Всадник на белом коне (СИ)

Глава 1

Глава 1. Денис Чубаров.

14 сентября 2040 г.

…К воплям Антона Перепелицына, ринг-анонсера «М-1 Global», честно отрабатывающего свой гонорар, я особо не прислушивался — «танцевал» на своей половине клетки, поддерживая мышцы в разогретом состоянии, и делал вид, что внимаю последним ценным указаниям Семеныча. Озвучивай какие-либо ЦУ Али Мавлетович, вдумывался бы в каждое слово — за четыре месяца нашего сотрудничества этот тренер не только подтянул мне работу в партере, но и заставил себя искренне зауважать. Не стал бы игнорировать и Дмитрия Петровича, помогающего с «полировкой» ударной техники и с проработкой гейм-планов. А мандраж второго отца и, по совместительству, менеджера, трясущегося не за меня, а за деньги, поставленные на мою победу в первом раунде, раздражал до невозможности. Скажу больше, окажись на его месте любой другой член тренерского штаба, я счел бы такое поведение оскорбительным и послал страдальца по всем известному адресу. А обижаться на Комлева не имел морального права. Ведь именно он разглядел во мне потенциал бойца и убедил директора детского дома в необходимости возить «новенького» через половину Москвы в один из лучших залов смешанных единоборств столицы; он, продав квартиру, на протяжении пяти лет оплачивал шесть тренировок в неделю и семинары с лучшими мастерами стран; он покупал спортивную форму и обеспечивал нормальным питанием; он находил возможность выставлять меня на соревнования и терроризировал руководства известнейших промоушенов планеты письмами с записями моих боев.

Да, большую часть базовых навыков борьбы, ударной техники и выживания в меня вложил покойный отец. Но с пяти и до тринадцати лет я тренировался только потому, что в семье отставного военного тренировались все. А после того, как оказался в детдоме, как следует распробовал все грани заботы родной Отчизны о детях-сиротах и разобрался в имеющихся перспективах, стал рвать жилы чуть ли не круглые сутки. И, конечно же, по достоинству оценил тот шанс на счастливое будущее, который мне подарил Игорь Борисович.

В общем, «танцуя» в клетке, установленной в центре большой арены «Лужников» в перекрестии восьмидесяти одной тысячи взглядов, я раз за разом уверенно кивал головой, чтобы успокоить дергающегося Комлева, изредка поглядывал на невозмутимых наставников и ждал фразы, после которой придется отыгрывать пусть совсем небольшую, но все-таки роль. А ринг-анонсер все не унимался: очередной раз рассказав о величии промоушена и довольно оригинально упомянув спонсоров, он польстил жителям столицы, имеющим возможность посетить «столь представительный турнир», не покидая родного города, познакомил зрителей с судьями, напомнил о том, что «дам и господ» ждет бой вечера и, наконец, вспомнил о его участниках.

Начал, как водится, с того, кто помладше и пожиже:

— Бойцу в синем углу восемнадцать лет! Его рост сто девяносто два сантиметра, вес девяносто и два десятых килограмма, профессиональный рекорд — четыре победы и ни одного поражения! Стиль — боевое самбо. Он представляет клуб «Атлант», Москва, Россия! Приветствуйте — Де-е-ени-и-ис Чу-у-ума Чу-у-уба-а-аро-о-ов!

Пока он надрывался, выкрикивая имя, прозвище и фамилию, причем по-русски, по-китайски и по-английски, я вышел в центр восьмиугольника и на автомате изобразил поклоны четырем сторонам света. Потом вспомнил, как меня отчитывали за «равнодушие к тем, кто платит деньги», и добавил к стандартному приветствию еще один штрих — нашел среди ближайших зрителей девушку с самыми выдающимися формами и послал ей воздушный поцелуй.

Само собой, Борисыча это не удовлетворило. Но изображать клоуна на канвасе было ниже моего достоинства. Точно так же, как и поливать будущих соперников грязью во время подготовки к поединку — я предпочитал завоевывать любовь зрителей красотой и зрелищностью самих боев. Так что недовольное шипение второго отца пропустил мимо ушей — выслушал вторую часть монолога Антона Перепелицына все в тех же трех вариантах, без особого интереса посмотрел шоу, устроенное уроженцем солнечного Алжира, еще раз оценил его возможности и начал потихоньку настраиваться на бой.

Добиться состояния внутреннего спокойствия получилось на удивление легко и быстро — к тому времени, как рефери закончил озвучивать правила, весь окружающий мир сузился до размеров восьмиугольника, а рев публики, вспышки прожекторов и мелькание дронов с камерами вообще «стерлись из реальности». Зато касание перчаток Ильяса Солтани прошло, как первые мгновения поединка — я смотрел ему в глаза, будучи готовым к любому сюрпризу, и ждал возможности ударить в ответ.

