Второй Шанс

Глава 20. Страдания Мель

Не прошло и двух часов, а мы уже были на месте. Черный внедорожник с проблесковыми маячками остановился на обочине и из машины выбрались четыре человека. Среди них были Климов, два охранника и ваш покорный слуга. Савин решил остаться на базе, чтобы доложить обо всем генералу. Руководители подразделений, как правило, не уходили с работы в будние дни и оставались ночевать в СОКМ. Проблем у меня по возвращении будет выше крыши.

- Где нам искать твоего питомца? - спросил меня Климов.

Я закрыл глаза и сосредоточился. Мне потребовалось меньше двух минут, чтобы ощутить слабый отголосок сознания Мель. По нему нельзя было точно сказать, где она находится, но хотя бы примерное направление стало известно. Я открыл глаза и направился в лес. Климов с вооруженной компанией двинулись следом.

Сосновый лес в ночное время суток был не самым лучшим местом для прогулок. Охранники достали фонарики и освещали нам дорогу, но света все равно не хватало. Мы спотыкались о корни, низко висящие ветки хлестали по лицу, а обувь утопала в грязи. Однако я чувствовал, что мы приближаемся к цели. С каждым пройденным метром связь с питомцем становилась сильнее. Еще немного и можно будет ощутить присутствие Мель.

- Мы приближаемся к коттеджному поселку «Солнечный Свет», - сказал один из охранников и в тот же миг прозвучал выстрел.

- Ружье. Судя по звуку, карабин Сайга. Метров семьсот на северо-восток, - мгновенно выдал заключение Климов.

Дальше мы двигались с особой осторожностью. Климов предположил, что стрелять могли браконьеры. Сезон охоты еще не открыт, но в этом лису водились лоси и кабаны. Некоторые охотники не ждали официального открытия и получения лицензии. Их даже не пугала поимка. Штрафы на незаконный отстрел животных в России были смехотворны. Проще заплатить, чем у черта на куличках стрелять по зайцам. Для бравых охотников такая добыча была предметом насмешек со стороны коллег по цеху. Даже ребенок из рогатки способен подбить вислоухого. В такой охоте нет самого главного - азарта.

У меня было плохое предчувствие. Выстрел прозвучал оттуда, где ощущалось присутствие Мель. Я пытался ускориться, но Климов каждый раз меня одергивал:

- Ты разве видишь на нас оранжевые жилеты? Тебе пули может и не страшны, а мне еще жизнь дорога.

Через три минуты мы вышли на поляну и меня накрыли эмоции питомца. Из глаз потекли слезы, а руки тряслись от ужаса и безысходности. Я чувствовал все, что ощущала Мель. Боль, страх, одиночество и отчаянное желание вернуться к хозяину. К хозяину, который оставил ее одну в этом жестоком и беспощадном мире. С ним было так легко и просто, но он бросил ее на растерзание страшным людям с плюющимися раскаленным металлом палками. Но тут Мель ощутила знакомое присутствие. Он вернулся за ней. Он защитит меня от злых людей, которые непонятно зачем пытаются убить. Я хотела есть и поймала себе добычу. Сочная свинка была так вкусна, но пришли они и начали меня истязать. Я пыталась сбежать, но маленькие волки каждый раз выслеживали и загоняли в ловушку. Бесконечные боль и страдания, громкие крики и оскаленные пасти волков.

- Я так больше не могу. Хозяин, прошу, помоги мне! - раздался в голове почти человеческий женский голос.

- Что это с ним? - спросил у Климова вставший передо мной охранник, который внимательно разглядывал заплаканное и с глазами полными мук лицо.

