Времена грёз. Том 2

Коронация

Я навсегда запомню этот взгляд цвета прохладного осеннего неба. С каждой секундой, с каждым прошедшим мигом он наполнялся пониманием и изумлением, обращаясь то ко мне, то к Каину, вновь хмурому и рыщущему в поисках ответов в своем сознании. Аван всегда была на стороне брата, сколько я помню и сколько помнил Ньярл, она старалась поддержать его, даже когда не могла быть рядом или когда Эреб почти прекратил их общение. Потому у меня не было уверенности в ее помощи, но была надежда, малый огонек, сохранившийся за счет давнего подслушанного разговора после встречи с оборотнями. Тогда я не поняла, насколько важной была просьба некромантки поговорить с Авелем и объединиться, ведь у них всех был общий враг.

Желая помочь, Тар сделал шаг к возлюбленной, но она тут же дала знак отойти. При виде светлого Каин заметно напрягся и сжал кулаки, будто подспудно был готов ввязаться в драку с любым целестинцем на своем пути. Чтобы успокоить брата, Аван пришлось спрятать его лицо в объятьях, лишь так некромант наконец-то расслабился, закрыл глаза и глубоко вздохнул, будто желая всем нутром потеряться в сестринской заботе.

— Идем внутрь, ты объяснишь всё подробнее.

С этих слов началась наша скорая подготовка к поистине масштабному, королевскому празднику, собранному буквально на коленке всеми приближенными Блэквудов, пока маги, пришедшие в Санктум, одним своим видом делали целестинских министров значительно сговорчивее. Авелю пришлось в срочном порядке объявить отделение Сомны от светлых, что повлекло еще больше смуты и беспорядков, но только там, где вообще еще была возможность их устроить. Большая часть столицы, особенно в районах, где видели черный парад, оказалась сильнее заинтересована в родстве чуждого им «короля» с Аврелианом, чем в утерянных землях. Мало от кого укрылось сходство братьев, благодаря чему споры и предположения не утихали до самой коронации, в ход шли самые безумные и странные предположения, прораставшие из замеченных ранее «грехов» почивших правителей. В конце концов это привело к почти единогласной теории о темном бастарде Адама. Да, такой исход был маловероятен, да, Адам не мог бы допустить внебрачного ребенка, так как сам когда-то остервенело избавлялся от конкурентов, порожденных собственным отцом, но мысль о хитрой некромантке, обольстившей короля и спрятавшей ребенка на Саррубе, оказалась достаточно романтичной и понятной для большинства. Выслушивая эту историю от Тара, присматривавшего за мной в период подготовки и получавшего все последние сплетни от старых друзей и коллег через украшение, подобное моему, я не могла не восхититься тому, как близко к правде подобрались целестинские болтуны. При некотором умалчивании остальных фактов можно было сказать, что они попали точно в цель: была некромантка, был ребенок, спрятанный у темных, но дьявол как обычно прятался в деталях.

— Еще Геката принесла Блэквудам две короны, она их, видимо, заранее заказывала у мастера. Едва ли кто-то успел бы сделать такой заказ за два дня.

Разлив по маленьким фарфоровым чашкам ароматный черный чай с мятой, Таранис пододвинул ко мне небольшую хрустальную вазочку, полную цветастого мармелада в сахарной посыпке. Буквально единственное, что я сейчас могла есть без проблем на третий день моей вынужденной опеки над Каином. Если бы не снотворное для нас обоих, я бы уже сдалась и потеряла все силы, но даже так ночи не хватало для полноценного отдыха — передышка, не более, пока с каждым днем тело всё меньше справлялось с нагрузкой. Мигрень, посещавшая в первый день лишь вспышками, сегодня стала постоянным спутником, выстукивая молоточками по вискам, подкатывая тошнотой к горлу и обручем сжимая голову. Мир вокруг преображался и суматошно готовился к новому этапу, даже солнце соизволило устроить в Кадате жаркие деньки, пока я, морщась, как от зубной боли, пряталась в самых темных углах дома, заливая усталость бесконечным потоком чая.

— У ведьмы всё всегда продумано наперед.

Стыдно признаться, что я не допускал ее вмешательства.

Никто не допускал, все привыкли, что она сидит в лесу и только воронов посылает, а теперь…

Я бы хотел поговорить с ней.

Сам знаешь, не раньше коронации, если мы сейчас начнем меняться местами и без того хрупкая связь прервется. Нам бы только остаток дня простоять.

