Второй шанс или повар-попаданка (СИ)

Глава 3: "Разбор полётов"

Утром я проснулась с ощущением, что моя жизнь — пусть даже воображаемая — наконец-то обрела смысл.

За окном моросил мелкий дождь, серые тучи висели низко над крышами, а в спальне было прохладно и сыро. Но внутри у меня горел огонь энтузиазма. У нас есть план. У нас есть цель. И самое главное — у нас есть всего две недели, чтобы доказать всем и вся, что мы не намерены сдаваться без боя.

Я быстро умылась холодной водой из кувшина — горячей воды в доме не было, эта роскошь осталась в прошлом. Оделась в старое коричневое платье, которое не жалко было испачкать. Сегодня предстояла настоящая работа.

Первым делом нужно было составить подробный план действий. Я взяла чернила, перо и лист бумаги и села за письменный стол у окна. Дождевые капли стекали по стеклу, создавая причудливые узоры, но я не обращала на них внимания. Всё моё внимание было сосредоточено на списке задач.

Что нужно сделать в первую очередь?

Во-первых, привести в порядок комнаты для гостей. Пять спален на втором этаже требовали основательного ремонта. Переклеить обои, покрасить потолки, починить мебель. Заменить матрасы — нынешние просто ужасные, набитые соломой, которая, судя по запаху, лежит там уже лет десять.

Во-вторых, расширить кухню. Снести стену между кухней и кладовой, установить второй очаг, купить больше посуды. Без хорошей кухни хорошего постоялого двора не получится.

В-третьих, привести в порядок конюшни. Почистить стойла, заменить подстилку, починить кормушки и поилки. Путешественники судят о заведении не только по комнатам, но и по тому, как ухаживают за их лошадьми.

В-четвёртых, нанять персонал. Одной мадам Бертран на всё хозяйство явно не хватит. Нужны горничные, конюх, возможно, помощник на кухню.

Я писала и прикидывала стоимость каждого пункта. Цифры получались внушительными. Даже если продать всё фамильное серебро и мамины драгоценности, денег хватит только на самый необходимый ремонт.

Но лучше что-то, чем ничего. А там посмотрим.

Закончив с планом, я спустилась в столовую завтракать. Анри уже сидел за столом, мрачно уставившись в тарелку с кашей. Выглядел он неважно — бледный, с синяками под глазами. Видно, ночь провёл без сна, обдумывая наш разговор.

— Доброе утро, — говорю бодро. — Как спалось?

— Никак, — буркает он. — Всё думал о вчерашнем.

— И к какому выводу пришёл?

— К тому, что мы с ума сошли. — Он поднимает голову и смотрит на меня усталыми глазами. — Элеонора, ты понимаешь, что мы затеваем?

— Понимаю. Мы затеваем бизнес.

— Мы затеваем скандал. Когда узнают, что де Монклеры содержат трактир...

— Пусть узнают. — Я сажусь напротив и наливаю себе чай. — Анри, а что хуже — скандал или долговая тюрьма?

Он молчит, но я вижу по его лицу, что вопрос попал в цель.

— К тому же, — продолжаю, — мы будем содержать не трактир, а фешенебельный постоялый двор. Для состоятельных путешественников. Это немного другое.

— Разве?

— Конечно. Трактир — это где едят и пьют простолюдины. А у нас будут останавливаться купцы, мелкие дворяне, чиновники. Люди приличные.

— Но принцип тот же...

— Принцип — да. Но подача — другая. — Я достаю свой план и кладу перед ним. — Посмотри.

Анри изучает мои записи, хмурится.

— Это же огромные деньги...

— Не такие уж огромные. Продадим серебро из столовой — получим тысяч десять ливров. Заложим мамины драгоценности — ещё тысяч пять. Этого хватит на основной ремонт.

— А на мебель? Посуду? Персонал?

— Мебель пока оставим старую — почистим, подремонтируем. Посуду купим самую простую. А персонал... наймём по минимуму.

— И ты думаешь, этого хватит?

— Хватит, чтобы начать. А дальше — как пойдёт.

Анри откладывает план и трёт виски.

