Второй Шанс 3

Глава 14 Карты брошены на стол

Утром следующего дня Катя приготовила на завтрак макароны с тертым сыром, которые очень любил Саша, и салат.

— Вам нужно хорошо подкрепиться перед такой важной встречей! — сказала молодая женщина, а потом добавила: — Сашенька, может я все-таки пойду с вами? Посижу где-нибудь в сторонке? Для поддержки?

— Спасибо, родная! — Саша крепко обнял и поцеловал свою жену. — Но ты посидишь дома и будешь готовиться к экзаменам. Ты и так всегда со мной! В моем сердце.

— Твой муж, внученька, совершенно прав, — поддержал его дедушка Кати, — в этом разговоре нет ничего опасного.

— Хорошо, — вздохнула молодая женщина, — я так и знала, что вы не согласитесь. Но одну вещь, Саша, я прошу тебя сделать!

— Все, что захочешь! — обрадовался юноша тому, что Катя не стала спорить.

— Ты наденешь свой выходной костюм! Я его уже снова погладила! И твой костюм, деда, тоже! — торжественно произнесла молодая жена.

— Зачем? — удивился Саша.

— Затем, чтобы этот генерал увидел перед собой не мальчишку, который только что школу окончил, а серьезного молодого ученого! И не спорь со мной! Иначе, я пойду с вами! — строго ответила Катя.

— Катюша абсолютно права! Она вся в ее маму, мою дочь! Мыслит очень верно! — опять поддержал ее старый академик, — встречают, как говорят, по одежке. Первое впечатление очень важное и его нельзя повторить.

— Сдаюсь! — поднял руки вверх юноша. — Ну как я могу тебе отказать, мое солнышко!

— Вот и молодец! Жена плохого не посоветует! — обрадовалась Катя. — Так моя мама говорит!

— А я уже соскучился по этой твоей фразе, — рассмеялся молодой муж, — а теперь давайте обсудим наш разговор с генералом.

— Давайте! А почему мы не обсудили его вчера вечером с твоим папой и Аней? — спросила Катя.

— Потому что они не знают то, что знаем только мы втроем! — пояснил юноша.

— То, что ты не Саша, а иное сознание в теле Саши, — сказала его жена.

— Выражайся правильно внучка! Ты же член моей академической группы, — поправил ее дедушка, — не иное сознание, а иная личность!

— Бе-бе-бе! — Катя показала дедушке язык. — Не знаю, сознание это или личность, но это мой Саша! И он гораздо лучше прежнего!

— Правильно! И я думаю им об этом не нужно знать, — рассмеялся Саша, любуясь своей юной женщиной.

— А почему? — спросила она. — Все-таки это твой отец.

— Катенок, в том-то и дело, что он отец только моего тела! Каково ему будет узнать, что его сын, которого он: родил, любил, воспитывал… вдруг исчез, умер, ушел навсегда? А вместо него, в его теле — другой, совершенно чужой ему мужик? А если он подумает и решит, что это я убил личность его сына, чтобы самому занять его место? Как он на это отреагирует?

— Да! Саша снова абсолютно прав! Я даже как-то об этом и не подумал, — поддержал его старый академик. — Честно говоря, я тоже думал, почему ты не скажешь отцу правду. А вот теперь вижу, что это совершенно правильно.

— Да, — растеряно произнесла Катя, а потом оживилась: — Но зато наши детки будут его! Когда они родятся, тогда и можно будет ему об этом сказать! Ой! — она вдруг зажала ладошкой рот и со страхом посмотрела на мужа.

— Что? — удивленно спросил дедушка.

— Наши детки не будут фактически твоими детками Саша, они будут физически детьми старого Саши, — тихо, опустив глаза, произнесла его внучка. — Я так переживаю за это. Мы уже с тобой говорили об этом раньше.

— Да, — крякнул старый академик, почесав затылок — это правда.

— Катенок, — Саша подошел и обнял свою жену, — я тебе уже говорил, что это будут наши дети, ведь ты будешь их мамой. И любить я их буду как тебя! Не переживай по этому поводу! Будем считать, что взял тебя в жены уже с детьми! — рассмеялся он.

— Я тебе верю! — она прижалась к нему.

— А теперь давайте решим два самых важных вопроса! — предложил юноша.

— Каких? — хором спросили дедушка и внучка.