К сетке отошел точно в таком же состоянии. Не расслабляясь ни на мгновение, подтвердил готовность к бою. И, дождавшись команды, мягко скользнул вперед…

…Как и следовало ожидать, с первых же секунд поединка алжирец попробовал занять центр канваса. В принципе, определенные причины для столь самоуверенного поведения у него имелись: он был старше почти на десять лет, пришел в смешанные единоборства из дзюдо, в котором дорос до титула чемпиона страны, имел чуть более длинные руки и из двадцати трех боев, проведенных в ММА, выиграл восемнадцать. Однако все это меня не пугало: весил он всего на триста граммов больше, был на полголовы ниже и, как правило, побеждал противников не столько скоростью или техничностью, сколько незаурядной выносливостью и умением держать удар. Короче говоря, отдавать ему инициативу я не собирался, поэтому прервал этот порыв души акцентированным джебом. И для полного счастья заполировал его лоукиком по внутренней поверхности бедра.

Ни в первый, ни во второй удар особо не вкладывался. Можно сказать, обозначил касание скулы и чуточку продавил мышцы ноги. Тем не менее, Ильяс смертельно обиделся и завелся не на шутку. При этом почти не хитрил, почему-то решив, что запросто передавит меня и опытом, и классом. Поэтому четыре раза подряд изобразил сдвоенные атаки левой рукой в голову и корпус, убедил себя, что я успел привыкнуть к такой последовательности ударов, чуть-чуть присел и прошел в переднюю ногу! Почти прошел — да, связка была отработана на славу и, по его мнению, не могла не получиться. Но я предельно внимательно изучил все его предыдущие бои, был готов к такой атаке и успел увидеть самое начало движения. В результате мой апперкот оказался быстрее, алжирец нарвался на правый кулак и на мгновение «поплыл». В принципе, после такой плюхи можно было добивать, но столь стремительное завершение боя никак не вписывалось в стратегические планы моего штаба, поэтому я разорвал дистанцию и «проявил великодушие», дав противнику возможность восстановиться.

Следующую минуту с лишним Солтани старательно делал вид, что пытается вытеснить меня из центра октагона и отдыхал, а я методично «расстреливал» его джебами с дальней и средней дистанции, изучал варианты реакции на те или иные перемещения и изредка пробивал ноги тяжелейшими лоукиками. Трудно сказать, насколько хорошо он и его штаб изучили три моих предыдущих боя, но первая же попытка обыграть связку, использованную в них не один десяток раз, не понравилась от слова «совсем»: вместо того, чтобы сорваться в хорошо отработанную контратаку, Ильяс начал импровизировать! В бою, который на пресс-конференции обещал выиграть еще в первой половине первого раунда!!!

Не воспользоваться результатами этого идиотизма было выше моих сил, вот я и пошел на поводу у собственных желаний — как только он опустил руки, готовясь подхватить голень, вроде как, летящую в почти пробитое бедро, и выполнить тейкдаун, я засадил ему в голову. Подъемом ноги, показавшей начало атаки. Причем на полной скорости и вкладывая в этот удар процентов семьдесят своего веса. Тормозить, дожидаясь результата, и не подумал — «сложил» нокаутированное тело пополам акцентированным левым кроссом в печень, красивейшим вращением вокруг «передней» ноги ушел с линии атаки и замер в той самой стойке, в которой позировал для плакатов к этому бою. А когда мимо пролетел рефери, пытавшийся прикрыть бессознательную тушку от добивания, «удивленно» развел руки и захлопал ресницами, мол, куда это он, ведь я уже все, закончил!

Секунды через полторы-две зал взорвался криками, аплодисментами и свистом, дроны аудио- и видеофиксации чуть ли не одновременно сорвались в безумное пике, вокруг клетки замерцали вспышки профессиональных камер, а в обе дверцы сплошным потоком начали вламываться врачи, ринг-анонсер, менеджеры, тренера, родственники Солтани и толпа мутных личностей, по мнению охраны, имевших полное право тусоваться в октагоне. Тело алжирца тут же скрылось за сплошной стеной из медиков и желающих насладиться лицезрением проигравшего, а я почувствовал себя щепкой, попавшей в водоворот — меня обнимали, пытались поднять повыше, орали в ухо, поздравляя с победой, оттаптывали босые ноги и так далее. Слава богу, Ильяс оклемался достаточно быстро и даже умудрился подняться на ноги, так что всех лишних быстренько вытолкали наружу, нас, бойцов, подозвал рефери и торжественно объявил меня победителем.

