаешь, залогом её дружбы был страх перед наказание за неправедную торговлю и коллекцию не слишком безобидных «диковинок». Вот только, теперь от этого греха ничего не осталось. Всё было уничтожено теми, для кого эти предметы, похоже, ничего не значили.

— Да… Старухе многие хотели всадить нож в спину и мне сложно их в этом винить. Жаль только, что всё это случилось настолько несвоевременно.

— Согласен.

— Но у тебя же по-прежнему сохраняется связь с господином?

— Неважно, ведь у меня есть его приказ, который никто не отменял. Тот, из-за которого умерли все остальные и ради исполнения которого живу теперь я.

— А, так дела идут настолько «хорошо». Ладно, раз так, мне то в любом случае придётся с тобой сотрудничать. Однако, взамен я жду всю информацию по генокрадам и любую возможную поддержку в нашей борьбе за освобождение рабов.

— Это приемлемо. Даже удобно, ведь прямо сейчас ваших товарищей используют для тех работ, которыми вполне можно соблазнить генокульт. А раз это так, то вместе мы постараемся создать условия для оправки его порождений на самые опасные работы и заодно поспособствуем их концентрации в тех местах, по которым затем сможет нанести хорошо спланированный удар.

— Нашему союзу также суждено быть, но пусть он будет скреплён бумагами и заработает как можно скорее, — послышалось с моей стороны.

— Обещаю, так и будет, ведь будущее давно было открыто мною, как и наилучший путь к достижению целей союза. Конечно, он не будет таким простым, прямым или быстрым как нам хочется, а также вполне естественно и то, что даже после того как у тебя в распоряжении окажется намного больше сил, нам всё равно потребуется расплачиваться кровью за каждый пройденный по нему шаг. Однако, обещанный Крестовый поход начнётся в этом мире, и вся ксено-мерзость сгорит в нём без остатка.