Напрасно охранник встал у меня на пути. Когда на тебя несется локомотив лучше поскорее убраться с путей. Особенно когда локомотивом никто не управляет. Сознание отключилось, а единственной эмоцией, обуреваемой мой разум, была ярость. Ярость, способная преодолеть на своем пути любые преграды. Охранник стал одной из таких преград. Сломать ее было не сложно. Хрупкое человеческое тело легко поддалось давлению. Охранник не успел ничего понять, а в груди уже нарастала пульсирующая боль и ноги оторвались от земли. Его полет был кратким, а приземление болезненным. АКСУ вывалился из ослабевших рук и повис на груди, лежащего на земле человека, одетого в черный камуфляж с желтой биркой «СОКМ». Тонкие струйки алой крови сочились из уголков его губ.

Даже в полном комплекте экипировки с шестьюдесятью семью пунктами Силы у меня бы не получилось отправить в полет с одного удара тренированного мужика весом за сто килограмм. Такую возможность мне дало усиление тела в момент «сгорания души». Энергия при «сгорании души» не исчезает бесследно, а трансформируется и проявляется у всех игроков по-разному. Неосознанное желание придает почти безграничные силы. Но длиться данный эффект обычно не долго и с каждой секундой делает игрока на шаг ближе к безумию. Ведь когда душа сгорит полностью, от человека в нем мало что останется. Бездушный игрок превратиться в бешеную собаку, которую можно остановить только одним способом - пристрелить. А если ты этого не сделаешь, бешеная собака вцепиться тебе в шею клыками и поминай, как звали.

Второй охранник снял автомат с предохранителя, передернул затвор и направил ствол мне в спину. Палец медленно вдавливал курок, как вдруг тяжелая рука легла ему на плечо. Климов остановил подчиненного. Для таких ситуаций у него при себе имелось безотказное средство - кнопка активации браслета.

- Этим ты его не остановишь, - сказал он ему и нажал символ молнии на золотом кольце.

Мощный заряд электричества прошел сквозь мое тело и появился эффект Оцепенения. Но в следующий миг произошло то, чего прежде никогда не случалось. «Сгорание души» все еще действовало, предоставив мне возможность сопротивляться Оцепенению. Да и Выносливость сыграла в этом не последнюю роль. Климов не мог знать, что такое возможно. Такого прежде никогда не случалось.

- ААА!!! - вырвался из груди душераздирающий крик, а кулак врезался в землю и погрузился по локоть в грунт.

Вместе с ним в землю ушло и все испускаемое браслетом электричество. Про заземление слышали? Такого поворота событий Климов не ожидал и держал в руках наручники, в которых уже не было необходимости. Первый из игроков, кто преодолел эффект Оцепенения браслета повернул к нему голову и в его глазах читалось безумие. Его глаза, в прямом смысле слова, заволокла кровавая пелена. От разряда такой мощности в них лопнули капилляры и окрасили белки в красный цвет.

- Только спокойно, - положил Климов наручники на землю. - Шакал, опусти-ка оружие. Не стоит его провоцировать.

Шакал был закаленным в сражениях ветераном и не испугался взбесившегося игрока. Он в своей жизни и не такое видел. Но приказ командира выполнил и медленно опустил свой АЕК-971.

- Пускай только дернется в нашу сторону, пристрелю, - думал он, поглаживая указательным пальцем курок автомата.

Но все обошлось. С противоположной стороны поляны послышался выстрел, и потерявший рассудок игрок сорвался с места. Его уже не волновал тот человек, который причинил сильную боль и чуть не лишил возможности воздать мучителям Мель по заслугам. От нее только что пришла очередная волна болезненных эмоций. У него не было времени разбираться еще и с ним. Он побежал к ней на помощь со скоростью гоночного болида. Прошло уже двадцать пять секунд, а эффект от «сгорания души» все еще действовал. Страдания питомца не давали ему прийти в сознание и подавить в себе опасную способность. Его душа сгорала, а вместе с ней навсегда выжигались и человеческие эмоции. Он больше не мог сострадать другим людям. В нем просто не осталось этого чувства. На очереди стояла печаль, а за ним шел страх. И так до тех пор, пока не останутся только слепая ярость и всепоглощающая жажда крови, сжигающие в нем человека дотла и превращающие его в смертоносного берсеркера.

