Всадник на белом коне (СИ)

Глава 3

24 сентября 2040 г.

…Весь первый час утренней тренировки, за вычетом времени, убитого на разминку, я предельно добросовестно валял дурака. В связи с отсутствием Али Мавлетовича под присмотром и чутким руководством Кравцовой. В не самом приятном режиме «Пятьдесят бросков — минута отдыха — десять идеальных повторений — новое упражнение». Все бы ничего, но личная помощница, на время переквалифицировавшаяся в личную садистку, выделила мне самый тяжелый мешок в форме человеческой фигуры из всех, имеющихся в зале! Поэтому каждый отдельно взятый бросок становился превозмоганием, серия — подвигом, а анализ шероховатостей исполнения, которым Настя грузила меня во время коротеньких периодов тихого счастья — глумлением над полутрупом. Правда, очень полезным. Ведь компьютерная программа, накладывающая друг на друга одинаковые броски, а потом демонстрирующая их с разных ракурсов, с любой скоростью и любым приближением, позволяла видеть куда больше, чем обычная запись, и впоследствии более качественно шлифовать технику. В общем, я не жаловался, работая на износ и вкладывая душу в каждое повторение.

В результате появление Батырова прошло мимо меня — я видел только «дурака», чувствовал только «дурака» и думал только о нем. Поэтому, услышав команду «Достаточно!», очередной раз изобразил бросок прогибом, впечатал сто двадцать килограммов чистого веса в канвас, «забрал руку», а остановился уже потом.

Тренер, с раннего утра куда-то умотавший вроде как по делам, оказался не один. Рядом с ним полукругом стояла троица его земляков. Молодых, чернявых, наглых и заметно крупнее меня.

«Борцы, знакомые с манерой ведения боя Гаджиева!» — устало подумал я, вставая на ноги. Потом поздоровался с Али Мавлетовичем и его новыми ассистентами, взял у подскочившей Насти сухое полотенце и как следует вытер потное лицо.

В этот момент до меня донеслось курлыканье горцев, а следом и команда Батырова:

— Денис, пока парни переодеваются, погуляй-ка приставным шагом!

Я коротко кивнул и ломанулся к нужному тренажеру. А когда оказался в зоне действия его фотоэлементов, изобразил жест активации и плавно сместился влево.

Как и следовало ожидать, кракозябра, изображающая бойца, лежащего в открытом гарде, весьма энергично повернулась на соответствующий угол. Я добавил скорости и, контролируя поднятые «ноги» «противника» за щиколотки, попробовал обойти гард диагональным шагом. Увы, умная машина оказалась шустрее — за миг до того, как я прижал стопу к ее «пояснице», она отодвинулась на нужное расстояние, лишив возможности отрезать «ноги» от «корпуса».

Скорость реакции на атаку я настраивал сам, так что нисколько не удивился и сосредоточился на шлифовке очередного навыка. Работал все так же добросовестно, в результате чего уже минут через тринадцать-пятнадцать вплотную приблизился к очередному прорыву в скорости. Ну, или решил, что вот-вот побью собственный рекорд. Увы, это ощущение так ощущением и осталось — в зал приперлись горцы, и Батыров выбил меня из нужного состояния!

Да, я расстроился. Но вида, вроде бы, не показал — подошел к новым ассистентам, представился и протянул руку первому, которого, кажется, видел на своем последнем чемпионате Москвы по самбо в компании соперника по полуфиналу. Как вскоре выяснилось, не ошибся — вцепившись правой клешней в мою ладонь, Магомед Евлоев добродушно усмехнулся, приложился к моему плечу левой верхней конечностью и заявил, что в «том бою» я боролся намного техничнее его младшего брата, поэтому он на меня не в обиде.

Поведение Манапа и Мансура Будаговых понравилось мне значительно меньше. Первый, здоровенный лось на полголовы выше и килограммов на двадцать тяжелее меня, вел себя так, как будто, здороваясь, делал мне одолжение. А второй, выглядевший даже массивнее брата, попробовал поставить на место «мужским» рукопожатием. Увы, Али Мавлетович был занят просмотром записей дуракаваляния, так что оба этих демарша прошли незамеченными.

