Второй Шанс 3

Глава 9 Все тайное становится явным

МОСКВА, ЛУБЯНКА, КОМИТЕТ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ СССР

На селекторном пульте связи в кабинете генерал-полковника Громова замигала лампочка кнопки вызова секретарши. Он снял телефонную трубку и нажал на мигающую кнопку. В трубке раздался голос Маши:

— Товарищ генерал-полковник! К Вам, с внеочередным докладом, полковник Лукин. Просит принять его. Какие будут указания?

— Пусть войдет! И сделай нам, пожалуйста, свое фирменное кофе!

Секретарша положила трубку и обратилась к посетителю сидящему в приемной с папкой в руках:

— Товарищ полковник, генерал-полковник ждет Вас. Проходите! — изобразив дежурную улыбку, она поднялась со своего кресла и занялась приготовлением кофе. Ее фирменным отличием и маленьким секретиком, приводящим в восторг посетителей, было то, что в кофе она добавляла несколько капель элитного французского коньяка и чуть-чуть корицы.

— Здравия желаю, товарищ генерал-полковник, — отрапортовал, вошедший в кабинет начальства, полковник Лукин.

— Здравствую, Жора! Я жду объяснений! Ты уехал четыре дня назад, и от тебя ни слуху ни духу! Я уже сам собирался звонить в наше управление по Академгородку, чтобы выяснить, что с тобой происходит!

— Хорошо, что Вы этого не сделали. Разрешите доложить все по порядку?

— Да уж будь любезен. Присаживайся, — и они снова сели в кресла для неформальной беседы. Вошла секретарша с подносом. Поставив его на столик, она спросила какие будут дальнейшие указания.

— Машенька, меня ни с кем не соединяй. У нас будет важный разговор.

— Поняла. А если позвонит Юрий Владимирович? Председатель.

— Ну только если он.

— Поняла. Я в приемной, — и она удалилась покачивая бедрами.

— Хороша! — не сдержался Полковник.

— Слюни подбери и губу закатай, — рассмеялся Громов: — Знаешь пословицу? Хороша Маша, да не наша!

— Как можно, Владимир Федорович! — он замялся, подбирая слова, и, наконец, нашел: — Доверенные сотрудники руководства — это святое!

— Правильно мыслишь! Жора, я жду объяснений.

— Так точно, Владимир Федорович! — начал подобравшийся Лукин. — Как мы и договорились, я прибыл в Академгородок, и сразу разместился в гостинице. Первым делом, направился в наше Управление по Академгородку. Там я обратился к полковнику, руководителю Управления. Тут для меня прозвенел первый звоночек.

— В смысле? — спросил Громов.

— Он испугался. Стал бледным и вспотел.

— Ну и правильно! Чего тут удивительного? Приехал полкан из Главного Управления, без предупреждения, с проверкой! Было бы странно, если бы он не испугался.

— Все верно, Владимир Федорович. Насторожило меня другое. Когда я ему сказал, что приехал по делу ограбления сберкассы и убийства организатора и главаря банды, он выдохнул, совершенно успокоился и даже обрадовался!

— И что ты думаешь по этому поводу? Что тебя насторожило?

— Я вот что подумал. Он решил, что я приехал по другому поводу, по другой причине. И испугался. А когда понял, что по другому делу, тут он и расслабился.

— Твои выводы?

— Я решил, что он что-то скрывает. Возможно, какие-то делишки, о которых не знают в Главном управлении!

— Продолжай!

— Я попросил предоставить мне все имеющиеся материалы по этому делу, — продолжил Лукин, — и стал его внимательно изучать. В деле был эпизод, с чего началось возобновление этого дела. Там, некий Александр Иванов, шестнадцати лет, нашел с какой-то пенсионеркой, на помойке, бумажный пакет с похищенными, как выяснилось потом, деньгами из сберкассы. И они сдали их в ближайшее отделение милиции. Сумма огромная — шестьдесят тысяч рублей, новыми. Это меня насторожило.

— Что именно тебя насторожило? То, что они сдали эти деньги?

— Конечно! Когда я детально составил хронологию событий, то оказалось, что первым на месте находки был этот Иванов, а пенсионерка подошла позже, когда он их уже как бы нашел.