* * *

Мель спряталась за корнями поваленного могучего дерева возрастом в не одну сотню лет. Он был слишком стар, чтобы выстоять против грозного ветра, сговорившегося с самой землей. Почва у него под корнями просела, а нахлынувший в тот день ветер довершил дело и повалил гиганта. Ствол был уже мертв, но сознание древа все еще не угасло. Драконы - это волшебные создания, сотворенные одной из первородных стихий. Красные драконы по легенде вышли из божественного пламени, синие драконы из пучины морской, белые драконы свиты из ветра, а зеленые драконы выросли из земли. Изумрудный дракон Мельдрагона была одной из прямых потомков великого зеленого дракона Даркаласа. Отсюда и пассивное умение Покровительство Предков, которое позволяло ей разговаривать с созданиями, вышедшими из земной тверди.

Все в нашем мире имеет душу и разум. Даже камень под ногами или медная жила глубоко в недрах земли. Просто они не могут нам об этом сказать. Хотя тот же трехтысячелетний валун, что использовался при создании каменного изваяния Лермонтова в центре Таганрога, гораздо умнее любого проходящего мимо него каждый день человека. Валун впитал в себя мудрость веков, молчаливо наблюдая за многими поколениями людей еще до пришествия в наш мир Спасителя.

Мель попросила некогда величественное дерево спрятать ее от взора врагов. Ее тело было покрыто множеством ран от дроби и истекало кровью, а в голосе слышалась мольба существа, не готового покидать наш чудный мир. Мель совсем недавно родилась из бесконечных потоков голубого воздуха и не успела еще насладиться жизнь. Чего нельзя сказать про Акдариеля. Так звали дерево. Он свое уже отжил и цеплялся за жизнь из последних сил. Но ради чего? Конец все равно был один. В один прекрасный день его энергия исчерпается, а душа отправится на перерождение. Так почему бы не потратить оставшиеся крупицы жизненной энергии на благое дело и не помочь умирающему дракону?

Акдариель опутал тело драконицы своими могучими корнями. Древесный кокон получился таким плотным, что даже чешуйки не было видно. Идеальная маскировка, на которую древо затратило все имеющиеся у него силы и в тот же миг освобожденная от оков мертвого сосуда душа устремилась в небеса навстречу неизведанному, а округа наполнилась голосами пьяных охотников:

- Куда подевалась эта тварь?! - заплетающимся языком, крикнул внук главы администрации города.

- Какая еще тварь?! Да ты в жопу пьяный! Медведь это был, - ответил ему сын начальника ФСБ генерал-лейтенанта Тихомирова и его жены председателя правления ОАО «Тагбанк»

- Сам ты медведь! У этого монстра шкура блестящая, - высказалось чадо местного олигарха с тесными связями в органах правопорядка.

- Тогда радиоактивный медведь, - сострил сын директора крупного торгового холдинга, и вся братия дружно загоготала.

Компания в жопу пьяных охотников насчитывала восемь человек и три гончих. Хотя какие из них охотники?! Одетые в новенькие камуфляжи от известных производителей, вооруженные ружьями с заводской смазкой и бестолково шатающиеся за собаками только для того, чтобы в кого-нибудь пострелять. Избалованные детишки влиятельных родителей решили отдохнуть от городских пейзажей, прихватили с собой разукрашенных блондинок с силиконовыми сиськами и отправились на природу. Вот уже два дня они не просыхали и поставили весь поселок на уши, но так и не вернулись обратно в город. Они уже собирались сдавать ключи от съемного коттеджа хозяину, но тут случайно прознали про обосновавшегося в лесу хищника и решили поохотиться. Даже купили живую свинью у местного животновода, чтобы было чем приманить зверя.

- Куда косолапый подевался? - подал голос охотник, который и кабана от волка не отличит. Денег и связей у его родителей хватает, а вот мозгов и элементарных познаний кот наплакал.