Пока сыны гор разминались, я отдыхал, порхая вокруг пневматической груши, мотающейся на растяжках, жаля ее легкими ударами и уклоняясь от ответных плюх чертовски шустрого снаряда. Когда меня оторвали и от него, выслушал ценные указания Батырова, определяющие план следующей части тренировки, вышел на канвас на пару с Евлоевым и ушел в чистый грепплинг.

Особо не маньячил. В смысле, согласно поставленной задачи работал не на победу, а на анализ возможностей возможного противника. И так хорошо втянулся в процесс, что перестал ощущать приличную разницу в весе. Более того, минуты через две после начала схватки начал чувствовать намерения Маги за доли секунды до мига принятия решения, соответственно, стал успевать выбирать варианты противодействия и гасил некоторые атаки до их начала! К сожалению, Али Мавлетович заметил изменения в рисунке боя достаточно быстро и заменил Магомеда еще более тяжелым, опытным и возрастным Манапом.

Этот начал тренировочную схватку с попыток покрасоваться перед Кравцовой. В принципе, его можно было понять — невесть когда успев сменить летнее платьице на черно-оранжевый комплект из плотного топа и обтягивающих тайтсов, она занялась растяжкой, что с ее формами должно было бить по психике горячего горца похлеще хайкика в голову! Однако мне эти страдания только мешали. Ведь вместо того, чтобы копировать манеру борьбы Заура Гаджиева и помогать мне развиваться, он принялся самоутверждаться. За мой счет — делал все, чтобы выставить меня неумехой, старался заходить на эффектные броски и изредка замирал в положениях, которые считал особо выигрышными.

Тратить время на этот цирк я не собирался, поэтому постучал ладонью по канвасу в знак того, что хочу прервать бой, дождался соответствующей реакции противника, встал на ноги и предельно доходчиво объяснил ему, за что мой спонсор платит деньги ассистентам вроде него.

Как я и предполагал, Будагов-младший смертельно обиделся. И не придумав ничего лучшего, обозвал меня трусом. Такое отношения я уже проходил, так что равнодушно пожал плечами и повернулся к тренеру:

— Али Мавлетович, извините, но с этим человеком я больше работать не буду.

Горец, оскорбленный до глубины души, так перевозбудился, что сжал кулаки и попер на меня:

— Э-э-э, ти шьто, менья савсэм не уважаишь⁈

— А за что тебя уважать? — поинтересовался я одновременно с гневным рыком Батырова, решившего осадить охамевшего соотечественника крайне эмоциональным монологом на родном языке. — Вместо того, чтобы помогать мне с подготовкой к бою и при этом зарабатывать очень неплохие деньги, ты строишь из себя невесть кого перед присутствующей здесь девушкой и, тем самым, тратишь впустую мое время!

Если бы не тренер, толчком в плечо отправившего Манапа полетать, озверевший дагестанец, вероятнее всего, бросился бы в драку. Но, вовремя сообразив, что заставил старшего применить силу, сделал вид, что успокоился, и предложил сравнить наши возможности в реальной схватке на татами. Тут Али Мавлетович снова перешел на родной язык и начал что-то объяснять. Но я жестом попросил его прерваться и обошелся тремя предложениями:

— Я дерусь в М-1. За деньги. Хочешь сравнить наши возможности — подпиши контракт с этим промоушеном, найди нужную сумму и свяжись с моим менеджером.

Он проследил за моим взглядом, набычился, выдал очередное оскорбление и не на шутку разозлил Борисыча, подтянувшегося в зал буквально за пару минут до этого и успевшего подойти к клетке:

— Господин Будагов, еще одно слово в этом ключе — и охрана спортклуба проводит вас на улицу пинками и зуботычинами!

Фраза «Малчи, каззёл!», которую решил озвучить Манап, была прервана мощнейшим подзатыльником от старшего брата. Еще через пару мгновений Мансур Будагов коротким, но очень грозным рыком отправил младшенького в раздевалку. Вероятнее всего, переодеваться. Затем на удивление косноязычно извинился за его поведение перед Батыровым, мною и Комлевым. А после того, как мы приняли эти извинения, предложил продолжить прерванную тренировку.