— Элеонора, а если не получится? Если никто не захочет у нас останавливаться?

— Тогда мы быстро разоримся и продадим поместье де Ларошфору, — честно отвечаю. — Но по крайней мере попробуем.

— А если получится?

— Если получится, то через год мы расплатимся с долгами и станем уважаемыми людьми.

— Уважаемыми трактирщиками.

— Уважаемыми предпринимателями. Анри, времена меняются. То, что раньше считалось неприличным, теперь становится нормальным.

Он задумывается, глядя в окно на дождь.

— Хорошо, — говорит наконец. — С чего начинаем?

— С инвентаризации. Мне нужно точно знать, что у нас есть и что нужно купить.

После завтрака мы с мадам Бертран обошли весь дом, составляя списки. В каждой комнате я записывала, что нужно отремонтировать, что можно оставить, что придётся покупать заново.

Картина получалась довольно удручающая. За годы запустения дом изрядно обветшал. В одной спальне отвалилась штукатурка, обнажив кирпичную кладку. В другой — протекала крыша, оставив на потолке желтые разводы. Третья комната вообще была завалена старой мебелью и хламом.

— Мадам Бертран, а кто у нас в округе занимается ремонтными работами?

— Есть мастер Дюбуа в деревне. Он и плотничает, и красит, и каменщик неплохой.

— А помощники у него есть?

— Двое сыновей. Толковые парни.

— Прекрасно. Сходите к нему, узнайте, сколько будет стоить ремонт пяти комнат. Обои переклеить, потолки покрасить, полы отциклевать.

— А мебель?

— Мебель пока оставляем. Только почистим и подремонтируем что можно.

В кухне дела обстояли ещё хуже. Очаг дымил, печная труба требовала чистки, а каменная кладка кое-где раскрошилась. Посуды катастрофически не хватало — несколько горшков, пара сковородок, дюжина тарелок. Для семьи из трёх человек этого достаточно, но для постоялого двора — смехотворно мало.

— Мадам Бертран, а где ближайший рынок?

— В городе. По субботам большой базар.

— Отлично. В субботу поедем покупать посуду. А пока составим список того, что нужно.

Я достала новый лист бумаги и принялась записывать. Большие котлы для супов. Сковороды разных размеров. Тарелки — штук тридцать, не меньше. Кубки, ложки, ножи... Список рос, а вместе с ним росла и итоговая сумма.

— Мадемуазель, — робко говорит мадам Бертран, — а что мы будем готовить?

— Хорошую, сытную еду. — Я откладываю перо и смотрю на неё. — Мадам Бертран, скажите честно — вы умеете готовить что-то кроме каши и супа?

Экономка краснеет.

— Немного умею. Жаркое могу приготовить, пироги пеку неплохо...

— А рыбу?

— И рыбу.

— Птицу?

— Тоже.

— Прекрасно. А хотели бы научиться готовить блюда, которых здесь никто не видел?

— Какие блюда?

Хороший вопрос. Какие блюда из моей современной жизни можно приготовить в восемнадцатом веке? Те, для которых не нужны экзотические ингредиенты и сложное оборудование.

— Ну, например... — Я задумываюсь. — Картофельные котлеты с мясом внутри. Или запечённая курица с травами. Или пирог с капустой и яйцом, но не обычный, а слоёный.

— Слоёный пирог? — Мадам Бертран заинтересовывается.

— Да. Очень вкусный. И красивый. А ещё можно делать особый соус к мясу. И особый способ готовить овощи...

— А откуда вы это знаете?

— Читала в книгах, — отвечаю уклончиво. — Есть такие книги... кулинарные. С рецептами из разных стран.

— И вы всё это умеете готовить?

— Некоторое умею. А остальному научусь.

В действительности я знала кучу рецептов — плод многолетней работы на кухне. Но как объяснить это мадам Бертран? Проще сослаться на книги.

— Мадемуазель, — говорит экономка задумчиво, — а если наша еда будет особенной, то и цены можно поставить повыше?

— Конечно. За качество люди готовы платить.

— Тогда я согласна учиться.

