Возвращение Безумного Бога 13

Глава 6 Последняя смена

Сержант Колыванов уселся на скрипучий стул в дежурке пограничного поста, бросив форменную фуражку на стол. Нашарил в кармане пачку сигарет, закурил, выпуская сизое облако дыма к потолку.

— Я тебе говорю, Петрович, он был пьяный, — Колыванов понизил голос до заговорщического шёпота, — Княжич Безумов. В дымину пьяный.

Старший прапорщик Петрович, грузный мужчина с усталыми глазами и вечно красным лицом, оторвался от кроссворда и недоверчиво посмотрел на коллегу.

— Да ладно, — он почесал седеющий затылок, — Чего ты выдумываешь?

— А ты сам не видел? — Колыванов фыркнул, стряхивая пепел в металлическую банку из-под консервов, — «Эти… как их… ганджуджумбы»! И что-то ещё про лобсеков и галясиков плёл! Глаза мутные, речь бессвязная. Это тебе не простые пьяницы из деревни, это благородный дворянский запой.

Петрович отложил ручку и призадумался, вспоминая странную компанию, проехавшую через КПП час назад.

— Ну, Дикие Земли… — пожал плечами он, — Кто знает, что он там видел или нюхал. Помнишь, тот белый цветок, который Светка из медчасти нашла?

— Ага, — хмыкнул Колыванов, — Поставила в горшок на подоконник… Пах еще так вкусно.

— Я как его понюхал, так потом два дня кошмары снились и мерещилось всякое. Круги цветные перед глазами и разговаривающие деревья.

— А Светка неделю потом в карантине отлеживалась, — хохотнул Колыванов, вспомнив прошлогоднюю историю, — Доктор Ламеко ей всё мозги промывал: «Это галлюцинации, Светонька! Тут нет никаких фиолетовых ежей с человеческими лицами! А под койкой не живут маленькие человечки, которые заставляют тебя есть шнурки».

Они синхронно рассмеялись, вспоминая злоключения бедной медсестры.

— Но всё-таки, — продолжил Колыванов, возвращаясь к теме, — странно это всё. Месяц княжич числился пропавшим. Везде его рожи развешаны, награду за информацию обещали. И тут он появляется… Сам! С какими-то левыми девицами.

— Левые эт не то слово, — согласился Петрович, снова берясь за кроссворд и вписывая «эскалоп» в клетки, — Особенно эта, с волчьими ушами. Слишком борзая для простой проводницы. Как она с тобой разговаривала, а? Помнишь? Будто она главнее княжича.

— А та во второй машине? Холодная, высокомерная, с фиолетовыми волосами и глазами? — добавил Колыванов, — Смотрела на меня так, будто я грязь на её сапогах. Видал я гордых аристократок, но эта просто… бррр… Мутанты сраные…

— Зато третья ничего так, — мечтательно протянул Петрович, — Стройная, фигуристая.

— Ты женатый человек, Петрович, — попенял ему Колыванов, — И вообще, она синяя какая-то… вдруг она вообще мертвая?

— Зато грудь какая…

Колыванов ухмыльнулся.

— Ну тут сложно спорить. Я тоже загляделся.

— И машины у них — огонь! — Петрович оживился, меняя тему, — Особенно та серебристая. Дизайн какой-то… инопланетный. И мотор! Ты слышал, как она урчала? Как кошка, мурлыкала прямо!

— Тебе-то какая разница? — Колыванов хохотнул, туша окурок, — На нашу зарплату и «Жигули» не потянешь, не то что такое чудо техники. Небось, эксклюзивная модель. Зарубежная.

— Может, из Япошки? — предположил Петрович, — Они любят странный дизайн.

— Не-е-е… — протянул Колыванов, — Что-то было в ней… неправильное. Я таких машин нигде не видел. Ни в журналах, ни по телевизору.