Будь у меня возможность сбежать домой в этот момент, сделал бы это, не задумываясь. Увы, в этом бизнесе большие деньги зарабатывались отнюдь не одними боями, поэтому мне пришлось «поторговать лицом». То есть, ответить на несколько вопросов владельца промоушена, снизошедшего к нам, смертным, со своего Олимпа, попозировать журналистам и даже толкнуть небольшую речь перед зрителями. Потом «торговля» прервалась на еще менее приятное мероприятие — сдачу тестов на допинг — а после него меня загнали в раздевалку, заставили принять душ и переодеться, засунули в лимузин и повезли праздновать «великую победу».

Причину, по которой победу над средненьким бойцом далеко не самого авторитетного промоушена планеты можно считать великой, я, честно говоря, так и не понял. Хотя очень внимательно слушал разглагольствования Алексея Алексеевича Горина, уже пять месяцев спонсирующего меня и моих тренеров. Кстати, слушал отнюдь не из-за славословий, а для того, чтобы разобраться в характере человека, от которого с недавних пор стало зависеть мое будущее. Ведь до этого дня с ним встречался только Борисыч, а я составлял впечатление об этой неоднозначной личности только по его рассказам и информации, нарытой в интернете.

Почему «неоднозначной»? Да потому, что по утверждению журналистов далеко не самых желтых изданий страны, официальная биография этого человека изобиловала не очень понятными шероховатостями. По их мнению, уровень школьных знаний юного Алексея Алексеевича не мог позволить ему поступить на бюджет МГИМО, а семейный бюджет его родителей, в тот момент проживавших в одном из самых маленьких городков Свердловской области, не тянул платный вариант обучения в этом ВУЗ-е. Тем не менее, господин Горин каким-то образом оказался в списке абитуриентов, зачисленных на факультет международного бизнеса и делового администрирования, закончил институт с красным дипломом и «пропал с радаров однокурсников» на долгих восемь лет. Чем он занимался в этот период и каким образом заработал начальный капитал, официальная история умалчивала. Однако в двадцать девятом молодой бизнесмен вдруг объявился в Москве и начал вкладывать деньги чуть ли не во все подряд — он каким-то образом влез в руководство то ли двух, то ли трех крупнейших торгово-промышленных корпораций страны и авиакомпании «Аэрофлот», открыл добрый десяток пафосных ресторанов и ночной клуб «Акинак», перекупил охранное агентство «Легионер» и бойцовский клуб «Атлант». Кроме того, жертвовал немалые деньги на благотворительность, спонсировал столичный «Спартак» и т. д. Ну, и в качестве вишенки на торте, вел себя подчеркнуто скромно. Если, конечно, это слово в принципе можно применить к олигарху такого масштаба: не шокировал публику размерами поместья в Барвихе, не скупал недвижимость по всей Европе, не устраивал пьяные загулы в Куршавеле и, что самое главное, вроде бы не потакал капризам детей. Более того, его дети учились не за границей, а в матушке-России!

Да, до профессионализма акул пера, перемывавших косточки Горину, мне было далеко. Но за то недолгое время, которое потребовалось нашему кортежу, чтобы доехать до Сити и спуститься в подземный гараж под одним из небоскребов, я убедился в том, что этот человек достаточно демократичен, не считает себя центром Вселенной, не кичится богатством, далеко не дурак и обладает неплохим чувством юмора. Кстати, порадовало и его отношение к спорту — судя по атлетичной фигуре и повадкам бывалого бойца, этот мужчина тратил на тренировки не меньше пары-тройки часов в день и занимался отнюдь не керлингом.

Откровенно говоря, выбираясь из лимузина следом за Гориным, Борисычем и всей той развеселой компанией, которая набилась в роскошный салон машины в Лужниках, я надеялся, что пара десятков бутылок шампанского, распитых по дороге, помогут мужикам забыть о моем существовании. Ага, как бы не так — не успели мы подняться в банкетный зал пресловутого «Акинака», закрытый на спец-обслуживание, как Алексей Алексеевич повелительным жестом отправил «свиту» к накрытым столам, вывел меня на крышу, дал возможность полюбоваться ночной Москвой с высоты птичьего полета и без каких-либо прелюдий перешел к делу:

— По утверждению моих аналитиков, ты на удивление трезво мыслящий молодой человек. Я привык прислушиваться к мнению профессионалов, поэтому не буду ходить вокруг да около, а опишу создавшуюся ситуацию так, как вижу, а потом озвучу кое-какие предложения. Итак, на сегодняшний день ты — один из десятков проспектов, ежегодно появляющихся и исчезающих на небосклоне мира смешанных единоборств. Батыров и Алферов, работающие с тобой уже пятый месяц, оценивают тебя куда выше: по их мнению, ты — восходящая звезда, которая имеет очень и очень серьезный потенциал. В частности, при полном отсутствии серьезного боевого опыта, не самом фантастическом арсенале наработанных связок и средненькой антропометрии ты обладаешь воистину невероятной реакцией, незаурядной выносливостью, редкой силой воли и очень высоким болевым порогом. Кроме того, неплохо читаешь противника, умен, обучаем и на удивление уперт. Естественно, в хорошем смысле этого слова. Таким образом, при относительно небольших вложениях с моей стороны ты способен превратиться в машину по добыванию серьезных денег уже года через полтора-два.