Жаль, что я так поздно обратил внимание на то, что преследовало меня всю жизнь.

Взяв в руки чашку, я с недовольством проследила, как сильно она задрожала. Пальцы, словно частично онемев, задеревенели, не слушались, на неровную рябь чая упала первая алая капля.

— Черт.

Тар бесшумно и быстро встал с места, жестом настоящего джентльмена достав из нагрудного кармана тонкий шелковый платок. Такой белый, что к нему прикасаться было стыдно, не то, что безвозвратно пачкать кровью.

— Такое бывает при перенапряжении. Как голова? Не кружится?

— Пока нет, спасибо. Аван не передавала об успехах?

— Еще пару часов, и мы выдвинемся в Аркхем. Должен отметить, ты создала удивительно подходящее место для подобных мероприятий.

— Да уж, подгадала.

Промокнув тканью нос, я рассеяно проследила, как на снежном полотне растекаются багровые пятна, вызывающе яркие и большие, будто одним своим видом раздражавшие моё воспаленное сознание. Прикрыв веки, я сгорбилась над столешницей, пережидая очередной скачок давления в черепной коробке.

— Поскорей бы всё кончилось.

— У тебя будет много времени отдохнуть, постарайся думать прежде всего об этом.

— Не выходит, я не знаю, что меня ждет, не могу представить, как проснусь завтра в обед и просто начну жить так, как прежде. Спущусь сюда на кухню и за столом с братом позавтракаю яичницей.

Аккуратно забрав у меня испорченный чай, Таранис обновил напиток и поставил чашку передо мной, многозначительно положив рядом с ней кусочек апельсинового мармелада.

— Что ж, Гани действительно сложно представить вставшим в такую рань.

Отняв платок от лица, я не смогла сдержать улыбку. За эти пару дней, что я была под чутким надзором целестинца, мне не раз удалось отметь, насколько он бывает внимателен и предусмотрителен, будто всегда заранее готовый к любому развитию событий, и даже неожиданная для Аван опека над братом оказалась почти полностью устроена Таром с таким спокойствием и знанием дела, будто будущий король был просто еще одним воином под присмотром бывшего генерала.

— Господин, мы закончили приготовления.

В дверном проеме кухни, отчаянно робея перед нами, показался юнец, один из тех приглашенных слуг, что обхаживали Каина, приводя его в надлежащий статусу внешний вид. Чувствуя, как выделенное на отдых время утекает, я заполошно запихнула в рот сладость и залпом выпила чай. Заметив это, Таранис вздохнул, явно недовольный поспешностью.

— На это у нас хватило бы времени. Раньше подписания акта о ненападении ты всё равно не сбежишь с коронации.

— Я просто хочу поскорее доехать на место, мало ли что случится в дороге.

Понимающе покивав, светлый повернулся к помощнику, вынося свой вердикт:

— Готовь машину.

— Да, сир.

Юноша послушно поклонился и вновь исчез в коридорах, всего через пару минут подогнав автомобиль Блэквудов к крыльцу. К этому времени мы с Таром подошли в прихожую, встретив виновника торжества. Каин, рассеянный и особенно задумчивый, даже не повернулся в нашу сторону, сверля взглядом входную дверь. Его мысли то и дело обращались к сестре, уже ожидавшей нас в Аркхеме.

Похлопав будущего короля по плечу, Таранис внимательно посмотрел в его глаза. Недовольство, отразившееся на лице Каина, тут же сменилось узнаванием, Аван потратила немало сил, чтобы светлый без ее присутствия воспринимался частью семьи.

— Каин, ты готов ехать?

— Д-да, конечно, не понимаю только, для чего меня так нарядили.

«Нарядили» явно было не слишком подходящим словом — для одного из самых значимых событий страны в рекордные сроки был обновлен угольный костюм, в котором Блэквуд был на приеме в Санктуме. Небольшую часть золотой вышивки заменили, добавив в нее новые элементы с тонкими изогнутыми ветками в мелких шипах. Мне осталось непонятно назначение такого узора, но это, как и прочие странные детали, осталось на совести Гекаты. Своими пожеланиями ведьма будто сплетала всю церемонию в единый непонятный ритуал, нам оставалось только смириться и сыграть роли вслепую.