После обеда — всё та же каша, только на этот раз с кусочком сала — я решила изучить конкуренцию. Нужно было понять, что предлагают другие заведения в округе, чтобы наше выгодно отличалось.

— Анри, а где ближайший постоялый двор?

— В городе есть "Золотой петух". А на дороге в столицу — "Усталый путник".

— Ты там бывал?

— В "Золотом петухе" — да. Обычное место. Еда посредственная, комнаты грязноватые, но недорого.

— А "Усталый путник"?

— Там дороже, но и лучше. Купцы часто останавливаются.

— Отлично. Завтра поедем посмотрим на оба заведения. Мне нужно понять, с чем мы конкурируем.

— Зачем?

— Чтобы делать лучше. Анри, первое правило торговли — знай своих конкурентов.

— Откуда ты это знаешь?

— Читала в тех же книгах, — снова ссылаюсь на мифические источники знаний.

К вечеру прибыл мастер Дюбуа с сыновьями. Пожилой мужчина с мозолистыми руками и внимательными глазами. Одет просто, но аккуратно. Говорит неторопливо, обдумывая каждое слово.

— Значит, ремонт спален нужен? — уточняет он, осматривая комнаты.

— Именно. Пять комнат привести в порядок.

— Это работы на неделю, не меньше. — Он щупает отвалившуюся штукатурку, смотрит на потолок. — Штукатурку восстановить, обои переклеить, потолки покрасить, полы отциклевать...

— И сколько это будет стоить?

Он называет сумму. Немалую, но не запредельную. Укладываемся в бюджет.

— А если нужно сделать быстрее? За четыре дня?

— За четыре дня? — Дюбуа качает головой. — Можно, но дороже выйдет. Придётся ещё людей нанимать.

— Насколько дороже?

— В полтора раза.

Я прикидываю. Денег жалко, но время дороже. Чем быстрее мы откроемся, тем больше шансов привлечь клиентов.

— Согласна. Когда можете начать?

— Хоть завтра. Только аванс нужен.

— Половину дам завтра, половину — по окончании работ.

— Идёт.

После ухода мастеров я села подсчитывать расходы. Ремонт комнат, расширение кухни, покупка посуды, наем персонала... Сумма получалась пугающей. Если продать всё серебро и заложить драгоценности, денег хватит впритык. И это без всяких непредвиденных расходов.

Но выбора нет. Либо рискуем всем, либо сдаёмся сразу.

— Анри, — зову я брата, — завтра нам нужно съездить в город. Продать серебро и заложить мамины украшения.

— Всё серебро?

— Почти всё. Оставим только самое необходимое.

Лицо у него становится печальным. Это серебро — последняя связь с прежней, благополучной жизнью.

— Не расстраивайся, — говорю мягко. — Когда дело пойдёт, мы купим новое. Ещё лучше.

— А если не пойдёт?

— Тогда нам будет не до серебра.

На следующий день мы отправились в город. Дорога заняла два часа — наша карета еле тащилась по разбитым колеям. Лошади уставали, часто приходилось останавливаться для отдыха.

Город встретил нас шумом, грязью и запахами. Узкие улочки, покосившиеся дома, лужи на мостовой. В воздухе витали ароматы хлеба из пекарен, дыма из труб и менее приятные запахи из конюшен и боен.

Первым делом отправились к ювелиру. Месье Лефевр — толстый человечек с добрыми глазами и жирными пальцами — внимательно осмотрел наше серебро.

— Хорошая работа, — бормочет он, поворачивая в руках серебряный подсвечник. — Добротное серебро, клейма правильные...

— И сколько вы можете дать?

— За всё? — Он быстро прикидывает в уме. — Тысяч двенадцать ливров.

Меньше, чем я рассчитывала, но не критично.

— А если не продавать, а заложить?

— Под залог дам больше. Тысяч пятнадцать. Но под проценты.

— Какие проценты?

— Десять процентов в месяц.

Грабительские проценты, но что делать? Через месяц-два мы либо разбогатеем, либо окончательно разоримся.

— Согласна. А мамины драгоценности тоже под залог.

Он осматривает мамино ожерелье, браслеты, серьги. Всё из золота с бриллиантами, очень красивое.