После этих слов он сделал паузу, несколько секунд пристально вглядывался в мои глаза, а затем удовлетворенно осклабился:

— Не шокирован. И это радует. Поэтому перейду к конкретике. Тратить твое время на всякую ерунду вроде ежедневных мотаний через половину Москвы я считаю нерациональным, так что завтра днем к вам домой приедет девочка, которая поможет тебе переехать в квартиру, расположенную в двух шагах от «Атланта». Она же передаст тебе кредитку, водительские права и ключи от машины…

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но у меня появилось два вопроса! — подняв руку, как на уроке, негромко сказал я.

Горин принял это, как должное, но на оба вопроса ответил сам:

— Я знаю, что ты считаешь Борисыча своим вторым отцом и не пытаюсь тебя от него оторвать. Мои мотивы куда прозаичнее: мужчине, подарившему мальчишке из детдома целых шесть лет своей жизни и уже добившийся, как минимум, промежуточных целей, пора вспомнить о личной жизни! Особой необходимости переселять его в квартиру, расположенную рядом со спортзалом, я не вижу, поэтому он переедет в неплохую «двушку» в высотке на Первой Брестской. Ну, а со второй проблемой и того проще: как только тебе надоест изображать пассажира, Настена отвезет тебя в мое охранное агентство и загонит на соответствующие курсы. Учат там более чем серьезно, так что скучно не будет.

— Все понял. Больше спасибо за заботу. Больше не перебиваю… — склонив голову в знак благодарности, отрывисто сказал я.

Горин ответил точно таким же кивком и продолжил с того места, на котором прервался:

— На самом деле я выделил тебе не одну квартиру, а две смежные. В одной поселишься ты, а во вторую въедет твоя личная помощница. Она — часть моих инвестиций: пока ты будешь тренироваться, она займется решением всех возникающих проблем, начиная с бытовых и заканчивая горизонтальными… Хм, даже не дернулся!

Я пожал плечами:

— Весь этот разговор — один большой тест на адекватность. Кроме того, инвестиции принято защищать.

— С первым утверждением не поспоришь. Ну, а со вторым не все так просто, как кажется на первый взгляд. Ведь заставлять тебя тренироваться нет никакой необходимости — ты пашешь, как проклятый, уже пять с лишним лет и не остановишься, пока не добьешься единожды поставленных целей. Значит, идеальной защитой инвестиций в тебя станет избавление от лишней суеты и помощь в достижении гармонии с самим собой. С последним будет непросто, ведь чем известнее ты будешь становиться, тем сложнее будет отбиваться от желающих познакомиться, примазаться к славе, попробовать на излом и… дискредитировать. Последнее опаснее всего — любая удавшаяся провокация может поставить крест на твоей карьере.

Я нахмурился и задумчиво потер переносицу.

— Анастасия Олеговна — телохранитель экстра-класса с приличным опытом работы в нестандартных условиях и актриса, каких поискать. Она будет прикрывать тебя как на официальных мероприятиях, так и в обычной жизни, отыгрывая роль влюбленной девицы с очень широкими взглядами на отношения. Таким образом, она станет своеобразным фильтром, отсекающим от тебя баб, близость с которыми гарантированно выйдет боком, и помогающим укладывать в твою постель обычных фанаток.

— Первая категория — жены, дочери и любовницы сильных мира сего, «сюрпризы» от конкурентов и так далее? — на всякий случай уточнил я.

Горин утвердительно кивнул:

— Именно! Поэтому советую найти с ней общий язык. Кстати, чуть не забыл — на следующей неделе Кравцова сделает тебе загранпаспорт, прокатит по магазинам, поможет подобрать правильный гардероб и займется твоими манерами. А с первого октября начнешь грузить голову с преподавателями китайского и английского…

…Несмотря на поздний отбой, проснулся я в половине одиннадцатого утра бодрым и полным сил. Поворочавшись минут десять, но так и не оценив всю «прелесть» ничегонеделания, навестил санузел, вернулся к себе, натянул чистые шорты, увешался утяжелителями и влез на беговую дорожку. Пока разогревался, вывел на широченный монитор подходящую картинку и, представив себя бредущим по лесной тропинке, начал ускоряться. Секунд через двадцать-двадцать пять «пришел в сознание» виртуальный тренер. Подключившись к умным часам и массивным браслетам на запястьях, поясе и щиколотках, протестировал мое текущее состояние и предложил три варианта тренировки на выбор. А после того, как я определился с желаниями, выпустил на тропинку лидера — премиленькую девчоночку в полупрозрачной маечке, сверхкоротких шортиках и легких кроссовках. Бежала она легко, красиво и технично, но я, каюсь, смотрел только на аппетитную попку без капли лишнего жира. И усиленно старался не отставать.

