Второй шанс или повар-попаданка (СИ)

Глава 4: "Стратегия выживания"

Следующие дни стали настоящим испытанием на прочность.

С одной стороны, дело явно пошло. Слух о нашем заведении разнесся по округе быстрее лесного пожара. Каждый день останавливались новые гости — торговцы, мелкие чиновники, даже пара небогатых дворян. Все хвалили кухню, удивлялись сервису, обещали рассказать знакомым.

С другой стороны, десять тысяч ливров за месяц по-прежнему казались астрономической суммой. При нынешних темпах мы заработаем от силы три тысячи. Этого мало. Катастрофически мало.

Нужны кардинальные изменения в стратегии.

Сидя в библиотеке за утренним кофе, я составляла новый план действий. Дождь за окном не прекращался уже третий день, превращая дороги в сплошное месиво грязи. Путешественников становилось меньше — кому охота тащиться по такой погоде?

Но это даёт мне время подумать. Как увеличить доходы? Варианты простые: либо больше клиентов, либо больше денег с каждого клиента. В идеале — и то, и другое.

Первый пункт плана — реклама. Анри развесил объявления в городе, но этого мало. Нужно действовать шире. Послать гонцов на соседние дороги, разместить объявления в других городах. Дорого, но без этого никак.

Второй пункт — повышение цен. Десять ливров за ночлег и питание — это дёшево для нашего уровня сервиса. Месье Мартен сам сказал, что цена смехотворная. Значит, можно поднять до пятнадцати ливров. А для особых клиентов — и до двадцати.

Третий пункт — дополнительные услуги. Почему ограничиваться только ночлегом и едой? Можно предлагать стирку белья, ремонт одежды, уход за лошадьми. За отдельную плату, разумеется.

Четвёртый пункт — банкеты и торжества. Почему бы не устраивать свадьбы, крестины, деловые обеды? Местные дворяне наверняка нуждаются в приличном месте для проведения мероприятий.

Записываю всё это на бумаге, прикидываю цифры. При удачном стечении обстоятельств можно выйти на нужную сумму. При неудачном... лучше не думать об этом.

— Мадемуазель, — входит мадам Бертран с озабоченным видом, — к вам посетители.

— Гости?

— Нет, местные. Мадам де Брессе с дочерью.

Мадам де Брессе — жена соседнего помещика, дама влиятельная и язвительная. Если она приехала, значит, новости о нашем заведении дошли до местного дворянства. И судя по выражению лица мадам Бертран, новости эти их не обрадовали.

— Проводите в гостиную. Я сейчас спущусь.

Быстро проверяю себя в зеркале. Выгляжу прилично — простое темное платье, волосы аккуратно убраны. Никаких вызывающих деталей, чистая совесть работящего человека.

Спускаюсь в гостиную и вижу двух дам в дорогих платьях и с кислыми лицами. Мадам де Брессе — женщина лет пятидесяти, полная, с надменным выражением лица. Её дочь Изабель — тощая девица лет двадцати пяти, старая дева с вечно поджатыми губами. Обе смотрят на меня так, будто я что-то неприличное.

— Мадам де Брессе, мадемуазель Изабель, — делаю реверанс. — Какая приятная неожиданность! Чем могу быть полезна?

— Мы пришли по деликатному вопросу, — начинает мадам де Брессе голосом, полным неодобрения. — Касающемуся репутации нашего округа.

— Слушаю вас.

— Дорогая Элеонора, — голос у неё становится елейным, — мы слышали самые невероятные слухи. Говорят, что вы... как бы это помягче выразиться... содержите трактир?

— Постоялый двор, — поправляю. — Для приличных путешественников.

— Боже мой! — Мадам де Брессе хватается за сердце. — Значит, слухи правдивы! Элеонора, милая, вы понимаете, что делаете?

— Зарабатываю на жизнь честным трудом.

— Честным трудом! — Изабель наконец подает голос, и в нём звучит настоящий ужас. — Элеонора, мы дворяне! Дворяне не торгуют!