— За это дам ещё тысяч восемь.

В итоге у нас получается двадцать три тысячи ливров. Неплохо, но тратить их нужно очень аккуратно.

Следующая остановка — лавка мастера Дюбуа. Он уже ждёт нас с заготовленными материалами. Известь, краска, обои, гвозди — всё сложено аккуратными кучками.

— Аванс, как договаривались, — говорит он, протягивая счёт.

Я плачу и чувствую, как тает наш капитал. Но это вложения. Инвестиции в будущее.

После обеда едем на рынок. Субботний базар — это настоящее столпотворение. Торговцы выкрикивают цены, покупатели торгуются, дети бегают между прилавками. Пахнет рыбой, мясом, овощами и пряностями.

Я иду от прилавка к прилавку, выбирая посуду. Тарелки, кубки, ложки, ножи, горшки, сковороды... Всё нужно покупать в больших количествах, и это обходится недёшево.

— Мадемуазель, — говорит торговец посудой, — если берёте много, сделаю скидку.

— Какую?

— Десять процентов с общей суммы.

— Пятнадцать.

— Двенадцать.

— Идёт.

Торгуюсь по привычке — в прошлой жизни это был необходимый навык. Здесь он тоже пригождается.

К вечеру мы закупили всё необходимое. Тележка доверху нагружена посудой, тканями для штор, свечами, мылом. Наш капитал уменьшился еще на три тысячи.

По дороге домой заезжаем в "Золотой петух" — посмотреть на конкурентов. Заведение оказывается именно таким, как описывал Анри. Мрачные комнаты, грязноватые скатерти, посредственная еда. Хозяин — толстый мужик с пивным животом — смотрит на гостей как на досадную помеху.

— Что желаете? — буркает он, не отрываясь от кружки пива.

— Поужинать, — отвечаю.

— Есть похлебка да жареная курица. Хлеб и пиво.

— Сколько?

— Два ливра с человека.

Мы заказываем ужин и внимательно наблюдаем. Похлёбка оказывается жидкой и безвкусной. Курица жесткая и пересоленная. Хлеб чёрствый. Пиво кислое.

— Вот с этим мы будем конкурировать? — шепчет Анри.

— С этим мы будем выигрывать, — отвечаю тоже шёпотом.

Действительно, приготовить лучше несложно. Главное — желание.

На следующий день работы закипели. Мастер Дюбуа с сыновьями принялся за ремонт спален. В доме стоял стук молотков, скрип половиц и запах извести. Пыль висела в воздухе, делая дыхание тяжёлым.

Я составила график работ. Сегодня — начинают ремонт комнат. Завтра — сносят стену между кухней и кладовой. Послезавтра — устанавливают второй очаг. Через неделю — всё должно быть готово.

Но уже к обеду стало ясно, что не всё идёт по плану.

— Мадемуазель, — говорит мастер Дюбуа, вытирая пот со лба, — тут проблема. Штукатурка отваливается вместе с кирпичами. Стена требует серьёзного ремонта.

— Сколько это добавит к стоимости?

— Тысячи две. И день лишний работы.

Я кусаю губы. Непредвиденные расходы, которых так боялась.

— Делайте. Но старайтесь уложиться в срок.

К вечеру выяснилось, что проблемы есть и с кухней. Стена между кухней и кладовой оказалась несущей — сносить её нельзя.

— А что делать? — спрашиваю.

— Можно пробить большой проём, — предлагает каменщик. — Но с перемычкой сверху.

— И сколько это будет стоить?

— Тысячи полторы. Плюс день работы.

Снова непредвиденные расходы. Наш бюджет трещит по швам.

— Хорошо. Делайте проём.

На следующий день пришли новые проблемы. Оказалось, что крыша над одной из спален протекает сильнее, чем казалось. Нужно менять несколько балок и перекрывать кровлю.

— Ещё тысяча ливров, — объявляет кровельщик.

— И сколько времени?

— Два дня.

Я начинаю нервничать. Деньги тают на глазах, а времени остаётся всё меньше.