Стандартную разминочную «пятерочку» пробежал, даже не заметив. Предложение закруглиться, возникшее на экране, смел чуть ли не раньше, чем оно появилось. Прибавил скорости, чтобы заставить красотку шевелиться чуть энергичнее и… чуть не сверзился с дорожки, услышав справа-сзади женский голос:

— Задница — умереть и не встать! Но я бы предпочла побегать за твоей.

— Привет, Денис! Я… э-э-э… дома. И сейчас… хм… пойду отсыпаться. А это Анас-… Анастасия Кравцова, твоя ли… личная помощница. Пра-ашу любить и жаловать…

Судя по голосу, паузам в самых неожиданных местах и запаху перегара, Борисыч пребывал в шаге от нирваны. На моей памяти он напивался до такого состояния всего трижды — после подписания контракта с «М-1 Global», после моей первой победы на профессиональном ринге и после заключения договора с Гориным. Сообразив, что этот, четвертый раз, вызван качественными изменениями в отношении к нам все того же Алексея Алексеевича, я хлопнул по кнопке выключения тренажера, спрыгнул на пол, развернулся к входной двери и уперся взглядом в практически закрывшуюся створку.

Догонять Комлева, ломанувшегося к вожделенной кровати, было абсолютно бессмысленно, так что я обратил внимание на гостью и выпал из реальности. Почему? Да потому, что умопомрачительная красотка лет шестнадцати в игривом летнем сарафанчике и босоножках на сумасшедшей платформе никак не вписывалось в мои представления о телохранителях экстра-класса, да еще и «с приличным опытом работы в нестандартных условиях»! Слава богу, секунд через десять «актрисе, каких поискать» надоело любоваться моей офигевшей физиономией, и она продолжила глумиться, очень неплохо подражая голосу Антона Перепелицына:

— Бойцу в розовом углу двадцать девять лет. Ее рост сто семьдесят четыре сантиметра. Его вес шестьдесят шесть килограммов. Профессиональный рекорд девяносто три — шестьдесят пять — девяносто два! Представляет охранное агентство «Легионер», Москва, Россия! Встречайте — А-а-анастаси-и-ия-а-а Вре-е-едина-а-а Кра-а-авцо-о-ова-а-а!!!

Признаюсь, в первую цифру я не поверил — на мой взгляд, она тянула максимум на девятнадцать. Потом никак не мог сообразить, что за безумные цифры в «профессиональном рекорде». И окончательно завис, когда она развернулась ко мне спиной, отклячила нижние… хм… девяносто два и нанесла добивающий удар:

— Задница тоже ничего, согласен?

— Дени-и-ис, отвисай! — хихикнула она еще секунд через пятнадцать. — Перед тобой девушка обыкновенная, с сиськами, но без амбиций и тараканов. Не капризничает, не клянчит подарки, ест все подряд. И, что самое главное, никогда не выносит мозги… тем, кого уважает.

— То есть, у меня есть шанс? — кое-как оклемавшись от не самого стандартного представления, пошутил я.

Как ни странно, Кравцова тут же перестала валять дурака и уставилась мне в глаза взглядом, в котором не было и тени улыбки:

— Я работаю только с теми, кто мне нравится. Прежде, чем согласиться на этот контракт, внимательнейшим образом изучила все, что на тебя нарыли наши СБ-шники. Поэтому слово «шанс» тут не катит — я уже рядом. Причем на расстоянии, которое определяешь ты.

— Неожиданно… — буркнул я, пытаясь заполнить неловкую паузу. Потом решительно тряхнул головой и сменил тему: — Так, с этим вопросом разберемся как-нибудь потом. Сегодня в планах переезд и вечерняя тренировка. В общем, командуй!

Анастасия коротко кивнула и скомандовала:

— Ту квартиру готовили под тебя. Там есть все, к чему ты привык, начиная с точно такой же беговой дорожки и заканчивая зарядниками для твоего планшета, часов и телефона. Шмотье, которое ты носил до сегодняшнего дня, отправится на свалку истории, а все, что должна носить публичная персона, мы приобретем завтра. Значит, имеет смысл взять с собой документы, награды и то, что тебе по-настоящему дорого.