Вот оно. Священная мантра местной аристократии. «Дворяне не торгуют». А что дворяне делают? Разоряются, пьют, играют в карты и в конце концов умирают в нищете. Но зато с честью!

— А что дворяне должны делать? — спрашиваю невинно. — Умирать с голоду?

— Должны искать покровительства, заключать выгодные браки, служить королю... — начинает мадам де Брессе.

— Мой брат не способен к службе, выгодных женихов в округе нет, а покровители почему-то не спешат нам помогать.

— Но торговля! — ужасается Изабель. — Это же так... низко!

— А долговая тюрьма — это высоко?

Обе дамы замолкают. Видимо, до них дошли слухи и о наших финансовых проблемах.

— Элеонора, — мадам де Брессе понижает голос до заговорщицкого шепота, — говорят, что месье де Ларошфор предлагал вам честный выход из положения...

Ага! Вот в чём дело. Приехали не просто пожурить за неподобающее поведение. Приехали агитировать за продажу поместья.

— Предлагал. Но я не заинтересована.

— Но почему? Это же решило бы все ваши проблемы!

— И создало бы новые. Мы остались бы без средств к существованию.

— Ну что вы! — машет рукой мадам де Брессе. — Молодая красивая девушка всегда найдет выход. Удачное замужество, например.

— За кого? За местных разорившихся дворян?

— Ну... можно поискать в столице...

— На какие деньги? И с каким приданым?

Дамы опять замолкают. Логика — не их сильная сторона.

— Элеонора, — Изабель делает новую попытку, — но подумайте о репутации! Что скажут люди?

— А что они скажут, когда нас выселят за долги? «Ах, какие благородные! Предпочли нищету торговле!»?

— По крайней мере, честь была бы сохранена...

— Мадемуазель Изабель, — говорю я, стараясь сохранять вежливый тон, — честь — это прекрасно. Но на честь дом не построишь и еду не купишь.

— Как вы можете так говорить! — возмущается она. — Честь дороже жизни!

— Тогда почему вы до сих пор живы?

Вопрос попадает в цель. Изабель краснеет и замолкает.

— Элеонора, — мадам де Брессе пытается взять новую высоту, — а подумали ли вы о том, как ваше поведение отразится на остальных? На нас, ваших соседях?

— Каким образом?

— Ну... если дворяне начнут торговать, то что подумают простолюдины? Куда денется уважение к высшему сословию?

— Куда оно делось, когда высшее сословие проигрывало поместья в карты и спивалось?

— Это другое дело...

— Почему другое? Пьянство почетнее предпринимательства?

— Пьянство — порок, но дворянский порок. А торговля...

— А торговля — это занятие полезное и прибыльное.

Мадам де Брессе смотрит на меня с таким видом, будто я заявила, что собираюсь ходить голой по церкви.

— Элеонора, милая, вы совсем потеряли рассудок. Может, стоит обратиться к доктору?

— Со мной всё в порядке. А вот с нашими финансами — не очень.

— Но люди уже говорят! — не унимается Изабель. — В салоне мадам де Ришелье только об этом и разговоры!

— И что именно говорят?

— Что де Монклеры совсем пали. Что теперь любой торгаш может сказать: «А чем я хуже дворянина? Тот тоже торгует!»

— Пусть говорят. Когда мы разбогатеем, заговорят по-другому.

— А если не разбогатеете?

— Тогда нам будет не до слухов.

Дамы переглянулись. Видно, что разговор идёт не так, как они планировали.

— Элеонора, — мадам де Брессе делает последнюю попытку, — нельзя ли... как-то тихо? Без лишней огласки?

— Что именно?

— Ну... принимать гостей, но не называть это торговлей. Сказать, что это... гостеприимство. По старинной традиции.

— А деньги брать?

— Ну... добровольные пожертвования на содержание дома...