В крови золотой молодежи было столько алкоголя, что не понятно, как они еще на ногах-то держались или не перестреляли друг друга. Они бы так и не нашли Мель, если бы не собаки. Взявшие след гончие окружили падшего древесного гиганта и призывно лаяли на свитый из корней кокон. Охотники выглядели малость озадаченными:

- Чего это собаки на дерево лают? - недоумевал отпрыск директора торговой компании.

- Куда он мог подеваться? Не в корнях же спрятался? - подал голос Тихомиров младший.

- Слушай, а они тебе не кажутся странными? - толкнул друга плечом сын олигарха.

- Сейчас поглядим, - ответил ему внук главы администрации и полез осматривать корни, но навернулся и влетел мордой в кокон, а его дружки похватались за животы и громко смеялись, пока тот истекал кровью из разбитой губы и сломанного носа.

Золотого мальчика охватила ярость. Он со всей силы пнул кокон, но сделал только хуже. К имеющимся травмам добавились еще и отбитые пальцы ног. Не самый башковитый товарищ. Но дальше больше. Он перехватил охотничье ружье ИЖ-27 и навел его на кокон. Затем нажал на гашетку и прозвучал выстрел. Тот самый выстрел, который услышал потерявший рассудок игрок и возможно спасший Климову жизнь.

- Полегчало? - донесся до него ехидный голос сына генерала Тихомирова.

Семь человек столпились вокруг раненого и перемазанного в грязи друга. Все с ружьями в руках и зловонным дыханием алкоголя из скалящихся пастей. Но тут один из них крикнул всем заткнуться. Никто не придал его словам значения и прогремел еще один выстрел. Заряд дроби ушел в воздух и был сделан для того, чтобы привлечь внимание остальных. Только тогда все замолчали.

- Денис, ты что творишь? Зачем так людей пугать? - спросил у него младший брат ректора университета ТИУиЭ и по совместительству председатель молодежного совета в федерации профсоюзов Ростовской Области. Он был не только старше всех в этой звездной компании, но и самым посредственным среди них.

- Заткнитесь и слушайте!

Охотники обратились в слух и даже собаки перестали лаять. От свернутых в клубок корней доносился отчетливый звук, похожий на скулеж с легкой ноткой завывания. Когда неуклюжий охотник выстрелил из ружья в кокон, заряд дроби прошел сквозь корни и попал в Мель. Она не могла молча терпеть боль, но постаралась страдать как можно тише.

- Попалась зверюга! - злорадно улыбнулся молчавший до этого момента зять члена совета директоров крупной сети магазинов бытовой электроники и навел на кокон карабин Сайга-12.

Он уже был готов выстрелить, когда за спиной вдруг послышался хруст сломанных веток и странное рычание. Охотник обернулся, но было слишком поздно. Оружие вылетело из его рук, а перед глазами все поплыло. Удар в лицо был такой силы, что правая щека превратилась в мешанину из плоти и крови, скуловая кость раздроблена, а черепно-мозговая травма серьезно угрожала жизни. Он пролетел не меньше пяти метров, прежде чем упал на землю и больше не поднялся. Травматический шок не редкость при таких повреждениях. Однако ему еще повезло, что в живых остался.

Остальных так ошарашило произошедшее, что они даже не додумались поднять ружья для самозащиты. Так и стояли, разинув рты, пока темный человеческий силуэт метался от одного золотого мальчика к другому, одним взмахом руки ломая им кости и уродуя тела. Зрелище не для слабонервных. Вот тень схватила внука главы администрации и в следующую секунду тот уже баюкает сломанную руку, а затем получает собственным оружием по морде. В результате, сломанная челюсть и дюжина выбитых зубов. Затем настала очередь сына директора крупной торговой компании. Ему досталось даже больше остальных. Тень возникла у него за спиной и сломала парню хребет. Характерный звук сломанных позвонков и молодой человек навсегда прикован к инвалидному креслу. Прошло меньше десяти секунд, а трое из восьми охотников уже получили по заслугам. Остальные были на очереди.

