Времена грёз. Том 2

Самая длинная ночь

Осознание хлестнуло по нервам словно кнутом. Танец закончился, и люди потянулись к молодоженам, слушая благодарственную речь Аластора. Вцепившись в руку Моргана, я дернула его в сторону, где среди множества ног и юбок мелькнул сосуд с маковой настойкой.

— Она потеряла лекарство, Морган, она потеряла пузырек.

— Ты можешь задержать Кейна, пока мы не найдем его?

— На глазах у всех во время официальной части?

— Проклятье…

Грей нахмурился и, добела поджав губы, ринулся через толпу. Звон склянки на мраморном полу отчетливо вел нас через гостей, звал сквозь шелест тканей, тихие переговоры и цокот каблуков, но стоило лишь подойти поближе, как чье-то неловкое движение, шаг или длинный подол смахивали желанную добычу в сторону, продлевая нашу безумную охоту. Раз за разом, едва вытянув руку, едва преодолев очередную преграду и пихнув локтем в бок закаменевшего министра, мы оказывались еще дальше от цели, чем были раньше.

— Еще раз благодарю всех, кто решил сегодня поддержать наш скромный праздник, надеюсь, мы в скором времени увидимся с вами снова.

Аластор замолчал, снова послышались аплодисменты, гости двинулись к центру зала, расходясь и позволяя больше не толкаться в плотном кольце зрителей. На мгновение я даже облегченно вздохнула, теперь найти пузырек должно быть значительно легче, большинство приглашенных вот-вот пустятся в пляс или вернутся к столам, но едва подняв голову, ощутила подступившую тошноту. Супружеская чета Кейн уже подходила к распахнутым дверям, времени на поиски не осталось.

— Морган!

Еще лелея в душе слепую надежду на чудо, я огляделась, отыскав любовника в самом дальнем углу. Рядом с ним с надменным видом стоял один из гостей, выговаривая что-то на повышенных тонах и потрясая рукой в воздухе. Присмотревшись, я с ужасом обнаружила в пальцах незнакомца склянку с опиумом, он явно не собирался ее отдавать, крепко стиснув свою находку, то ли как сокровище, то ли как доказательство преступления.

— Чертов светлый.

Двинувшись к ним и почти физически ощущая, как истекают последние драгоценные секунды для спасения Уны, я вдруг увидела, как кулак Моргана влетел в чужую челюсть. Ближайшие зрители шокировано ахнули, отпрянув и громко возмутившись. Грей выдернул пузырек и, повернувшись ко мне, бросил его над людскими головами. Всего за краткий миг сердце ушло в пятки, я испуганно вскинула руки и только благодаря фантастическому везению поймала настойку, чуть не сбив проходившую мимо даму. Королевские стражники как цепные псы ринулись к Грею, раненый гость возмущенно что-то закричал, но я не могла себе позволить и мгновения задержки.

Закатное солнце слепило глаза, огромные двери замка были распахнуты, немалая часть приглашенных расходилась по домам, нестройным потоком вылившись к подъездной дорожке и ожидая свой экипаж. Осматривая окружающих с верхней площадки крыльца, я заполошно искала знакомую светлую голову и шлейф кружев, но принцесса словно исчезла, пропала без следа, будто ее и не было никогда. К глазам быстро подступили слезы, хотелось по-детски расплакаться или закричать во всю глотку, взывая к справедливости этого дрянного мира, но я не могла позволить себе настолько бесполезные вещи.

Нет-нет-нет-нет…

Беспомощно озираясь, я спустилась по лестнице к собравшимся машинам в самый раз для того, чтобы увидеть, как в последних лучах заката к воротам замка отъезжает авто с большой буквой «К». В стекле заднего вида мелькнуло испуганное личико Уны.

— Стойте!

Бросившись вперед, я ощутила, как нога предательски соскользнула с последней ступеньки, щиколотку прошила резкая, острая боль. Моего упрямства хватило еще на несколько мучительных шагов, прежде чем я бессильно опустилась на бордюр у края дорожки. Гости удивленно зашушукались, кто-то откровенно посмеялся, заметив, как я едва не упала в глупой попытке догнать машину.

От обиды и жалости к моей бедной любви захотелось взвыть. Проклятый пузырек с маковой настойкой остался в моей ладони, в то время как Кейны окончательно скрылись за крепостной стеной.