Откровенно говоря, работать с ним в паре у меня не было никакого желания: познакомившись с менталитетом горцев еще во время выступлений на юниорских соревнованиях по самбо и дзюдо, я был уверен, что старшенький изыщет хоть какую-нибудь возможность отомстить за унижение младшенького. Однако любая попытка объяснить это тренеру в присутствии «группы заинтересованных лиц» однозначно втоптала бы в грязь мой имидж, поэтому я пожал плечами и хлопнул по подставленной ладони…

…Первую пятиминутку Будагов-старший отработал на пять с плюсом — копировал ухватки Заура Гаджиева так, как будто был его клоном, плавно и читаемо заходил на его коронки и позволял мне экспериментировать с вариантами «ответов». Второй пятиминутный отрезок, начавшийся сразу после завершения «партии» Магомеда Евлоева, прошел в том же ключе. Разве что в этот раз атаки исполнялись чуть быстрее, а времени на раздумья выделялось вполовину меньше. А с начала третьего временного промежутка Мансур начал делать гадости. Нет, он не добавил в скорости и не обрезал мне возможностей для маневра. Зато незаметно перекрывал дыхание, прижимал лицом к канвасу, брал захваты вместе с кожей или за внутреннюю часть шорт, прикладывал чуть больше сил, чем требовалось, к болевым на суставы, вдавливал локти и колени в ребра, горло и пах, не сразу реагировал на хлопки ладонями и т. д. Правда, развлекался не так уж и недолго — ближе к концу третьей минуты схватки, схлопотав очередное «случайное» прикосновение колена к гениталиям, я ответил тем же самым и по тому же месту. Хотя нет, не по тому: в начале следующей комбинации улучил возможность закрыть гард, слитным движением ног дернул горца на себя, локтем отключил шею, поймал кисть и, заправив вторую руку под локоть, ушел в перпендикуляр.

Попав в столь примитивный вариант кимуры, Будагов-старший на мгновение растерялся, но решил потрепыхаться. Видимо, не желая сдаваться в присутствии Кравцовой. И очень зря — я пребывал в не самом хорошем расположении духа, поэтому довел прием до травмы. Конечно же, «не рассчитав силу». А когда взбешенный борец все-таки постучал по канвасу, был выпущен «на волю» и начал высказывать мне свое «фи», встал и озвучил кое-какие мысли:

— В этом зале установлено порядка пятидесяти камер, ведущих съемку в непрерывном режиме. Программное обеспечение новейшей системы контроля за ведением поединка позволяет в автоматическом режиме оценить силу, вложенную в каждое техническое действие бойцов, показать векторы воздействия на любую произвольно выбранную точку их тел и так далее. В обычном режиме мы используем это чудо техники для увеличения коэффициента полезного действия меня-любимого. Но если ты не уймешься, то я солью в Сеть результаты анализа ваших с братом действий в роли ассистентов, и тогда ни один тренер России не подпустит вас к своим подопечным ни за какие деньги!

— С-сука!!!

— Если желание выяснить со мной отношения появилось и у тебя, то копите бабло. На пару с младшим братом. На этом все — можете быть свободны!

— Да, и еще одно! — подал голос Борисыч. — Имейте в виду, что мимо заработка вы пролетели. Как фанера над Парижем…

…Несмотря на основательно испортившееся настроение, последние сорок минут тренировки я отработал как бы не добросовестнее, чем первый час. Да, сначала искал злой умысел чуть ли не в любом шевелении Евлоева, но так ничего криминального и не дождался, поэтому в какой-то момент слегка расслабился. Тренировался, естественно, в привычном режиме, то есть, с предельно короткими остановками на отдых. Мой единственный ассистент, пребывавший далеко не на пике физической формы, на такие издевательства явно не рассчитывал, но держался до последнего. А когда дотерпел до конца тренировки и сравнил свое состояние с моим, впечатлился по самое небалуйся. В результате сделал мне несколько «комплиментов» еще по дороге в раздевалку, за первые минут десять пребывания в душевой предсказал великое будущее, а потом помянул братьев Будаговых. Кстати, ничуть не комплексуя из-за дикого вайнахского акцента и не очень связной речи:

— Ани паступили никрасиуа! Силна абидэли ни толька усэх уас, но и суаих старщих родстуэнникоу, каторыйе за них паручилис! Кстаты, ты уоуремьа астанауиыл оба паидинка — пачти ууэрэн, чьто братья хатэли тибьа траумироуать!

