Всадник на белом коне (СИ)

Глава 11

30 ноября 2040 г.

…Шесть тренировок подряд под надзором пятидесятитрехлетнего Грегора Грейси выжали меня, как лимон. Да-да, того самого, который когда-то очень неплохо дрался сам, а за последние пятнадцать лет вырастил шесть чемпионов мира по смешанным единоборствам и заслужил неофициальный титул тренера десятилетия! Не знаю, какую сумму заплатил Горин этой полулегендарной личности за проведение трехдневного персонального семинара, но Грегор, два его личного помощника и Али Мавлетович с ассистентами гоняли меня по четыре часа утром и вечером, почти не давая передышек. Да, мой безумный организм с посильной помощью Джинг все-таки успевал выводить из перегруженных мышц молочную кислоту, убирать растяжения связок и регенерировать мелкие травмы. И, что самое главное, практически не покидал режима плавной адаптации к наработке безумной гибкости, запредельным нагрузкам, непривычным ухваткам адепта BJJ и его же фантастической скорости. Но давались эти «чудеса» не только потом и кровью, но и перманентным пребыванием в состоянии дичайшего неадеквата.

Последний час шестого визита в персональный ад дался сложнее всего. Старясь перенять у приглашенного наставника как можно больше почти незаметных, но чертовски важных нюансов бразильского джиу-джитсу, я выкладывался так, как будто жил последние часы. Причем не только во время отработки базовой техники и давно знакомых перемещений, но и на свободных спаррингах со здоровяками существенно тяжелее, техничнее и опытнее меня. Видимо, поэтому по истечению последнего оплаченного часа шестой тренировки мастер «обозвал» меня русским маньяком, отправил помощников переодеваться, поинтересовался, способен ли я поднапрячься еще немного и… валял меня по канвасу лишних два с половиной часа!

Откровенно говоря, последние минут сорок я держался на одной силе воли, реагируя на каждое техническое действие на автомате и толком не видя противника из-за рези в глазах. Но когда истязание, наконец, закончилось, все-таки нашел в себе силы встать, искренне поблагодарил Грейси за науку и даже проводил до выхода из спортивного комплекса. Правда, потом на ком-то повис. И отключился.

Пришел в себя на массажном столе, размятым до состояния киселя, благоухающим каким-то многокомпонентным маслом и накрытым теплым покрывалом. Несмотря на старания Джинг, тело тянуло так, как будто его несколько суток безостановочно завязывали самыми мудреными узлами и усиленно пинали ногами. А еще дико хотелось даже не есть, а жрать. Слава богу, Настя, дожидавшаяся моего пробуждения, среагировала на шевеление ресниц и, не дожидаясь Ценных Указаний, принялась кормить с рук, как какого-нибудь инвалида!

Кусок умопомрачительно сочной и вкусной ветчины весом граммов в четыреста испарился за минуты за полторы. Вместе с литром какой-то высокоэнергетической мути. А когда первый и самый острый приступ голода отступил, пришло время нормальной трапезы. Само собой, с поправкой на мое состояние, положение и т. д. — я продолжал метать в ненасытную топку желудка все подряд, но более-менее спокойно. А когда почувствовал, что еще чуть-чуть — и лопну, перевел дух, благодарно улыбнулся спасительнице и схватился за голову. В переносном смысле этого выражения, ибо шевелить руками был не в состоянии:

— О, черт, сегодня же пятница! С обязательной програ-…

— Да лежи уже, гуляка! — усмехнулась она. — Устали даже мы с Джинг, хотя наблюдали за тренировками, сидя в мягких креслах, поедая шоколад и запивая его минералкой. А Танька с Диной, приехавшие в зал к привычному времени завершения вечерней тренировки, вообще в шоке! Кстати, о шоке: ты впечатлил по самое небалуйся даже Грейси — прощаясь с Алексеем Алексеевичем, он заявил, что таких самородков не бывает, что мастера, которые тебя огранят, войдут в историю смешанных единоборств, как лучшие тренера всех времен и народов, и что он будет счастлив поучаствовать в этом мероприятии абсолютно бесплатно. Если, конечно, Горин не сочтет это заявление несусветным хамством!

Я онемел. Мгновенно забыв обо всем на свете, кроме отзыва Мастера. А Кравцова, от души потомив меня театральной паузой, сочла возможным смилостивиться:

— Не дергайся, они договорились и подписали договор о намерениях, а к середине следующей недели определятся с датой и длительностью второго семинара. Кстати, по моим ощущениям, этот, первый, был своего рода постановкой.

— В каком смысле? — не понял я.

Не очень понятное утверждение «расшифровала» Линь:

— Алексей Алексеевич показал Грейси невероятно вкусного червячка. Тот его радостно заглотил и уже никуда не денется. А значит, приложит все силы, чтобы поднять твой грепплинг на предельно возможный уровень, и будет молчать обо всех замеченных странностях.

— Честно говоря, даже не верится… — признался я.