— Не успела… боги, да за что…

Подхватив под руку, кто-то помог мне подняться и потянул обратно к лестнице. Повернувшись, я с удивлением обнаружила Моргана. В помятом пиджаке и с наливающейся багровым пятном скулой, он показался мне хмурым, серьезным, но не отчаявшимся.

— Это еще не конец. Я попробую передать настойку через фейри, но ничего не обещаю. Они не слишком отзывчивы в праздники и очень зависимы от Аластора.

— Есть хотя бы шанс?

— Я надеюсь, попытаю удачу, а ты пока выпей за меня и эту ночь, хорошо бы ей быть короткой, хорошо бы ей вовсе обойти принцессу стороной.

Его голос прозвучал отвратительно наивно, мы оба знали, что сегодня ждет Уну, мы оба понимали, что для нее это будет насилием. Надеяться на лучшее в нашем положении было в высшей степени глупо, единственное спасение девушки всё еще лежало в моей руке.

— Всё так быстро закончилось, я только привыкла к этой счастливой жизни здесь с вами. До последнего момента казалось, что так будет всегда.

— Мне тоже, Сэра, мне тоже.

Морган провел меня до холла, до дверей в злополучный главный зал, и склонился, было проверить распухающую щиколотку, но я придержала его за плечо.

— Иди, я справлюсь, у меня есть время отлежаться.

— Обещай не забрасывать лечение.

— Обещаю.

Внимательно взглянув в моё лицо, будто проверяя серьезность намерений, Грей неожиданно притянул к себе, крепко обнял и заполошно поцеловал на прощание. Его руки держали меня как единственное сокровище, губы скользнули к виску, горячо шепча последнюю просьбу:

— Подумай еще раз над моим предложением.

— Морган…

— Я буду тебя ждать.

Растерянно отстранившись, я встретилась взглядом с его колдовскими зелеными глазами, в них было столько уверенности, столько любви, что я ни на секунду не засомневалась: Морган будет ждать даже после сотого отказа.

Солнечный диск окончательно скрылся за горизонтом, забрав с собой последнее тепло. Двор королевского замка погрузился в полумрак, в сумерки, серой дымкой окутавшие город. Незримо всю столицу и все дворцовые сады затянуло мистической мантией, сделав тени глубже и темнее, забрав яркость цветов и придав любому белому цвету пыльный грязный оттенок.

Музыка свадебного оркестра стихла, последние гости вяло тянулись к крыльцу. На башнях крепостных стен тревожно вспыхнул огонь, будто в пугливой надежде рассеять мрачное запустение.

— Есть ли какой-то смысл бороться дальше?

Я спросила это в пустоту, не ожидая ответа даже от Ньярла. Для него исход моего стремительного романа был предрешен заранее и не удивителен ни на йоту, в то время как в моей голове прошедшая буря чувств показалась сумасшедшим водоворотом эмоций, где нашлось место даже слабой надежде.

Еще в начале весны всё казалось удивительным сном, который будет длиться маленькую вечность.

Тебе нужно обработать ногу.

Да, точно.

Оторвавшись от созерцания внутреннего двора замка, я повернулась было в сторону комнаты, но, подумав немного, сделала крюк и стянула с обеденного стола в малом зале бутылку красного вина. Первый же глоток сладкого напитка подарил легкий шум в ушах и безразличие, которого так долго мне хотелось, а уже они позволили преодолеть весь путь мимо бывших покоев принцессы.

— Нужно было брать с собой больше вина.

Половину бутылки я уже осушила. Дверной замок поддался плохо, алкоголь стирал грустные мысли всё неохотнее. Переступив порог, я тяжело вздохнула, заперла дверь изнутри и села на пол возле кровати. Инстинктивно хотелось забиться в темный незаметный угол и переждать проблемы, но остатки разума упрямо напоминали, что это невозможно. Рассеяно потерев больную щиколотку, я с трудом вспомнила самое простое лекарское заклинание, оно едва ли могло полностью убрать растяжение, но облегчить ощущения и снять отек запросто.

— Oste… Ostende grati-tiam tuam.

Холодные белые искры мелькнули под пальцами, защекотав кожу. Последние силы ушли на то, чтобы снять обувь и блаженно вытянуть ноги.