— Чтобы помочь Гаджиеву победить?

— Да.

— Они настолько сомневаются в его силах? — язвительно поинтересовался я.

— Заура прабили. Типер иуо галауа саусэм слабий. Гауариат, что на триныроуках он дуа раза ухадыл в чижолый накдаун ат очин лехкауо удара!

— Жаль. До ухода в «Овердрайв» он был очень хорошим бойцом. И с тем, старым Зауром я бы с удовольствием порубился.

— Э-э-э, Гадич — зуэр! Иво удар, как из пушьки! Мамай клианус, ни хатэл би я с ным драцца усирьоз.

«А я бы не отказался!» — подумал я, но озвучил совсем другую мысль: — В «Овердрайве» много хороших бойцов. Не факт, что бой с другим дался бы Зауру малой кровью.

— Сагласэн… — сказал Мага и ненадолго затих. А минуты через три, закончив мыться, снял с настенного крючка свое полотенце и вежливо поинтересовался, что за девушка растягивалась возле боксерских мешков и занята ли она.

— Моя первая и самая верна фанатка! — ответил я. — Забила на свою жизнь и бегает за мной хвостиком с раннего утра и до поздней ночи.

— Значыт, знакомыцца ни уариант, да?

— Она тебя просто не заметит.

— Тибэ пауизло! — без тени раздражения или зависти заявил он. — Ана очэн красиуая…

…«Очэн красиуая» встретила нас на выходе из раздевалки. Евлоева «не заметила». А на меня уставилась взглядом, полным ожидания и надежды. Я великодушно одарил ее приветливой улыбкой и мысленно восхитился — эта актриса изобразила такую безумную вспышку радости, что, окажись на моем месте пресловутый Станиславский, отбил бы себе ладони аплодисментами!

Прощание с донельзя впечатленным Евлоевым не затянулось — я поблагодарил его за помощь в тренировке, пожал протянутую руку, пожелал хорошего дня и посоветовал выспаться, чтобы с утра не зевать на канвасе. Когда он ушел по своим делам, позволил Кравцовой забиться под правую руку и вальяжно двинулся по направлению ко входу в недавно покинутый зал.

Тренера обнаружились перед большим экраном — изучали результаты компьютерного анализа моей тренировочной схватки с Будаговым-старшим и просматривали отдельные фрагменты этой записи в замедленном режиме. На наше появление не обратили внимания, так как тыкали пальцами в область, выделенную красным цветом, и озвучивали какие-то цифры. Впрочем, стоило мне заявить, что от боя с Гаджиевым надо отказываться, как они прервали спор и развернулись на месте:

— Почему?

Я пересказал беседу с Магомедом чуть ли не слово в слово и озвучил напрашивающийся вывод:

— Бой с таким соперником выйдет мне боком!

— Так и есть! — согласился Алферов. — Твои злопыхатели обрадуются представившейся возможности и примутся распускать слухи о том, что Борисыч намеренно подбирает тебе слабых противников.

— Нам такая слава не нужна! — поддержал его Батыров.

Комлев, непонятно с чего заявившийся в спортзал в деловом костюме, кстати, сидевшем на нем откровенно так себе, упираться не стал и заявил, что отправит письмо с отказом во время обеденного перерыва. Потом потер гладко выбритый подбородок, поймал мой взгляд и ехидно улыбнулся:

— Кстати, чуть не забыл: Алексей Алексеевич подогнал тебе очередной подарок — очень хорошего мастера по иглоукалыванию, лечебному массажу и дыхательной гимнастике. Да, девочка, конечно, мелковата. И с задницей у нее просто беда. Зато личико на пять с плюсом, а сиськи на все семь! В общем, если подождете минут десять-пятнадцать, то получите возможность свозить ее на обед. Хотя почему «если»? Эта девушка нам нужна, причем со всеми потрохами. Поэтому она на вас. Как минимум, сегодня…

