Второй шанс или повар-попаданка (СИ)

Глава 11: "Испытание на прочность"

Жизнь на постоялом дворе научила меня одной простой истине: неприятности никогда не приходят поодиночке. Они обожают компанию и предпочитают являться целыми толпами, да ещё и в самый неподходящий момент.

Утром вторника — как раз накануне первой деловой встречи торговцев — я проснулась от звуков отчаянного мычания. Не обычного утреннего «доброе утро» от наших коров, а именно отчаянного, переходящего в панику.

Выскочив на двор в одной ночной рубашке и накинутом плаще, я увидела картину, достойную пера сатирика: наша лучшая дойная корова Белка каким-то образом умудрилась засунуть голову в дырку изгороди и теперь не могла её вытащить. Мычала она так, будто её режут, хотя никакой реальной опасности не было.

— Жак! — кричу конюху. — Что случилось?

— Да вот, дурёха полезла за свежей травкой и застряла! — Жак тянет корову за задние ноги, что только усиливает её панику. — Уже полчаса мучаемся!

К нам присоединяется Доминик, ещё не до конца проснувшийся, но уже одетый.

— Надо расширить дырку в заборе, — говорит он разумно.

— А я что делаю? — потеет Жак. — Только доски прочные, топором не возьмёшь быстро.

— Тогда намылим ей голову, — предлагаю. — Мари! Принеси мыло и ведро воды!

Следующие полчаса мы потратили на то, чтобы освободить перепуганную Белку. Намыливали ей голову, осторожно расшатывали доски, уговаривали не паниковать. В итоге корова вырвалась на свободу так резко, что окатила всех нас грязной водой с мылом.

— Ну вот, отличное начало дня, — говорит Доминик, стирая с лица грязные брызги. — А я думал, аристократическая жизнь была непредсказуемой.

— Добро пожаловать в мир сельского хозяйства, — смеюсь я. — Здесь каждый день полон сюрпризов.

— Приятных?

— Разных. Но скучно не бывает.

После «коровьего инцидента» пошли обычные утренние дела. Мадам Бертран с самого рассвета колдовала на кухне — готовила особенный обед для завтрашней встречи торговцев. Я проверяла комнаты, в которых должны были остановиться гости, Анри настраивал клавесин для вечернего музыкального часа.

— Мадемуазель, — подбегает ко мне Катрин с растерянным видом, — а в третьей комнате что-то странное с печкой. Дымит как-то не так.

Иду смотреть. Действительно, печка в комнате дымит неправильно — дым идёт не в трубу, а обратно в комнату. Запах гари уже заполнил всё помещение.

— Трубу засорило, — диагностирую. — Нужно чистить.

— А кто чистить-то будет? — спрашивает Катрин. — Трубочист из города приедет только завтра.

— Сам почищу, — неожиданно говорит Доминик, появляясь в дверях. — В армии приходилось и не такое делать.

— Серьёзно? Вы умеете чистить дымоходы?

— Умею. Правда, перепачкаюсь, но это не страшно.

И действительно, он лезет на крышу с самодельными щётками и через час спускается чёрный как трубочист, зато печка работает как новенькая.

— Доминик, вы просто волшебник! — восклицает Катрин. — А я уж думала, придется гостей в другую комнату селить.

— Мелочи, — отмахивается он, но я вижу, что похвала ему приятна.

— Идите мыться, — говорю. — А то напугаете постояльцев своим видом.

— Уже иду. Только сначала проверю, все ли трубы в порядке. Если одна засорилась, могут и другие...

Вот это и есть настоящий мужчина, думаю, наблюдая, как он методично обходит все печки в доме. Не брезгует грязной работой, думает наперёд, заботится о общем деле.

К обеду приезжают первые гости — семейная пара из Орлеана, месье и мадам Дюваль. Пожилые, приятные люди, постоянные клиенты. Но сегодня у них кислые лица.

— Мадемуазель Элеонора, — говорит месье Дюваль после обычных приветствий, — нам нужно поговорить. Наедине.

Проводим их в гостиную. Мадам Дюваль нервно теребит платок, муж хмурится.

— В чём дело? — спрашиваю.

— Дело в том, что нам... как бы это сказать... настоятельно рекомендовали больше не останавливаться в вашем заведении.

Сердце ёкает.

— Кто рекомендовал?