— Что значит как бы? — удивился Громов.

— Пакет с деньгами лежал там не больше десяти минут! — улыбнулся Лукин.

— Это как ты определил?

— Да очень просто. За десять минут до этого прошел летний ливень. Я проверил по сводкам местной метеостанции. А пакет был сухим. Значит его туда положили перед самым приходом Иванова. Но и это не так.

— Поясни?

— Всё просто. Во время дождя его там не было. Пакет был сухим. Да и кто во время ливня выносит мусор? Я был там на месте. Площадка помойки обнесена с трех сторон оградой и находится на открытом месте. Если бы кто-то, после дождя, положил этот пакет на помойку и ушел, его бы увидел сам Иванов, который шел выбрасывать мусор. Как тот выходил из этой мусорки. Но по словам Иванова, он там никого не видел!

— Может просто перебросили через ограду? — предположил генерал.

— Не думаю, при падении пакет бы испачкался и мог бы вообще разорваться. А он был чистым и целым.

— К чему ты клонишь, Жора?

— Я думаю, никто этот пакет с деньгами туда не подбрасывал.

— А как же он там оказался?

— Его принес с собой Александр Иванов, сам.

— Что⁈ — Громов поднялся с кресла и стал расхаживать по кабинету. — Откуда он его взял и зачем его туда подбросил? Что это вообще за подросток? Ты думаешь, что он причастен к тому ограблению? А сколько ему тогда было лет?

— Одиннадцать! И я не думаю, что он был связан с ограблением. Нигде его семья и он не пересекались: ни с братьями Копыловыми, ни с главарем.

— Тогда, что?

— Думаю, они с братом нашли эти деньги, которые были спрятаны после ограбления.

— Там еще и брат есть? На чем основаны твои выводы?

— Дом где они живут, находится рядом со сгоревшей халупой под снос, где был обнаружен убитым главарь банды. А раньше там были заброшенные старые деревенские дома. Возможно, там был тайник, где были спрятаны эти деньги. А они их нашли. Знаете, как мальчишки ищут клады. Да, и еще, семья этого Иванова живет в том же дворе, где и семья академика Бессонова, чья жена является дочерью Вашего друга академика Сергея Порфирьевича. Позже я узнал, что они одноклассники с его внучкой Екатериной Бессоновой, и более того, ее жених, он по факту и есть ее муж!

— Так вот кого имел ввиду Сережа, — задумчиво произнес Громов, и добавил с удивлением: — Ты думаешь, это Иванов его убил?

— Это вряд ли. Во-первых, он бы с ним не справился чисто физически. Парень он был в то время достаточно хилым.

— Что значит в то время?

— Мы точно знаем, что главарь был сожжен живым, и он погиб в тот же день, что и случился пожар. В его легких были обнаружены частицы копоти и сажи, значит в момент пожара он дышал. В тот период времени, Иванов отличался субтильным телосложением, но занятия спортом, потом сильно укрепили его тело.

— Давай, что там у тебя во-вторых.

— А во-вторых, это самое интересное. В начале лета он попал в аварию и потерял память.

— Как? Катя вышла замуж за человека без памяти? — еще больше удивился, опустившийся на место генерал.

— Давайте об этом позже, и по порядку! А то мы все намешаем в кучу! — предложил Полковник.

— Да у меня и так все перемешалось! Помойка, дождь, деньги, бандиты, парень без памяти! Давай-ка проясни мне этот винегрет из фактов! — попросил Громов.

— Вся эта история с деньгами это ерунда! И к нашему делу отношения напрямую не имеет!

— Тогда зачем ты меня этим загрузил?

— Она меня вывела на след того, что так тщательно скрывает полковник.

— Полковник милиции, как его, Крякин? — уточнил хозяин кабинета.

— Нет, там вообще полная ерунда, я потом расскажу. На то, что скрывает полковник из нашего Управления по Академгородку! — торжествующе ответил Лукин.

— И что же он скрывает, и как ты это нашел? — нахмурившись спросил генерал. Меньше всего он хотел узнать, что в одном из местных Управлений их конторы образовался тайный заговор.

— Когда я изучал дело по деньгам и из ограбленной сберкассы, я увидел рапорт одного из сотрудников, в котором Александр Иванов проходил под кодовым названием «Умник»!

