Второй шанс

Глава 12

— А чего так холодно у тебя? — спросил я.

— Отопление вырубили сегодня, — Царевич поёжился. — К вечеру починить обещали. Куртку лучше не снимать.

На нём был старый вытянутый турецкий свитер с надписью «Boys» и тёплые штаны, а на ногах — бабушкины вязаные носки из шерсти. В этих носках он бесшумно ушёл на кухню, где что-то готовил. Там было потеплее, но в комнате, где собрались Шустрый и Халява, была почти комфортная температура.

Всё дело в технике, стоявшей на столе — маленьком системном блоке и мониторе. К монитору была приделана ещё одна штуковина из этих времён — прозрачный защитный экран, такие со временем исчезнут совсем. От этого монитора и шло тепло. Яркая наклейка на боку системного блока говорила, что это новинка 94-го: процессор Intel 486, а на борту было целых 8 мегабайт оперативной памяти и жёсткий диск на 340 мегабайт.

Это тот компьютер, который привёз Слава Халява, чтобы мы уже начали подготовку к работе.

— Здорово, Старый, — Славик подошёл ко мне и пожал руку.

— Ага, — невпопад проговорил Шустрый, глядя в монитор.

Он единственный, кто не мёрз, сидя в вечной тельняшке.

Системник гудел, Борька нажимал на кнопки на клавиатуре, не трогая мышку. Она и не нужна, в этой игре прицеливания вверх-вниз нет, только в стороны.

Звука нет, потому что компьютер без колонок, даже встроенных. На экране было видно красный коридор, по которому бродили демоны, в них-то Шустрый и стрелял. Старенький даже сейчас Doom, но Борька и такого раньше не видел.

— У, сука зубастая! В натуре, калит, живучая гадина.

— Прикинь, — проговорил Славик. — Вот я вчера привёз, и к Царевичу пришёл Шустрый. Я приезжаю утром, а он так и сидит в такой же позе. Видать, как вчера упал за стол, так и не вставал.

— Остался, значит, в гостях и всю ночь сидел? — спросил я и пихнул Борьку в плечо. — Ëперный театр, ты чего, Шустрый? Ты на связи? Приём! — я засмеялся.

— Чё? А, здорово, Старый! — он протянул мне руку. — Смотри, какой хрен зубастый. Голова одна, а летает ещё. Ща я его…

— Жрать пошли, — позвал Царевич, заходя в комнату. — Нет, он не всю ночь сидел. Я в два часа просыпался, ему всыпал, чтобы глаза не портил и не стучал по клаве. А он потом до утра ворочался и вздыхал.

— Это ещё Шопен ушёл, — добавил Халява. — Утречком они сидели вдвоём на пару, один ходит, другой стреляет. Он даже про собаку свою чуть не забыл.

— Десяток таких клиентов, и можно будет не работать, — Царевич фыркнул. — Жрать пошли.

Он как раз заварил китайскую лапшу, которую мы с ним недавно обсуждали, сразу три пачки в одной кастрюле. Ещё высыпал туда все приправы, из-за чего она стала очень острой.

Кроме этого, отварил десяток яиц, пожарил колбасу, которую притащил Шустрый, ту самую, что его отцу выдали вместо зарплаты. Они её заморозили, чтобы не портилось. Ну и хлеб, плотный солдатский, порезали на ломти.

— А там такой демонюга ещё есть, у него базука вместо руки, — восторженно рассказывал Шустрый, не замечая, что ест. — Жёсткий такой.

— Да погоди ты с этим, — Царевич недовольно на него посмотрел. — Успеешь ещё. Надо всё осваивать, чтобы работать было можно.

— Потом тебе вульфик поставлю, — пообещал Славик.

— А это чё?

— Да то же самое, только фашистов стрелять.

— В смысле? — Шустрый замер с приоткрытым ртом. — Ещё и другие игры есть?

— Для тебя — нет, — отрезал Руслан. — Ешь давай.

— Сейчас немного покажу, что и как там, — сказал я, чистя яйцо, — хотя бы основы. Потом на рынок уйду, обещал Даше сегодня.

— Мне тоже надо, — Царевич кивнул. — Окорочков купить.

— Ты когда нас со своей познакомишь, Царёк? — оживился Шустрый. — Хотя понятно, чё ты её сюда не приводишь — у тебя дома носкаином всё пропахло, Руся, хе-е.

— Помалкивай, Боря. А то стирать заставлю.

— Мне кстати тоже надо на рынок, собирался, — Борька зацепил вилкой лапшу и начал накручивать ещё.

— А куда ещё идти, кроме рынка? — Халява пожал плечами. — Ничего же в городе нет. Тоже схожу.