Дверь резко распахнулась, впустив в помещение порыв холодного ветра и капитана Дроздова с его сменой. Пятеро пограничников вошли следом, громко переговариваясь и стуча сапогами по бетонному полу.

— Ну что, орлы? — бодро спросил Дроздов, снимая шинель и отряхивая с неё невидимые пылинки, — Как служба? Всё спокойно на границе?

Капитану Дроздову было чуть за сорок, но выглядел он моложе — подтянутый, энергичный, с острым взглядом и стальными нотками в голосе. Бывший спецназовец, переведённый на границу после какого-то скандала в части. О том случае ходили разные слухи, но никто не знал правды.

— Без происшествий, товарищ капитан, — официально отрапортовал Колыванов, вставая и принимая служебный вид, — Ну, почти. Княжич Безумов появился. Тот самый, который месяц как пропал.

— Что? — капитан Дроздов замер на полпути к своему столу, — Тот самый, который пропал месяц назад? И по которому с ума сходит половина города? Он жив?

— Ещё как жив, — хмыкнул Колыванов, — И судя по всему, месяц хорошо отдыхал и развлекался. Если вы понимаете, о чём я, — Он многозначительно подмигнул.

— Ничего не понимаю, — отрезал Дроздов, — Выражайтесь яснее, сержант.

— Да пьяный он был, товарищ капитан, — вздохнул Колыванов, — Или под какой-то дурью. Нёс всякую чушь про несуществующих существ. И девицы с ним странные.

— С девицами или без, меня это не интересует, — отмахнулся Дроздов, — Где он сейчас?

— Направляется в город, к своему особняку, полагаю, — ответил Колыванов, — Мы их пропустили около часа назад.

— Почему не сообщили сразу? — нахмурился капитан, — Это же важная информация! Его ищут спецслужбы, его род, полиция…

— Связи не было, — вмешался Петрович, — Опять эти перебои. Уже третий день сотовая вышка барахлит. Тут дозвониться никуда невозможно.

— Ладно, — капитан хлопнул в ладоши, — вы свободны, парни. Мы заступаем. Я сам сообщу куда следует.

Петрович кивнул, поднялся и, собрав свои вещи (кроссворд, термос и бутерброд в вощёной бумаге), направился к выходу. Колыванов же замялся, будто что-то забыл.

— Товарищ капитан, — он подошёл к Дроздову, — можно доложить ещё одну деталь? Наедине.

Дроздов внимательно посмотрел на сержанта, затем кивнул.

— Остальным подготовиться к смене! — скомандовал он, а потом указал Колыванову на маленькую дверь, ведущую в кабинет начальника поста, — Пройдёмте.

Когда дверь за ними закрылась, Колыванов выдержал паузу, а затем произнёс:

— Княжич был не один. С ним были три спутницы, одна из которых… не совсем человек. У неё были волчьи уши и хвост. Либо мутант, либо… Одарённая со странным Даром.

— Вы уверены? — Дроздов напрягся.

— Абсолютно. Она и не скрывала.

— Это плохо, — пробормотал капитан, — Очень плохо.

— Но мы ведь пропускаем Одарённых, — удивился Колыванов, — Даже из Диких Земель. В чём проблема?

— Проблема в том, сержант, — Дроздов понизил голос, — что в последнее время на пограничных постах участились… странные инциденты. И мне бы не хотелось, чтобы с нами произошло что-то похожее.

— Что вы имеете в виду? — растерялся Колыванов.

— Неважно. Просто будьте осторожны. Вы свободны, сержант, — вдруг резко сменил тон Дроздов, — Забудьте о нашем разговоре. И не распространяйтесь о том, что видели. Это приказ.

— Есть, товарищ капитан, — Колыванов вытянулся по стойке «смирно», козырнул и вышел из кабинета.