В темноте спальни, показалось особенно уютно и спокойно, сюда не проникали звуки, здесь можно было погрузиться в легкую невесомую дрему, словно вокруг больше ничего и никого не существует. Рука вновь потянула бутылку ко рту. На миг грудь будто бы обожгло вино, но, прислушавшись к чувствам, я быстро поняла, что это был кулон для связи. От неожиданности голова заметно прояснилась, пальцы нашарили бутон полыни.

— Д-да?

Знакомый голос, тихий и приветливый, раздался в моей голове.

— Привет, Сэра, это Клеон, надеюсь, ты еще помнишь меня.

— К-конечно! Боги, я так давно тебя не слышала, даже не понимала насколько соскучилась.

— Надо же, поэтому от тебя ни весточки не было?

— Я… была занята, немного.

— Да, даже до нас уже слухи дошли, что ты в столице убиваешь демонов.

— Не только.

— Охотно верю, но я связался не для этого, ты просила сообщить, когда Академия будет готова, так вот… ммм… осенью начнутся первые занятия, пока добираем преподавателей. Общежития для первого курса уже готовы, основной учебный корпус закончили сегодня. Осталось внести мебель и можно вести уроки.

Не до конца веря в происходящее, я подтянула колени и растерла лицо свободной ладонью. Новость слишком сильно походила на пьяный бред.

— С ума сойти…

— Да, быстро закончили, впереди еще немало работы, но фактически главная часть работы выполнена, можешь отпраздновать у себя в Санктуме.

— Спасибо, без твоего руководства ничего бы не вышло.

— Глупости, у тебя была прекрасная задумка и чертежи. Только уточни, пожалуйста, ты точно хочешь, чтобы Академия принадлежала Гани? Еще не поздно записать ее на твоё имя.

— Нет. Мне хватит того, что она построена, ты сам прекрасно знаешь, что я могу и не вернуться, пускай всё будет в надежных руках.

— Кстати об этом…

Прервавшись на полуслове, Клеон замолчал и, выждав несколько секунд, будто скрываясь от кого-то, тише зашептал:

— Сэра, послушай, уже утром корабли Каина отплывут из Сомны, ты сама знаешь зачем. Со дня на день он отдаст тебе приказ, но до этого времени прошу, предупреди Карвена, заставь его уехать из столицы, я очень не хочу, чтобы сестра пострадала.

Сердце неприятно укололо застарелой болью. Что ж, такое совпадение можно было посчитать удачей. Хотя бы немного.

— Я… они уже уехали, можешь не переживать.

— Слава богам, я боялся не успеть и не знал, как связаться. Если у тебя есть еще кто-то из дорогих тебе людей в столице, обязательно предупреди их, знаю, что времени мало, но чем дальше от города, тем безопаснее, Каин не собирается использовать честные приемы, сейчас даже смерть будет предпочтительнее встречи с ним.

— Не предоставляю, как спасти… помочь остальным. Клеон, я ведь влюбилась в принцессу, только сегодня она вышла замуж, в разгаре первая брачная ночь.

В сознании послышался тяжелый вздох моего друга, теперь его голос звучал грустнее и мягче:

— Мне жаль, Сэра, правда. Я понимаю тебя, и, если хочешь, при встрече мы выпьем, и ты всё расскажешь.

— Ловлю на слове.

— Да куда я денусь, ты только вернись, твой дом здесь в Сомне, какой бы обманчиво привлекательной Целестия не была.

— Ты как всегда отвратительно прав. Спасибо, что связался, мне это было нужно.

— Пожалуйста, буду наблюдать за ситуацией.

Убрав пальцы от остывшего кулона, я откинулась спиной к стене и постаралась собраться с мыслями. Клеон появился очень вовремя, всегда вовремя, и у меня явно теперь есть пару дней форы, только нужно было решить, кого предупредить. Но с этим была главная проблема.

Если я найду способ увезти Уну и Моргана из города, то оставлять ли тут Аластора? Он же наверняка тоже уедет, и если так подумать, то он не против темных, но его брак… И дома Катарина, которую ни в коем случае нельзя упустить, она одна помнит Лилит при жизни, она одна сохранила ее вещи и может рассказать о старой королеве детям.