…Описанная Комлевым китаянка нарисовалась на пороге спортзала всего через восемь минут. Увидев среди нас Борисыча, повелительным жестом руки отпустила сопровождающего и, сексуально покачивая бедрами, пошла в нашу сторону. Откровенно говоря, я был уверен, что мастер по иглоукалыванию, лечебному массажу и чему-то там еще заявится к нам в традиционном наряде, но просчитался. Эта особа предпочла полупрозрачную белую сорочку, строгую темно-синюю юбку-карандаш с подолом чуть выше колена и туфельки на умопомрачительных шпильках. Несмотря на воистину выдающуюся грудь, упакованную в кроваво-красный кружевной лифчик, я сходу залип на неимоверно красивую прическу, превращающую голову девушки в самый настоящий шедевр!

Нет, аристократичная красота личика китаянки убивала бы наповал и без этого великолепия, но с ним девушка казалась Императрицей, невесть с чего переодевшейся в европейское шмотье, спустившейся с трона к простым смертным и научившейся искренне улыбаться.

Пока я восторженно разглядывал фантастическое переплетение прядей, поддерживаемых не менее фантастическими заколками, и тихо офигевал от образа, созданного взаимным дополнением моды двух культур, китаянка успела не только подойти, но и представиться. Китайским я владел, мягко выражаясь, посредственно, но когда-то зазубрил перевод пары десятков самых распространенных имен и фамилий. Поэтому, услышав ее «Линь Джинг», автоматом получил русский вариант. Еще через мгновение пришел к выводу, что слово «Лес» к ее внешности не подходит. Как минимум, на первый взгляд. Зато «Изобильная» идеально описывает тактико-технические характеристики верхней части тела.

Улыбаться своим мыслям, конечно же, не стал — дождался, пока меня представит Настя, учтиво поклонился и озвучил самый изысканный комплимент из всех, которые когда-то зазубрил.

— Я оценила порыв души, но над языком стоит поработать! — на великолепнейшем русском заявила девушка.

Увидев в уголках ее глаз искорки сдерживаемого смеха, я растерянно почесал затылок и сокрушенно вздохнул:

— Что, сказал что-нибудь не так?

— Как-нибудь переведу. А пока советую использовать… менее вычурные варианты!

Я почувствовал, что краснею. И начал мямлить:

— Прошу прощения, я был уверен… Мде… Ладно, намек понял, буду ждать перевода.

— Как говорят у вас в России, забейте! Не знаю, как другие, а я ценю не слова, а поступки и побудительные мотивы. В вашем взгляде было искреннее восхищение, поэтому я по-настоящему польщена.

Я поблагодарил ее за проявленное великодушие, дождался конца взаимных представлений и на пару с Настеной украл Изобильную у Борисыча и Компании. Пока шли к машине, задавал стандартные вопросы типа «Как долетели?», «Бывали ли вы в России раньше» и т. д. А еще как следует рассмотрел прическу и, заодно, убедился в том, что с задницей у Джинг действительно беда. Потом помог девушкам забраться в салон, запрыгнул на свое кресло, закрыл дверь и поинтересовался кухней, которую гостья хотела бы попробовать.

Линь задумчиво потерла точеный носик, чуточку поколебалась и… рубанула правду-матку. Ну, или невероятно талантливо сыграла кем-то придуманную роль:

— Буду рада любой! Ведь я закончила Пекинский Университет Народной Медицины только в этом году и сразу начала работать. В том же режиме, в котором училась чуть ли не с младенчества. То есть, с раннего утра и до поздней ночи. Долг главы нашего клана перед господином Гориным позволил на время вырваться из этой круговерти, и теперь я хочу как следует распробовать жизнь, которая все эти годы пролетала мимо.

