Времена грёз. Том 2

Под холмом

Оставив меня в некоторой растерянности, Уна без помощи горничных собралась удивительно быстро, не слишком беспокоясь о сезонности одежды и просто накинув на любимое платье тонкую шубку из белого меха. Ухоженные руки украсили длинные шелковые перчатки, даже на вид стоящие баснословных денег. На голове специальными заколками была закреплена легкомысленная шляпка с короткой вуалью на один бок. Полюбовавшись собой в зеркале, Уна, недолго думая, подхватила одну из своих алых помад и, накрасив губы, попыталась поймать меня для той же процедуры, но я успела ускользнуть, сославшись на далеко не вечерний вид. Принцесса недовольно скривила рот и даже нахмурилась из-за моего упрямства, но слишком наигранно для того, чтобы я в это действительно поверила.

— Ничего, в следующий раз тебя наряжу как следует, не отвертишься. Я обязана снова увидеть тебя в платье.

— Смею напомнить, что я прежде всего страж.

— Юбка и немного косметики не помешают тебе махать этой жуткой штукой на поясе.

— Я бы поспорила.

Вручив мне в руки колье из двух рядов мелких ровных жемчужин, Уна дождалась, пока я застегну его на тонкой девичьей шее. Ее глаза сияли нескрываемым азартом, будто принцесса в одночасье получила всё, о чем могла мечтать. Повиснув на моем локте, она не дала отстраниться и изобразить субординацию хотя бы для следящих в коридорах псов. Цепкие пальчики то и дело показывали мне куда идти, задорный голос пересказывал последние сплетни и новости, в том числе о том, как Мирра на днях заставила горничных сделать генеральную уборку во всем крыле из-за того, что ей до тошноты не нравился какой-то запах. Слуги сбились с ног, не понимая, на что королева реагировала так остро.

Заглянув ко мне в спальню за пальто и закончив импровизированный экскурс, мы спустились к выходу для «важных особ», в отличие от моего привычного прохода через хозяйственное крыло, здесь среди цветов и кресел, обитых бархатом, мужчины в дорогих костюмах встречали и провожали министров, послов и гостей из высших слоев знати. Увидев Уну, присутствующие вежливо покивали. Машина, забравшая нас от крыльца с мраморными ступеньками, выглядела поистине королевской, не чета той, в которой ездила я с Фином. Незнакомый водитель по просьбе принцессы повез нас к какому-то парфюмеру.

За окнами мелькнула довольно широкая река, пронизывающая весь город с востока на запад, из нее брали свое начало многочисленные каналы, в коих я уже успела побывать.

Повезло, что тогда еще не было заморозков.

Интересно, как там Дей.

Присев ближе на сидении, Уна чуть потянула меня за рукав, привлекая внимание. На фоне светлого салона, украшенного вышивкой с вензелями, она выглядела очаровательной фарфоровой куклой на тканевой подложке в футляре.

— Серафина, как тебе жизнь во дворце?

— Довольно суетно, но красиво.

— А кофе в Санктуме? Ты уже пробовала?

— Да, довелось, мне было интересно узнать, чем занимается твоя семья. Я взяла вариант кофе с твоим именем.

— О! С ванилью и сливками! Новички такое не берут, слишком крепкий, хоть и кажется на вид совсем простым.

— Мне понравилось, хотя я бы еще взяла с карамелью.

— Лучше кармель с апельсиновой цедрой. Мягкий вариант для уютных вечеров, — опустив глаза к полу, принцесса повела плечом. — Если хочешь, ты тоже можешь что-то придумать, а мы потом в кафе попробуем.

Запрокинув голову к спинке сидения, я попыталась вытащить из головы самые оригинальные варианты, встреченные в прошлой жизни. В свое время от одной только чашечки эспрессо с лимоном для бодрости перед парами я чуть не получила язву желудка.

— Кофе с перцем.

— Фу, извращение какое, боже.

— Ты просто не пробовала.

— Нет, спасибо, и не надо.