— Кстати, вспомнил, пока сюда шёл, — я поглядел на него. — Ты говорил, та официантка в ресторане — девушка Самовара. Надо бы поговорить с ним, что и как там у него на этот счёт. А то ругается же что-то.

— Сложная задача будет, — Руслан задумался и взял ещё кусок хлеба. — Но чего бы и нет? Он просто порой, сам понимаешь, вредничает, капризничает. К нам-то привык, а вот с другими тяжко общается.

— Вот даже у Самовара какая-то девушка есть, — Шустрый вздохнул. — Кстати! — он резко вскочил. — Забыл же вчера отдать! Халява с этим компом отвлёк.

— Да иди ты! Сам за него упал сразу.

Шустрый, громко топая, убежал в прихожку и вскоре вернулся оттуда со вскрытым конвертом.

— Живой тот «вован»-то ещё, — объявил Борька. — Обещал же снимки прислать, я ему адрес оставлял, да он перепутал, к соседям прислал. Хоть подсказали мне. Помните, пацан один фотик нам давал?

Мы все вместе склонились над яркими фотографиями. Точно, Шопен же тогда выпросил фотик, я недавно это вспоминал. Вот есть снимки с той церковью на фоне, танком, миномётом, и вместе с ввшниками и подтянувшимися туда морпехами. Ну и отдельно ввшники, взвод парней с оружием. Несколько человек оттуда мы видели.

— Напиши ему, — я ткнул в обратный адрес. — Контакты нужны со всеми.

— Да я особо не умею писать, — Шустрый задумался.

— А кто умеет? Все учатся. Занимайся, не всё тебе за компьютерами сидеть.

— Фотосалон, может, потом откроем? — вдруг предложил он. — А то у нас все в область ездят, чтобы фотки проявить. А тут раз, и всё готовое будет.

— Подумаем. Пошли, покажу, с чего начать, — я поднялся.

Комп у Халявы не самый новый, но зато будет более наглядно показать некоторые вещи.

Вскоре пойдёт более современная техника, где многое будет проще. Но такое старьё я собирал в своё время в первой жизни, ещё на вахте возился с первым компом, разбираясь с нуля по сложным инструкциям на английском. Затем с другими, ну а когда мы начинали своё дело, к тому времени появились новые Пентиумы и многие другие вещи, что здорово упрощали жизнь.

Пока же всё сложно, но это даёт преимущество — порог входа выше, и конкуренты не осилят. Даже просто собрать компьютер не так-то просто, чтобы потом запустилось и не сгорело.

Сразу показывать внутренности и как ставить джамперы в первый день вообще нет смысла. Постепенно всё будет, для начала покажу, что есть и что за что отвечает.

Всё старое. Процессор без кулера, есть кнопка Turbo, на блоке питания есть переключатель на 110–220. Ещё есть розетка для монитора прямо на блоке. Кнопка питания на системном блоке впереди не просто отправляла сигнал на отключение системы — она физически отключала электропитание, размыкая или замыкая цепь. К ней был проведён толстый кабель через все внутренности. Разъём для клавиатуры старого образца, круглый. USB уже появился к этому времени, но на этом компьютере его нет. Некоторые разъёмы сзади я уже совсем забыл, что такие были, настолько они старого формата.

Внутри корпуса широкие серые шлейфы, есть обязательный флоппи-дисковод для дискет, без которого нельзя обходиться, и даже CD-привод.

Собрать это всё, чтобы работало — задача на текущий день непростая, хотя и выполнимая. Нет никакой автоматики и автонастройки, всё делается через установку джамперов, включая настройку частот и напряжения процессора. А от количества пинов может заболеть голова, но если их неправильно подключить, то после включения пойдёт чёрный дым.

Короче, работаем.

Операционка — MS-DOS и Windows 3.11, ещё без привычного Пуска. Есть удобный для своего времени Norton Commander, которым надо вспоминать, как пользоваться, но, думаю, вспомню быстро. Ну и набор дискет под рукой.

Машина дорогая, для энтузиастов, потому что обычному пользователю работать на нём пока ещё сложно, слишком много неудобств. Халяве купили его на окончание школы, думая, что он будет на нём учиться. Но Славик играл на нём в игрушки, а потом забросил, переключившись на клубы, выпивку и тусовки.

В общем, объяснил пока только основы, чтобы хотя бы умели включить и выключить. В дальнейшем, будет больше информации, будем разбирать и собирать. Короче, учиться надо много. Но парням по двадцать лет — научатся быстро.

У меня была запланирована встреча с Дашей. Подумывал ещё познакомить её с кем-нибудь из наших парней, кто будет рядом. Позвонил ей от Царевича, договорились, где и когда встречаться (без мобильников это всё нужно было утрясать заранее), и вскоре пошли на рынок всей толпой.

Пока Даша накрасится и приготовится, времени пройдёт немало. А нам-то чего, долго готовиться не надо, оделся и пошёл, уже вскоре добрались куда нужно.