Настя пожала плечами:

— Попробуй пошевелиться — и убедишься в том, что это не сон!

Я представил, что шевелю рукой, и аж поежился:

— Что-то не хочется…

— А придется. Хотя и с «посторонней» помощью — сейчас я позову девиц, изнывающих от жажды увидеть любимого монстра, и мы отведем тебя к джакузи…

Скажу честно, процесс перемещения моей тушки в соседнее помещение оказался куда менее приятным, чем хотелось бы. Хотя все четыре помощницы и попытались загнать меня в состоянии эмоциональной анестезии, переодевшись в «рабочую униформу для водных процедур с объектом поклонения», то есть, в раздельные купальники, скрывающие самый минимум возможного. Тем не менее, получасовое пребывание в горячей воде с какими-то хитрыми добавками и ненапряжное общение с чуткими, заботливыми и ненавязчивыми девчонками практически вернули меня к жизни. А потом мой ненормальный организм набрал достаточно сил, чтобы врубить режим «экстренной реанимации», и порядком поднадоевшая боль во всем теле начала отступать.

— Дамы, вы не забыли о планах на вечер? — поинтересовался я после того, как согнул и разогнул руку в локтевом суставе, сдвинул голову вправо-влево и счел, что неприятные ощущения в перетянутых связках и натруженных мышцах почти пропали.

— Не скажи, оклемался⁈ — глядя на меня квадратными глазами, спросила Голикова.

— Еще не полностью. Но минут через сорок-пятьдесят буду в порядке.

— И теперь горишь желанием потрясти своим появлением «Уроборос»? — флегматично поинтересовалась заметно менее эмоциональная Бахметева.

Я не горел. И даже не тлел — если бы не настоятельная просьба новых спонсоров, поддержанная многозначительным молчанием Горина, то я бы предпочел провести вечер пятницы в собственной кровати, видя сны в компании Кравцовой и Линь. Или, в самом худшем случае, на покрывале в гостиной и в уютном окружении группы верных фанаток. Однако устную договоренность никто не отменял, поэтому я сделал вид, что страшно удивлен, и захлопал ресницами:

— Как ты догадалась?

— Во взгляде появилась характерная обреченность! — сообщила она и «виновато» улыбнулась: — Но я хотела скрыть этот признак скорого падения настроения в тайне.

— Упадет — поднимем! — уверенно пообещала Кравцова и, по своему обыкновению, проиллюстрировала озвученный тезис альтернативным способом, томно облизав чуть подкрашенные губки, зацепив алым ноготком верхний край левой чашечки лифчика Джинг и плавно стянув его с темно-коричневого соска. Чем, конечно же, страшно возмутила Таню:

— Настен, где твой патриотизм⁈ Тут три комплекта отечественного производства, а ты выбрала иностранный!

— Дамы, держите себя в ру-… — начал, было, я, но сообразил, как девчонки воспримут это конкретное требование, и постарался исправиться: —…я хотел сказать, что жутко устал, и мне надо сочувствовать!

Эти оторвы одновременно округлили глаза, а Бахметева озвучила изображаемую мысль:

— Сочувствовать парню с таким роскошным гаремом из кротких и любящих женщин? Зачем⁈ А если серьезно, то ты себя совсем не бережешь — после таких безумных тренировок надо как следует расслабляться, а не носиться по всему городу, помогая раскручивать чужие увеселительные заведения.

— Да он бы и рад расслабиться. Но обещал… — вздохнула китаянка и, почувствовав, что я начал собираться с силами, чтобы перейти в «рабочий режим», первой вылезла из джакузи…

…После плотного ужина меня зарубило. Кажется, еще за столом. Однако проснулся я на своей кровати. Причем раздетым и до пояса накрытым одеялом. Открывать слипающиеся глаза было страшно лениво, но я все-таки совершил этот подвиг, вгляделся в приятный полумрак и скорее почувствовал, чем увидел, что не один.

Поворот головы до упора вправо и взгляд через плечо позволили убедиться в том, что «спинной мозг» не врет — за спиной обнаружилась Эрика, царственно возлежащая на своей стороне кровати в домашней футболке и что-то читающая с экрана планшета. Полюбовавшись на густую пепельно-русую гриву, в буйном беспорядке разбросанную по подушке и простыне, я перевел взгляд на внушительные холмики груди, слегка разъехавшейся в стороны под своим весом, мысленно облизнулся, позалипал на аппетитные ножки, закинутые одна на другую, и все-таки заставил себя прервать приятное, но абсолютно бессмысленное мероприятие:

— Привет, солнце! Рад тебя видеть. А где остальные?

— Привет, Денис. Я тоже! — отложив в сторону девайс, заулыбалась она, подкатилась поближе и вцепилась в мое правое предплечье: — Джинг учит Дину вправлять позвонки грудного отдела позвоночника, Танька изображает учебный манекен, а Настена жарит оладушки.