Но хуже всего оказалось найти персонал. На объявление о найме горничных откликнулись всего две девушки. Одна — слишком молодая и неопытная. Другая — с сомнительной репутацией.

— Мадемуазель, — шепчет мадам Бертран, — эта Мари... говорят, у неё связи с солдатами из гарнизона.

— И что?

— Как что? Приличные люди таких не нанимают.

— А выбор у нас есть?

— Ну... нет.

— Тогда берём. Главное, чтобы работала хорошо.

С конюхом дела обстояли ещё хуже. Единственный кандидат оказался пьяницей. Но других желающих не было.

— Можете не пить во время работы? — спрашиваю его.

— Могу, мадемуазель. Если плата хорошая.

— Плата будет справедливая. Но если появитесь пьяным — увольняю сразу.

— Понятно.

К концу недели ремонт был почти закончен, но бюджет исчерпался полностью. Мне пришлось заложить ещё несколько семейных ценностей — дедушкины часы и мамин веер.

Зато результат превзошёл ожидания. Комнаты преобразились. Свежие обои, выкрашенные потолки, отциклёванные полы. Новые шторы на окнах, чистые постели с белоснежным бельём. Каждая комната получила свой характер — одна оформлена в голубых тонах, другая в зелёных, третья в жёлтых.

Кухня тоже изменилась кардинально. Большой проём соединил её с бывшей кладовой, удвоив рабочее пространство. Два очага позволяли готовить для большого количества гостей. Новая посуда блестела на полках.

— Мадемуазель, — говорит мадам Бертран, оглядывая обновлённую кухню, — не верится, что это наш дом.

— Верьте. И это только начало.

Но главной проблемой оказалось не отсутствие денег, а отсутствие гостей. Мы объявили об открытии постоялого двора, развесили объявления в городе, даже послали гонца на соседнюю дорогу.

Результат — ноль.

— Элеонора, — говорит Анри за ужином, — может, никто не хочет останавливаться у разорившихся дворян?

— Может быть. А может, просто не знают о нас.

— Что делать?

— Ждать. И работать над качеством.

На следующий день я решила снова проверить конкурентов. На этот раз поехала в "Усталый путник" — заведение подороже.

Постоялый двор оказался действительно лучше "Золотого петуха". Чистые комнаты, приличная еда, вежливый персонал. Хозяин — пожилой человек с умными глазами — явно понимал толк в гостиничном деле.

— Добро пожаловать, мадемуазель, — приветствует он меня. — Что желаете?

— Переночевать. И поужинать.

— Отличный выбор. У нас лучшие комнаты в округе и превосходная кухня.

Комната действительно оказалась хорошей. Чистая, уютная, с удобной кроватью. Ужин тоже был неплох — жаркое из говядины, овощи, хороший хлеб, приличное вино.

— Сколько с меня? — спрашиваю утром.

— Восемь ливров, — отвечает хозяин. — Комната, ужин, завтрак и корм для лошади.

Дорого, но качество соответствует цене. Именно с этим заведением нам придётся конкурировать.

По дороге домой я размышляла о стратегии. "Усталый путник" хорош, но не идеален. Еда обычная, сервис стандартный. Мы можем предложить что-то особенное.

— Мадам Бертран, — говорю я вечером, — завтра начинаем готовить пробные блюда.

— Какие блюда?

— Те самые особенные, о которых я говорила. Картофельные котлеты, запечённую курицу, слоёный пирог.

— А если не получится?

— Получится. Я помогу.

На следующий день мы принялись экспериментировать. Я учила мадам Бертран готовить картофельные котлеты с начинкой из мяса. Показывала, как правильно замешивать тесто для слоёного пирога. Объясняла, какие травы добавлять к курице для аромата.

Мадам Бертран оказалась способной ученицей. Схватывала быстро, запоминала детали. К концу дня мы приготовили несколько блюд, которых в округе точно никто не видел.

Картофельные котлеты получились золотистыми снаружи и сочными внутри. Мясная начинка была приправлена травами, придававшими особый аромат. Слоёный пирог с капустой и яйцом вышел воздушным и ароматным. А запечённая курица с розмарином и чесноком пахла так, что слюнки текли.

