Второй шанс или повар-попаданка (СИ)

Глава 6: "Неожиданные союзники"

Успех, оказывается, штука коварная. Привыкаешь к нему быстро, а вот расслабляться нельзя ни на минуту.

Прошло уже три недели с момента визита маркиза де Монтескьё, и наш постоялый двор превратился в настоящий улей. Каждый день новые гости, каждый вечер полная загрузка. Сарафанное радио работало лучше любой рекламы — довольные клиенты рекомендовали нас своим знакомым, те приезжали и тоже оставались в восторге.

За окном моей спальни только-только начинал брезжить рассвет, а я уже не спала. Привычка вставать в половине шестого утра укоренилась настолько, что теперь я просыпалась даже раньше петухов. Впрочем, ничего нового — в прошлой жизни тоже приходилось подниматься рано. Дети, работа, домашние дела... Разве что тогда я делала это без энтузиазма, а сейчас — с удовольствием. Когда работаешь на себя, даже ранний подъём не в тягость.

Быстро умываюсь холодной водой — бодрит лучше кофе — и спускаюсь на кухню. Мадам Бертран уже колдует над утренним тестом для булочек, а воздух наполнен ароматом свежеиспеченного хлеба и топленого молока.

— Доброе утро, мадам Бертран. Как наши дела?

— Доброе утро, мадемуазель! — Экономка поворачивается ко мне с сияющим лицом. За эти недели она преобразилась: исчезла вечная тревога в глазах, появилась уверенность в движениях. Успех заведения стал её личной гордостью. — Сегодня ожидаем восемь гостей. Плюс те трое, что остались с вечера.

Одиннадцать человек. Почти полная загрузка. Ещё месяц назад я мечтала хотя бы об одном клиенте, а теперь приходится отказывать желающим.

— Отлично. А что с припасами?

— Мяса хватит, овощей тоже. Но вино кончается. И сахар на исходе.

— Пошлём Жака в город после завтрака. — Мысленно прикидываю расходы. Чем больше гостей, тем больше трат на продукты, но и доходы растут пропорционально. — А что с новой горничной?

На прошлой неделе нам пришлось нанять ещё одну девушку — Мари с Луизой уже не справлялись с уборкой всех комнат. Нашли Катрин, дочку местного кузнеца. Девочка работящая, но пока ещё неопытная.

— Старается. Правда, вчера разбила кувшин в третьей комнате, но это мелочи.

— Ничего, научится. Мари тоже поначалу всё роняла.

Проверяю кладовую, составляю список покупок, подсчитываю вчерашнюю выручку. Сто двадцать ливров за день — сумма, о которой раньше можно было только мечтать. При такой прибыли мы действительно сможем расплатиться с кредиторами в срок.

А может, даже раньше.

— Мадемуазель, — заглядывает на кухню Луиза, — там господин спрашивает, когда завтрак.

— Какой господин?

— Тот, что вчера поздно приехал. В черном плаще.

Ах да, вспоминаю. Вчера, уже затемно, к нам постучался путешественник. Усталый, промокший от дождя, явно измученный долгой дорогой. Говорил мало, расплатился сразу, ушел к себе в комнату. Обычный клиент, каких у нас бывает множество.

— Скажите, что завтрак будет готов через полчаса.

— Хорошо, мадемуазель.

Помогаю мадам Бертран накрывать на столы. За три недели мы отработали процедуру до автоматизма: горячие булочки, масло, мёд, варенье, свежий кофе или чай по желанию. Для желающих — яичница с беконом или каша. Простой, но сытный завтрак за разумную цену.

Первые гости спускаются к половине восьмого. Семейная пара торговцев тканями из Орлеана — месье и мадам Ришар. Приятные, воспитанные люди, постоянные клиенты. Останавливаются у нас уже в третий раз.

— Мадемуазель Элеонора! — Мадам Ришар радостно машет рукой. — Как же мы соскучились по вашим булочкам!

— И я по вам соскучилась. Как дела? Как торговля?

— Отлично! А знаете, мы уже трём знакомым рассказали о вашем заведении. Месье Дювалю особенно понравилась наша история про ваши картофельные котлеты.

— Будем ждать месье Дюваля в гости.

За ними спускается молодой священник — отец Пьер, едет в соседний приход по церковным делам. Тихий, скромный человек, но с добрым сердцем. Всегда благословляет нашу пищу и желает процветания заведению.

— Отец Пьер, как спалось?

— Прекрасно, дочь моя. В вашем доме такой покой... Господь благословил это место.

Следом появляется пожилой дворянин — месье де Лаваль, отставной офицер. Едет к дочери в деревню. Ворчливый, но в глубине души добрый. Поначалу косо смотрел на то, что дворянка держит постоялый двор, но постепенно проникся уважением.