Я потянул носом, уловил аппетитный запах и чуть было не захлебнулся слюной. Впрочем, это не помешало поинтересоваться, чем занята Мальцева, и получить обнадеживающий ответ:

— Она сегодня в пролете, причем в прямом смысле слова — улетела с мамой в Милан на ежемесячный шопинг в квартале высокой моды. Вернется в воскресенье во второй половине дня или в понедельник утром.

Само собой, прыгать от радости и хлопать в ладоши я не стал. Хотя известие о гарантированном отсутствии Яны, последнее время действующей на нервы, согрело душу. В итоге коротко кивнул — мол, принял к сведению — посмотрел на часы и обреченно вздохнул.

— Ага, без четверти двенадцать… — понимающе, но с легкой грустью во взгляде улыбнулась Вильман. — Если начнем шевелиться прямо сейчас, то успеем в «Уроборос» к началу концерта Джей-Ви.

Творчества этого сладкого мальчика из Штатов я откровенно не понимал, но помнил, как с него тащились девчонки из детдома. Так что без лишних слов откинул в сторону одеяло и отправился приводить себя в порядок…

…К «Уроборосу», строительство которого «отъело» у жителей Китай-города добрую треть Ильинского сквера, подъехали без двадцати час на двух машинах. Первым «Геликом», двигавшимся во главе мини-кортежа, управлял я, хотя за шесть тренировок по вождению успел освоить только базовые навыки и чувствовал себя за рулем, мягко выражаясь, так себе. Вторым — Голикова, купившая себе джип этой модели на выигранные деньги и сделавшая на нем аэрографию по мотивам мифов о Дикой Охоте в цветовой гамме моего «Всадника Апокалипсиса».

Охрана, заблаговременно предупрежденная одним из совладельцев клуба, по совместительству являющимся отцом Эрики, быстренько разогнала автомобильную мини-пробку и направила нас на ВИП-ярус подземного гаража. А холеная, чертовски сексуальная и непоколебимо уверенная в себе особа лет тридцати пяти, вне всякого сомнения, работающая в «Уроборосе» отнюдь не на должности хостес, проводила ко входу для особо важных гостей.

Вопрос оплаты билетов, естественно, не поднимала. Но попросила подождать перед дверями «буквально тридцать секунд». И ведь не соврала — на двадцать первой дотронулась до мини-гарнитуры, вставленной в правое ухо, бездумно кивнула невидимому собеседнику и тут же повела рукой, приглашая нас проходить между предупредительно распахивающимися створками.

Двинулись в порядке, рекомендованном батюшкой главной блондинки нашей компании. То есть, первым с места тронулся я, чтобы изобразить вершину «атакующего» треугольника и замкнуть на себя все внимание отдыхающих. Следом с отставанием на шаг должны были величественно «поплыть» Таня и Эрика. А Кравцовой, Линь и Бахметевой было поручено охранять тыл. В принципе, так оно все и получилось. Только я сбился с шага, услышав истошный крик местного «ринг-анонсера» и почувствовав себя в клетке:

—…-щанный гость — Де-е-ени-и-ис Чу-у-ума-а-а Чу-у-уба-а-аро-о-ов!!!

Рука сжалась в кулак и взлетела вверх на автомате, отвечая на рев собравшейся толпы, а этот гад все не унимался:

— Все шесть боев, проведенные Денисом в октагоне, закончились еще в первом раунде безоговорочной победой нокаутом, удушением или болевым. И те из вас, кто болеет за российских бойцов, подтвердят, что каждая победа Чумы была стремительной, всесокрушающей и фантастически красивой! Впрочем, для него это норма — еще до перехода в смешанные единоборства, выступая на первенствах Москвы и России среди юниоров, он побеждал противников в том же самом стиле.

«Только последние года полтора…» — справедливости ради мысленно буркнул я после того, как вышел на центр помоста, прижал правую руку к груди и поклонился неистовствующей публике. — «А до этого добрая половина боев проходила под знаком выживания. И я побеждал только за счет выносливости, реакции и редкого упрямства…»

В этот момент публика с подачи диджея начала скандировать мое прозвище, и мне стало не до воспоминаний — я «торговал лицом», улыбаясь будущим фанатам, и ждал гадостей от ведущего, с улыбкой голодной акулы поглядывающего на меня. Тем не менее, ответил даже на те вопросы, о которых меня не предупреждали, немного пообщался с самыми активными «фанатами», привлекавшими к себе внимание дронов со встроенными микрофонами, реющих над залом, и даже представил девчонок, как женскую часть моей команды. Зато по дороге к столику в ВИП-зоне, к которому нас вела все та же «совсем не хостес», усиленно ломал голову над вопросом, не дающим покоя на протяжении двух месяцев. И настолько ушел в свои мысли, что привлек к этому внимание «личных помощниц». Вот они на меня и насели. Сразу после того, как мы обосновались на одном из самых козырных мест заведения:

— О чем задумался?