Пока я переваривал этот монолог, Кравцова переключилась на китайский и затараторила с такой скоростью, что я разбирал только отдельные слова, которые, увы, не позволяли понимать, о чем идет речь. Единственное, в чем я был уверен на все сто процентов, это в том, что сначала они обсуждали какие-то кланы, потом ненадолго перешли к их иерархии, коснулись российско-китайского бизнеса, пару раз помянули Алексея Алексеевича и, с какого-то перепугу, меня. А потом Настя прервала очередной вопрос чуть ли на середине фразы и, удовлетворенно кивнув, повернулась ко мне:

— Клановая. Сорвалась с нарезки. Берем, не глядя.

Не скажу, что стало намного понятнее, но я почувствовал в голосе личной помощницы абсолютную уверенность в правильности принятого решения, поэтому заранее согласился с ее мнением и даже пошутил:

— Поздно: визуальный осмотр в подарочной упаковке уже произведен!

С заднего сидения послышался сдавленный смешок, а потом Линь разродилась и комментарием:

— Бери, пока дают. И не выпендривайся!

— Черт, Джинг, у тебя такой хороший русский! — повернувшись к ней вполоборота, уважительно сказал я.

— Слишком большая конкуренция… — на мгновение потемнев взглядом, призналась она. — Так что тем, кто хочет жить, приходится вертеться.

— Прости, кажется, меня опять занесло не туда! — виновато вздохнул я и объявил мораторий на все разговоры о прошлом. А через несколько минут, увидев, что «Гелик» въезжает на парковку перед рестораном «Сибиряк», представил себе большую тарелку с борщом и чуть не захлебнулся слюной: — Настен, ты у меня чудо! Самое настоящее…

…Первая половина обеда прошла в теплой и дружественной обстановке. Пока я уминал борщ и две огромные порции котлет с картофельным пюре, восстанавливая энергию, потраченную на тренировке, Линь дегустировала блюда русской и украинской кухни, а Кравцова проводила ей ликбез по нашей кулинарии. И при этом как-то умудрялась уничтожать то, что заказала. Кстати, делая это ничуть не менее красиво, чем «Императрица». Когда основной объем съестного приказал долго жить, дамы изъявили желание выбрать десерт. И унеслись к здоровенной витрине, на которой было выставлено несколько десятков видов выпечки. Выбирать ее там я поленился, поэтому заглянул в меню, подозвал официанта и попросил принести два куска «Идеала», черный чай и розетку варенья из белой черешни.

Заказ оказался на столе незадолго до возвращения беглянок и вызвал у них нешуточный энтузиазм.

— О, черт, про варенье забыла! — воскликнула Настя, экспроприировала маленькую ложечку, подхватила две почти прозрачные черешенки и поднесла к аккуратно подведенным губкам китаянки: — Пробуй, тебе понравится!

Понравилось. Настолько, что содержимое розетки погибло смертью храбрых меньше, чем за минуту, причем без моего участия! Та же судьба постигла и полтора куска «Идеала». Но мне была обещана компенсация. Потом. Если я захочу.

Чуть позже еще один официант приволок восемь разных видов выпечки, и две утонченные красавицы… умяли за милую душу и их! Правда, потом откинулись на спинки кресел, выпятили порядком округлившиеся животики и спрятали счастливые глазенки под густыми ресницами. Но совсем ненадолго — как только мне повторили варенье и «Идеал», задумчиво переглянулись.

— Дамы, поимейте совесть — я тоже хочу побалдеть! Кстати, Настен, почему бы нам не заехать на ближайший рынок и не затариться теми вкусняшками, которые Джинг еще не пробовала?

— Прекрасная идея! — заявила она. — Но черешней придется поделиться.

Поделился. Потом умял свою долю и оба куска торта, заполировал их чаем и предложил прогуляться. По Воробьевым горам или набережной Москвы-реки. Не успел я договорить последнее слово, как Настена покрутила пальцем у виска, а Линь не постеснялась продемонстрировать не самую подходящую обувь для такого вида досуга. Я почесал затылок и мысленно сформулировал новый, значительно переработанный вариант. Потом вспомнил не очень понятную фразу о срыве с нарезки и внес в нее последние коррективы:

— Тогда переносим прогулку на поздний вечер. А сейчас рулим в ближайший ТРЦ за подходящими нарядами!