Вот до чего дошло! Готовы мириться с нарушением принципов, лишь бы соблюсти внешние приличия. Лицемерие в чистом виде.

— Мадам де Брессе, — говорю с самой милой улыбкой, — спасибо за совет. Но я предпочитаю называть вещи своими именами. Мы содержим постоялый двор и гордимся этим.

— Гордитесь! — ужасается Изабель. — Торговлей!

— А что в ней постыдного? Мы даём людям кров, пищу, заботу. Приносим пользу. Разве это не достойно?

— Но это не дворянское занятие!

— А что такое дворянское занятие? Пьянство? Азартные игры? Проедание родового наследства?

— Ну... служба королю, покровительство искусствам, благотворительность...

— На какие деньги? На те, что мы заработаем торговлей?

Логический круг замкнулся. Дамы поняли, что зашли в тупик.

— Элеонора, — мадам де Брессе встаёт, — я вижу, что уговоры бесполезны. Но помните — вы компрометируете не только себя, но и всех нас.

— Постараюсь не забывать, — отвечаю с невинным видом.

— И ещё, — добавляет она уже у дверей, — месье де Ларошфор — человек влиятельный. Не стоит его злить.

— Это угроза?

— Это дружеский совет.

После их отъезда я долго стою у окна, наблюдая, как карета скрывается за поворотом. Визит был ожидаемым, но неприятным. Местное дворянство объявило нам бойкот. Что ж, их право.

Хуже другое — упоминание де Ларошфора. Мадам де Брессе явно приехала не по собственной инициативе. Кто-то её послал. И несложно догадаться, кто именно.

— Мадемуазель, — входит мадам Бертран, — как прошла беседа?

— Предсказуемо. Нас осуждают за неподобающее поведение.

— И что теперь делать?

— Работать дальше. Мнение соседей нас не накормит.

— А если они будут активно мешать?

— Посмотрим. Пока что это только слова.

Но я чувствую, что это только начало. Давление будет усиливаться. Нужно готовиться к серьезной борьбе.

Вечером, за ужином, я рассказываю Анри о визите соседок.

— Значит, нас уже обсуждают в салонах, — мрачно говорит он.

— Естественно. А ты чего ждал?

— Но это неприятно...

— Анри, помнишь нашу договоренность? Ты остаешься в стороне, а я беру всю ответственность на себя.

— Да, но всё равно неловко...

— Переживешь. Когда мы разбогатеем, все забудут о своих претензиях.

— А если не разбогатеем?

— Тогда нам будет не до общественного мнения.

На следующий день начинается настоящая работа по расширению клиентской базы. Я отправляю гонцов с объявлениями в соседние города. Заказываю красивые вывески для установки на дорогах. Договариваюсь с местными торговцами о рекламе нашего заведения.

Всё это стоит денег, которых у нас мало. Но без рекламы клиентов не привлечешь.

Кроме того, я решаю поднять цены. С пятнадцати ливров за стандартное размещение до двадцати за улучшенное. Включаю в стоимость дополнительные услуги — завтрак в постель, глажку одежды, чистку обуви.

— Мадемуазель, — сомневается мадам Бертран, — а если гости не согласятся платить больше?

— Тогда будем искать тех, кто согласится. Лучше меньше клиентов, но платежеспособных.

— А если совсем не будет клиентов?

— Тогда быстро разоримся. Но это лучше, чем медленно разоряться.

Логика простая. При нынешних ценах мы не успеваем заработать нужную сумму. Значит, нужно рисковать.

Результат не заставляет ждать. В тот же день к нам приезжает богатый купец из Лиона. Жорж Мартино — тучный человек лет сорока, торгующий шёлком. Одет богато, ездит в отличной карете, явно привык к роскоши.

— Слышал, у вас хорошее заведение, — говорит он, входя в гостиную.

— Лучшее в округе, — отвечаю без ложной скромности.

— И дорогое?

— Цены соответствуют качеству.

— Покажите комнаты.