— В одной России целых шесть серьезных промоушенов боев по смешанным единоборствам. В «М-1 Глобал» девять весовых категорий. В официальном рейтинге моей я только-только перебрался на четвертое место. То есть, не заслуживаю особого внимания даже в масштабах отдельно взятой страны!

— Блин, Денис, ты прям как ребенок! — насмешливо фыркнула Эрика. — В наше время любые рейтинги показывают не важность или значимость некоего объекта, личности или явления, а количество денег, регулярно вливаемых в их раскрутку!

— Да это понятно! — вздохнул я. — Просто кажется несправедливым. Ведь одни пашут, как проклятые, но оста-…

— А ты, конечно же, бьешь баклуши! — язвительно заметила Кравцова и для пущей доходчивости двинула бедром. Благо сидела рядом и имела такую возможность.

В этот момент рядом с нашим столиком нарисовался официант и передал нам бутылку дорогущего шампанского «Pol Roger Sir Winston Churchill» тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года розлива. Каюсь, я бы не запомнил ни названия, ни даты розлива, даже если бы обратил хоть какое-то внимание на этикетку. Но среди «женской половины моего тренерского штаба» имелись специалисты по идентификации хорошего спиртного, так что ткнули носом и заставили проникнуться. Естественно, вполголоса. А потом к нам подошла личность, решившая привлечь внимание столь экстравагантным способом, и понеслось. В смысле, вокруг нас быстренько образовалась приличная толпа самодовольных мужчин, от которых разило Очень Большими Деньгами, их спутниц разной степени затюнингованности, самовлюбленных подростков обоих полов и всякого рода прихлебателей.

Кстати, за пару мгновений до «первого контакта» Настена ехидно напомнила пословицу «Любишь кататься, люби и саночки возить», и я, сокрушенно вздохнув, принялся возить эти самые саночки. В смысле, жать руки «почитателям такого таланта», подставлять щеки «почитательницам», мило улыбаться подрастающим сердцеедкам, подписывать все подряд, фотографироваться на телефоны, отвечать на вопросы и т. д. Слава богу, в самый разгар этого бедлама «ринг-анонсер» объявил выход где-то задержавшегося Джей-Ви, и моих новоявленных фанатов как ветром сдуло…

…Явление Христа народу, причем не соло, а со товарищи, случилось минут через пятнадцать после завершения концерта, когда вусмерть напрыгавшиеся девчонки, наконец, изволили возжелать более спокойного отдыха и, подхватив меня под локотки, отконвоировали к краю танцпола. Оказавшись в зоне жизненных интересов компании из шести парней, судя по перенасыщенности речи матом, успевших принять на грудь изрядное количество алкоголя, мы привлекли к себе их внимание. И, можно сказать, нарвались — самый крутой альфа-самец в этой группе наткнулся взглядом на грудь Голиковой, упакованную в игривое платьице с декольте на пару-тройку персон, затем заметил аналогичный комплект достоинств Вильман и Линь, как следует пригляделся и вспомнил о том, что за его столиком девушек, собственно, и нет. Самый простой и быстрый способ исправления этой жуткой несправедливости напрашивался сам собой, так что «мыслитель» встал из-за стола и вальяжно отправился нам наперехват. Как водится, не один, а с подпевалами. И, повелительным жестом приказав замереть на месте, в привычном стиле общения предложил девчонкам перебираться за столик «настоящих мужчин». При этом меня великодушно не заметил. Так что на реплику, сообщающую, что дамы уже заняты, среагировал… несколько раздраженно. Отмахнувшись, как от назойливой мухи, ладонью, украшенной массивным перстнем с каким-то темно-красным булыганом.

Подставлять лицо даже под такую пафосную драгоценность мне было в падлу. Тем более в присутствии пары сотен действующих и потенциальных фанатов. Поэтому я поймал услужливо протянутые пальцы на болевой, «помог» их хозяину совершить небольшую пробежку со мною в качестве центра вращения и предельно нежно прижал к ближайшей колонне. Да-да, великодушно позволив замедлиться на последних двух метрах дистанции и погасить инерцию ладонью другой руки.

Увы, он моего гуманизма не оценил. И, грязно выругавшись, попробовал достать сайд-киком, выглядевшим, как судорога правой нижней конечности. Сама по себе эта «атака» не вызвала во мне никаких отрицательных эмоций. Зато поток грязи, изливающейся в режиме нон-стоп изо рта этого урода, основательно расстроил. Так что я легонечко подправил траекторию движения конечности, кстати, упакованной в модные брючки с искрой и обувь из натуральной кожи, в момент касания пола, и посадил «мачо» на продольный шпагат. После чего усадил практически в ту же позу второго агрессора, пытавшегося достать мою тушку хреновеньким фронт-киком. Третьего, подоспевшего к месту битвы через десяток секунд, поставил на цыпочки, поймав за невовремя растопыренные пальцы, провернув ладонь на сто восемьдесят градусов и попытавшись выгнуть суставы в непредусмотренном природой направлении. Четвертого не трогал вообще — он сдуру проигнорировал Кравцову, неудачно подставился под коротенький прямой в печень и, сложившись в три погибели, изображал полутруп. Ну, а двух последних ценителей женской красоты крайне жестко «поломал» ближайший охранник «Уробороса», оперативно среагировавший на начинающийся беспорядок.