Я не смогла скрыть улыбку, Уна тут же улыбнулась мне в ответ, накручивая один из льняных локонов на палец.

— А ты скучаешь по дому? По Кадату? У тебя, кажется, довольно большая семья, а тут ты совсем одна осталась.

— Да, есть такое, но в основном скучаю по брату очень сильно, не знаю, как он там без меня.

— У тебя есть брат?!

— Кузен. Талантливый поэт со слишком доверчивым сердцем.

— Ах, как я его понимаю, только у меня совсем никаких талантов нет.

— Неужели?

— Правда-правда, даже слуха нет, все учителя музыки от меня отказались.

— Я музыке не училась, но некоторые песни пою просто для души.

— Споешь когда-нибудь для меня? Мне иногда бывает очень одиноко.

— Если хочешь.

Машина остановилась на краю торгового квартала посередь цветастой стайки бутиков и ювелирных магазинчиков, в обилии теснившихся у просторных пешеходных дорожек. Среди них, как белая ворона, самым последним в очереди старинных домов и долголетних лавок будто бы случайно оказался парфюмерный салон с резным изображением полупрозрачных, хрустальных цветов на просторной витрине.

Чистое, аккуратное и крайне модное местечко своей нарочитой легкостью и простотой словно укоряло соседние здания за их вычурность, явившуюся прямиком из прошлых веков. Серо-зеленая вывеска над входной дверью гласила — «Парфюмы Грея».

Увидев кого-то в окне за искусным рисунком и образцами прозрачных флаконов, Уна заторопилась выйти на улицу и, наскоро попрощавшись с водителем, потянула меня к двери салона, по-хозяйски распахнув ее у кого-то перед носом. Ловкие пальчики вцепились в жилетку незнакомца, притягивая его к губам принцессы. Красная помада разукрасила бледные неровные щеки бедолаги.

— Морган! Я вновь с тобой! Меня выпустили из домашнего плена, и погляди, кого я к тебе привела! Ты же помнишь Серафину? Я рассказывала о ней, мы встретились на балу. Боги, ты не представляешь, как я рада тебя видеть!

— Я помню-помню, Уна, умоляю, пусти меня, ты так распугаешь клиенток.

— К черту всё! Мы должны это отметить! Морган, ты понимаешь, насколько это важно? Морган, задумайся хотя бы на секунду, у меня появилась подруга!

Ничуть не стесняясь и едва не подпрыгивая в нетерпении, принцесса посмотрела в глаза юноши, ему пришлось заметно сгорбиться, но даже так было заметно, что полуэльф с чуть заострёнными ушами был достаточно высоким, тонкокостным и исключительно гибким, словно танцор или гимнаст. Его аккуратные, мягкие движения невольно завораживали и привлекали внимание своей нарочитой изящностью. Деликатно обхватив девичьи запястья, он постарался отстраниться под тихие смешки покупательниц у длинных стеклянных витрин в зале.

— Уна, дорогая, я всё понимаю, но давай это обсудим наедине, дай хотя бы предупредить помощниц.

— Конечно-конечно! Вот! — Отпустив жилетку, принцесса придержала Моргана за воротник и оставила яркий след от помады еще и на носу с чуть заметной горбинкой. — Теперь иди.

Пальцы Уны наконец-то разжались, но тут же потянулись к карману шубки, вытаскивая помаду и обновляя стершуюся на губах косметику у ближайшей зеркальной поверхности. Парфюмер, поправив вызывающий разрез на груди своей батистовой рубашки, повернулся к одной из подошедших работниц, полушепотом отдавая распоряжения. Щеки девушки заметно зарделись, взгляд перебегал с отсутствующих пуговиц на ярко расцелованное лицо. Воспользовавшись возможностью, я и сама присмотрелась к новому знакомому получше, пока принцесса, удовлетворившись отражением, перешла к изучению полки с новинками парфюмов.