— Мадемуазель, — говорит мадам Бертран, пробуя котлету, — это же совсем другое дело! Намного вкуснее обычного.

— То и дело. За такую еду люди готовы платить больше.

— А откуда вы знаете все эти рецепты?

— Долгая история, — отвечаю уклончиво. — Главное, что теперь знаете их и вы.

Мы попробовали все блюда и остались довольны. Даже Анри, который обычно не обращал внимания на еду, признал, что "очень вкусно".

— Если мы будем готовить так для гостей, — говорит он, — то действительно сможем брать больше денег.

— Именно. Качество — наше главное оружие.

Но гостей всё равно не было. Прошёл ещё день, потом ещё один. Постоялый двор стоял пустой, а деньги продолжали тратиться на содержание персонала и закупку продуктов.

— Элеонора, — говорит Анри в очередной раз, — может, стоит подумать о предложении де Ларошфора?

— Рано ещё. Дай хотя бы месяц.

— У нас нет месяца. Помнишь про кредиторов?

Конечно, помню. До истечения их ультиматума остаётся меньше недели. Но сдаваться сейчас — значит признать поражение.

— Что-нибудь придумаем, — говорю, стараясь казаться увереннее, чем чувствую себя на самом деле.

Спасение пришло оттуда, откуда не ждали.

Во вторник утром, когда я уже почти отчаялась, к воротам подъехала карета. Не такая роскошная, как у де Ларошфора, но добротная. Пара хороших лошадей, аккуратный кучер.

Из кареты вышел мужчина средних лет в дорожном плаще. Лицо усталое, но приятное. Одет хорошо, но без излишеств. Явно состоятельный человек, но не аристократ.

— Добро пожаловать! — встречаю его у крыльца. — Могу чем-то помочь?

— Надеюсь, — отвечает он, снимая шляпу. — Жак Мартен, торговец сукном из Лиона. Ищу приличное место для ночлега.

Первый клиент! Сердце начинает биться быстрее.

— Мадемуазель Элеонора де Монклер, хозяйка заведения, — представляюсь. — Мы как раз недавно открылись. Будем рады вас принять.

— А условия какие?

— Комната со всеми удобствами, ужин, завтрак и уход за лошадью. Десять ливров.

Цену назначаю высокую — выше, чем в "Усталом путнике". Но и качество у нас должно быть соответствующее.

— Недешево, — замечает он.

— Зато качественно. Хотите посмотреть комнату?

— Конечно.

Провожу его наверх, показываю лучшую спальню. Свежеотремонтированную, с новой мебелью и чистым бельём. Месье Мартен осматривается и кивает одобрительно.

— Неплохо. Очень неплохо. А ужинать что будете подавать?

— У нас особая кухня. Блюда, которых больше нигде не найдёте.

— Интересно. Ладно, останавливаюсь.

Когда месье Мартен устраивается в комнате, я лечу на кухню к мадам Бертран.

— У нас гость! Первый настоящий клиент! Нужно показать себя с лучшей стороны.

— Что готовить?

— Всё самое лучшее. Те самые котлеты, курицу с травами, слоёный пирог. И хороший суп на закуску. И десерт — может, яблочный пирог?

— Успею ли всё?

— Успеете. У нас есть до вечера.

Мы принялись готовить с удвоенной энергией. Я помогала резать овощи, месить тесто, следить за огнём. Мадам Бертран колдовала над котлетами, я занималась курицей.

К вечеру на кухне стоял потрясающий аромат. Блюда получились даже лучше, чем в пробной готовке.

— Мадемуазель, — говорит горничная Мари, заглядывая на кухню, — месье Мартен спрашивает, когда будет ужин.

— Скажите, что через полчаса. И накройте стол в главном зале. Лучшей посудой, со свечами.

Я хочу произвести впечатление. Этот человек — наш первый клиент, и от его отзывов может зависеть репутация заведения.

Когда месье Мартен спускается к ужину, главный зал выглядит торжественно. Горят свечи, на столе блестит лучшая посуда, белоснежная скатерть накрахмалена до хруста.

— Впечатляюще, — замечает гость, садясь за стол.