А дальше начался самый настоящий цирк: вместо истошного женского визга, который, судя по художественным фильмам, должен был разорвать благословенную тишину и привести к панике, к громыхающей музыке добавился восторженный гомон тех, кто успел увидеть хотя бы часть потасовки и жаждал поделиться впечатлениями с куда менее удачливыми друзьями, подругами или соседями по столикам. Потом вокруг нас возникла сплошная стена из желающих приобщиться к мини-сенсации и начала мешать охране, пробивавшейся к нарушителям спокойствия. Впрочем, тот, кто рулил клубом в этот момент, разобрался с ситуацией не самым стандартным, зато действенным способом, приглушив громкость играющей композиции почти до нуля, выведя на большой экран над сценой мою фотографию в «боевом прикиде» и начав описывать сложившуюся ситуацию. Как водится, в ключе, в конечном итоге льющем воду на мельницу владельцев заведения:

— Дамы и господа! Вы не поверите, но буквально пару минут тому назад почетного гостя нашего клуба решила проверить на излом группа молодых бизнесменов из солнечной Сибири. Вернее, непоколебимая уверенность в своей неземной красоте, божественной харизме и умопомрачительной сексуальной привлекательности сподобила их подкатить к спутницам хорошо известного нам Дениса Чубарова. А абсолютное равнодушие девушек, приехавших в «Уроборос» для того, чтобы как следует оттянуться с близким другом, и дурная привычка решать возникающие проблемы силой… впрочем, ЭТОТ ИДИОТИЗМ надо видеть своими глазами. Итак, запись боя, который кто-то из непосредственных свидетелей уже окрестил «Отвагой слабоумных», но без звуковой дорожки, ибо речь гостей столицы требуется «запикивать» практически целиком…

Честно говоря, даже для меня, непосредственного участника этого события, работа неведомого режиссера, за считанные минуты собравшего фрагменты записей с нескольких камер наблюдения, изменившего скорость воспроизведения самых значимых моментов и «склеившего» из всего этого полноценный развлекательный мини-фильм, показалась шедевром. Ведь получившаяся склейка демонстрировала не столько маневры обеих сторон конфликта перед началом потасовки, сколько выражения глаз и лиц. Поэтому по-черепашьи медленный полет ладони к моему лицу зал встретил возмущенным ревом. А «спортивный обозреватель» добавил полешек в разгорающееся пламя народного гнева очередным комментарием:

— Увы, при столкновениях с Денисом Чубаровым принцип «Наглость — второе счастье» дает сбой: предводитель отважных, но слабоумных унижает воздух, ра-а-азгоняется-а-а… и нежно прижимается к колонне!

Следующую фразу зал слушал сквозь гомерический хохот толпы, оценившей красивую пробежку и выражение лица «мачо», подчеркнутое стоп-кадром:

— К сожалению, способность ценить чужое великодушие дана не каждому. Поэтому обиженный и уязвленный гость нашего клуба сейчас исполнит фантастический сайд-кик. Заранее прошу не смеяться — каждый бьет, как умеет, а прочность стен и крыши этого здания, увы не абсолютна.

Ага, так они и промолчали — оценив неземную технику удара, публика начала биться в истерике. Благо стараниями неведомого режиссера эту «атаку» показали несколько раз и с разных ракурсов. Приблизительно такую же реакцию вызвала и помощь в скоростном обретении хорошей растяжки. Но самые бурные аплодисменты вызвал комментарий к болевому на пальцы:

— А сейчас я продемонстрирую вам кадры, на которых Чума идет навстречу еще одному слабоумному, помогая освоить женскую партию танца маленькой лебедушки из известного балета. Честно говоря, я так и не понял, в какой момент этот сибиряк озвучил нашему гостю свою сокровенную мечту. Но факт остается фактом — движение, которому этот бизнесмен так и не смог научиться у себя дома, здесь, в Москве, вышло с первого раза. И это не может не радовать. Ведь мы с вами, скорее всего, присутствовали при рождении новой звезды Большого Театра!

— После такой рекламы на бизнесе этих придурков можно ставить большой и жирный крест! — привстав на цыпочки и почти коснувшись губами уха, хохотнула Эрика. — Да и в московские клубы им уже не попасть.

На будущее этих придурков мне было наплевать с Останкинской телебашни. А вот перспектива общения с сотрудниками доблестной полиции, которые, вне всякого сомнения, должны были появиться в «Уроборосе» с минуты на минуту, слегка напрягала. Нет, я понимал, что руководство клуба сделало все, чтобы обелить меня со всех сторон, и собирался ответить добром на добро. Но общаться с теми, кто априори считает себя вправе обращаться с законом, как с дышлом, все равно не хотелось.