— Первый, что мы скажем генералу, а второй, что мы ему не скажем?

— Давай с того, что не скажем, — предложил старый академик.

— Я считаю, — вмешалась Катя, — что ему не нужно говорить, что ты не Саша! А другая личность.

— Почему, внуча? — спросил ее дедушка.

— Потому что он в это не поверит! А если он не поверит в это, то и все остальное он сочтет враньем! — ответила Сергею Порфирьевичу внучка, — как говорит Саша, маленькая ложь рождает большое недоверие.

— А может это и лучше? — задумчиво произнес старый академик. — Он нам не поверит, и отстанет от нас?

— Или наоборот, — заметил Саша, — обидится. Решит, что мы нему не доверяем, что-то скрываем. Он разозлится и мы потеряем его благожелательное отношение к нам. Лучше не рисковать, и не говорить ему об этом. Но для того, чтобы он держал своя язык за зубами ему придется рассказать о будущем.

— Но он спросит, как мы об этом узнали! Обязательно спросит, — утвердительно произнесла Катя.

— Конечно. И я ему скажу, что я спонтанно был в этом будущем, — кивнул ее муж.

— Почему спонтанно? — спросил старый академик.

— Потому что если я скажу, что сам оттуда, или могу туда летать, когда захочу, он заставит меня туда летать каждый день, и смотреть, что происходит, и какие результаты приносят те или иные его решения!

— Точно, — сказала его жена, — а если спонтанно, то он и приставать не будет.

— Скажем ему, что мы работаем в этом направлении, и это правда! И посмотрим, что он знает вообще! — подвел итог разговора Саша. — Нам пора!

— Идем, наденешь костюм, и когда закончится ваш разговор, обязательно мне позвони! — попросила Катя.

Саша и Сергей Порфирьевич надели костюмы, Катя критически осмотрела обоих, расправила невидимые складки на пиджаках, и сказала:

— Хорошо, идите! Обниматься не будем, чтобы костюмы не помять!

Поцеловав девушку, Саша и дедушка Кати отправились в лабораторию. По дороге они продолжали обсуждать детали предстоящего разговора.

Ровно в десять часов утра, дверь кабинета руководителя академической группы распахнулась и в комнату, без стука, по-хозяйски, вошли два человека. Генерал-полковник Владимир Федорович Громов и полковник Лукин с кожаным портфелем в руках.

— Здравствуй, Сережа!

— Здравствуй, Володя!

Старые друзья пожали друг другу руки и обнялись.

— Знакомьтесь, это муж моей внучки Кати, Александр Иванов, — представил Сашу Сергей Порфирьевич.

— А это мой личный помощник, полковник Лукин. При нем можно говорить абсолютно обо всем, — произнес генерал, после чего сказал: — Жора, проверь помещение.

Полковник вынул из портфеля какой-то электронный прибор и прошелся им по всем стенам, шкафам, столу, и телефонному аппарату. После чего сказал: — Все чисто!

— Серьезно! — только и произнес дедушка Кати.

— Мы серьезная контора! — так же с улыбкой ответил генерал.

После чего, все обменялись рукопожатиями и сели за стол.

— Ну что? Подготовились к моему визиту? — с улыбкой спросил Громов.

— Что ты имеешь ввиду? Как?

— Ну так, как вы подготовились в визиту оперуполномоченного из ОБХСС? — сразу перешел в атаку генерал.

— Поясни, Володя, — попросил его старый академик.

— Этот оперуполномоченный убедительно настаивал на том, что вы были полностью готовы к его приходу: знали все вопросы, которые он хотел задать и приготовили все соответствующие, даже весьма специфические, документы.

— Ну мы же ученые, — спокойно произнес, заранее приготовленный ответ, Сергей Порфирьевич, — мы все просчитываем заранее.

— Даже те профессиональные специфические вопросы ведения бухгалтерии и учета материальных средств? — снова улыбнулся Громов.

— Володя, я не понимаю тебя, ответил глава академической группы, — говори яснее.

— Хорошо! Не будем ходить вокруг да около, и тянуть кота за хвост, — согласился генерал: — Во-первых, я хочу чтобы ты знал, что ты по-прежнему мой друг.

— Спасибо, Володя, ты тоже! — поблагодарил его старый академик.