— Что это значит? — удивился Генерал. — Такие псевдонимы присваиваются только, если на объект заведено персональное оперативное дело!

— Вот именно! Но я не нашел в этом деле никаких указаний на то, что такое дело было заведено, и приказ о присвоении Иванову такого оперативного псевдонима. Я решил, что этот рапорт попал в данное дело по ошибке, случайно! И решил брать нахрапом.

— Каким образом?

— Я пришел в кабинет полковника нашего Управления, положил ему этот рапорт на стол и прямо его спросил, где само оперативное дело на Александра Иванова!

— И какая была реакция? — живо отреагировал генерал.

— Такая же, как и когда я только приехал! Он что-то замямлил, что это, мол, была его инициатива, что нахождение денег было очень туманным. Хотя про дождь, он даже не подумал. Я попросил его показать мне это дело. Вежливо, но очень настойчиво. Он попросил меня подождать в выделенном мне для работы кабинете, а сам ушел за делом. Не было его минут сорок.

— Почему так долго?

— Он сказал, что сотрудник, который его ведет, отсутствовал на месте, пока его нашли… — усмехнулся Лукин, — но я сразу все понял, когда открыл его.

— Говори!

— Вы меня учили, когда я был еще молодым лейтенантом, что первое, что нужно сделать при изучении документов, это проверить все ли страницы в нем присутствуют!

— И что?

— Я выяснил, проверяя нумерацию страниц, что в той папке, которую мне принесли не хватало двадцати процентов страниц. И то время, в течение которого он отсутствовал, было потрачено им для удаления особо важных страниц из этого дела. Он, явно, что-то скрывал.

— Какие были твои действия?

— Я сделал вид, что ничего не заметил, просмотрел дело, ничего особо интересного там не было. Чтобы не вызвать подозрения, я отправился к милицию, и там тоже выяснял обстоятельства дела по убийству главаря банды ограбившей сберкассу шесть лет назад.

— Но почему ты мне не отзвонился ни разу за это время? — спросил Генерал.

— Вы же сами просили меня не палить конспиративную квартиру. А за мной сразу прицепили хвост, и сколько я был там он все время висел у меня за спиной.

— И что в милиции?

— Там оказалось проще всего. Дочка полковника милиции влюбилась в этого Александра Иванова, но безответно, так как он предпочел ей Екатерину Бессонову. Они, кстати, все были одноклассниками. Вот папаша и решил помочь любимой дочке устранить соперницу.

— Жора! Ты не шутишь? — рассмеялся Громов. — Ты смотри, в такой глуши и какие шекспировские страсти кипят!

— Какие шутки, Владимир Федорович! Все вполне серьезно! Но я с ним провел разъяснительную беседу, объяснил ему весь расклад, и предупредил, чтобы он от семьи Бессоновых и их родственников держался подальше.

— И как он отреагировал?

— Сначала пытался ерепениться! Мол, я не по вашему ведомству, у меня свое начальство. И вообще он нам не подчиняется. Чувствуется, что он нас, комитетчиков, очень не любит. Я ему сказал, что все его слова антисоветчиной попахивают. Сейчас, конечно, не тридцать седьмой год, но за подобные выходки можно ответить по уголовной статье за превышение полномочий, злоупотреблением служебным положением в личных целях. И намекнул, что Юрий Владимирович Андропов очень не любит такие факты.

— Распоясались эти милицейские чины, — недовольно заметил Генерал, — они думают, что если генерал Щелоков личный друг Леонида Ильича, то им все можно! Они забыли, что Комитет Государственной Безопасности — это вооруженный отряд нашей Коммунистической Партии, и Генеральный Секретарь об этом прекрасно знает. Может действительно, написать рапорт на имя Председателя? Пусть этому провинциальному милицейскому полкану мозги поставят на место? О котором он, судя по всему, забыл?

— Думаю это излишне!

— Ты что, вдруг сердобольным стал? — нахмурился Генерал.

— Нет, что Вы! Во-первых, он все понял. Но не это главное. Наш рапорт привлечет к этому всему излишнее внимание. А нужно это или нет, Вы уже решите, когда я Вам все расскажу до конца. О самом главном я еще и не начинал!