— Элеонора, а эти ваши новомодные соусы сегодня будут?

— Конечно, месье де Лаваль. Мадам Бертран уже готовит ваш любимый — с травами и чесноком.

— То-то хорошо. А то в других местах такая гадость подают...

И наконец спускается вчерашний поздний гость. При дневном свете он выглядит совсем по-другому. Мужчина лет тридцати, среднего роста, но хорошо сложенный. Одет просто, но дорого — темно-синий камзол отличного сукна, белая рубашка, кожаные сапоги без украшений, но явно работы хорошего мастера. Лицо... обычное. Не красавец, но приятной наружности. Тёмные волосы, карие глаза, лёгкая щетина.

Но есть в нём что-то настораживающее. Слишком внимательный взгляд. Слишком осторожные движения. Будто он не путешественник, а человек, привыкший к опасности.

— Доброе утро, — говорю приветливо. — Как спалось?

— Превосходно, — отвечает он, и голос у него приятный, без особого акцента. — Давно не спал так крепко.

— Присаживайтесь за любой столик. Завтрак сейчас подадут.

Он выбирает место у окна, откуда видно двор и дорогу. Снова настораживающий признак. Обычные путешественники садятся где удобнее, а этот выбирает позицию для наблюдения.

Но может, я просто придумываю. За последние недели я стала слишком подозрительной. Успех заведения привлек внимание не только хороших людей, но и завистников. Дважды приезжали какие-то типы, явно высматривающие что-то. Один даже пытался расспрашивать горничных о наших доходах.

Подаю завтрак, наблюдаю за гостями. Всё идёт как обычно — едят, беседуют, планируют дальнейший путь. Таинственный незнакомец ведет себя вполне прилично: ест, не привлекая внимания, изредка кивает соседям по столу.

Но я замечаю, как его взгляд время от времени останавливается на мне. Не нахально, не вызывающе — просто изучающе. Будто пытается что-то понять или решить.

После завтрака гости разъезжаются. Остаются только те, кто планирует задержаться на день. Среди них — и вчерашний незнакомец.

— Месье... — Я подхожу к его столику. — Простите, как к вам обращаться?

— Дюран, — отвечает он после небольшой паузы. — Пьер Дюран.

Ещё одна странность. Пауза была слишком заметной, будто он выбирал, какое имя назвать.

— Месье Дюран, вы планируете остаться ещё на день?

— Если позволите. Лошадь устала, да и самому не помешает отдохнуть.

— Конечно. Комната остается за вами.

— Благодарю. А можно задать вопрос?

— Слушаю.

— Вы действительно дворянка? — Вопрос прозвучал без всякой бестактности, скорее с искренним любопытством.

— Действительно. Элеонора де Монклер. А что вас удивляет?

— То, что вы работаете. Собственными руками. Обычно дворяне...

— Обычно дворяне разоряются и умирают с голоду, но с честью, — перебиваю его. — А я предпочитаю жить.

Он улыбается, и улыбка у него получается тёплая, искренняя.

— Мудрый выбор. И если позволите сказать — у вас получается великолепно.

— Спасибо.

— Давно занимаетесь этим делом?

— Пару месяцев. А вы по какому делу путешествуете, месье Дюран?

— Торговля, — отвечает он коротко. — Ничего интересного.

Снова уклончивый ответ. Торговцы обычно любят рассказывать о своих товарах, хвастаться удачными сделками. А этот явно не хочет обсуждать свои дела.

— Ну что ж, желаю удачных дел. Если что понадобится — обращайтесь.

Иду заниматься хозяйством, но мысли всё время возвращаются к странному гостю. Что-то в нём есть знакомое... Но что именно, понять не могу.

В обед случается небольшое происшествие. Катрин, новая горничная, несет поднос с посудой и на ровном месте спотыкается. Тарелки летят на пол, поднимается грохот. Девочка в слезах — посуда-то не дешёвая.

Я уже открываю рот, чтобы её успокоить, как вдруг вижу, что месье Дюран вскакивает со своего места и помогает собирать осколки.

— Не плачьте, мадемуазель, — говорит он девушке мягко. — Это просто посуда. Главное, что вы не пострадали.

— Но хозяйка... — всхлипывает Катрин.

— Хозяйка понимающая женщина, — отвечает он, поглядывая на меня. — Правда, мадемуазель де Монклер?

— Правда, — подтверждаю я. — Катрин, перестаньте плакать. Посуда — дело наживное.

Но меня поражает не его доброта к служанке, а то, как он это делает. Без снисхождения, без показной благородности. Просто естественно, будто помогать людям для него норма.

А ещё — как быстро он среагировал. Большинство гостей остались бы сидеть, делая вид, что ничего не заметили. Дело не их касается, зачем вмешиваться?