Провожу его наверх, демонстрирую лучший номер. Он внимательно осматривает всё — мебель, постельное бельё, вид из окна.

— Неплохо. А что входит в стоимость?

— Размещение, ужин, завтрак, уход за лошадью. Плюс дополнительные услуги — стирка, глажка, чистка обуви.

— Сколько?

— Двадцать ливров.

Он не морщится, не торгуется. Просто кивает.

— Идёт. А поужинать что можете предложить?

— Нашу фирменную кухню. Блюда, которых больше нигде не найдёте.

— Интересно. Жду с нетерпением.

Ужин проходит триумфально. Месье Мартино съедает всё до последней крошки и требует добавки. Особенно ему нравятся картофельные котлеты и запечённая курица.

— Удивительно! — восклицает он. — Где вы нашли такого повара?

— Это наша экономка. Талантливая женщина.

— А рецепты откуда?

— Фамильные секреты, — отвечаю загадочно.

— Поразительно. За такую еду не жалко и тридцать ливров заплатить.

Тридцать ливров! Я стараюсь не показать удивления, но про себя отмечаю: значит, цены можно поднимать ещё выше.

— А что с развлечениями? — спрашивает месье Мартино за десертом.

— В смысле?

— Ну... музыка, танцы, игры. В хороших заведениях обычно есть программа для гостей.

Интересная мысль. Почему бы и не добавить развлекательную программу? За отдельную плату, конечно.

— Мы можем организовать музыкальный вечер, — говорю осторожно. — Если будет достаточно желающих.

— Отлично! А карты у вас есть?

— Конечно.

— Тогда не возражаете, если я приглашу пару знакомых торговцев? Они завтра будут проезжать мимо.

— Милости просим.

— Прекрасно. Устроим небольшую вечеринку.

На следующий день действительно приезжают двое купцов — друзья месье Мартино. Оба состоятельные, оба любят хорошо поесть и развлечься.

К вечеру в главном зале собирается компания из пяти человек — три купца плюс ещё двое случайных гостей. Мадам Бертран готовит большой ужин. Я организую карточные игры. Анри, преодолев смущение, присоединяется к компании.

Вечер проходит шумно и весело. Гости едят, пьют вино, играют в карты, рассказывают истории. Атмосфера получается домашняя, уютная.

А главное — все готовы платить. Каждый оставляет по двадцать пять ливров, включая вино и участие в играх.

— Мадемуазель де Монклер, — говорит месье Мартино на прощание, — это лучший вечер за последний месяц. Обязательно вернусь и приведу ещё друзей.

— Будем рады видеть.

— А нельзя ли устраивать такие вечера регулярно? Скажем, раз в неделю?

— Почему нет? Если будет достаточно желающих.

— Желающие найдутся. Поверьте, хорошие заведения всегда пользуются спросом.

За один вечер мы заработали сто двадцать пять ливров. Больше, чем за все предыдущие дни! Если так пойдёт дальше, то нужная сумма уже не кажется недостижимой.

— Элеонора, — говорит Анри, подсчитывая выручку, — может быть, у нас действительно получится?

— Конечно, получится. Главное — не расслабляться.

— А что дальше? Если мы выполним обязательства перед кредиторами?

— Дальше будем развиваться. Расширим заведение, наймём больше персонала, привлечём постоянных клиентов.

— И станем богатыми?

— И станем независимыми. А это дороже богатства.

Но радоваться рано. На следующий день происходит событие, которое чуть не разрушает все наши планы.

Утром к нам приезжает офицер королевской жандармерии. Капитан Леру — молодой человек лет тридцати, в мундире и при шпаге. Лицо серьёзное, манеры официальные.

— Мадемуазель де Монклер? — Он отдаёт честь. — Капитан Леру, королевская жандармерия. Могу я вас потревожить?

Сердце ёкает. Зачем к нам жандармерия?

— Конечно, капитан. Проходите.

— Я по поводу жалобы.