— Мы стараемся, чтобы наши гости чувствовали себя желанными.

Подаем первое блюдо — суп из дичи с травами. Месье Мартен пробует и поднимает брови.

— Необычный вкус. Очень приятный.

— Наш повар знает особые рецепты.

Следом идут картофельные котлеты. Гость разрезает одну, видит мясную начинку и удивляется.

— А это что такое?

— Наша фирменная подача. Картофель с сюрпризом.

Он пробует и жуёт задумчиво.

— Действительно необычно. И очень вкусно.

Запечённая курица с травами вызывает ещё больший восторг.

— Такого аромата я не встречал даже в столичных ресторанах, — признаётся месье Мартен. — Какие травы вы используете?

— Семейный секрет, — отвечаю загадочно.

Слоёный пирог он съедает полностью, не оставив ни крошки.

— Удивительно. Тесто такое воздушное...

А яблочный пирог на десерт приводит его в полный восторг.

— Мадемуазель де Монклер, — говорит он, отодвигая пустую тарелку, — это лучший ужин, который я ел за много лет путешествий. Откуда у вас такой повар?

— Это наша экономка, мадам Бертран. Очень талантливая женщина.

— И где она научилась так готовить?

— У меня, — отвечаю просто.

— А вы где учились?

— Читала старинные книги. Экспериментировала.

— Поразительно. А вино у вас есть?

— Конечно. Хорошее бургундское.

— Тогда бокал. Такой ужин заслуживает отличного вина.

Мы беседуем до поздна. Месье Мартен оказывается интересным собеседником — много путешествует, знает разные страны, умеет рассказывать. Я слушаю его истории о торговых делах, а он расспрашивает о нашем заведении.

— Скажите честно, — говорит он, — давно вы открылись?

— Совсем недавно. Вы наш первый гость.

— Первый? — Он удивляется. — Но почему? Такое место должно быть популярным.

— Люди пока не знают о нас.

— Это нужно исправлять. У меня много знакомых среди торговцев. Обязательно всем расскажу.

— Будем очень благодарны.

— А какие у вас планы? Собираетесь расширяться?

— Пока хотим наладить работу. А там посмотрим.

— Разумно. Главное — качество, а не количество.

Утром месье Мартен завтракает с тем же удовольствием, что и ужинал. Свежие булочки, масло, мёд, отличный кофе — все приготовлено с любовью.

— Мадемуазель де Монклер, — говорит он, расплачиваясь, — это было великолепно. Десять ливров за такой сервис — просто смешная цена.

— Вам понравилось?

— Больше чем понравилось. Я обязательно вернусь. И приведу друзей.

— Мы будем ждать.

— А можно одну просьбу? Дайте мне несколько ваших котлет с собой в дорогу. Заплачу сколько скажете.

— Конечно. Мадам Бертран сейчас завернёт.

Когда карета месье Мартена скрывается за поворотом, я чувствую невероятное облегчение. Первый клиент, и такой довольный! Это хороший знак.

— Мадемуазель, — говорит мадам Бертран, сияя от гордости, — он правда хвалил мою готовку!

— Заслуженно хвалил. Вы настоящий мастер.

— А сколько мы заработали?

— Десять ливров. Плюс за котлеты ещё два ливра.

— Двенадцать ливров за один день! — Глаза экономки округляются. — Это больше, чем мы тратили на еду в месяц!

— То и дело. А представьте, если у нас будет пять таких гостей в день.

— Шестьдесят ливров! За месяц получается...

— Тысяча восемьсот ливров, — подсчитываю я. — Вполне достойная сумма.

Конечно, это в идеале. При полной загрузке и без учёта расходов. Но направление правильное.

В тот же день случилось ещё одно важное событие. К нам приехал ещё один путешественник — молодой человек лет тридцати, назвавшийся Пьером Дюпоном. Тоже торговец, но помельче чем месье Мартен. Ехал из Парижа в Тулузу.

— Слышал от попутчика, что здесь хорошо кормят, — сказал он.

— От какого попутчика?

— Месье Мартен. Встретил его на дороге, он очень хвалил ваше заведение.

Сарафанное радио уже работает! Не прошло и дня, а о нас уже говорят.