— Спасибо за помощь, месье Дюран.

— Не за что. — Он поднимается, отряхивая руки. — У меня самого руки не из того места растут. Знаю, каково это.

И снова эта естественность. Никаких ужимок, никакого притворного смирения. Будто он действительно понимает, каково это — ошибаться и стесняться своих промахов.

Вечером, когда последний гость ушел спать, я сижу в библиотеке и подсчитываю дневную выручку. Сто тридцать ливров — новый рекорд. При такой прибыли мы не только расплатимся с долгами, но и сможем отложить немного на развитие.

Может быть, стоит подумать о расширении? Построить ещё несколько комнат, увеличить конюшню...

Размышления прерывает тихий стук в дверь.

— Войдите.

Входит месье Дюран. В руках у него чашка — видимо, попросил на кухне чаю.

— Простите за беспокойство, мадемуазель. Не мог заснуть, решил прогуляться. Увидел свет в окне...

— Проходите, присаживайтесь. — Показываю на кресло у камина. — Не спится?

— Да как-то... Много думаю. — Он садится, держа чашку в руках. — А вы что делаете так поздно?

— Подсчитываю доходы. Скучная работа, но необходимая.

— И как дела?

— Неплохо. — Откладываю бумаги. — Месье Дюран, можно откровенный вопрос?

— Конечно.

— Вы действительно торговец?

Он замирает с чашкой у губ. Долгая пауза.

— А почему вы сомневаетесь?

— Руки. У торговцев руки либо мягкие, от сидячей работы с бумагами, либо мозолистые, от тяжёлого труда. А у вас... — Я показываю на его ладони. — У вас руки человека, привыкшего к оружию. Мозоли от рукояти меча, шрам на указательном пальце от неудачного перехвата клинка.

Он медленно ставит чашку на столик.

— Наблюдательны.

— Приходится. В моем деле важно понимать, с кем имеешь дело. Так кто вы на самом деле?

— Человек, который устал от войны, — отвечает он тихо. — И ищет место, где можно спокойно жить.

— Дезертир?

— Нет. Отставной офицер. Честно получил отставку после ранения.

Он закатывает рукав и показывает шрам на предплечье — длинный, неровный. Такие оставляют сабельные удары.

— Понятно. А почему скрываете?

— Потому что отставные офицеры без состояния никому не нужны. А торговцы — хотя бы полезны.

В голосе слышится горечь. Знакомое чувство — когда общество списывает тебя со счетов, считает ненужным.

— И как живёте?

— Как получается. Подрабатываю тем, что умею. Охрана торговых караванов, обучение фехтованию, иногда — частные расследования.

— Частные расследования?

— Кому-то нужно найти пропавшего родственника, кому-то — выяснить, не обманывает ли жена. Работа не самая приятная, но платят.

Понятно. Человек пытается выжить, используя все свои навыки. Уважаю таких.

— А что привело вас именно в наши края?

Он снова замолкает, явно обдумывая ответ.

— Работа, — говорит наконец. — Один господин нанял меня выяснить кое-что.

— Что именно?

— Не могу сказать. Профессиональная тайна.

— Понятно. — Встаю, подхожу к окну. На дворе тихо, только ветер шумит в кронах деревьев. — Месье Дюран, это расследование касается нашего заведения?

— Почему вы так решили?

— Потому что вы слишком внимательно всё изучаете. И задаёте вопросы не как праздный путешественник, а как человек, собирающий информацию.

— Вы очень проницательны, мадемуазель де Монклер.

— Отвечайте на вопрос.

Он долго молчит, глядя в огонь камина.

— Касается, — признается наконец. — Но не так, как вы думаете.

— А как?

— Меня наняли собрать информацию о вашей семье. О финансовом положении, связях, планах.

— Кто нанял?

— Человек, который предпочитает оставаться в тени.

— Граф де Рошфор?

Он резко поворачивает голову.

— Откуда вы знаете?

— Логика. Кому ещё мы можем мешать? — Возвращаюсь к креслу, сажусь напротив. — И что вы ему расскажете?

— Не знаю, — честно отвечает он. — Поначалу всё было просто. Приехать, осмотреться, собрать информацию, уехать. Но теперь...

— Теперь?

— Теперь я не уверен, что хочу выполнять эту работу.

— Почему?

— Потому что вы не то, что я ожидал увидеть.

— А что вы ожидали?

— Разорившихся аристократов, пытающихся спасти остатки состояния. Или ловких авантюристов, наживающихся на доверчивых путешественниках. А вместо этого...

— Вместо этого?

— Вместо этого я вижу женщину, которая честно работает и заботится о людях. — Он встаёт, начинает ходить по комнате. — Вы знаете, как вы обращаетесь со своими служанками? Как с дочерьми. А с гостями? Как с желанными друзьями. Это редкость, мадемуазель де Монклер. Большая редкость.