— Какой жалобы?

— На нарушение торгового законодательства. — Он достаёт бумагу и читает. — «Незаконное ведение торговой деятельности лицом дворянского сословия без соответствующих разрешений».

Вот оно! Кто-то настучал на нас властям. И несложно догадаться, кто именно.

— Капитан, а какие именно разрешения нужны?

— Для ведения постоялого двора требуется лицензия торговой гильдии, разрешение местных властей и справка о благонадёжности.

— А где это получить?

— В префектуре. Но есть нюанс... — Он запинается.

— Какой?

— Дворянам такие лицензии обычно не выдают. По соображениям... ну, понимаете.

Понимаю. Чтобы высшее сословие не опускалось до торговли.

— А что будет, если мы продолжим работать без лицензии?

— Штраф. При повторном нарушении — закрытие заведения.

— Какой штраф?

— Пятьсот ливров.

Немало, но не критично. Хуже другое — перспектива закрытия.

— Капитан, а нельзя ли как-то... договориться?

Он смотрит на меня внимательно.

— Мадемуазель, вы предлагаете мне взятку?

— Боже упаси! Я просто интересуюсь возможностями компромисса.

— Компромисс возможен. Если вы прекратите торговую деятельность и займетесь чем-то более... подходящим вашему положению.

— А если не прекратим?

— Тогда закон есть закон.

Он составляет протокол, выписывает штраф, предупреждает о последствиях. Всё по форме, ничего личного.

— Капитан, — спрашиваю напоследок, — а кто подал жалобу?

— Это конфиденциальная информация, — отвечает он. — Но жалобу подал... обеспокоенный соблюдением законности гражданин.

После его отъезда я сижу в библиотеке и думаю. Ситуация серьёзная. Нас официально предупредили. Следующий раз закроют без разговоров.

Кто мог подать жалобу? Варианты очевидны. Либо мадам де Брессе с подачи де Ларошфоров, либо сами де Ларошфоры через подставных лиц.

Как бы то ни было, враги перешли к активным действиям. Больше нельзя игнорировать угрозу.

— Элеонора, — входит Анри с встревоженным лицом, — что нам делать?

— Думать.

— О чём тут думать? Нас закроют!

— Не факт. Есть варианты.

— Какие?

— Во-первых, можно попытаться получить лицензию. Сложно, но возможно.

— А во-вторых?

— Во-вторых, можно изменить формат деятельности. Не постоялый двор, а что-то другое.

— Что именно?

— Частные приёмы. Семейные торжества. Деловые встречи. Формально не торговля, а оказание услуг.

— А разве это не то же самое?

— Юридически — другое. Если правильно оформить, придраться будет сложно.

— А если всё равно придерутся?

— Тогда... — Я задумываюсь. — Тогда будем искать покровителей.

— Каких покровителей?

— Влиятельных людей, которым выгодно наше существование.

— А кому мы можем быть выгодны?

— Тем, кто зарабатывает на торговле. Купцам, например. Или чиновникам, которые получают налоги с торговых оборотов.

Анри качает головой.

— Слишком сложно. Может, правда стоит согласиться на предложение де Ларошфора?

— Анри, ты же сам видишь — дело идёт! Ещё немного, и мы выйдем на нужные доходы.

— Но если нас закроют...

— Не закроют. Я что-нибудь придумаю.

Хотя сама не очень понимаю, что именно. Ситуация сложная, враги активизировались, а союзников пока нет.

Но сдаваться рано. В конце концов, самые интересные битвы происходят, когда шансы против тебя.

Вечером, когда последний гость ушел спать, я сижу за письменным столом и планирую контратаку. Если де Ларошфоры хотят войны, они её получат. У меня есть преимущество — мне нечего терять. А значит, я могу рисковать больше, чем они.

Время покажет, кто окажется сильнее — семидесятидвухлетний опыт в молодом теле или местная элита со своими связями и предрассудками.

Ставки высоки, но игра того стоит.