Логика сборов была понятнее некуда, так что я заметался по комнате, сметая с полок кубки, медали и грамоты, заработанные на соревнованиях по самбо и боксу, быстренько покидал на кровать электронику, скопировал в память часов настройки музыкального центра и телевизора, выгреб из шкафа накопители с записями боев самых выдающихся бойцов двадцатого и двадцать первого веков. Потом вытащил из мини-сейфа сумочку с документами, часы, подаренные родителями на мое тринадцатилетие, свою первую кредитку, которая помогла не сдохнуть с голоду в первый месяц пребывания в детском доме, и кое-что по мелочам. Запихав все это добро в две спортивные сумки, огляделся, почесал затылок и отправился в Большой Забег по квартире — за любимыми плавками, забытыми в ванной, зубной щеткой, бритвой, десятком книг, некогда подаренных Борисычем, и т. д. А менее, чем через полчаса вдруг обнаружил себя стоящим перед темно-синим «Геликом» в крайне агрессивном обвесе, да еще и с фантастически красивыми рисунками, изображающими канонического первого Всадника Апокалипсиса, на капоте и боковых дверях!

— Как тебе машинка? — ехидно поинтересовалась Кравцова.

— Великолепна. Но я столько не заработаю! — угрюмо выдохнул я. — Может, стоит попросить что-нибудь попроще?

— Кажется, тебе пора вправить мозги! — хищно раздув точеные ноздри, завила она, заставила меня закинуть сумки на задние сидения, загнала на правое переднее, села за руль, заблокировала двери и повернулась ко мне: — Денис, Алексей Алексеевич вкладывает деньги только в те проекты, которые гарантированно принесут Очень Большие Деньги! Да, ты еще в самом начале своего пути, но уже доказал, что на тебя можно положиться. Поэтому взят в работу и обязан подчеркивать имидж своего генерального спонсора! Повторю еще раз: ты — один из проектов Горина, один из символов его благополучия и одно из лиц его бизнеса, соответственно, должен выглядеть безупречно всегда и везде!

— То есть, о поездках на метро и маршрутках можно забыть… — грустно пошутил я.

— И не только о них! — ухмыльнулась Кравцова. — Но это не так плохо, как кажется на первый взгляд — ты компенсируешь эти потери возможностью питаться в дорогих ресторанах, отрываться в самых пафосных ночных клубах и клеить красоток экстра-класса.

— А без этого никак?

— Как говорят французы, Noblesse oblige или «Положение обязывает»! — заявила она и уколола: — Впрочем, в последний пункт обязательной программы можно внести коррективы. И клеить мальчиков той же категории!

— Свят-свят-свят!!! — протараторил я, затем вздохнул и обреченно махнул рукой: — Ладно, как-нибудь привыкну. В смысле, к ресторанам, ночным клубам и девочкам…

…Кататься по городу в новеньком «Гелике» мне понравилось в разы больше, чем в убитой «Тойоте» Борисыча. Высокая посадка позволяла видеть не только багажник впереди идущей машины, сумасшедший двигатель и мощнейшие тормоза позволяли использовать любой просвет, чтобы уменьшить время пребывания в пробках, а техника вождения, которую демонстрировала Анастасия, заставляла завидовать ей белой завистью. Кроме того, я балдел от легкости общения с женщиной в полтора раза старше меня и восхищался ее интеллектом, изворотливостью и чувством юмора — по моим ощущениям, она могла вывернуть наизнанку любой тезис, сразу же доказать истинность нового утверждения и заставить слушателей поверить в то, что все сказанное ею — истина в последней инстанции! Да, в результате разговор превращался во что-то необыкновенное, а сознание, не привыкшее к таким вывертам логики, то и дело завязывалось морским узлом, но мне было интересно и весело. Настолько, что поездка, продлившаяся тридцать с лишним минут, показалась слишком короткой. Впрочем, после высадки в подземном гараже элитного жилого комплекса «Miracle» легкость общения не пропала — пока мы поднимались в лифте на двадцать седьмой этаж, Кравцова травила анекдоты. Точнее, разыгрывала мини-сценки, поочередно изображая каждого из их героев. Причем настолько артистично и смешно, что я ржал, не останавливаясь.

Дальше стало еще интереснее — после того, как мы ввалились в квартиру-студию площадью метров за сто пятьдесят, обставленную не самым дешевым дизайнером России, Анастасия метнулась к футуристическому музыкальному центру от «Acapella Audio Arts», по всей видимости, стоившему, как небольшой самолет, включила какую-то древнюю инструментальную композицию, плюхнулась на роскошный кожаный диван и похлопала ладонью по сидению:

— Падай рядом — пока есть время, озвучу легенду, описывающую наши отношения, и помогу убрать самые большие шероховатости.