— Вот все хорошо в тебе, Жора! Кроме одного. Слишком подробно ты все излагаешь. Ладно, говори.

— Так тут каждая мелочь важна! — возразил Лукин. — Кроме этого, если я расскажу все в двух словах, Вы сами меня первым спросите, а чем я там так долго занимался!

— И тут ты прав, — рассмеялся Громов, — слушаю тебя.

— Перехожу к главному. И этот главный — это Александр Иванов!

— И почему это подросток стал таким главным? И в чем?

— С Вашим поручением об ОБХСС и Сергее Порфирьевиче я разобрался в первый же день к вечеру. А вот остальное время я занимался этим юношей.

— И что в нем такого интересного, что ты посвятил ему столько времени?

— Не забывайте, Владимир Федорович, что не только я ему столько времени уделил, но и наш полковник из местного Управления. Да так заинтересовался, что начал самостоятельное оперативное дело, которое решил скрыть от вышестоящего начальства.

— Да! С этим мы разберемся позже! Это пока мне не нравится больше всего! Давай дальше.

— Начал я собирать информацию о нем. И вот что выяснил. Как я уже говорил, прошлым летом он попал в аварию, ударился головой и потерял сознание. Авария, судя по всему, была подстроена его старшим братом, который хотел у него отбить его девушку.

— Екатерину Бессонову? — спросил Генерал.

— Нет, другую, одноклассницу, какую-то Нину.

— Отбил?

— Отбил, но этим дело не закончилось. Этот брат потом ему нож в спину воткнул. Еле парня откачали.

— Как? И что? Посадили брата?

— Нет, списали на несчастный случай, и в армию его забрали.

— Это очень интересно, но что в этом такого необычного?

— В этом ничего. Дело в том, что он после аварии потерял память, но приобрел некие уникальные умственные способности, ну или знания.

— Например?

— Например, придумал какое-то изобретение, с которым выступил на Ученом Совете в институте, который возглавлял отец Екатерины Бессоновой — академик Бессонов.

— Подождите! А как он стал мужем Кати, ели он был с этой, как ее… Ниной? — удивился Громов.

— После травмы, он вернулся к Екатерине Бессоновой, с которой встречался до Нины, — пояснил Полковник.

— Прямо любовный роман какой-то! Ну хорошо, школьник на Ученом Совете Академического Института? Это что был доклад от школьного кружка любителей химии?

— Если бы! Судя по отчету это был доклад мирового уровня, а изобретение является прорывом в медицинской и биологической науке. Он поставил на уши весь Институт! И знаете, как мы об этом узнали, — рассмеялся Лукин.

— Кто мы? — уточнил Генерал.

— В Комитете.

— Дай догадаюсь, — усмехнулся Громов, — кто-то из ученых бесталанных крыс донос на него настрочил?

— Точно! И не один, а целых четыре! — уже в свою очередь удивился Полковник, — а как Вы узнали?

— Вы знаете, что Сергей Порфирьевич отсидел по ложному доносу пять лет в лагерях? — спросил начальник.

— Конечно!

— Так вот, я тогда пытался ему помочь. И окунулся в эти научно-академические дрязги! Жора, такой изощренной грязи и иезуитской мерзости я больше нигде и никогда не видел! И все на научной основе и в строгом соответствии с марксистско-ленинской идеологией. Поэтому я так и подумал, что напишут донос на вундеркинда! И что, кстати, написали?

— То, что этого не может быть, что это придумал сам Академик Бессонов, чтобы усидеть в кресле директора Института, тогда были как раз выборы.

— А как это ему помогло бы? — спросил Генерал.

— Они писали, что он якобы открывает молодые таланты и помогает им развиваться! А на самом деле, это все афера и жульничество!

— А что говорят настоящие специалисты?

— То что это действительно открытие. Но сам Академик Бессонов был назначен от государства на высокий пост в международную организацию за границу и уехал. А новая дирекция института к этому изобретению равнодушна, — сказал Лукин, — только не пойму почему.

— Это как раз понятно! — с досадой ответил Генерал. — Они в число авторов не входят. Смысл им стараться для других! Это действительно необычно.

— Да, но это все мелочи, по сравнению с самым главным, — таинственно произнес Полковник.