— Принимается! — накрыв руку Джинг правой ладонью, воскликнула Кравцова. А левую руку убрала из поля зрения китаянки и показала мне большой палец.

После такой похвалы я развил бурную деятельность — оплатил счет, помог дамам встать из-за стола, предложил им опереться на локти и повел к выходу. Пока шли к машине, вспомнил анекдот про любительниц пожрать, рассказал и схлопотал локтем по печени. За то, что девушки, оказывается, были не в состоянии ржать. Сдаваться после первого же удара мне, будущему чемпиону мира, было как-то не с руки, так что я продолжил в том же духе. Поэтому большую часть пути до въезда в подземный гараж «Глобуса» наш «Гелик» аж подпрыгивал от их хохота.

В лифте веселились менее активно. Но лишь из-за того, что оказались в нем не одни. Поднявшись на четвертый этаж, подошли к информационному терминалу, нашли несколько подходящих магазинов и рванули к ближайшему. По дороге «Императрица» пыталась влезть в телефон, чтобы узнать текущий курс конвертации юаня в рубль, но получила от Кравцовой по отсутствующей заднице и надулась. Пришлось давить интеллектом:

— Русские поговорки учила?

— Да.

— Тогда вспомни, что в нашей стране есть принцип: «Кто женщину кормит, тот ее и танцует…»

— Во-во! — авторитетно подтвердила Настя. — Кстати, в данном контексте в слово «танцует» может означать все, что угодно. Так что можешь не трепыхаться, ведь мы тебя УЖЕ накормили!

— Издеваетесь, да? — жалобно спросила Линь, полюбовалась на наши серьезные лица и махнула рукой: — Ладно, «танцуйте». Но учтите, что я обязательно отомщу!

Первый «танец» мы исполнили, подобрав Джинг неплохие джинсы, подчеркивавшие красоту чуть менее полных бедер, чем мне хотелось бы, и визуально удлинявшие не особенно длинные ноги. Отсутствующую задницу спрятали под веселенькой рубашкой на выпуск, обнаруженной в том же магазине. Потом заглянули в спортивный, долго искали кроссовки «детских» размеров и все-таки нашли довольно интересный вариант на небольшой платформе. Оценив получившийся вид, прикупили подходящий поясок и… перебрались в магазин женского белья, так как имеющееся, видите ли, не вписывалось в новый образ!

Если бы мне демонстрировали хотя бы половину промежуточных вариантов, то я бы перенес получасовое ожидание значительно легче. Но Кравцова только ассистировала, а «Изобильная» оказалась не такой раскованной, какой казалась на первый взгляд, поэтому показалась из примерочной кабинки только после того, как выбрала подходящий вариант. Впрочем, обвинить ее в неблагодарности я бы не смог при всем желании — каждый раз, когда я оплачивал покупки, она мило краснела и рассыпалась в благодарностях. А после того, как Настя уговорила ее переодеться в новый комплект, даже поцеловала. В щеку. И призналась, что первый раз в жизни принимает подарок не от ближайшего родственника…

…В «Атлант» вернулись за сорок минут до начала вечерней тренировки. Я проводил девушек в зал и ушел переодеваться. А когда вернулся, попал, как кур в ощип — раздухарившаяся Джинг, успевшая сбегать за инструментами, взяла меня в оборот. И почти четверть часа то слушала пульс, то тыкала тоненькими, но на удивление сильными пальчиками в самые неожиданные места, то выкручивала суставы. Впрочем, каждая манипуляция выполнялась настолько уверенно и привычно, что я не сопротивлялся. Более того, согласился проходить аналогичные тесты во время тренировки. А без пяти пять на пороге зала появился Алферов с целой толпой помощников, и мне стало не до досужей болтовни — я был отправлен разминаться, а после завершения стандартного комплекса дал забинтовать себе руки, натянул шлем и поднялся на ринг.

Начал с наработки входа в ударную зону противников разного роста и с разной длиной рук. Сначала ограничивался одними перекрываниями от встречных джебов и перемещениями вперед-в сторону. После завершения первого круга и возвращения к первому противнику добавил одиночные удары по защите. И, в конечном итоге, добрался до коротеньких связок процентов на семидесяти от «крейсерской скорости».