Как ни странно, боженька услышал мои невнятные молитвы и помог обойтись самым минимумом: я мило побеседовал с целым майором, которого кто-то очень хорошо подмазал, подписал юридически безупречный протокол, составленный без моего участия, и организовал собеседнику несколько фотографий с автографами для «сына, племяша и пацанов со службы». Правда, потом еще часа полтора честно отрабатывал помощь спонсоров, общаясь с посетителями «Уробороса» в ВИП-зоне и на танцполе. А перед самым отъездом домой — даже по дороге в туалет, куда решил наведаться на всякий случай.

Зато на пути обратно слегка расслабился, ибо попал на самую середину лазерного шоу и терялся в мелькании разноцветных лучей, рисующих в кромешной тьме даже не картинки, а целые истории. В общем, подходя к нашему столику, был готов отдать команду собираться. Но оказалось, что у нас гости…

…В режиме «Зритель» россыпь светодиодов, стараниями дизайнеров «вживленных» в столешницу, работала на минимуме. То есть, позволяла не путать тарелки с бокалами, находить вилки с ножами и уверенно определять текущее местонахождение бутылок со спиртным, что, вероятнее всего, должно было положительно сказываться на доходах заведения. Да, можно было выбрать еще десяток предустановленных вариантов, но при централизованно отключенном верхнем свете особого толку в этом не было, ведь все они позволяли видеть не собеседников, а контуры их лиц, фигур или, как в режиме «Интим+», слегка выделять из темноты отдельно взятые части тела. Тем не менее, составить некое впечатление о личностях, за время моего недолгого отсутствия успевших придвинуть к торцу столика два кресла и занять мое место, все-таки удалось: я определил их приблизительный рост, прикинул вес и даже заметил, что один, вероятнее всего, качок-химик. Однако напрягся отнюдь не из-за количества возможных противников или наличия среди них громилы, разъевшегося на анаболических стероидах — мне не понравилось то, что эта троица все еще сидит, а не идет строевым шагом к этой самой матери в сопровождении охранников «Уробороса»!

В общем, нарисовавшись рядом с парнем, вынудившим Джинг сдвинуться к Насте, нагло развалившимся на освободившейся части дивана и закинувшим руку на спинку так, что почти обнимал мою подругу, я без лишних слов подхватил хама под мышки и пересадил на колени к качку, благо тот обретался от силы в полуметре. Потом спокойно сел и повернул голову к сдвоенному силуэту:

— Я вас внимательно слушаю.

— Ого! А ты, Денис, действительно реальный пацан! — пьяно восхитился вынужденный переселенец, завозился на своем насесте и был уважительно поднят на ноги. Но на этот раз не мной.

— Это Илья Котов, мой, вроде как, жених и, по совместительству, наследник одного из владельцев этого заведения… — торопливо сообщила Голикова, по моим ощущениям, решившая вмешаться до того, как я наворочу дел. А когда сообразила, что я не спешу бить морды, немного успокоилась и довольно своеобразно выразила личное отношение ко всем трем незваным гостям: — Этот недоумок, как обычно, пребывает под дурью и не понимает, что используется в качестве дойной коровы парочкой очередных любителей присасываться к чужим кошелькам.

— Эй, подруга, а повежливее нельзя? — возмутился тот, который косил под утонченного аристократа. А химик предпочел промолчать. Хотя тоже неслабо разозлился.

— Кстати, о вежливости… — более-менее разобравшись в создавшейся ситуации, вкрадчиво начал я, дождался общего внимания и добавил в голос металла: — Тот, который, вроде как, жених, остается, а все остальные свободны!

«Все остальные», конечно же, набычились и грозно засопели. Пришлось осаживать:

— Все вопросы — к отцу вашего спонсора! Но — после того, как свалите в туман. У вас десять секунд до начала движения. Время пошло…

Как я и предполагал, менталитет шестерок из высшего света мало чем отличался от менталитета шестерок из среднестатистического детского дома, так что продемонстрированная уверенность в праве повелевать заставила эту парочку повернуть голову к Котову. А отсутствие его внятного ответа напрочь испортило настроение и все-таки вынудило покинуть наше общество вовремя.

К Котову я отнесся иначе — предложил расположиться в одном из двух освободившихся кресел, дождался, пока он, наконец, определится с выбором, и поинтересовался, чем обязан.

Ответ не блистал оригинальностью, но позволил оценить уровень обдолбанности и реальной крутизны «женишка»:

— Ну, ты ж боец? И я, типа, тоже. Просто уличный. Жаль, заметил тебя не сразу. Но решительность у меня в крови. И я, типа, решил познакомиться.

— Да какой ты, к чертям соба-… — начала Таня, но наткнулась взглядом на мою требовательно выставленную ладонь и прервалась на полуслове. А я снова повернулся к Котову:

— Решительных немного. Уважаю. Дай краба!