— Влиятельные люди. — Месье Дюваль не смотрит мне в глаза. — Говорят, что здесь... ну... не всё благополучно.

— Что именно не благополучно?

— Говорят, у вас останавливаются подозрительные личности. Что ведутся какие-то тёмные дела.

— Месье Дюваль, вы же сами знаете наше заведение! Какие тёмные дела?

— Я-то знаю, — вздыхает он. — Но когда тебе намекают люди с весом... Понимаете, у меня бизнес, связи, репутация. Не могу рисковать.

— И что вы решили?

— Пока что остановились в последний раз. Из уважения к вам. Но дальше... извините, мадемуазель Элеонора.

После их отъезда я сижу в гостиной и понимаю: началось. Граф де Ларошфор перешёл к экономической войне.

— Что случилось? — входит Доминик, уже чистый и переодетый.

Рассказываю о разговоре с Дювалями.

— Дядя не теряет времени, — мрачно говорит он. — Запугивает клиентов, распространяет слухи.

— И что делать?

— Бороться. Искать новых клиентов, укреплять репутацию, доказывать делом, что слухи — ложь.

— А если не получится?

— Получится. Обязательно получится.

В его голосе столько уверенности, что я почти верю.

Вечером происходит ещё одна неприятность. Во время ужина в главном зале — у нас остановилось восемь постояльцев — вдруг слышится громкое ругательство.

— Что за чёрт! — орёт молодой купец, месье Роберт. — Здесь же крысы!

Все оборачиваются. Месье Роберт стоит на стуле и показывает под стол, где действительно шмыгает серая тень.

— Крысы! В приличном заведении! Это возмутительно!

Остальные гости переглядываются. Кто-то морщится, кто-то начинает осматривать пол под своими ногами.

— Месье Роберт, сейчас всё уладим, — говорю, стараясь сохранить спокойствие.

— Уладите? А если эти твари в еде? В постелях? У меня жена беременна, она не может находиться в таких условиях!

— Понимаю ваше беспокойство...

— Мы уезжаем! Немедленно! И денег обратно требую!

Скандал разрастается. Жена месье Роберта начинает причитать, остальные гости выражают недовольство. Атмосфера в зале становится напряжённой.

И тут вмешивается Доминик.

— Месье Роберт, — говорит он спокойно, — позвольте разобраться в ситуации.

— А вы кто такой?

— Доминик Ларош, управляющий заведения. — Он подходит к столу, заглядывает под него. — Действительно, мышь есть. Но только одна, и судя по виду — забежала с улицы.

— Какая разница, одна или сто! Грязь есть грязь!

— Согласен. Поэтому предлагаю следующее. — Доминик поворачивается ко всем гостям. — Мы немедленно проводим полную проверку всех помещений. Если где-то ещё обнаружатся грызуны — возвращаем деньги всем постояльцам и берём на себя расходы по переселению в другие заведения.

— А если не обнаружатся? — спрашивает кто-то из гостей.

— Если не обнаружатся, то этот инцидент — просто неприятная случайность. Одинокая мышь, которая забежала с улицы в поисках тепла.

— И что это меняет? — буркает месье Роберт.

— Это меняет отношение к проблеме. Случайность — это одно. Систематическая антисанитария — совсем другое.

Логика убедительная. Гости переглядываются, кивают.

— Хорошо, — говорит пожилой дворянин, месье де Сент-Жюст. — Проверяйте. Мы подождём.

Следующий час мы с Домиником, горничными и Жаком методично обыскиваем весь дом. Заглядываем в каждый угол, под каждую кровать, в каждую кладовку.

Результат: ни одного следа грызунов. Ни помёта, ни погрызенных вещей, ни нор.

— Господа, — объявляет Доминик, возвращаясь в зал, — проверка завершена. Никаких признаков присутствия грызунов в доме не обнаружено.

— А та мышь?

— Та мышь была одна. Скорее всего, забежала с улицы через приоткрытую дверь. Такое случается в любом доме.

— И что теперь? — спрашивает месье Роберт, явно разочарованный тем, что скандал не получился грандиозным.

— Теперь мы принимаем меры предосторожности, — отвечаю. — Ставим ловушки, проверяем все щели, заводим кота.

— Кота? — оживляется жена месье Роберта.

— Кота. Лучшее средство от мышей. И заодно — приятное дополнение к домашней атмосфере.