Упал. В смысле, сел и чуть не утонул в чертовски мягкой и удобной спинке. А когда определился с новым положением в пространстве, вдруг обнаружил, что «личная помощница» уже лежит. Причем ее правая нога закинута на левое колено, подол платьица полностью съехал на живот, а голова мирно покоится на моем бедре!

— Мы с тобой познакомились вчера ночью — ты ехал из «Акинака» домой, увидел, что у меня сломалась машина, предложил помочь, затем вызвал эвакуатор и скрашивал два часа ожидания учтивой беседой. При этом оказался настолько обаятельной и харизматичной личностью, что я не устояла и провела эту ночь у тебя… — промурлыкала она, поймала мой взгляд и лукаво улыбнулась: — Пока все понятно, верно?

Я утвердительно кивнул. И… вляпался в подготовленную ловушку:

— Все это произошло в реальности и задокументировано записями нескольких десятков камер. Только твою роль отыгрывал загримированный дублер. А теперь вопрос на засыпку — если ты изучил это тело вдоль и поперек, то зачем держать дистанцию и шарахаться от каждого прикосновения?

— Анастасия, я…

— Настя, Настена, солнышко, красотулечка и далее по списку! — хохотнула она, подложила руку под голову, продемонстрировав аппетитную грудь, и посерьезнела: — Денис, ты слышал о том, как слили Дастина О’Лири по прозвищу Шатун?

— Если я не ошибаюсь, его поймали на допинге.

Девушка утвердительно качнула головой и нехорошо усмехнулась:

— Не ошибаешься. Только он не химичил. Совершенно точно. И с вероятностью в девяносто девять процентов должен был нокаутировать тогдашнего чемпиона мира в супертяжелом весе Майкла Тамма. И мальчика слили — подвели к нему сисястую красотку, идеально соответствующую его вкусам, как следует в нее влюбили, а за полторы недели до титульного боя сделали финт ушами. То есть, зарядили девочку химией, действующей через слизистую, и адью! В результате Шатуна дисквалифицировали на десять лет, Тамм сохранил титул, а кто-то заработал очень хорошие деньги на пустом месте.

— Вы хотите ска-…

— «Ты»! Всегда и везде… — твердо сказала она. И ответила на незаданный вопрос: — Да, я хочу сказать, что Алексей Алексеевич не собирается рисковать деньгами, вложенными в твою подготовку и раскрутку, поэтому каждая девочка, которую ты решишь завалить, будет проверяться нашими СБ-шниками. А самым последним барьером между тобой и возможными проблемами стану я — безумно влюбленная девчонка, искренне считающая тебя центром Вселенной, и на этом основании пытающаяся уберечь от заболеваний, передающихся половым путем, коварства акулок из высшего света, мошенниц и тэдэ.

Сообразив, что она не шутит, и внезапно оценив масштабы той каши, которая потихоньку заваривалась вокруг меня, я сглотнул подступивший к горлу комок и криво усмехнулся:

— Да уж, ситуация — хоть стой, хоть падай!

Кравцова пожала плечами:

— Большие деньги всегда пахнут кровью и грязью. Так что сними розовые очки, прими мою помощь и продолжай добиваться поставленных целей. Тем более, что другого выхода у тебя уже нет.

Да, другого выхода у меня не было. Поэтому я чуточку поколебался и коротко кивнул:

— Очки снял. Помощь принял. И продолжаю добиваться поставленных целей. Но до сих пор не представляю всех нюансов того, что творится и будет твориться вокруг меня. Поэтому хотелось бы получать инструкции заранее. По возможности, с более-менее подробными объяснениями. Чтобы я вас не подводил, не тупил и не чувствовал себя идиотом.

— Что ж, тогда слушай первую вводную. Сегодня ты на расслабоне и только плаваешь. До тренировки четыре с лишним часа. Значит, мы успеем принять душ, завалиться в постель и как следует оторваться!