— Во-вторых, я знаю о трансперсонологии, трансперсонавтах и трансперсонодроме, — сразу перешел к делу Громов.

— Откуда? — не удивился Сергей Порфирьевич.

— Ты забыл, в какой стране живешь? — рассмеялся его друг детства. — Тебе известно, что вы находитесь в оперативной разработке местного городского управления КГБ? Ты знаешь, что среди рабочих, которые делали тут ремонт, есть внештатный осведомитель из нашей организации? Вы так увлеченно и оживленно обсуждали ваши научные проблемы, что ему не составило никакого труда написать об этом рапорт.

— Он что, сам ученый? Почему его привлекли эти разговоры? И почему они заинтересовали вашу контору? — спросил дедушка Кати.

— Он уже пришел с заданием следить за вами. Александр, своим феерическим выступлением на Ученом совете Института, где директором твой зять, Сережа, вызвал такой фурор и ажиотаж, что на него написали целых четыре доноса, — усмехнулся Громов, — вот наши коллеги и возбудились. Так что вы «под колпаком» уже давно.

— И что теперь? — прямо спросил его старый академик.

— Сережа, не мог бы ты мне рассказать, чем вы занимаетесь на самом деле? — так же прямо спросил его генерал, в упор глядя ему в глаза. Его друг замялся в нерешительности.

— Можем! А Вы в это поверите? — вмешался, внимательно слушающий весь разговор, Саша.

— Ну наконец-то! — рассмеялся генерал. — А я все жду, когда ты вступишь в беседу, Александр. Говори, я тебя внимательно слушаю.

— Мы изучаем возможность путешествия личности вне пределов человеческого тела: во времени и пространстве. Вам, наверно, кажется это чем-то нереальным? — произнес Саша, внимательно изучая реакцию Громова.

— Нет, вы даже не подозреваете, чем занимаются в нашей организации. Экстрасенсорикой, телепатией, телекинезом, и еще многими подобными паранормальными вещами, — улыбнулся Громов, — и именно мое управление этим и занимается. Одна беда — много жуликов, шарлатанов и просто психически больных людей. Настоящих уникальных людей очень мало. Но я должен сказать, что до сих пор о таких путешествиях не слышал.

— Значит мы будем первыми, — ответил Саша.

— Хорошо. Скажи, Александр, ты уже путешествовал в будущее? — подавшись вперед, спросил его генерал.

— Да, несколько раз, но спонтанно.

— Как это спонтанно? — удивился собеседник.

— Это значит, что я попал туда несознательно, случайно. Целенаправленно попасть туда пока не получается.

— В самом деле? — усмехнулся генерал. — А как же ты тогда попал в день будущего визита оперуполномоченного ОБХСС?

— Тоже случайно. Тем более, там было всего пару дней вперед. Вот в день Вашего визита я попасть не смог, — твердо произнес юноша.

— Это очень жаль, — разочарованно откинулся на спинку стула Громов.

— Это очень хорошо! — возразил ему Саша.

— Чем же? — удивился генерал.

— Вот чем, — ответил юноша, — я понимаю, что Вам бы хотелось принимая какое-либо решение, иметь возможность заглянуть в прошлое и увидеть, какой результат от принятия этого решения получится. А потом, если этот результат Вас не устроит, принять другое, более удачное.

— Верно мыслишь! — одобрительно кивнул его собеседник. — Это было бы очень неплохо!

Лукин и Сергей Порфирьевич внимательно слушали их диалог.

— Это было бы очень плохо! — опять возразил ему Саша.

— Поясни! — потребовал генерал.

— Это просто! Если бы у Вас появилась такая возможность, она бы парализовала Вашу волю и способность принимать самостоятельные и ответственные решения!

Генерал, нахмурившись, задумался. В кабинете повисла тишина. Сергей Порфирьевич с опаской смотрел то на генерала, то на своего зятя, который так независимо разговаривал с его столь влиятельным и могущественным другом.

Наконец, Громов шумно вдохнул воздух, улыбнулся и произнес:

— Александр, ты имеешь ввиду, что имея возможность проверить заранее результат принятого решения, я буду опасаться что-то делать, пока не получу результаты этой проверки? А не имея их, я буду все время бояться совершить неверный шаг?

— Именно так! — подтвердил Саша.

— Слышал, Жора? Что скажешь? — Громов обратился к сопровождающему его полковнику.