На четвертом круге добавил к ударам рук лоукики. Но просаживал их только тогда, когда как следует маскировал. На пятом Алферов дал команду ассистентам сосредоточиться на прихватывании ударов ноги, и мне стало значительно веселее, так как ребята были опытными, набитыми и ели свой хлеб не зря. Тем не менее, я все-таки умудрялся пробивать им и внутренние, и внешние части бедер.

На шестом круге начал играть с уровнем ударов нижними конечностями — через два раза на третий одновременно с джебом незаметно подтягивал «заднюю» ногу и с передней всаживал мидлкик. Иногда с продолжениями в виде кроссов, хуков и апперкотов. При этом удары, конечно же, особо не акцентировал, но защита все равно пробивалась, и парни потихоньку набирали разнообразных плюх.

Где-то через полтора часа после начала тренировки Дмитрий Петрович дал страдальцам возможность как следует отдохнуть, ненадолго «одолжив» меня Джинг, а потом отправив к тяжелым мешкам и вымахаться. А последний час целиком и полностью посвятил спаррингам с постоянно меняющимися задачами и противниками. На этом этапе начал сдавать и мой двужильный организм — да, отправив на канвас очередное тело весом за сотню килограммов, я лишь обозначал продолжение атаки. Но этих «приседаний» и «отжиманий», идущих фоном к ударной технике, было настолько много, что деревенели икры и сбивалось дыхание. В общем, до «десерта» — скоростной работе по лапам — я добрался уже «хорошеньким». Поэтому выдержал от силы минут десять-двенадцать, переступил через пару естественных пределов возможностей и все-таки сдох. Окончательно и бесповоротно. Тут Алферов, собственноручно доводивший меня до кондиции, разорвал дистанцию и пробормотал что-то ободряющее. Потом передал меня в руки китаянки, поблагодарил парней за помощь и отправил их переодеваться.

Забавно, но вернуться в более-менее нормальное состояние мне помогла Джинг: вцепившись в оба запястья и слушая пульс, она смотрела на меня со все усиливающимся одурением, раз за разом порывалась что-то сказать, но не находила слов!

— Если ты так переживаешь из-за вечерней прогулки, то очень зря: я вернусь в норму от силы часа через два и выполню обещание… — хрипло пошутил я, когда восстановил дыхание.

— Ты вынослив, как дракон! — пропустив мои слова мимо ушей, еле слышно выдохнула она. — Но зачем так уродоваться?

Я посмотрел на все еще трясущиеся пальцы и пожал плечами:

— Как ты недавно выразилась, «Тем, кто хочет жить, приходится вертеться…» А я хочу жить не абы как, а хорошо.

Все время, пока я тянулся, «Императрица» о чем-то сосредоточенно думала. Когда встал с татами и поплелся по направлению к дверям раздевалки, догнала и практически приказала сразу после душа явиться в массажный кабинет. А там оторвалась на славу: сначала размяла все тело до состояния киселя. Затем утыкала иглами и превратила в огромного ежа. И закончила экзекуцию небольшим выяснением отношений:

— Пока ты мылся, Настя показала мне два твоих последних боя и несколько боев лучших бойцов «Овердрайва». Скажу честно — меня трясет до сих пор. Причем не только от страха, и от продемонстрированного тобою мужества. Но раз ты уже принял решение и идешь по этому Пути, то я приложу все силы, чтобы сделать его чуточку комфортнее и короче. В общем, можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо. Чертовски приятно слышать… — расслабленно выдохнул я. — Кстати, ты не в курсе, где сейчас Кравцова?

— Тут я, тут! — сварливо отозвалась личная помощница. — Сижу в удобном креслице, любуюсь колосящейся нивой из хвостовиков игл и думаю, что оберегать твою тушку от домогательств нашей китайской подружки было не обязательно, ибо в таком состоянии к тебе не подобраться!

— Тьфу на тебя, болтушка! Джинг, она шутит.

— Пусть! — грустно усмехнулась китаянка. — Шутки без второго дна радуют в разы больше, чем до смерти надоевшее двуличие…