Когда остальные разошлись по постам, а время его смены окончилось, Колыванов не пошёл к выходу. Вместо этого он быстро, стараясь не привлекать внимания, прошёл за здание КПП, где располагались складские помещения. Там, между двумя контейнерами, он огляделся по сторонам и, убедившись, что за ним никто не следит, достал из внутреннего кармана небольшую чёрную рацию — не армейского образца, а какую-то более компактную и технологичную.

— Агент Ключ вызывает Центр. Приём, — тихо сказал он, поднеся устройство к губам.

Из рации донёсся треск статики, затем еле слышный голос — настолько искажённый, что понять, мужской он или женский, было невозможно.

— Здесь Центр. Говори, — произнёс голос.

— Объект «Наследник» обнаружен, — быстро проговорил Колыванов, стараясь при этом говорить чётко, — Жив, здоров, движется в сторону родового особняка.

Треск из рации, неразборчивые слова.

— Да, точно он, — подтвердил Колыванов, — С ним три спутницы, одна из которых проявляет явные признаки мутации — волчьи уши и хвост. Возможно, мутант из Диких Земель или Одарённая неизвестного типа. Другая — Одаренная Айсштиль, третья — неизвестная девица с фиолетовыми волосами.

Новый треск и неразборчивый вопрос. Но сержант все понял.

— Нет, я не контактировал напрямую. Осмотрел документы, задал стандартные вопросы. Не стал рисковать раскрытием. Объект вел себя… странно. Возможно, находился под воздействием психотропных веществ или испытывал последствия магического воздействия.

Треск, более длинная фраза.

— Так точно. Транспортное средство — два автомобиля необычной конструкции. Я не смог идентифицировать ни марку, ни модель. Они выглядели… нестандартно. Один серебристый, другой тёмно-серый с металлическими элементами.

Рация снова затрещала, задавая новый вопрос.

— Жду перевода вознаграждения, как договаривались, — Колыванов улыбнулся, — Полная сумма, как обещано. Всё-таки месяц слежки, и информация подтвердилась.

Рация невнятно затрещала.

— Что? — улыбка сержанта сползла с лица, — Половина? Мы договаривались о полной сумме! Это была ценная информация, я рисковал!

Колыванов заметно побледнел, выслушивая ответ.

— Как это «указания изменились»⁈ У нас был договор! Я месяц торчал на этом богом забытом посту, следил за каждой машиной, ставил на уши местных…

Лицо пограничника покраснело от возмущения, он начал расхаживать между контейнерами.

— Послушайте, вы не можете так поступать! Я следил за этим чёртовым постом целый месяц, терпел этих идиотов-сослуживцев и вонючие бараки, я первый сообщил, что…

Из рации донеслось ещё несколько фраз, которые, казалось, ещё больше разозлили Колыванова.

— Что значит немедленно уходить? Вы меня обманули! — теперь Колыванов почти кричал, — Я требую полную оплату! Иначе я…

Кто знает, что хотел сказать или пригрозить пограничник, но внезапно рация издала пронзительный визг, от которого Колыванов вздрогнул и чуть не выронил её. Звук был настолько острым и неприятным, что у Колыванова зазвенело в ушах. В следующий момент визг сменился тишиной — абсолютной, мёртвой тишиной.

— Алло? — Колыванов потряс рацию, — Алло⁈ Центр? Вы меня слышите?

Рация молчала. Ни треска, ни шипения — ничего.

— Чёрт! — Колыванов в сердцах треснул рацией о контейнер, но она не разбилась, только слабо звякнула, — Дерьмо!

Он в ярости пнул контейнер, поморщился от боли в ушибленном носке, затем глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Нельзя терять голову. Наверное, опять перебои со связью. Центр может перезвонить. Или он сам попробует связаться позже, с другой точки.

Колыванов уже собирался уходить с территории КПП, как вдруг услышал крики со стороны главного здания. Резкие, паникующие голоса, которые заглушил внезапный сигнал тревоги.

Забыв о своей злости, он рванул обратно к посту и застыл в дверях, не веря своим глазам.