Спустя еще чуть больше полчаса преодолев путь по проторенным каменным дорогам, мы въехали по главной улице в мрачный, древний Аркхем, знавший еще времена беззакония на забытых целестинцами землях, а теперь ставший колыбелью для огромного количества магов со всех уголков света. Будущие ученики уже постепенно стекались в город, некоторые, насколько я знала, помогали в последней подготовке общежитий, прибираясь и расставляя мебель в комнатах, где сами собирались жить. Мне жутко хотелось побывать здесь во время учебы, чтобы оценить дело рук своих и понаблюдать за жизнью этого сумасшедшего муравейника. Посмотреть, как люди впервые увидят высокие серые стены, непривычно похожие на чей-то старинный храм. От одного вида фасада сердце в восторге замирало, одно дело представлять всё на бумаге и совершенно иное увидеть Академию вживую, холодно возвышающуюся над жилыми корпусами.

— Ты проделала огромную работу, даже не представлял, что ты можешь придумать такое.

Неожиданно мягкий голос Каина заставил меня оторваться от созидания и вернуться к более насущным делам. Повернувшись к нему, я неловко кивнула, чувствуя, что это скорей всего будет последним комплиментом в мою сторону.

— Спасибо, приятно слышать.

Дождавшись, пока машина остановится у малого входа, мы вышли из салона и как можно быстрее преодолели расстояние до дверей. За ними, суматошно семеня по широкой каменной лестнице, к нам спустилась Аван в платье цвета самой темной ночи, расшитом самыми яркими звездами. Мелкие драгоценные камни переливались на бархате, обнимая тонкие плечи и пряча руки в разрезанных рукавах. Будущая королева выглядела как никогда потрясающе, но болезненно бледно.

— Я так рада, что вы уже здесь. Как Каин? Меня с самого утра отвратительно мутит.

Быстро чмокнув брата и Тара в щеку, Аван попала в руки последнего, позволив себе на миг замереть в его объятьях.

— Ты хотя бы ела сегодня?

— Немного, у завтрака был неприятный привкус.

— Попросил приготовить твое любимое.

— Я так сильно нервничаю, что даже от чая тошно. Потерплю, пока всё не кончится. Идем.

Дав знак спустившимся за ней помощникам, Аван повела нас через коридоры к залу, где по моей задумке должны были проходить общие мероприятия и приветствие учеников в начале года. Множество скамей, ожидающие своих гостей, заполнили пространство перед сценой, украшенной цветами. За ней, как за алтарем в церкви Элеоса, поднимались три высоких стрельчатых окна. Без витражей, но вид на обширную реку Мискатоник, разрезавшую горы Хатег-Кла вдалеке, был лучше любого рукотворного узора.

— Софи, ты можешь подождать в прилегающей комнате до начала церемонии, знаю, что тебе сейчас непросто.

Поймав мою ладонь, Аван подождала, пока остальные пройдут вперед, и быстро указала мне на небольшую дверь сбоку, за ней, насколько я помнила по плану, располагалась гримерка для будущих постановок учеников. Оценив свои силы, я послушно покивала и направилась к ней, внутренне порадовавшись тому, что мне не придется сидеть в зале с нарядными гостями. Для такого помпезного праздника я даже не пыталась соответствующе выглядеть, ограничившись скромным и опрятным костюмом.

— Благодарю.

— Позови, если тебе станет хуже, мы будем рядом в кабинете. Последний раз проверим все документы и договора.

Она скрылась с остальными за высокими дверьми ближайшей аудитории, где на мгновение в проеме мелькнула светлая шевелюра Авеля, чье лицо и костюм пока что были закрыты кейпом и маской некромантов Сомны.

Спрятавшись ото всех в темной гримерке и подглядывая за залом только через тонкую полоску приоткрытой двери, я принялась ждать, мысленно перебирая возможные варианты событий дальше. В лучшем из них Каин, конечно, поймет, ради чего я ограничивала его сознание, и послушает сестру с бабкой, а в худшем… сложно было что-то предопределить. Блэквуд знал, что в моей голове остался Ньярл, может быть, заставит отказаться от тела в его пользу.

Я не хотел бы тебе такой участи.

Правда? Мне казалось, ты первый будешь за.

Это заблуждение. Напомню, я не просил меня возвращать и, наверное, предпочел бы не видеть происходящего. Очень неприятно понимать свою неправоту.

Надо же. Значит, ты всё же согласен с таким перемирием?

Нет, хотя в нынешней ситуации это лучший исход, но я бы предпочел не делать те ошибки, что были совершены мной.

Чудо какое. Это надо отметить.