Идея с котом всем нравится. Гости успокаиваются, возвращаются к ужину. Кризис миновал.

— Откуда вы взяли эту мышь? — тихо спрашиваю Доминика, когда мы остаёмся наедине.

— Какую мышь?

— Ту, что была под столом. Уж очень вовремя она появилась.

— Элеонора, вы же не думаете, что я специально...

— Не знаю, что думать. Месье Роберт приехал впервые, вёл себя странно с самого начала, а потом устроил скандал из-за одной мыши...

— Вы подозреваете провокацию?

— А вы нет?

Доминик задумывается.

— Возможно. Дядя вполне мог подослать кого-то, чтобы скомпрометировать заведение.

— И что делать?

— Быть начеку. И проверять новых гостей более тщательно.

На следующее утро происходит новая неприятность. К нам приходит кучер месье Мартина с плохими новостями.

— Мадемуазель Элеонора, хозяин просил передать — встреча торговцев отменяется.

— Почему? — у меня сердце уходит в пятки.

— Не знаю точно. Что-то про новые обстоятельства. Сказал, что объяснит при встрече.

— Когда встреча?

— Пока неизвестно. Может, на следующей неделе, может, позже.

Отмена встречи — серьёзный удар. Мы рассчитывали на эти деньги, готовились, закупали продукты.

— Думаете, это тоже работа вашего дяди? — спрашиваю Доминика.

— Скорее всего. Запугивает торговцев, как запугивал Дювалей.

— И долго это будет продолжаться?

— Пока не добьётся своего. Или пока мы не найдём способ ему противостоять.

Но худшее ждёт нас днём.

Я проверяю счета в библиотеке, когда вбегает перепуганная Мари.

— Мадемуазель! Там... там люди какие-то! Страшные!

— Какие люди?

— Не знаю! Приехали на лошадях, все в чёрном! Говорят, что хотят с вами поговорить!

Выхожу во двор и вижу троих всадников. Мужчины средних лет, одеты просто, но хорошо вооружены. Лица суровые, взгляды недружелюбные.

— Мадемуазель де Монклер? — спрашивает старший, спешиваясь.

— Да. А вы кто?

— Люди, которым не всё равно, что происходит в округе. — Он подходит ближе, и я вижу шрам на левой щеке. — Слышали, у вас тут разные личности останавливаются.

— Путешественники. Торговцы. Обычные люди.

— А ещё предатели, — добавляет второй всадник. — Которые предали свою семью.

Речь о Доминике. Значит, это люди графа.

— Не понимаю, о чём вы говорите.

— Понимаете. — Старший достаёт из кармана свёрток. — Вот вам совет от людей, которые желают вам добра. Избавьтесь от нежелательного постояльца. И закройте заведение. Пока не поздно.

— Это угроза?

— Это дружеское предупреждение. В наших краях не любят тех, кто нарушает традиции.

— А я не люблю тех, кто угрожает на моей земле, — раздаётся голос за моей спиной.

Оборачиваюсь. Доминик стоит на крыльце с ружьём в руках. Лицо спокойное, но глаза жёсткие.

— О, а вот и он сам! — усмехается старший. — Доминик де Ларошфор собственной персоной!

— Доминик Ларош, — поправляет Доминик. — И вы находитесь на частной территории без приглашения.

— Мы передаём послание от твоего дяди, мальчик.

— У меня нет дяди. Есть работодательница, которую я защищаю.

— Защищаешь? — смеётся второй всадник. — Один против троих?

— А кто сказал, что я один?

Из конюшни выходит Этьен с ружьём. Из дома появляется Анри с пистолетом. Даже Жак берёт в руки вилы.

— Понятно, — говорит старший, оценивая ситуацию. — Видим, что нас здесь не ждали.

— Совершенно верно, — подтверждает Доминик. — И советую не задерживаться.

— Мы уезжаем. Но помните — мы вас предупредили.

Они садятся на лошадей и уезжают. А мы стоим во дворе, не опуская оружия, пока их силуэты не скрываются за поворотом.

— Ну что ж, — говорит Доминик, — теперь всё ясно. Дядя переходит к прямым угрозам.

— И что дальше?

— Дальше будем готовиться к серьёзной борьбе.

Вечером мы собираемся в гостиной — я, Доминик, Анри, Этьен. Обсуждаем ситуацию.