Помимо них, самых важных людей в моей нынешней жизни, мне вспоминается семья Уинн, помнится, я обещала Томасу защиту, а вместо с ним Дею. После них в списке Джеральд и Оливия, но как выгнать из города начальника королевской стражи? Он же до последнего будет защищать Авеля, помогать ему, в то время как стоило бы помочь себе. Может, спровадить его с Миррой? Но ее будет защищать Морохир, и королева на последнем месяце, так что едва ли куда-то сбежит. В ее положении даже нервничать опасно. Есть вариант увезти хотя бы Марка, но это опять же большой риск, и непонятно куда его из столицы деть.

По глупости хочется защитить сразу всех, даже ту странную продавщицу из цветочного магазина. Она, наверно, единственная будет рада увидеть на улице Каина, но вспомнит ли он ее? Пощадит ли при встрече?

— Как много важных людей оказалось в Целестии, неужели им суждено умереть? Это неправильно, нечестно.

Что я почувствую, увидев ту же Оливию с распоротым животом? Я своей жизнью рискнула, чтобы сохранить ее жизнь, а помимо кухарки горничная Лара не первый месяц трудится у Уиннов.

Как же мне спасти всех?

Прижав бутылку к груди, я ощутила, как меня накрывает паника, столько всего нужно было предусмотреть, тут даже не неделя работы, а намного больше. Кем-то придется пожертвовать? Ну уж нет, я не могу вот так решать кому жить, а кого оставить на погибель.

От раздумий меня вдруг отвлек легкий стук. Повернув голову, я обнаружила за окном маленькую белую голубку. Во тьме неосвещенной спальни она будто светилась, сияла среди теней как божественная слеза.

Что ж, возможно, так и было.

Я дернулась, чтобы подняться и открыть створки, но птица, вспыхнув холодным серебристым пламенем, вдруг обратилась в знакомого мне юношу в снежном одеянии. Он мягко ступил в комнату, словно не заметив стеклянную преграду, и, оправив рукава монашеской робы, приветливо улыбнулся как старому верному другу.

— Здравствуй, Софи, давно не виделись.

Настолько давно, что я не раз считала горячечным бредом нашу встречу в лесу, и только Ньярл упорно отметал мои сомнения. Два года прошло, за два года многое могло измениться, я не меньше сотни раз повторяла в голове весь договор, боясь, что Глас уйдет от ответа и не выполнит обязательства, что они оба лишь обманули меня и никакой души нет, что… всё творящееся безумство с момента прогулки к месту смерти подруги происходит лишь в моей голове.

— Здравствуй.

— Ты выполнила условие, и академия для некромантов построена.

— Не только для них.

— Точно, это славно, мой друг как раз обходит ее, сторожит. Он больше всех пострадал от ненависти к Сомне.

— Что ж ты не остановил свою посланницу?

— С тех пор как Трейн отдал ей часть своей крови, она больше не может связываться с нами.

— Надо же…

— Это прискорбно, но, как мы видим, всё произошедшее поправимо, со временем.

— Мой ребенок теперь будет жить?

— Конечно, я выбрал лучшую семью во всем королевстве, и душа вот-вот должна родиться. Можешь не переживать, о девочке позаботятся.

Софи.

Голос Ньярла в голове послышался почти страдальческим, будто предостерегая, но я и сама почувствовала в словах Гласа подвох, какой-то скрытый смысл. Солар уже не раз показывал себя двуличной дрянью, и здесь он тоже явственно подгадил мне.

— Лучшая семья во всей Целестии?

— Конечно. Если ты всё сделаешь правильно, то даже увидишь дитя.

Улыбка на лице посланца стала еще фальшивей, чем обычно, на миг он даже показался не живой плотью, а драгоценным, но бездушным истуканом. Слепящим и холодным, обманчиво прекрасным и жестоким, всё худшее, что можно было придумать, скрывалось в нем под маской блага, понимания и любви, а целая страна лишь вторила мерзкому божеству, являя собой его подлинное отражение.

— Ну ты и тварь…

Не желая разумом верить в свою догадку, я всё же чувствовала в душе, что поняла всё правильно. Рука мгновенно обхватила горлышко и тут же зашвырнула бутылку в Гласа. Вино расплескалось по комнате, стекло вдребезги разлетелось о стену, рядом с которой еще секунду назад стоял белесый силуэт. Посланник просто исчез в воздухе, будто его и не было, но его зловещий смех остался в комнате:

— Придется спасти Мирру, чтобы увидеть ребенка. Придется помочь мне.