У тебя будет время, много времени, чтобы пожить для себя.

В зале начали собираться первые гости, красивые, с дорогими украшениями и цветастых тканях, из Целестии и Сомны, они с немалым удивлением оглядывали друг друга, холодно приветствовали знакомцев. Немногих светлых сюда привели чуть ли не под угрозой казни, как обязательных свидетелей церемонии.

Закрыв глаза, я позволила себе немного расслабиться, задумавшись о том, что ждет впереди. Непременно хотелось съехать из дома Блэквудов и самолично обшарить столицу до начала учебного года, чтобы потом, устроившись где-то в Академии, продолжить скромное изучение местной магии. Может быть, даже познакомиться с местными ведьмами. Будут ли они такими же сильными, как Геката? Каковы их силы? Могут ли они предсказывать будущее, или у них свои особенности…

Чуть не задремав, я вздрогнула от неожиданности, когда в зале раздалась музыка, нанятый Ганимом оркестр восторженно встретил Аван на сцене и спустя короткий проигрыш позволил ей поприветствовать гостей, коротко объясняя сложившуюся ситуацию.

— … Нами было принято решение отринуть вражду и открыть путь для нового сотрудничества, не как зависимое королевство и метрополия, а как полноценные, равные друг другу партнеры.

Выученные множеством официальных приемов гости деловито кивали и зааплодировали в такт вновь разразившимся фанфарам, хотя на их лицах едва ли нашлось одобрение. Возможно позже, когда они хотя бы успеют осознать сложившуюся ситуацию, у них получится в полной мере понять причины такого внезапного поступка обеих сторон.

— Помимо этого я хотела бы объявить во всеуслышание, что Аркхемская Академия, храм знаний, воссозданный руками нашей семьи, примет к себе не только детей Сомны, но и учеников Целестии, как основу для мира в будущем. Возглавит это слияние не кто иной, как юный принц Марк Люций, наследник целестинского трона.

Последние слова Аван потонули в общем ропоте, и даже музыка не смогла заставить гостей затихнуть. Кто-то в зале довольно громко возмутился, его поддержал голос рядом, и только вышедший на сцену Авель смог погасить поднявшееся волнение. Встав рядом с сестрой, уже не скрывая ни лица, ни одежды, он привычно вошел в роль строгого правителя, добавив значимости заявления для светлых.

— Я понимаю, что это решение может вызвать у вас вопросы и сомнения, но прошу отнестись к нему со всей серьезностью. Мы долго разделяли наши силы и наши возможности, сознательно ограничивая себя, не давая заглянуть за устаревшие рамки. Итогом этого стали конфликты, кровопролитие и недопонимание, сохранившееся не один век, а самое главное, потеря редких и важных для развития стран магов, чьи таланты оказались загублены на корню. Мой сын, получивший от меня дар разума, выразил желание обучиться некромантии наравне с магией света. Я поддерживаю его выбор, так как хочу, чтобы во главе Целестии был сильный и мудрый правитель, который проложит лучший путь к будущему нашей страны.

Аврелиан закончил речь, и как ожидалось, возмущение присутствующих сошло на нет. Только теперь я задумалась, насколько странно и дико для светлых может выглядеть темная правительница, вещающая что-то со сцены. Что-то мне подсказывало — не все из заморских гостей вообще восприняли ее появление всерьез.

Был бы тут хотя бы Каин, но увы, едва ли он порадует нас подобным ораторским искусством.

В зале вновь зазвучали фанфары, Авель мягко взял ладонь сестры в руку и провел ее к столу, где в двух красных папках с золотым тиснением были заготовлены документы для обеих сторон: об отделении Сомны, о признании ее независимости и акт о ненападении сторон сроком на целый век. На сцену под чутким присмотром Тара наконец-то поднялся третий в этом поколении Блэквудов.

Голову мгновенно обожгло жуткой, едва терпимой болью.

Невероятно видеть их вместе спустя столько лет, столько… мучений и… утраченных жизней.

Рада, что хоть кто-то получает удовольствие от происходящего.

Присев у стены, я ощутила, как из носа вновь хлынула кровь, заполошно вынув из кармана перепачканный платок, сквозь багровую пелену вновь посмотрела на поблескивающие на свету фигуры. Двое из них склонились над столом.

Нет, ты не понимаешь, я перестал мечтать об этом дне так давно, что и вспомнить сложно, я не верил в такую удачу, в воссоединение и… Я не смогу простить Авелю то, что он сделал, и едва ли остальные сделают это, но оставить месть и строить жизнь дальше, кажется безумием, которое мы все заслужили.