— Граф действует по всем фронтам, — говорит Этьен. — Запугивает клиентов, подсылает провокаторов, рассылает угрозы.

— А цель одна, — добавляет Доминик. — Заставить нас сдаться.

— И что вы предлагаете? — спрашиваю.

— Не сдаваться. Искать поддержку. Укреплять оборону.

— А поддержка где?

— Маркиз де Монтескьё обещал покровительство. Местные торговцы заинтересованы в хороших заведениях. Даже среди дворян есть люди, которые не одобряют методы графа.

— Но пока что мы одни.

— Пока что. Но не всегда.

— Элеонора, — говорит Анри, — а может, стоит подумать о компромиссе? Ну, найти какой-то выход, который устроит всех?

— Какой компромисс? — спрашивает Доминик жёстко. — Отдать поместье? Закрыть заведение? Изгнать меня?

— Не знаю... может, что-то менее радикальное...

— Анри, — говорю я твёрдо, — никаких компромиссов с людьми, которые угрожают оружием. Это дорога в никуда.

— Но если они действительно опасны...

— Тем более нельзя показывать слабость.

Поздно вечером, когда все разошлись, мы с Домиником остаёмся наедине.

— Скажите честно, — говорю, — вы не жалеете, что ввязались в эту историю?

— Нет. А вы жалеете, что приняли меня?

— Иногда думаю... — Я подхожу к окну, смотрю в темноту. — Если бы вы не появились, может, граф оставил бы нас в покое.

— Не оставил бы. Он хотел ваши земли задолго до того, как я встал на вашу сторону.

— Но с вами конфликт стал личным.

— С вами конфликт был личным с самого начала. Дядя не привык, чтобы ему отказывали.

— А теперь он ещё и мстит за предательство племянника.

— Наверное. Но это моя проблема, не ваша.

— Наша проблема. — Я поворачиваюсь к нему. — Мы теперь вместе. В беде и в радости.

— Это похоже на брачные клятвы.

— Возможно, так и есть.

Мы смотрим друг на друга, и я понимаю — что бы ни случилось дальше, отступать поздно. Мы связаны общим делом, общими врагами, общими надеждами.

И, возможно, чем-то большим.

— Доминик, — говорю тихо.

— Да?

— Что бы ни происходило дальше, знайте — я не жалею, что мы встретились.

— И я не жалею. — Он подходит ближе. — Что бы ни стоило нам это противостояние.

Он обнимает меня, и я прижимаюсь к нему, ища утешения и поддержки. Завтра нас ждут новые трудности, новые угрозы, новые испытания.

Но сегодня мы вместе. И это даёт силы идти дальше.

А утром, как назло, оказывается, что за ночь кто-то выпустил всех наших кур из курятника. Птицы разбрелись по всему двору, а некоторые и вовсе убежали в лес.

— Вот и началось, — мрачно говорит Жак, гоняясь за петухом с сеткой. — Мелкие пакости. Это хуже прямых угроз.

— Почему хуже? — спрашиваю, помогая ловить перепуганных кур.

— Потому что против угроз можно подготовиться. А от мелких гадостей не защитишься.

И он, к сожалению, прав. Войну можно выиграть в открытом бою. Но как бороться с невидимым врагом, который действует из-за угла?

Впрочем, об этом подумаем завтра. А сегодня нужно ловить кур.

И готовиться к новым неприятностям. Потому что они обязательно будут.

Но сначала — завтрак. Даже в разгар войны люди должны есть, и постояльцы не виноваты в наших проблемах.

Мадам Бертран, как всегда, встала ни свет ни заря и уже колдует на кухне. Запах свежеиспечённого хлеба смешивается с ароматом жареного бекона и варёных яиц. Обычные утренние запахи, которые создают ощущение домашнего уюта.

— Мадемуазель, — говорит она, помешивая кашу, — а что с теми курами? Нашли всех?

— Почти всех. Трёх ещё ищем в лесу.

— Ах, эти пройдохи! Небось к лисам в гости пошли! — Мадам Бертран качает головой. — А яиц-то на завтрак не хватает теперь. Придётся у соседей покупать.

— Катрин может сбегать к мельнику. У него всегда свежие яйца.

— Пошлю. А вы как, мадемуазель? Не слишком ли переживаете из-за всех этих... неприятностей?

Хороший вопрос. Как я себя чувствую? В семьдесят два года меня бы такие события просто сломали. А сейчас...