Весь пост словно сошёл с ума. Приборы мигали разноцветными огнями — не красными, как должны были при тревоге, а всеми цветами радуги, как новогодняя гирлянда. Компьютеры показывали на мониторах какие-то психоделические узоры, а не обычные рабочие экраны. Где-то завыла сирена, но не низким тревожным звуком, а высоким, мелодичным, почти музыкальным.

Но не это было самым странным. Стены — обычные серые бетонные стены пограничного поста — медленно меняли свою структуру. Бетон становился похожим на какую-то органическую субстанцию, пульсирующую, с прожилками, как у листьев. В некоторых местах проступали яркие пятна, похожие на цветы или грибы.

— Что за чертовщина? — выдохнул Колыванов, не в силах поверить своим глазам.

Внутри царил хаос. Пограничники бегали, кричали, пытались связаться с внешним миром или хотя бы понять, что происходит.

— Связи нет! Вообще нигде! — кричал молодой лейтенант, отчаянно пытаясь дозвониться по стационарному телефону, — Ни мобильной, ни проводной!

— Приборы показывают какую-то дичь! — вторил ему другой пограничник, лихорадочно проверяя показания датчиков, — Уровень радиации зашкаливает, но дозиметры молчат! Температура то минус пятьдесят, то плюс сто!

— Капитан! Капитан Дроздов! Что происходит⁈ — кричал кто-то ещё, явно в панике.

Колыванов увидел, как капитан лихорадочно щёлкает тумблерами на радиостанции, пытаясь настроиться хоть на какую-то частоту.

— Не работает! Ничего, чёрт побери, не работает! — его обычно невозмутимое лицо выглядело растерянным.

Пол под ногами вдруг странно задрожал. Колыванов опустил взгляд и отшатнулся — бетонные плиты превращались в нечто похожее на стеклянную мозаику, переливающуюся всеми цветами радуги.

— Смотрите! — закричал знакомый голос. Колыванов повернулся и увидел Петровича, который всё ещё был на посту. Прапорщик указывал в окно, — Что это⁈

Все бросились к окнам. За ними творилось нечто невообразимое. Привычный пейзаж исчезал на глазах — деревья превращались в причудливые кристаллические структуры, горящие изнутри фиолетовым светом. Дорога извивалась, как живая, меняя не только форму, но и фактуру, становясь то красной, как кровь, то переливчато-синей, как вода. А небо… небо стало фиолетовым, с зелёными разводами, как в калейдоскопе. По нему плыли облака невероятных форм, напоминающие то животных, то лица, то странные геометрические фигуры.

— Мама дорогая, — прошептал кто-то рядом с Колывановым.

— Это всё из-за Диких Земель, — пробормотал другой пограничник, — Началось… Они наступают…

— Оружие к бою! — внезапно скомандовал капитан Дроздов, выхватывая из кобуры табельный пистолет, — Что бы это ни было, мы должны…

Договорить он не успел. Земля содрогнулась так сильно, что некоторые пограничники не удержались на ногах. Раздался звук, похожий одновременно на рёв зверя и скрежет металла, такой громкий, что заложило уши.

И прямо перед зданием КПП, прорвав асфальт, как бумагу, поднялась огромная, исполинская голова змеи — та самая, с которой чуть не столкнулся княжич Безумова. Светящаяся, переливающаяся всеми цветами радуги. С глазами, похожими на звёзды, и чешуёй, которая казалась сделанной из чистого света.

— Это же… княжич не врал… — пролепетал Петрович, бледнея на глазах, — Она реальна…

Змея полностью выбралась из-под земли, и теперь перед пограничным постом возвышалось существо длиной с железнодорожный состав и толщиной с небольшой дом. Оно извивалось, словно в танце, поднимая голову всё выше и выше.

— Огонь! — закричал капитан Дроздов, первым выйдя из оцепенения. Он поднял пистолет — специальная модель, заряженная духовной силой Истребителей. Несколько недель назад Дроздов лично положил из нее целую группу гигантских горбачей — огромных монстров, похожих на горбатых мамонтов. Размеры и толщина шкуры их не спасла.