Собаки оказались куда смышленее людей. Чутье подсказало им, что двуногий зверь опасен и нужно поскорее уносить отсюда лапы. Что они собственно и сделали. Их хозяина поблизости не было, а умирать в бесплотных попытках спасти незнакомых людей, которые к тому же еще и обращались с ними не лучшим образом, в их планы не входило. Гончие помчались через лес в сторону поселка обратно к хозяину.

Предательство братьев наших меньших разбудило-таки затуманенное алкоголем сознание оставшихся невредимыми молодых людей и заставило их принять меры. Но не те, которых требовала ситуация. Вместо того чтобы сплотить силы и выступить единым фронтом против внезапно возникшей угрозы, каждый действовал по своему усмотрению. Им бы стоило открыть огонь из всех стволов, но вместо этого посыпались угрозы, вроде «Да ты хоть знаешь, кто мой отец?» или «Тебе это с рук не сойдет». Зря старались. Мое сознание было как чистый лист бумаги. Ни единой мысли, если не считать всепоглощающего желания мести. Лишь немногие из них попытались спастись бегством или отбиться.

Прогремело два выстрела с интервалом в секунду. Один ушел в молоко, а вот второй попал точно в цель. На моей груди распустился алый бутон из плоти и крови, но даже на мгновение не остановил продвижение к следующей жертве. Ботинки едва касались земли, а тело будто парило в воздухе. Такая скорость и реакция были невозможны при текущем уровне развития. Если перевести в игровое значение Ловкости, то «сгорание души» увеличило минимум втрое мое текущее значение данной характеристики. Поистине, ужасающая сила!

- Монстр! - крикнул промазавший стрелок, отбросил свое ружье и побежал. Да так, что пятки сверкали.

Уже не впервой меня так называют. Хотя в будущем игроков и не такое ожидает. Если бы не необходимость в сдерживании прорывов, то велика вероятность, что от игроков избавлялись бы так же, как в прошлом приговаривали к смерти ведьм. Сжигали на кострах или привязывали к ногам камень и сбрасывали с моста. У страха глаза велики. Но мы были необходимым злом. Хотя не все разделяли такую точку зрения. Только в России существовало несколько крупных группировок, поставивших перед собой задачу уничтожить всех игроков. Для них мы были не богоугодными и мерзкими созданиями. На их счету были сотни жертв, а правительство только и делало, что приговаривало исполнителей, но не трогало лидеров движения. Такая пассивная политика привела к тому, что многие игроки взяли дело в свои руки. Они организовывали так называемые отряды самообороны. Ох, и наломали тогда дров озлобленные игроки! Но в этом времени, если верить словам Апостола, все будет намного хуже.

Следующей моей жертвой стал коротко стриженый блондин с охотничьим карабином Тигр в руках. Именно он был тем, кто нашпиговал мне грудь свинцом. Так что досталось ему больше остальных. Тень в мгновение ока предстала перед ним и одним ударом выбила оружие из рук. Тигр кувыркался в воздухе еще метров пятнадцать, пока не был остановлен стволом молодой сосны. Оружие хрустнуло, но выдержало удар и не развалилось на части. Чего нельзя сказать про хозяина карабина. Тело парня трещало по швам от череды сокрушительных ударов. Кости ломались, мышцы рвались, а крови было столько, что даже сложно представить. Он был уже на последнем издыхании, когда я поднял бедолагу над головой и бросил окровавленное тело в оцепеневшее чадо генерала Тихомирова.

Мои руки были по локоть в крови, а из горла раздавался животный рык. Вокруг уже не было ни души. Оставшиеся охотники разбежались кто куда. Мудрое решение с их стороны. Останься они здесь и жертв, а возможно и трупов, было бы больше. Поблизости находился всего один человек, которого еще не постигло заслуженное наказание. Отпрыск генеральской семьи не придумал ничего лучше, чем спрятаться за покалеченным телом друга и трястись от страха в надежде, что безумец его не заметит и уйдет. Как же наивно с его стороны было полагать, что все может кончиться так просто.