— Переживаю, конечно. Но не сдаюсь.

— То-то и хорошо! — одобрительно кивает экономка. — А месье Доминик молодец — вчера как заступился! Прямо рыцарь какой-то!

— Да, молодец, — соглашаюсь, чувствуя, как теплеет на душе.

— И видно, что он вас... ну, как бы это сказать...

— Мадам Бертран, займитесь лучше кашей, — перебиваю её.

— Слушаюсь, мадемуазель. Только скажу — давно пора вам о личном счастье подумать. Молодая, красивая, а всё только о деле печетесь.

— Время ещё есть.

— Время-то есть, а хороших мужчин мало. А этот месье Доминик — он особенный.

— Чем особенный?

— Да всем! И красивый, и умный, и работящий. И главное — смотрит на вас как на королеву.

— Мадам Бертран...

— Ладно, ладно, молчу. Только подумайте о моих словах.

В столовую спускаются первые гости. Месье де Сент-Жюст — пожилой дворянин, едет к дочери в деревню. Месье Корнель — торговец зерном, возвращается из деловой поездки. Молодая пара — месье и мадам Лебран, только что поженились и путешествуют.

— Доброе утро! — приветствую их. — Как спалось?

— Прекрасно! — отвечает месье де Сент-Жюст. — А что это за шум был с утра пораньше?

— Небольшие неприятности с домашними животными. Но всё уладилось.

— А я слышал, вчера вечером тут какие-то всадники приезжали? — спрашивает месье Корнель.

— Проезжие. Спрашивали дорогу.

— Странные проезжие, — замечает он. — У меня хороший слух, кое-что расслышал. Звучало не очень дружелюбно.

Чёрт. Значит, гости слышали угрозы. Нужно как-то объяснить ситуацию, не пугая людей.

— Иногда случаются недоразумения, — говорю осторожно. — Но ничего серьёзного.

— Мадемуазель де Монклер, — вмешивается месье де Сент-Жюст, — позвольте дать совет старого человека. Если у вас проблемы, не стесняйтесь просить помощи. У порядочных людей есть способы защитить тех, кто этого заслуживает.

— Спасибо за участие. Но пока справляемся сами.

— Ну, а если что — знайте, что не все дворяне одинаковы. Есть среди нас и те, кто помнит о чести.

Интересно. Значит, месье де Сент-Жюст догадывается, кто наши враги. И предлагает поддержку.

В этот момент в столовую входит Доминик. Чистый, аккуратно одетый, с приветливой улыбкой. Ни дать ни взять — образцовый управляющий заведения.

— Доброе утро, господа! — приветствует он гостей. — Как ваши дела? Всё ли устраивает?

— Всё превосходно! — отвечает мадам Лебран. — А вы будете сегодня играть на клавесине?

— Если будет желание послушать.

— Обязательно будет! Вчера так красиво играли!

— Месье Доминик, — обращается к нему месье Корнель, — а правда ли, что вы разбираетесь в сельском хозяйстве?

— Немного разбираюсь. А что вас интересует?

— Да вот, есть проблема с урожаем овса. Второй год подряд плохо растёт, не знаю, в чём дело.

— А какая у вас почва? И что сеяли на этом поле раньше?

Они углубляются в обсуждение агрономических тонкостей. Доминик даёт толковые советы, месье Корнель внимательно слушает. Остальные гости тоже прислушиваются — тема актуальная для всех, кто связан с землёй.

— А знаете что, месье Доминик, — говорит месье де Сент-Жюст, — не хотели бы вы иногда приезжать к нам в поместье? У меня управляющий хороший, но консультации специалиста не помешали бы.

— С удовольствием. Если мадемуазель де Монклер разрешит отлучаться по делам.

— Конечно, разрешу, — говорю. — Это же полезные связи.

— Тогда договорились. Приезжайте на следующей неделе, посмотрите на мои поля.

После завтрака гости разъезжаются, и мы остаёмся обсуждать дела.

— Видели, как месье де Сент-Жюст намекал на поддержку? — говорит Доминик.

— Видела. Но можно ли ему доверять?

— По-моему, можно. Он из старинного рода, с принципами. Такие люди не любят, когда сильные давят на слабых.

— Но поможет ли он в серьёзной ситуации?

— Это мы узнаем, когда ситуация станет серьёзной.

— Она уже серьёзная.