В воздухе разлился аромат пионов, персика и роз. Одна из клиенток протянула Моргану платок, уточняя состав духов в ее руках, но белоснежная ткань едва очистила кожу, вместо этого только сильнее подчеркнув ассиметричные рваные шрамы исполосованного когда-то лица. Замерев, словно соляной столп, посередь зала, я не нашла сил отвернуться от этого зрелища, хоть и понимала, насколько отвратительно пялюсь. В голове возникло противоестественное и какое-то детское желание прикоснуться хоть раз к этому увечью, узнав его на ощупь.

Взгляд зеленых, поистине колдовских глаз пересекся с моим, заставив пристыженно опустить голову. Собственная щека нервно дрогнула, напоминая о том, как я сама на самом деле выгляжу, без магии, что подарил когда-то Каин. Коснувшись спрятанного рубца самыми кончиками пальцев, я услышала голос Моргана над собой.

— Не беспокойтесь, это незаразно.

Вскинувшись, я открыла было рот, чтобы оправдаться, но в руки парфюмера уже угодила Уна, заняв всё его внимание.

— Ты же пустишь нас под холм? Я хочу хорошенько отдохнуть и потанцевать.

— Выдался тяжелый день?

— Тяжелая жизнь.

Он тихо вздохнул, посмотрев на подругу со смесью нежности и укора, но всё же потянул нас обеих за собой куда-то внутрь зала, обогнув стойку продавцов и проводив мимо небольшого кабинета с отдельным стендом самой дорогой парфюмерии и туалетным столиком для самых важных господ прямо к невзрачной двери почти у подсобных помещений. За ней, спустившись по укрытой ковром лестнице на этаж вниз, мы прошли через опрятное подвальное помещение по короткому коридору меж укрытых тканью шкафов и запасных витрин к еще одной двери. Массивная, дубовая, обитая железом по углам и украшенная странными узорами, она казалась рудиментом, по воле хозяев оставшимся в стене, но короткий особый стук Моргана по деревянному полотну подсказал, что проход еще рабочий. В странных узорах, написанных бурой краской не меньше века назад, что-то неуловимо изменилось, тихо щелкнул замок, и в беззвучно открывшуюся щель на нас взглянул маленький, неказистый человек с коричневой кожей, растрепанными волосами и в засаленном сюртуке.

Морган чуть поклонился, приветствуя его, и достал что-то из кармана.

— С нами новая гостья. Я за нее отвечаю.

В протянутую мозолистую ладонь незнакомца легла золотая монета, но человечек лишь звучно причмокнул. Парфюмеру пришлось повторить плату, и только тогда, удовлетворенно покивав, страж открыл проход полностью, исчезнув в полумраке коридора за ним.

— Пропустили! Сэра, не отставай, а то потеряешься.

Принцесса подтолкнула меня вперед, уперев ладони в спину, Морган пошел последним и закрыл дверь, но я едва это отметила в сознании. Стоило лишь переступить порог, как на нас обрушились звуки, от неожиданности я чуть не отдавила ногу Уне, но девушка помогла мне пройти дальше в зал, что начинался прямо под нашим балконом с винтовой металлической лестницей вниз. Поистине огромный клуб с просторной сценой у дальней стены и длинной барной стойкой, обрамляющей зону столиков, поражал воображение, причем не столько своим странным расположением, сколько гостями этого тайного заведения.

Громко зазвучал джаз, живой оркестр будто по команде разнузданно заиграл что-то веселое, танцевальное, призывая посетителей на танцпол. В складках легких девичьих платьев мелькали козлиные ноги и стрекозиные крылья, ткани из инея, утренней росы и узора первых заморозков соседствовали с юбками и жилетами, сотканными из разнотравных ростков клевера, тимьяна и фиалок. Высокие и низкие, хрупкие, как первые подснежники, и округлые, словно человекоподобные жабы, с кожей белой и прозрачной, как утренний туман, или темной, вырезанной из векового древа — обитатели местечка «под холмом» высыпали к сцене, двигаясь в такт саксофонам, барабанам, тарелкам, трубе и контрабасу. Всего пара десятков гостей, не так уж и много для размеров такого заведения, но абсолютно безумно, если напомнить себе, что едва ли в этой толпе найдется хотя бы пять человек, включая нас с Уной.