Месье Дюпон тоже остался доволен. Правда, не в такой степени, как месье Мартен, но вполне искренне похвалил кухню и сервис.

— Хорошее место, — сказал он утром. — Буду советовать знакомым.

За следующие три дня у нас побывало ещё четверо гостей. Все — по рекомендации предыдущих клиентов. Сарафанное радио работало лучше любой рекламы.

К концу недели мы заработали восемьдесят ливров. Не очень много, но это только начало. Главное — репутация начала складываться.

— Элеонора, — говорит Анри за ужином, — может быть, у нас действительно получится?

— Конечно, получится. Главное — не расслабляться.

— А что насчёт кредиторов? Завтра истекает их срок.

— Завтра и поговорим с ними.

На следующее утро приехали те самые трое неприятных типов. Выглядели они ещё мрачнее, чем в прошлый раз.

— Ну что, месье де Монклер? — спросил главный. — Деньги есть?

— Не вся сумма, — отвечает Анри. — Но есть план по выплате.

— Какой план?

— Мы открыли постоялый двор. Начали зарабатывать. За неделю уже восемьдесят ливров прибыли.

Кредиторы переглядываются и смеются.

— Восемьдесят ливров! — главный хохочет. — А долг сколько? Тысяч пятьдесят? На такие деньги вы будете расплачиваться лет десять!

— Это только начало, — вмешиваюсь я. — Дело развивается. Через месяц будем зарабатывать в разы больше.

— Сказки! — отмахивается он. — Хватит комедий. Либо деньги сейчас, либо завтра начинаем опись имущества.

— А если мы дадим часть долга сейчас и обязуемся выплачивать остальное в рассрочку?

— Какую часть?

Я быстро прикидываю. У нас в кассе восемьдесят ливров заработанных плюс остатки от продажи серебра — тысячи четыре.

— Пять тысяч ливров сейчас. И по тысяче в месяц.

— Смехотворно! При таких темпах вы будете платить полвека!

— Тогда по две тысячи в месяц.

— Откуда у вас будет по две тысячи?

— От постоялого двора. Дело развивается.

Главный задумывается, совещается шёпотом с подручными.

— Ладно, — говорит наконец. — Даем отсрочку на месяц. Но условия жёсткие. Через месяц — десять тысяч ливров. Если не будет денег — опись и продажа без всяких разговоров.

— Согласны, — отвечаю, не посоветовавшись с Анри.

— То-то же. И смотрите не обманывайтесь. Наше терпение не безгранично.

После их отъезда Анри смотрит на меня с ужасом.

— Элеонора, ты понимаешь, что наделала? Десять тысяч ливров за месяц! Где мы их возьмём?

— Заработаем.

— Как? При нынешних темпах мы едва наберём тысячу!

— Значит, нужно увеличивать темпы.

— Как?

— Привлекать больше клиентов. Улучшать сервис. Повышать цены.

— А если не получится?

— Получится, — отвечаю твердо. — Обязательно получится.

Хотя сама не очень понимаю, как именно. Десять тысяч ливров за месяц — это действительно много. Нужно принимать тридцать гостей в день при цене десять ливров. Или пятнадцать гостей при цене двадцать ливров.

И то, и другое кажется нереальным при нынешней пропускной способности.

Но отступать некуда. Либо мы справимся, либо потеряем всё.

— Анри, — говорю вечером, — завтра едешь в город. Развешиваешь объявления о нашем заведении везде, где можно. На постоялых дворах, в тавернах, на рынке.

— А что писать?

— Что у нас лучшая кухня в округе и приемлемые цены. И что мы принимаем путешественников любого звания.

— Любого звания? Но мы же дворяне...

— Анри, деньги дворянские и недворянские ничем не отличаются. Главное, чтобы их было много.

На том и порешили. Завтра начинаем активную рекламную кампанию. А там посмотрим, что из этого выйдет.

Одно я знала точно — сдаваться мы не будем. Даже если это всего лишь галлюцинация умирающего мозга, я намерена довести дело до конца.

В конце концов, лучше красиво проиграть, чем вообще не играть.