Сморгнув накатившие от напряжения слезы, я заменила платок рукавом. Кровь не заканчивалась, сознание плыло, как от жары при солнечном ударе, тошнота стала почти невыносимой.

Каин получил ручку, Аван что-то шепнула ему почти незаметно, и Блэквуд чуть нахмурился, будто стараясь прочитать документ. Я почти взвыла, мысленно поторапливая коронацию.

— Шустрее, черт возьми.

Темная фигура всё же склонилась и вытянула руку к красному пятну на столе, спустя бесконечно долгое смазанное движение, еще две фигуры, коими должны были быть Гемера и Ганим, принесли что-то на сцену. Собрав остатки воли в кулак, я заставила себя сосредоточиться.

— Аван Блэквуд, с этого момента ты объявляешься королевой Сомны, независимого государства земель Сарруб.

Аврелиан подхватил с подушки темную из черненого золота корону в виде переплетенных терновых лоз, мелкие драгоценные камни алого цвета поблескивали на свету, как свежие капли крови. Первые королевские регалии легли на голову старшей из Блэквудов.

— Каин Блэквуд, с этого момента ты объявляешься королем Сомны, независимого государства земель Сарруб.

Вторая корона, почти неотличимая от первой, едва коснулась волос Каина, когда я явственно ощутила, как оборвалась нить заклинания. Король Сомны заметно вздрогнул, ощутив тяжесть регалии и неожиданно осознав себя на сцене перед гостями. Заметив перемену, Аван тут же взяла свою папку в руки.

— Да здравствует король и королева Сомны!

Предусмотрительно сделав шаг назад, Авель захлопал в ладоши, подняв целую бурю аплодисментов и громкие возгласы жителей Сарруба. Воспользовавшись моментов, я постаралась как можно шустрее выскользнуть из гримерки, по стенке прошмыгнув в коридор. Нехорошее предчувствие точило меня изнутри, сил не осталось даже на простенькое заклинание, а последние чувства, пойманные мной от Каина, оказались довольно однозначны. Нужно было забиться в самый дальний темный угол и переждать основную вспышку гнева.

Я не думаю, что он действительно может сделать что-то плохое, Софи.

Давай не будем проверять.

Но тебе сейчас прежде всего нужна помощь, ты истощена, магически и физически, всё может стать еще хуже.

Плевать, мне сейчас никто не поможет, ты не понимаешь.

Ввалившись в самый крайний кабинет на этаже, я с трудом прошла к окнам и задернула шторы, погружая комнату во мрак, чтобы свет не резал чувствительные глаза. Пульсация боли в висках слегка затихла. На ощупь, как могла, я прошла к письменному столу, стоящему поодаль, и, отодвинув стул, села под столешницу, обняв колени. Кровь из носа уже не ощущалась, хотя, кажется, она всё еще была, но большая часть лица будто онемела, сдаваясь перед основным источником моих страданий где-то в голове.

Будто прячась от себя самой, я замерла, выравнивая дыхание и стараясь отрешиться от ощущений. Тишина кабинета постепенно обволакивала мое сознание. Наслаждаясь этим покоем, этой навалившейся легкостью, я позволила себе вновь задремать. Тело тянуло в сон, как в спасительный отдых, где меня больше ничего не потревожит.

— Вот ты где.

Кто-то грубо схватил меня за голень и резко вытянул наружу. Что-то тяжелое навалилось сверху, сильные пальцы вцепились в волосы и, приподняв голову, резко ударили ее об пол. От нахлынувшей боли я чуть не задохнулась, выставив руки, я попыталась оттолкнуть обидчика, но кисти неприятно заломили и тут же припечатали к груди. В темноте мелькнула золотая вышивка на ткани.

— Слишком серьезное задание для такой идиотки.

— Постой…

Я дернулась в надежде хоть чуть-чуть увернуться. Новый удар пришелся по уху, оглушив меня на несколько секунд, голос Каина раздался словно за ватной пеленой:

— Если понадобится, я выбью каждый потраченный на тебя день, каждый час твоего существования за мой счет, каждую каплю доверия.

— Стой-стой, пожалуйста, позволь… позволь сказать…

С силой схватив мою челюсть, он заставил меня повернуться и даже слегка наклонился, чтобы расслышать мой слабый голос. Не видя возможности бегства, я решила не стесняться и не держать язык за зубами, выдав то, что уже давно хотелось сказать.