— Нет, пока это только разведка боем. Настоящая серьёзность впереди.

К полудню приезжает гонец от месье Мартина. Молодой парень, сын кучера, запыхавшийся от быстрой езды.

— Мадемуазель Элеонора! — кричит он ещё с дороги. — Хозяин просил срочно передать!

— Что случилось?

— Хозяин сказал — встреча торговцев переносится не на неделю, а на месяц. Может, и вовсе отменится.

— По какой причине?

— Не знаю точно. Что-то про новые обстоятельства. И ещё сказал — остерегайтесь, мадемуазель. Говорят, против вас что-то замышляют.

— Что именно замышляют?

— Не знаю. Хозяин только руками махал и говорил: "Передай, пусть берегутся".

Гонец уезжает, а мы остаёмся с новыми тревожными вестями.

— Значит, экономическая блокада усиливается, — говорит Доминик.

— И что делать?

— Искать других клиентов. Расширять географию. Не зацикливаться только на местных торговцах.

— А как искать?

— Разными способами. Реклама в газетах больших городов. Рекомендации через знакомых. Может быть, даже участие в ярмарках.

— Это всё стоит денег.

— Деньги нужно тратить, чтобы зарабатывать больше.

— А если не получится?

— Получится. Главное — не сдаваться.

Во второй половине дня происходит ещё одно событие. К нам приезжает карета с гербом на дверце. Не таким роскошным, как у де Ларошфоров, но солидным.

Из кареты выходит дама лет сорока пяти, элегантно одетая, с властными манерами. За ней — горничная с дорожными сумками.

— Мадемуазель де Монклер? — обращается ко мне дама. — Баронесса де Роган. Хотела бы остановиться в вашем заведении.

— Добро пожаловать, мадам. Проходите, пожалуйста.

Провожу её в лучшую комнату. Баронесса внимательно всё осматривает, кивает одобрительно.

— Неплохо. Чисто, аккуратно. А слуги у вас воспитанные?

— Стараемся подбирать хороших людей.

— Похвально. А кухня какая?

— Одна из лучших в округе, если не хвастаться.

— Посмотрим. Я привередлива в еде.

— Постараемся вас не разочаровать.

За обедом баронесса ведёт себя довольно сдержанно. Пробует каждое блюдо, но комментариев не даёт. Только в конце трапезы произносит:

— Кухня действительно хорошая. Повар талантливый.

— Спасибо. Передам мадам Бертран.

— А этот молодой человек... — Она кивает в сторону Доминика, который в этот момент помогает другим гостям. — Он кто у вас?

— Управляющий. Помогает вести дела.

— Интересно. А фамилия у него какая?

— Ларош.

— Ларош... — Она задумчиво повторяет. — А раньше где работал?

— В разных местах. У него большой опыт.

— Понятно. — Баронесса встаёт. — Ну что ж, благодарю за обед. Думаю, задержусь на пару дней.

— Будем рады.

Но после её ухода в комнату я чувствую беспокойство. Что-то в поведении баронессы настораживает. Слишком много вопросов про Доминика.

Вечером делюсь сомнениями с ним.

— Возможно, вы правы, — говорит он задумчиво. — Баронесса де Роган... Где-то я это имя слышал.

— Где?

— Не помню. Но точно слышал. В связи с дядей, кажется.

— Значит, это тоже провокация?

— Вполне возможно. Дядя мог послать её для сбора информации.

— И что делать?

— Вести себя естественно. Но быть начеку.

На следующее утро баронесса ведёт себя ещё более странно. Рано встаёт, бродит по дому, задаёт вопросы слугам. Притворяется, что интересуется историей поместья, но на самом деле выпытывает подробности о нашей жизни.

— Мадемуазель де Монклер, — обращается она ко мне после завтрака, — а давно вы знакомы с месье Ларошем?

— Несколько месяцев. А что?

— Просто интересно. Такой воспитанный молодой человек, образованный. Редко встретишь среди... ну, людей его круга.

— Какого круга?

— Ну, работников. Управляющих. Обычно они попроще.

— Месье Ларош получил хорошее образование.

— Где именно?

— А это важно?

— Да нет, просто любопытство.

Но любопытство слишком настойчивое. И вопросы слишком целенаправленные.

К вечеру терпение кончается. Когда баронесса в очередной раз пытается расспросить мадам Бертран о наших делах, я решаю действовать прямо.