Пока я, тихо офигевая, укладывал в голове эту самую «вводную», Анастасия успела встать и протянуть мне руку. А когда поняла, что я снова завис, запрыгнула ко мне на колени, обняла за плечи и уставилась в глаза:

— Денис, я большая девочка и не совершаю необдуманных поступков. Образ безумно влюбленной девчонки придуман мною и под меня. Я в принципе не умею предавать, поэтому до тех пор, пока ты не пошлешь меня куда подальше, буду спать только с тобой и, при необходимости, с твоими девочками. А еще не подставлю и не ударю в спину, даже если получу прямой приказ от Горина. Впрочем, последнего можно не бояться — все то, что я тебе перечислила, прописано в контракте на твою защиту и не может быть переиграно без твоего согласия…

…Словосочетание «как следует оторваться» оказалось самым безумным занятием любовью, в котором мне когда-либо приходилось «принимать участие». Не скажу, что за последние два года пребывания в детском доме и почти восемь месяцев относительно самостоятельной жизни у меня было много женщин, но то, что творила в постели Кравцова, было самым настоящим сумасшествием! Вернее, первую условную треть — форменным безумием, во время которого мы с ней сгорали во всепоглощающей страсти, буйствовали, как два одержимых, и в принципе не замечали течения времени. Вторая треть прошла под знаком чувственности и нежности — невесть как переключив меня в диаметрально противоположный режим, Анастасия помогла потерять голову от самых утонченных ласк, легчайших поцелуев, едва заметных прикосновений и т. д. А всю последнюю треть посвятила… преподаванию, сначала описывая ошибки, допущенные во время «свободных спаррингов», затем объясняя, как то же самое действие должно исполняться в идеале, и в конечном итоге добиваясь более-менее похожего «звучания». При этом она как-то умудрялась поддерживать во мне и запредельное желание, и жгучий интерес, так что два с половиной часа, выделенные ею на это мероприятие, пролетели, как один миг. Но самым невероятным было не это — после того, как она «приняла последний зачет», подняла меня с кровати и отвела в ванную, обрывки самых разноплановых чувств, которые я испытывал все это время, внезапно сложились в нечто целое. И подарили ту самую внутреннюю гармонию, о которой она говорила!

Нет, головы я не потерял. Скорее, наоборот: избавился от влюбленности, «пойманной» то ли в первой, то ли во второй трети «кувырканий в постели». И… по-настоящему поверил в то, что эта женщина действительно будет рядом до тех пор, пока я ее не оттолкну, сделает все, чтобы помочь мне добиться успеха, и никогда не предаст!

Это осознание легло на душу настолько легко и уютно, что я обнял личную помощницу, экспериментирующую с режимами душевой кабинки, поцеловал в шею чуть ниже аккуратного розового ушка и вздохнул:

— Ты — самая настоящая волшебница. И…

— Никаких «и»! — невесть как «прочитав» мое состояние, категорично заявила она, провернулась в объятиях и щелкнула меня по носу: — Денис, не дури! Как говорит известная пословица, «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Уставы «монастыря», в котором тебе предстоит крутиться до конца спортивной карьеры, весьма… хм… своеобразны, и их нарушение не прощается! То, что ты не пьешь, не куришь и не ширяешься, можно объяснить предельно жестким режимом, зверствами тренеров и безумными штрафами, прописанными в контракте. А равнодушие к представительницам или представителям «высшего света» — не объяснить ничем! В общем, эту статью «устава» тебе придется отрабатывать со всем усердием.

— У-у-у… — мрачно протянул я.

— Не все так плохо, как кажется на первый взгляд! — отвечая на этот крик души, продолжила Кравцова и одарила меня лукавой улыбкой: — Не забывай, выбирать тех, с кем грешить, буду я. И я же помогу превратить столь тягостную обязанность в сказочную феерию. Само собой, если тебе это надо.

— Надо! — обрадованно воскликнул я и сорвал с губ этой невозможной женщины еще один умопомрачительный поцелуй. А когда почувствовал ответный и почти растворился в ее нежности, перед глазами возникла полузабытая картинка из очень далекого прошлого — два сферических сосуда, верхние точки которых соединялись тоненькими трубочками с небольшим алым ромбом, ориентированным по горизонтали. Только вот на донышках обеих сфер появилась жидкость. В правой — алая, оттенка, вызывающего что-то среднее между страхом и тревогой. В левой — зеленая, радующая «взгляд» теплом и спокойствием, что ли. Само собой, я сразу же ушел в себя и точно так же, как в день их первого появления, попробовал вызвать ту самую Систему, которую так вкусно описывали авторы ЛитРПГ-шек. К сожалению, дозваться до списка моих характеристик не получилось и в этот раз — через пять секунд после появления картинка подернулась мелкой рябью и исчезла. Зато задергалась Кравцова:

— Денис, ты все еще со мной?

Озвучивать стандартное объяснение типа «У меня внезапно заболела голова» было бы редким идиотизмом, так как меня сразу же отправили бы на обследование. Поэтому я выбрал вариант из другой оперы:

— Да, с тобой. Просто представил, какой чувственной должна быть твоя настоящая любовь, и расстроился.

Она снова заглянула мне в глаза, несколько секунд искала в них что-то свое, а потом уткнулась лбом в мою ключицу и еле слышно призналась:

— А настоящей у меня и не было…