— Знаешь… теперь ты знаешь, какого потерять единственную желанную цель в жизни… когда ее отнимают против воли…

Я позволила себе улыбнуться последний раз, воспользовавшись моментом и выдернув руки из хватки. Кое-как закрыла голову, злость первого короля Сомны не заставила себя ждать, удары посыпались один за другим, но это уже было так неважно, что я словно отрешилась от себя, спряталась вглубь сознания, будто со стороны наблюдая за происходящим. Пускай отыграется, этим ничего теперь не изменишь.

— Каин, прошу прекрати!

Дверь кабинета хлопнула, на миг выхватив силуэт Аван. Она бросилась к брату, вцепившись в его плечо, и я только чудом успела схватить его руку, не давая Каину отпихнуть сестру локтем. Не хватало и ее лишить всего.

— Ты тоже была околдована? Или ты вновь предала меня, Аван?

— Я никогда тебя не передавала и никогда не шла против тебя.

— А это тогда что?

— Другое сражение, сложнее, чем предлагал ты, но действенней.

Отдышавшись, Каину пришлось всё же повернуться к сестре, ожидая объяснений. Аван присела рядом, начав говорить быстро, но твердо, явно ровняясь на манеру речи младшего брата.

— Эту идею мне дала Софи, она сама создала идеальный инструмент, подумай сам. В наших руках целое поколение юных магов, которые готовы слушать нас и учиться так, как мы того пожелаем, а в будущем, если мы правильно распорядимся ресурсами, они останутся здесь в Сомне, развивая нашу страну, а не Целестию.

— Ты же не всерьез веришь в эти безумные мечты?

— Почему же? Куда как не мне знать, что мы вольны вкладывать в чужие головы то, что пожелаем. К чему вести бессмысленные кровопролития? Наша армия никогда не будет настолько же большой, как в Целестии, но мы можем брать не числом, а качеством, отринув воины и выстраивая страну лучше, желаннее, чем у светлых. У нас уже есть всё, что нужно.

— Это чу-ушь, Аван.

Разочарованно застонав, Каин тем не менее опустил руки, дав сестре осторожно приобнять его шею и успокаивающе погладить по макушке.

— Хотя бы попробуй вспомнить, ради чего к Ньярлу стекались люди со всего света. Мы даем возможность взять судьбу в свои руки, не боясь набегов, жертвоприношений и давления церкви. Так у нас появились Уэсты, Клеон, так у тебя самого появились помощники, тот беглый аристократ и монахиня, которую он спас. В стране некромантов никогда не жили только некроманты, а для первого года обучения в Академии у нас в руках уже есть принц, неужели этого, по-твоему, мало?

Уткнувшись в шею Аван, Каин молчал, но явно задумался о словах королевы. Ее голос стал тише, словно сильнее убаюкивая, уговаривая брата.

— Да, это будет долгий путь, я знаю, это займет не одно десятилетие, но те, кто с Ньярлом выстраивал свою жизнь здесь, до сих пор на нашей стороне, такая преданность и не снилась Авелю.

— Я… понял тебя, но есть одно, но.

— Что же?

— За предательство семьи я изгоняю Софи из рода.

— Каин…

— Это моё условие.

— У нее память Ньярла.

— Но не его характер, а разум… Испорчен ей.

— Так нельзя…

— Или я, или она, Аван.

Обняв брата крепче, девушка тихо выдохнула и покачала головой:

— Конечно ты, Каин

— Хорошо. Бумаги я подготовлю сам, это будет мой первый приказ как короля, но уже сейчас я запрещаю Блэквудам ей помогать, ты поняла?

— Да.

Голос Аван прозвучал так уверенно, что у меня не осталось сомнений, она уже придумала обходной путь или какую-то уловку, о которой мы пока и представить не можем. Спустя мгновение они оба поднялись на ноги. Каин даже не посмотрел в мою сторону, просто молча потянув сестру к выходу. Двери тихо хлопнули, оставляя меня одну.

Очень сильно повезет, если меня тут кто-то найдет. Сознание отказываясь помогать, постепенно угасало, вновь стремясь к отдыху. Сквозь плотную завесу сна и неподъемной усталости тела я с трудом расслышала, как в комнате зашуршала ткань. Чьи-то дрожащие руки подхватили меня с пола, носа коснулся запах яблок и винограда.