Зачем и как давать «краба» он явно не знал. Но в руку, протянутую для рукопожатия, все-таки вцепился. И даже попробовал ее как следует сдавить. Увы, ладошка «уличного бойца» не отличалась особой мощью, поэтому впечатлить меня не получилось. Впрочем, я впечатляться и не собирался: обозначил сам факт состоявшегося знакомства с отпрыском уважаемого человека, представился по имени, фамилии и прозвищу, а затем озвучил фразу, ради которой все это и затевалось:

— А теперь тебе пора. Тут твой батюшка с отцом Эрики мутят что-то серьезное, а я у них вроде наживки. И если ты ненароком влезешь куда-то не туда, обломаемся оба.

Окажись Илья не хлюпиком-размазней, удерживающим статус крутого мачо лишь благодаря положению и финансам отца, я придумал бы что-либо другое. Но парень однозначно не тянул на личность, готовую вступать в конфликты с отцом по любому поводу, поэтому можно было особо не изгаляться. К сожалению, этот способ вежливо послать куда подальше сработал даже круче, чем хотелось — услышав волшебное слово «отец», Котов чуть не пробил звуковой барьер и два забора. Но понимая, что запись этой «беседы» будут анализировать очень пристрастные личности, я придержал парня за рукав и снова «дал краба»:

— Был рад знакомству. Кстати, будет желание как следует порубиться — так, чтобы в кровь, кишки и все такое — прируливай в «Атлант». Только без своих клоунов — у нас таких не привечают…

…Сваливать из клуба сразу после того, как назвал себя наживкой Больших Дядь, я счел неправильным, поэтому уселся поудобнее, взял вилку и потянулся к единственному ломтику говяжьего языка, оставшемуся от здоровенной тарелки мясной нарезки. Джинг добродушно обозвала меня проглотом, Таня начала нервно отстукивать на столешнице какой-то марш, видимо, готовясь поделиться не самой приятной информацией, а Кравцова оперлась на бедро китаянки, пододвинулась поближе и настоятельно попросила не пить сок из полного бокала.

Я подобрался и вопросительно уставился на нее, благо к этому моменту лазерное шоу успело закончиться, и появившийся приглушенный верхний свет позволял видеть куда больше, чем прежняя тьма.

Девушка изобразила неопределенный жест, который я расшифровал, как просьбу чуточку подождать, и… начала рассказывать анекдоты. Причем новые, смешные, донельзя игривые и с использованием мата! Последним удивила всех, кроме меня. А после третьего заработала укоризненный взгляд от Дины и предельно понятное движение головой, объясняющее, что такое поведение шокирует почтенную публику. С последним, подумав, согласилась — перешла на громкий шепот, подалась вперед, рассказала четвертый и, продолжая «веселиться», поинтересовалась у Эрики, может ли та черкнуть отцу пару слов прямо сейчас.

Вильман включилась в игру с полпинка — утвердительно кивнула, не прекратив хохотать. А потом восхитилась выражению лица смеющейся Джинг, сделала несколько снимков камерой телефона и «занялась тюнингом получившихся изображений». Так что следующий «анекдот» от Кравцовой получился совсем не смешным:

— Попроси его пробить и взять под контроль задохлика из сегодняшней свиты Ильи, сделать химический анализ напитков, которые нам только что подогнали, по возможности, не привлекая стороннего внимания к этому процессу, и передать Котову-старшему, что его сына начали играть втемную.

— Черт, так и есть! — «от избытка чувств» шлепнув по столу ладошками, выдохнула Голикова. — Илья шел к нам налегке, толстячок был нагружен, как вол, а задохлик нес только апельсиновый фреш, который сходу поставил перед местом Дениса! Хотя «про него ничего не слышал», «приехал в клуб буквально полчаса назад» и «был искренне удивлен, что к нам вот-вот подойдет настоящий боец ММА»!

Комментарий Дины был чуть менее эмоционален, зато и подтверждал, и дополнял мнение Настены:

— Мне тоже показалось, что тощий был куда вменяемее, чем изображал. Кстати, появление рядом с нами такого персонажа более чем логично. Ведь танцы с бубнами, начатые вокруг Дениса владельцами сразу нескольких крупнейших компаний Москвы, не могли не привлечь к нему пристального внимания их конкурентов. Так что Чуму оценили, признали перспективным, включили в расклады и теперь усиленно нащупывают пути подхода или дискредитации. Только я сильно сомневаюсь в том, что сегодня в соке обнаружится хоть что-нибудь запрещенное — для развязывания войны нужны очень веские основания, а их пока нет. Зато абсолютно уверена, что за манипуляцией с этим бокалом будут наблюдать во все глаза.

— Все, отправила! — дав ей договорить, сообщила Эрика. — Что делаем дальше?