— И что теперь будете делать?

— Не знаю. — Он останавливается у окна, смотрит в темноту. — С одной стороны, я взял деньги за работу. С другой...

— С другой?

— С другой стороны, мне не нравится помогать людям, которые хотят разрушить что-то хорошее.

Интересно. Наёмный сыщик с совестью. Не самое обычное сочетание.

— Месье Дюран, а что, если я предложу вам другую работу?

— Какую?

— Защитить то, что вы сочли достойным защиты.

Он оборачивается.

— Вы предлагаете мне предать заказчика?

— Я предлагаю вам выбрать сторону. Тех, кто разрушает, или тех, кто создаёт.

— А что я с этого буду иметь?

— Возможность спать спокойно. И хорошую зарплату, конечно.

— Сколько?

— Столько же, сколько платит граф, плюс премия за результат.

— А что я должен буду делать?

— Предупреждать нас о готовящихся против нас действиях. Давать советы по безопасности. И при необходимости — защищать заведение от... нежелательных посетителей.

Он задумывается, явно взвешивая варианты.

— Это опасно, — говорит наконец. — Граф де Ларошфор не из тех, кто прощает предательство.

— А жизнь вообще штука опасная. Вопрос в том, на чьей стороне вы хотите эту опасность встречать.

— Убедительно. — Он подходит ближе, протягивает руку. — Идёт. Я с вами.

Пожимаю его руку. Крепкое рукопожатие человека, который держит слово.

— Добро пожаловать в команду, месье Дюран. Или как вас зовут на самом деле?

— Этьен. Этьен Моро. А Дюран — это рабочий псевдоним.

— Приятно познакомиться, Этьен. Что можете рассказать о планах графа?

— Пока немного. Он осторожен, действует через подставных лиц. Но я знаю, что следующий удар готовится.

— Какой?

— Попытка скомпрометировать ваше заведение. Подослать провокаторов, устроить скандал, добиться закрытия.

— Когда?

— На этой неделе. Точную дату не знаю, но скоро.

— Понятно. А что ещё?

— Граф старается настроить против вас местную знать. Распространяет слухи, что вы компрометируете дворянское сословие.

— Это мне известно. Мадам де Брессе уже приезжала с воспитательной беседой.

— Она только первая. Будут и другие.

— Ну что ж, встретим как положено. — Возвращаюсь за стол, достаю чистый лист бумаги. — Этьен, нужно составить план защиты.

— Согласен. — Он садится напротив. — С чего начнём?

— С персонала. Нужно предупредить всех о возможной опасности. Но осторожно, чтобы не напугать.

— Разумно. А что с гостями?

— Будем внимательнее отбирать. Подозрительных — вежливо, но твёрдо отказывать.

— А если они станут настаивать?

— У нас теперь есть охранник. — Улыбаюсь ему. — Разберётесь?

— Разберусь. — Он улыбается в ответ. — А что с братом? Он в курсе ситуации?

— Частично. Анри знает о долгах и давлении, но не знает подробностей интриг.

— Может, стоит его предупредить?

— Стоит. Завтра поговорю.

Мы ещё час обсуждаем детали, составляем планы на разные случаи. Этьен оказывается толковым советчиком — опыт службы даёт о себе знать. Он понимает, как работают интриги, знает слабые места любой обороны.

— Мадемуазель де Монклер, — говорит он, когда мы заканчиваем планирование, — можно личный вопрос?

— Конечно.

— Вы не боитесь?

— Чего именно?

— Всего этого. Противостояния, интриг, опасности. Обычно дворянки...

— Обычно дворянки падают в обморок от вида мышки, — перебиваю его с усмешкой. — Но я не обычная дворянка.

— Это точно. — Он встаёт. — Ну что ж, спасибо за доверие. Постараюсь его оправдать.

— Уверена, что оправдаете.

После его ухода я ещё долго сижу в библиотеке, обдумывая произошедшее. Странный поворот — враг прислал шпиона, а шпион стал союзником. В моей прошлой жизни я читала о таком в книгах, но чтобы самой пережить...

Впрочем, ничего удивительного. Этьен — не злодей, а просто человек, пытающийся выжить. А когда такие люди видят, что можно выжить честно, они обычно выбирают честность.

Главное теперь — не подвести его доверие. И подготовиться к грядущим испытаниям.

Потому что если граф де Ларошфор действительно готовит наступление, то спокойная жизнь заканчивается. Начинается война.

А войну, как известно, выигрывает не тот, кто сильнее, а тот, кто лучше подготовлен.

И у нас теперь есть преимущество — мы знаем, что нас ждёт.