Сегодня выходной, на рынке как обычно толпа. Но в эти дни на рынки ходили все. Тут и продукты можно купить подешевле, чем в магазинах, и знакомых обязательно встретишь и потрещишь, да и можно просто поглазеть на то, что лежит на прилавках или продаётся из-под полы.

Но сегодня много и тех, кто собирался зарабатывал на посетителях иначе. Были карманники, разводилы, напёрсточники и прочие, кто хотел выманить у посетителей денег.

И была ещё одна своеобразная публика: нищие. Были бомжи, были цыганки, были беспризорные дети и детдомовские, ну и был особый сорт такого народа — якобы ветераны Чечни, Афгана и прочих горячих точек.

Кто-то из них был без конечности, кто-то раненый с перевязанной рукой, кто-то просто нацеплял военную форму или ездил на коляске.

Наши парни таких не любили, потому что все эти «ветераны» почти всегда были фальшивыми. Шустрый иногда к ним подходил, он таких актёров не любил особенно сильно.

Само собой, физически ничего им не делал, потому что по жизни был не из тех, кто готов тронуть человека слабее себя. Да и охрана бы вмешалась, её тут много. Дело-то выгодное, конечно. Не для тех, кто стоит на морозе, а для тех, кто на них зарабатывает.

Шустрому же было интересно разоблачать их. Сам он не очень походил на участника боевых действий, поэтому многие начинали ему чесать, как штурмовали Грозный, но неизменно проваливались на мелочах, которые знать не могли.

И всё же, иногда среди них попадались и настоящие, и это было нам неприятно.

Заметив, как возле киоска с газетами стоял парень в грязном военном бушлате и медленно тянул слова, как контуженный, Шустрый пошёл его разоблачать.

Но в десяти метрах от него он остановился, как столб, потом медленно, с обескураженным видом, вернулся к нам.

— Смотрите, пацаны, не узнаёте? — Шопен снова показал на него. Голос дрогнул. — Лёша Коробочка это. Не помните его?

Я его узнал, хоть он и совсем не похож на того парня, которого мы видели. Сгоревшие брови так толком и не отросли, волосы тоже не восстановились, а на щеках остались шрамы от ожогов.

И всё же, мы его хорошо помнили, поэтому узнали.

— Нет, — танкист смотрел на нас сверху из своего люка, положив голову на руки. — Нельзя. Сожгут.

Говорил он мягко и тихо, совсем не по-командирски. Но это и не командир танка Т-80, молодой ещё слишком. Из-под шлемофона торчала отросшая светлая чёлка. Лицо грязное, перемазанное, и серые глаза из-за этого казались слишком яркими.

— Там наших прижало, — Маугли активно жестикулировал. — В засаду попали, трёхсотых много. Федин обещал, что поможет вытащить, что отправит машину. Прикрыть надо. Чё вы встали? Поехали!

— Федин из другой роты, нам не указ, — танкист пожал плечами. — А нашего командира убили, вон он лежит. Я вообще наводчик, вместо него сейчас. Чё сейчас делать — непонятно. Но точно не туда ехать. Сожгут. Видел, сколько их там? Нельзя.

— Не поедем, — из люка на корпусе высунулся грязный мехвод. — Не упрашивай. И уйди уже отсюда. А то чичи поймут, что здесь люди всё-то сидят, ещё раз пальнут.

— Да мы прикроем, — обещал Маугли. — Там есть место… ну вы чё? Поехали, блин! Это приказ!

Оба танкиста молча влезли внутрь и закрыли люки. Маугли сматерился и махнул рукой. Злится новый взводный, но он плохо умеет разговаривать с другими, сразу строит из себя командира.

Аверин живо бы договорился с танкистами, но его рядом не было. Придётся с ними говорить нам самим или каюк, потому что ждать, когда придут танки Федина, мы не могли — обложат там всех и перебьют.

А вот лицо у парня было мне знакомо. Видел я где-то этого длинного, худого и какого-то слишком домашнего пацана, излишне робкого что там, что здесь.

— Попробую с ним поговорить, это вроде земляк наш, — сказал я. — На бокс он ходил с нами, но недолго.

Маугли кивнул, а я полез на танк. Снизу подсадил Шопен и что-то сунул мне в руку.

— На всякий случай, — сказал он. — Мало ли, вд’уг сладкое любит.

Это была половина шоколадки в фольге, Толик выделил из своих запасов для переговоров. Он же общительный порой, и знает, кому шоколадку дать, а кому особую фляжку, которую всегда носил с собой. Никогда не ошибался.

Я помахал рукой перед грязным стеклом оптики танка, и люк снова открылся.

— А тебе чего? — спросил наводчик, высовываясь наружу.