— Меня удивляет только одно, — ответил тот.

— Что же? — спросил его начальник.

— Откуда у семнадцатилетнего парня такие мысли?

— У тебя тоже появились такие вопросы? — довольно улыбнулся генерал. — Жора первоклассный сыщик. Идет по следу как английская ищейка и никакой «след копченой селедки» его не собьет! Это он вывел меня на вашу группу.

— Что это за «след копченой селедки»? — удивился Сергей Порфирьевич.

— Это у Конан Дойла в Шерлок Холмсе, — пояснил муж его внучки, — настоящую охотничью собак проверяли так. Ее пускали по следу, а на каком-то этапе, через этот след, протаскивали копченую селедку с сильным запахом. Создавая новый след. Хорошая собака продолжала идти дальше по старому следу. А плохая отвлекалась на этот копченый след. Выражение «идти по следу копченой селедки» означает идти по ложному следу.

— Верно, молодец! — одобрительно кивнул Громов. — Ты уверен, что хочешь заняться биологией? Может быть к нам? Нам нужны такие светлые головы.

— Для того, чтобы попасть к Вам, нужно отслужить в армии два года, потом учиться. Кроме того, я вряд ли пройду медицинскую комиссию после травмы головы, — отклонил лестное предложение юноша, — ну а кроме того, я очень хочу заниматься наукой.

— Правильно, — снова кивнул генерал, и с деланной небрежностью сказал: — А теперь последний вопрос. Как там в будущем? На сколько лет вперед ты летал?

Саша понял, что наступил самый важный поворотный момент в их разговоре, от которого зависит все его и его близких людей будущее.

— На восемьдесят, примерно.

Все присутствующие в комнате напряглись, в ожидании услышать о том, каким стало то будущее, до которого никто из них точно не доживет.

— Мне очень жаль вам всем это говорить, но СССР распался на пятнадцать республик. Некоторые из них начали воевать между собой, социализм умер, произошла буржуазная контрреволюция и капиталистическая реставрация, — с грустью ответил Саша.

— Как? Американцы и НАТО все-таки напали на нас? Разбили и оккупировали страну? — взволнованно спросил генерал.

— Нет, если бы так. Мы сами все сделали.

— Что значит сами? А партия, а армия, а КГБ в конце концов, где были? — возмущенно спросил Лукин.

— Повторилась классическая ситуация февральской революции одна тысяча девятьсот шестнадцатого года, когда в Российской Империи свергли царя, — ответил Саша.

— Поясни! — попросил Сергей Порфирьевич обратившись к своему другу. — Он мне об этом тоже раньше не рассказывал.

— Да, Александр, будь добр, присоединился к его просьбе генерал.

— Хорошо! Как известно, царя свергли в результате четырех одновременных заговоров против него.

— Это каких? Я знаю только о партии большевиков! — заметил полковник Лукин.

— К сожалению, партия большевиков в свержении царя не участвовала. Ленин проспал этот переворот, сидя в швейцарской эмиграции, и горюя, что его поколение революционеров не доживет до революции, — усмехнулся Саша. — Царя свергли в результате заговоров членов его семьи, генералов, Государственной Думы и промышленников.

— Ну и какое сходство с нашим временем? — удивился Сергей Прокофьевич.

— У нас произошло то же самое. Социализм и СССР предали: партийное руководство, во главе с Генеральным секретарем; армейские генералы; сами члены партии; партийные и государственные руководители союзных республик, начиная с РСФСР; а также цеховики, которые финансировали этот переворот.

— А где же был Комитет Государственной Безопасности СССР? — угрюмо спросил генерал.

— В первых рядах заговорщиков. Некоторые ваши генералы, руководители Управлений, которые в СССР ловили диссидентов, потом служили у новоявленных капиталистов начальниками службы безопасности.

— Я в это не верю! Зачем руководителям партии и государства уничтожать то, где они всем владели? — возразил Громов.

— Чем они владели? — возразил ему Саша. — Особенно, если выходили на пенсию? Я уже говорил Сергею Порфирьевичу, что они хотели получить общегосударственную собственность в свою личную, иметь возможность передавать ее о наследству детям, и не отвечать перед народом за свои решения.

— Нужно предупредить об этом Председателя, — вскочил со стула генерал, и принялся нервно расхаживать по кабинету.