— Мадам де Роган, — говорю, подходя к ней в саду, — могу задать вопрос?

— Конечно, дорогая.

— Что вас на самом деле интересует в нашем заведении?

— Как это понимать?

— Понимать так, что вы задаёте слишком много вопросов для обычной постоялицы.

Баронесса на мгновение теряется, но быстро восстанавливает самообладание.

— Мадемуазель де Монклер, я просто общительный человек. Люблю узнавать что-то новое.

— А кто вас прислал?

— Что? Как вы можете...

— Мадам, давайте говорить прямо. Вы не случайная путешественница. Вы приехали сюда с определённой целью.

Долгая пауза. Баронесса смотрит на меня оценивающе.

— Хорошо, — говорит наконец. — Вы проницательны. Да, меня попросили навестить ваше заведение.

— Кто попросил?

— Граф де Ларошфор. Мой... старый знакомый.

— И что он хотел узнать?

— Правда ли, что его племянник здесь живёт. И в каких условиях.

— Зачем ему это?

— Граф... обеспокоен судьбой Доминика. Хочет понять, можно ли его ещё вернуть в семью.

— И каков ваш вывод?

Баронесса долго молчит, разглядывая клумбы с цветами.

— Мой вывод, мадемуазель де Монклер, что Доминик нашёл то, что искал всю жизнь.

— Что именно?

— Дом. Семью. Дело, которое ему по душе. — Она поворачивается ко мне. — И женщину, которую любит.

— И что вы скажете графу?

— Скажу правду. Что племянник счастлив. И что попытки вернуть его силой только всё испортят.

— А он послушает?

— Граф де Ларошфор никого не слушает. Но я выполню свою часть договора.

— И что теперь?

— Завтра я уеду. А вы готовьтесь к тому, что граф предпримет что-то решительное.

— Что именно?

— Не знаю. Но он не из тех, кто легко сдаётся.

Баронесса уезжает на следующее утро, оставив щедрые чаевые и пожелания удачи. А мы остаёмся в ожидании новых неприятностей.

— Ну что ж, — говорит Доминик, — теперь дядя знает наверняка, что я здесь не страдаю.

— И это плохо?

— Это означает, что он перестанет надеяться на моё добровольное возвращение. И перейдёт к принуждению.

— Какому принуждению?

— Увидим. Дядя изобретателен в таких вопросах.

Вечером того же дня, когда мы ужинаем с новыми постояльцами — семьёй торговцев из Лиона, — происходит событие, которое ставит всё с ног на голову.

В дверь стучат. Громко, настойчиво. Анри идёт открывать и возвращается с бледным лицом.

— Элеонора, — говорит он тихо, — там жандармы. Хотят поговорить с Домиником.

— С Домиником? Зачем?

— Не говорят. Просят выйти для разговора.

Доминик встаёт из-за стола, лицо спокойное, но я вижу напряжение в линии плеч.

— Ничего страшного, — говорит он мне тихо. — Сейчас выясним, в чём дело.

Он выходит во двор. Мы с Анри следуем за ним. Возле крыльца стоят трое жандармов во главе с тем самым капитаном Леру, который приезжал к нам с проверкой.

— Месье Ларош? — обращается к Доминику капитан.

— Да.

— Вы арестованы по обвинению в краже и мошенничестве. Следуйте за нами.

— В чём дело? — вмешиваюсь я. — Какое мошенничество?

— Мадемуазель, это не ваши дела. Есть заявление потерпевшего.

— Какого потерпевшего?

— Графа де Ларошфора. Он обвиняет вашего... работника в краже фамильных ценностей.

— Это ложь! — восклицаю.

— Это решит суд. А пока подозреваемый должен следовать с нами.

— Элеонора, — говорит Доминик спокойно, — не волнуйтесь. Это недоразумение. Всё выяснится.

— Но...

— Всё будет хорошо. Займитесь заведением. И не делайте глупостей.

Жандармы уводят его. Я стою во дворе и смотрю, как они скрываются в темноте.

— Элеонора, что мы будем делать? — спрашивает Анри.

— Бороться, — отвечаю твёрдо. — И вызволять Доминика.

— Но как?

— Не знаю. Но мы найдём способ.

Потому что теперь это не просто борьба за бизнес. Это борьба за человека, которого я люблю.

И в этой борьбе отступление невозможно.