Впервые вижу так много фейри в одном месте.

Впервые вижу так много фейри.

Моей руки коснулся теплый шелк, принцесса дождалась, пока я обращу на нее внимание. Ее светлое миловидное личико просияло, как у ребенка, дорвавшегося до конфет.

— Сэра, я так рада, что смогла привести тебя сюда. Мне кажется, мы отлично проведем время.

— Да-а, спасибо.

Мягко приобняв обеих, Морган подтолкнул нас к лестнице и, спустившись, указал на один из близких к сцене столиков с простой скатертью из светлого льна.

— Присаживайтесь, я схожу за напитками.

— Ой, а мне еще перекусить.

— Непременно.

Парфюмер наклонился к Уне и, что-то шепнув ей на ухо, забрал шубку. Принцесса умилительно зарделась, погрозила другу пальцем.

— Эту похабщину оставь при себе.

— Разве я не прав?

— Прав, но можно было и промолчать.

Самодовольно ухмыльнувшись, Морган покачал головой и повернулся ко мне, забирая пальто. Изящные пальцы пианиста аккуратно, будто бы невзначай огладили мои руки, и от одного этого движения меня вдруг бросило в жар. Ко мне множество раз пытались приставать и выказывали знаки внимания, но сейчас это вышло так интимно и просто, словно мужчина уже не раз признавался мне в любви, а сам он выглядел настолько порочно и естественно, будто флирт — это просто еще одна часть его натуры. Каштановые волосы едва доходили до плеч и в теплом свете отдавали в рыжину, чувственные губы складывались в неуловимую полуулыбку, и он казался очарованным и влюбленным даже когда не смотрел на нас.

Стараясь сохранить лицо, я всё чаще переводила взгляд на принцессу, вежливо кивая в ответ на ее щебет.

— Морган нашел это место случайно, его пригласил сюда маленький народец, когда он только выкупил здание для первого магазина.

— Я думала, что фейри обитают в основном в Соларии с эльфами.

— Я тоже, но они говорят, что там почти не осталось магии, а тут она еще есть, ее здесь еще достаточно, чтобы они жили в довольствии, поэтому большинство возвращается на исконную родину.

Мы сели за столик, приготовившись ждать, но к нам довольно быстро подошла официантка с полным подносом в руках и выставила на льняную скатерть блюда с закусками. Ничего необычного: картофель, немного жареной рыбы и мяса. Единственная диковинка нашлась лишь под столом, когда что-то коснулось моей ноги, и из-под юбки официантки выглянул кончик коровьего хвоста.

Напомнив себе о неприятной сцене с Морганом, я заставила себя не пялиться и воспринимать всё как должное.

— И Авель не против?

— Не уверена, что Авель понимает масштабы, а привести его сюда я не могу, он ненадежен. Соларцы стараются скрыть тот факт, что благословенный народец отвернулся от них. Узнай об этом Мирра, и беды не миновать. Она либо устроит скандал, либо закроет глаза на происходящее, причем первый вариант более явный. В последнее время и так ползут слухи, что королева ищет сильного мага, предположительно для того, чтобы закрыть место придворного помощника, но пока никто не торопится ей помогать.

— Она же Избранная.

— Я тебя умоляю, после двух сокрушительных побед в Беллаторе и Сомне ее либо боятся, либо ненавидят. Далеко не всем понравились потери в обоих конфликтах и их столь близкое расположение по времени.

— Странно, мне казалось, к ней относятся с благоговением.

— Есть и такие, это в основном церковники, но им по статусу положено любить посланницу бога. Даже церковь строят в ее честь.

— Потрясающе.

Парфюмер вернулся к нам, ловко удерживая пару стаканов и бокал красного вина. Разобрав напитки, первый глоток мы все вместе сделали за встречу. Уна, чуть поморщившись, тут же напала на еду.

Не зная, о чем поговорить, я пригубила еще глоток виски и спросила самую банальную вещь, пришедшую в голову.

— А как вы познакомились?