— Андрюха, — я протянул руку.

— Лёша, — представился он, пожимая её.

— Матвей Сергеич, — донёсся голос мехвода из глубин танка.

— Держи, — я отломил одну дольку шоколадки и протянул большую часть наводчику, а сам съел свой кусочек. Горький, сладости очень мало. — Ты же из Тихоборска, земляк? К Степану Вадимычу ходил на бокс? Лицо знакомое, но мы как-то особо не разговаривали.

— Немного ходил, — наводчик откусил немного и протянул вниз. — Мне тогда нос разбили, мамка запереживала, больше не пускала. Запретила.

— Это чё? — спросил мехвод снизу. — Шоколадка? А водки нет?

— Спирт есть, но у нас в заначке, — сказал я. — Помогите, мужики. А то и сами поляжем, и пацаны там останутся раненые. Чё с ними сделают — вы сами знаете. А там место хорошее есть, — я показал, — тот магазинчик, глянь. Вам заехать за ту пристройку, они вас там не достанут. А кто попытается обойти сзади — прикроем.

— И напоите потом? — Лёша улыбнулся.

— Да сколько угодно. И напоим, и накормим, и на руках таскать будем. Должок не забудем.

— Доживи сначала до вечера, — отозвался мехвод снизу. — А то все обещают долги вернуть, да мрут, как мухи. Я против.

— Не выйдет, — Лёха пожал плечами и полез вниз.

Люк закрылся. Я спрыгнул на землю, разбрызгав во все стороны грязь.

— Никак? — спросил Шопен.

Я помотал головой и показал вперёд. Пора идти…

Помощи ждать не стали, пошли. Но там «духи» конкретно прижали нас огнём к земле.

Сухие трески автоматных очередей раздавались со всех сторон. В стену ударила пуля и со свистом отрикошетила, и я втянул голову, хотя помнил, как приговаривал Аверин: «Если слышишь пулю, то она не для тебя». Во рту чувствовался привкус кирпичной пыли, спина прижималась к ледяной стене, ноги скользили в мокрой грязи, пахло сгоревшим порохом и жжёной ватой.

Среди звуков боя раздавался злой грохот пулемёта ДШК, стоящего на третьем этаже, и резкие, как удар хлыста, выстрелы СВД. Снайпер тоже где-то там, но стреляет он так, что его не видно.

Но когда уже казалось, что всё, я услышал рёв двигателей позади нас.

Т-80 разнёс вдребезги кусок стены полуразрушенной трансформаторной будки, снёс покосившийся столб линии электропередач, раздавил давно сгоревший остов «жигулёнка» и встал за магазин, прикрываясь от гранатомётов.

— Ща хе’ачить будет! — восторженно закричал Шопен, закрывая уши.

Так и вышло.

Бах!

На третьем этаже, там, где из-за мешков с песком высовывался ствол ДШК, раздался взрыв. В нас полетели обломки кирпичей. А через несколько секунд на этаже раздался новый взрыв, затем ещё.

Наводчик оказался очень грамотным.

В тот вечер мы их напоили и накормили. И обещали прикрывать потом. Ну и порой пересекались вместе. Наводчика, который уговорил мехвода идти нам на помощь, мы прозвали Лёшей Коробочкой, он иногда играл с нами в карты. У меня даже расписка была в тетрадке с долгом.

Но под самый конец боёв в Грозном их танк сожгли, тогда погиб мехвод Матвей Сергеич и новый командир, а Лёша Коробочка, контуженный и раненый, пропал без вести.

Его бы не нашли, но случилась обычная история тех лет. Пропавших искали не особо тщательно, и тогда разыскивать их приезжали родители. Такое мы видели слишком часто, но, как правило особо помочь им не могли. Кому-то везло, но большинству нет.

Вот и мама Лёши Коробочки сама приехала в Чечню разыскивать сына. Кто-то рассказывал, что ей сильно повезло в отличие от многих, и она его нашла в одном из аулов, где он находился в сарае.

Повезло снова, когда его отпустили без выкупа, и что им встретились люди, которые бесплатно помогли добраться до Осетии, прикрывая от боевиков.

Им везло, но только до поры до времени. Потом перестало. Они встретили сочувствие среди противника, но, как я вижу, здешние местные бандиты решили использовать его для заработка.

Немало здесь было нищих, ведь бизнес это выгодный, но только для тех, кто его держит.

А чтобы разжалобить народ, набирали ветеранов горячих точек, в основном фальшивых. Но были и настоящие, которым больше не было куда идти, или их обманули.

Вот как чудом выжившего танкиста Лёшу Коробочку.

— Должок же, — напомнил я. — Они же тогда приехали нас выручать.

— Так мы и не спорим, — сказал Царевич. — Раз говоришь, что надо, мы и пойдём.