Я уже собирался довершить дело, когда от Мель пришла не похожая на предыдущие волна эмоций. Кровоточащие раны на теле драконицы уже не причиняли ей невыразимые страдания, а сознание медленно угасало. Мель была при смерти. Жизней оставалось всего 4% и с каждой секундой их становилось все меньше. Если срочно ничего не сделать, она умрет.

- Спаси меня, - прозвучал в голове умоляющий зов Мель и безумие как рукой сняло.

В голове будто щелкнули выключателем и ко мне вернулось сознание. Я огляделся вокруг и от осознания содеянного.... Ничего не почувствовал. Совсем никаких эмоций. Даже вины или угрызений совести. Подумаешь, покалечил несколько человек. Ну что тут такого? Не убил же! Хотя один из них и был близок к тому, чтобы отдать Богу душу. Тот самый, что выстрелил мне в грудь и тем самым привлек к себе пристальное внимание взбесившегося игрока. А ведь мог бы сделать умнее и сбежать вместе с остальными.

- Надо бы использовать на нем зелье, а то еще помрет тут. Проблем потом не оберешься, - подумал я, вызвав инвентарь и достав оттуда фиал с целительной жидкостью.

Но стоило мне сделать в шаг в его направлении и Мель вновь дала о себе знать. Причем не телепатически. До моего слуха донеслось едва уловимое завывание. Я прислушался и сразу определил источник звука. Им оказался кокон из корней поваленного дерева. Я пребывал в легком недоумении:

- Каким образом ей удалось туда забраться?

Но на глупые вопросы не было времени. Я открыл Свойства Питомца и рванул на помощь к Мель. У нее оставалось всего 2% Жизни. Потеря такого количества опыта была недопустима. Во мне даже намека на сострадание после «сгорания души» не осталось. Но самое страшное в том, что я этого даже не осознавал. В руках материализовался Лабрис Минотавра и в тот же миг обрушился на кокон. Но так, чтобы не навредить при этом питомцу. Не хватало еще, чтобы Мель погибла от моих рук. Точный горизонтальный разрез и кокон раскрыл свои объятия.

Внутри находилась раненая драконица. Ее некогда зеленая чешуйчатая шкура окрасилась бурыми пятнами, из глаз текли слезы, а перепончатые крылья зияли рваными дырами. Мель медленно умирала. Кровотечение отнимало у нее по 1% Жизни каждые пять секунд, а значит, у меня совсем не оставалось времени. Я без промедления откупорил Базовое Зелье Жизни и влил содержимое ей в рот. Бросил взгляд на шкалу Жизни питомца и только тогда вздохнул с облегчением.

- Слава богу, успел. Если бы она умерла, - бросил я озлобленный взгляд на окровавленного блондина, - то ты был бы следующим.

За первым зельем последовало второе, за вторым третье и так до 87% Жизни. Теперь ей ничего не грозит. Осталось залечить раны блондина и можно возвращаться к Климову. У меня почти не осталось зелий, так что придется подключать Мель. Пускай использует на нем свое Целительное Дыхание и поставит парня на ноги. Я переживал, что Мель откажется помогать мучителям и придется тратить уже седьмое по счету Базовое Зелье Жизни, но все прошло на удивление гладко. Облачко переливающегося белоснежными искрами тумана вырвалось из пасти драконицы и окутало изуродованное тело парня. Жизнь человека обычно не превышала семидесяти-восьмидесяти единиц, а Целительное Дыхание единовременно восстанавливало пятьдесят единиц и двадцать пять в течение следующих тридцати секунд.

- Скоро будет как новенький, - сказал я себе и посмотрел на Мель, которая ожидала от меня похвалы, как вдруг голова закружилась, конечности налились свинцом и мир утонул во тьме.