Чуть не подавившись, принцесса прикрыла салфеткой рот и быстро отпила вина, давая знак Моргану.

— О, это презабавная история.

— Тогда одна из служанок разбила глиняный горшок, и я решил, что этот день будет самым счастливым в моей жизни.

— Папа впервые взял меня с собой, отправляясь в гости к архиепископу, прежде я никогда не посещала подобные места, мне было всего семь.

— Тогда у меня даже имени не было, как подкидыш я полностью принадлежал церкви, поэтому острый глиняный осколок стал моей первой драгоценностью, спрятанной под пологом винограда.

— Мне было скучно на приеме, отец сразу отпустил меня прогуляться в сад, я не знала, что в доме были еще дети.

— Моя внешность всегда привлекала внимание архиепископа, и был один единственный способ это исправить.

— Когда я нашла его, всё лицо было уже в крови, он делал четвертый надрез на щеке.

— Вцепилась в мои руки и отобрала осколок.

— Притащила к отцу и объявила, что забираю его с собой.

— Святоша был очень недоволен именно моим уродством, ему очень нравилось мое лицо.

— Папа смотрел на меня с гордостью, будто я поступила именно так, как он того желал, архиепископу пришлось согласиться на мои условия.

— Я был рад уже тому, что меня наконец-то увозят из того проклятого дома.

— И он стал моим питомцем.

Виски застрял где-то в горле, не давая мне даже вдохнуть во время их пересказа. Мой голос прозвучал сипло и тихо:

— Питомцем?

— Ну да, друзей у меня не было. Мама сетовала на мой ужасный характер, и я искренне этому верила, пока не встретила Моргана. Оказалось, что характер у меня нормальный, а вот мамина привычка подсовывать мне потенциальных женихов и тех, с кем «нужно» было дружить, сводит всё общение на нет. Отец конечно пытался это как-то восполнить, Морган тому хороший пример, но как только ему дали в руки воспитание Авеля, он тут же переключился на будущего короля.

Грей вновь улыбнулся, но на этот раз как-то горько и отчужденно.

— И остались в огромном доме Макдоннелл два одиноких затворника.

— У нас были неплохие няни.

— Уна ставила условием обучать меня так же, как и ее.

— И первое время его действительно обучали реверансам, шитью и прочим женским глупостям.

— Пока не пришла бывшая няня Кейнов. Она быстро навела порядок, и уже Уне пришлось учить математику и точные науки. Гувернантка, увидев во мне нечто большее, чем домашнюю зверушку, перешла на программу для мальчиков.

— Я правда всё равно терпеть не могу счёт и сложные формулы.

— Но выросла умнее многих сверстниц из высшего света.

— На свою голову. Была бы такой же глупой — стала бы счастливой.

— Тебе даже отец позволил распоряжаться своей жизнью как хочешь.

— Но только пока он был жив, теперь я с мамой и кофейной компанией просто балласт для Авеля.

— К уже имеющимся королевству и новой семье.

— Мирра спит и видит, как от нас избавится, а отец так и не признал Моргана сыном.

— Не мог, из-за Авеля. Не могут быть питомец и королевский сын быть в одной семье.

— И в мужья тебя не дают взять, хотя ты богаче многих в Санктуме.

— Но это крохи в сравнении с богатством Кейна.

На сердце словно плеснули ядом, я внутренне сжалась, переводя взгляд с неестественно спокойного Моргана на принцессу, покрасневшую и скорбно поджавшую пухлые губы. Мне захотелось ободрить ее, поддержать, но я понятия не имела, как это сделать. Печальное личико застыло как маска. Глаза Уны наполнились слезами, резко поднявшись, она забрала мой стакан и, выпив залпом остатки, преувеличенно весело объявила.

— Хочу танцевать, а не плакать!

— Уна…

Жемчужное платье блеснуло в теплом, мягком свете ламп, стройная фигурка скрылась в толпе фейри. Бокал вина на столе остался пустым.

— Ей не стоит так много пить, она даже толком не поела.