— Как «что»? — притворно удивилась Таня. — Продолжаем травить анекдоты, пока не получим ответ и ценные указания. Итак, попали педик, лесби и натурал на необитаемый остров…

…За следующие час Вильман-старший списывался с дочкой аж три раза. В первом сообщении, вероятнее всего, набранном спросонья, поблагодарил за внимательность и настоятельно попросил не уезжать из клуба в течение тридцати минут. Во втором, куда более многословном, подтвердил наличие некой связи между задохликом и кем-то из их заклятых врагов, дал понять, что проблема уже решается, и сделал небольшой подарок — файл с окончательной редакцией фильма о недавнем побоище с комментариями ведущего, врезками из мультфильмов и музыкальным фоном. С припиской «Для выкладывания на страничке Дениса и в блоге Танюшки». А в третьем написал, что с него и Котова-старшего причитается, изъявил желание видеть нашу компанию в «Уроборосе» не реже раза в две-три недели и попросил развезти Эрику с Диной по домам.

Решив, что последняя фраза — что-то вроде завуалированного намека на желательность немедленной встречи, я в темпе подозвал официанта, убедился в том, что счет уже оплачен, оставил чаевые, спустил расстроенных девчонок на паркинг и разогнал по машинам. По ночному городу тоже гнал, как на пожар. Как оказалось, зря — ни у дома Эрики, ни рядом с жилым комплексом «Экскалибур», в котором обитали Бахметевы, ни перед дверью квартиры, до которой я проводил Дину, меня никто не ждал.

— Это был намек не тебе, а им. Чтобы помнили о долге перед семьей… — желчно буркнула Таня, дожидавшаяся моего возвращения на заднем сидении нашего «Гелика». — А меня доставать перестали. После того, как я показала папе с мамой собственноручно снятый фильм о ночных забавах женишка…

Как я понял из дальнейшего рассказа, Голиков-старший обручил дочку с сыном друга детства незадолго до того, как ей исполнился годик. Согласно семейным легендам, решение связать семьи через детей было принято после долгих и тяжелых раздумий, а не во время трехнедельного загула на каком-то курорте Юго-Восточной Азии, о чем девочке сообщили злые языки лет через десять. Как бы там ни было на самом деле, она начала гордиться новым статусом еще в младшей группе детского сада. И до смерти достала подружек, хвастаясь женихом, который «настолько крут, что уже учится в школе»!

Чувства к «жениху», умело подогреваемые взрослыми, становились все сильнее и сильнее вплоть до шестого класса. Вернее, до двухдневного празднования дня рождения какой-то одноклассницы в загородном доме ее родителей, куда были приглашены не только подружки именинницы, но и их семьи в полном составе. Там Татьяне, порядком доставшей сверстниц рассказами о невероятных достоинствах будущего мужа, показали Илью в «естественной среде обитания». То есть, обкурившимся какой-то дури и в компании еще двух таких же недоумков дерущим во все дыры какую-то «жутко старую» горничную, не устоявшую перед крупной суммой денег.

С этого момента любви как не бывало: девочка, донельзя впечатленная истинным обликом суженого, выходила из себя при любом упоминании его имени. Однако ее родители не унимались. Первое время доказывали, что Илья «не такой», описанной картины просто не могло быть по определению, а значит, Таня обозналась. Чуть позже убеждали ее в том, что парень, только-только дорвавшийся до взрослой жизни, вот-вот перебесится. А когда дочка перестала реагировать и на это объяснение, заявили, что долг перед семьей превыше всего, а значит, ей надо стать настолько сильной, чтобы суметь подмять под себя сразу два крупных бизнеса, слить их в единое целое и, в дальнейшем, передать новый и большой своим детям.

— Тут-то меня и накрыло! — добравшись до финала истории, криво усмехнулась Голикова. — Я начала мониторить личные странички Ильи, его друзей и подружек; подсадила на деньги двух старших сестер одноклассниц, тусовавшихся с ним в одной компании; собрала море обычного компромата и так далее. А через месяц с небольшим после поступления в МГУ попала на вечеринку старшекурсников и ближе к утру застала Котова в пикантнейшей ситуации — он, обкурившийся до зеленых чертей, трахался сразу с двумя парнями, тоже не вязавшими лыка! Нет, бабы там тоже присутствовали. Но в бессознательном состоянии и на полу…

— Так что в кадр не попали… — понимающе ухмыльнулась Настена.

— Не попадали! — уточнила Таня. — Я никуда не торопилась — долго и упорно снимала шедевр в жанре восемнадцать плюс. А уже через несколько часов, во время семейного завтрака, показала свой труд родителям. И заявила, что рожать от такого урода не буду ни за что на свете.

— А потом со спокойной совестью ушла в загул… — подала голос Джинг.

Голикова грустно посмотрела на нее, чуточку поколебалась и ляпнула:

— Да не было никакого загула. В моем прошлом была только спортивная гимнастика с драконовскими методами растяжки, три постановочных романа с парнями, согласившимися отыграть роль временных ухажеров в обмен на материальную помощь и помощь с поднятием имиджа, да вы с Денисом…