— Я всегда прошу бармена ей разбавлять алкоголь, а к концу мероприятия заменять его соком.

Морган повернулся к барной стойке и, дав знак работникам, дождался, пока обновят напитки. Я откинулась на спинку стула, пытаясь уложить в голове произошедшее. Уна ждет свадьбы, не просто с кем-то, а с Аластором, и явно против своей воли.

Рука сама потянулась к стакану.

— И часто она так?

— Каждые выходные.

— Ты всегда ее сопровождаешь?

— Конечно.

Еще один глоток промочил горло, но вкус алкоголя совершенно не ощущался на языке. Опьянение тоже не чувствовалось, хотя огни и блеск клуба стал заметно ярче. Грей потер щеку, задумчиво глядя на стекло. До меня впервые дошло очевидное.

— Ты же любишь ее.

— Мы всю жизнь провели вместе и даже учились целоваться друг на друге.

Мой виски закончился слишком быстро, спрятаться за стаканом не получилось, но Морган не ждал моего ответа, уточнив сам:

— Но Уну не интересуют мужчины.

— Неловко вышло.

— Да, есть немного.

Он поднялся из-за стола, бросив взгляд на толпу, и расправил плечи словно сбросив тень грусти и тревоги, мутным налетом осевшей на лице.

— Потанцуем?

— Да, конечно.

Заботливо склонившись, он помог мне встать и, подхватив ладонь, вывел к краю площадки. Танцевать что-то под джаз я не умела, но надеялась на опытность Моргана. Несмотря на общее впечатление порочности, мне было с ним удивительно комфортно, словно я заранее прониклась доверием к этому полуэльфу. Возможно, так сыграло отношение Уны к нему или его нарочитая мягкость в поведении, но близость в танце, прикосновения, тепло и дыхание Грея обволакивали, будоражили чувства, но не навязывались чужим липким желанием, как это бывало с другими мужчинами. Я была уверена, стоит мне сказать «нет», как Морган тут же отступит, не станет обузой и не разозлится, закончив свою ловкую игру, но поэтому же мне не хотелось его останавливать. Пускай манит, улыбается, будто невзначай его ладонь окажется чуть ниже, чем следовало, а запах цветов в жарком летнем саду накроет с головой. Мне тоже впервые хотелось танцевать, а не плакать.

Музыка замедлилась, позволяя танцорам отдохнуть. Губы Грея оказались в опасной близости от моей шеи.

— Надеюсь, ты понимаешь, что оказалась здесь не просто так.

— Что ты имеешь в виду?

— Уна в тебе заинтересована.

Постыдно смутившись, я ощутила, как в горле пересохло. Сводная сестра короля, милейшая и прекрасная, как весеннее утро, была невестой единственного человека в Санктуме, которому я могла бы доверять, пускай и с оговорками. Из этого не может выйти ничего хорошего.

— Я… Не думала об этом.

— Крайне советую обратить внимание, даже если ещё не было такого опыта.

— Мне кажется, ты не должен был мне раскрывать ее планов.

— Почему же? Я очень болею за Уну и желаю ей только добра, потому, если ты не готова к экспериментам, прошу сразу это обозначить ей, чтобы не произошло двусмысленной ситуации. Нашей принцессе нужно немного счастья перед вынужденной ссылкой.

Несколько мгновений он дал мне обдумать свое предупреждение, пока рука Моргана не обняла меня крепче. Подняв голову, я встретила взгляд его нечеловеческих глаз, навевавших мне воспоминания о лете, солнце и бескрайнем море зелени.

— Но если желаешь, то я могу стать твоим спутником на вечер.

— Наперекор Уне?

— Едва ли это можно считать соревнованием с ней, если ты…

— Если это не так?

Посмотрев на меня внимательней, он будто попытался понять, говорю ли я серьезно, не ослышался ли он, но я была серьезна как никогда. Безумна наверно или слишком пьяна, но серьезна. Тонкие губы Грея вытянулись в какой-то удивительно счастливой веселой улыбке.

— Так выйдет даже интереснее.