Прицелившись, он выстрелил в змею.

Вместо пули из ствола вылетел яркий цветок, сотканный из света — красная роза. Она медленно поплыла к змее и растаяла в воздухе, не долетев до цели.

— Какого… — капитан в шоке посмотрел на своё оружие.

Оно обычно стреляло энергетическими разрядами, а не светящимися цветочками.

Другие пограничники тоже открыли огонь, но происходило что-то невероятное — вместо пуль из стволов автоматов вылетали яркие бутоны цветов, разноцветные бабочки, мотыльки и искры, похожие на крошечные фейерверки.

— Бежим! — заорал Колыванов, первым осознав безнадёжность ситуации, — На выход! Быстро!

Но было поздно. Змея разинула пасть — огромную, способную проглотить грузовик целиком — и мир вокруг погрузился в ослепительное сияние.

Колыванов почувствовал, как его ноги отрываются от земли. Он пытался ухватиться за что-нибудь, но тело не слушалось, словно утратило вес. Он увидел, как остальные пограничники тоже поднимаются в воздух, словно отключили гравитацию. Кто-то кричал, кто-то молился, кто-то просто смотрел с изумлением и странным восторгом.

Его тело словно распадалось на атомы, но странным образом это не было больно. Скорее, похоже на погружение в тёплую ванну. Колыванов видел, как его руки становятся прозрачными, как сквозь них просвечивает свет. Он хотел закричать, но из горла вырвался лишь слабый выдох.

«Как красиво», — подумал он в последний момент, глядя, как всё вокруг превращается в световые точки, в танец блёсток, в симфонию цвета и света. А потом не стало ничего.

Через полчаса после нападения пограничный пост выглядел абсолютно нормально. Бетонные стены, асфальт, стандартное оборудование — всё было на месте, даже следов разрушений не осталось.

В дежурке чисто, аккуратно, всё расставлено по местам. На столе в дежурке лежал недоеденный бутерброд — тот самый, который Петрович достал перед самым появлением змеи. Рядом стояла чашка с ещё тёплым чаем. Работал телевизор, показывая прогноз погоды. На мониторе компьютера мигал курсор в недописанном отчёте. В углу тикали часы, отмеряя секунды, как и всегда.

Из открытого окна доносился свежий ветерок, шевеля занавеску. Где-то на территории поста щебетали птицы. Над пропускным пунктом гордо развевался имперский флаг, слегка колыхаемый ветром.

Всё было как обычно, будто ничего не произошло.

Только людей не было. Ни одной живой души. Никто не ходил по коридорам, никто не сидел за компьютерами, никто не проверял документы проезжающих.

Пограничный пост, всегда полный жизни и движения, теперь был пуст и безмолвен, словно призрак самого себя.

Лейтенант Ковальчук, прибывший с проверкой на пограничный пост спустя два часа, был сбит с толку. На посту всё выглядело нормально, но никто не отвечал на вызовы. Его группа осторожно обошла все помещения, но не нашла ни одного человека.

— Может, они все разом в самоволку ушли? — предположил один из солдат.

— Не говори глупостей, — огрызнулся Ковальчук, — Пост бросить — это трибунал.

— Но их же нет, товарищ лейтенант, — пожал плечами солдат, — А вещи все на месте. Даже чай горячий.

Лейтенант задумчиво посмотрел на дорогу, ведущую в город. Что-то странное было в воздухе, какое-то напряжение, которое он не мог объяснить. Словно надвигалась гроза, но небо было ясным.

— Доложите в штаб, — приказал он, — И выставьте временный караул. А я пока позвоню в городское отделение.

Лейтенант отошёл в сторону, достал телефон и набрал номер. Потом ещё раз и ещё.

— Связи нет, — пробормотал он, — Проклятые вышки… в последнее время постоянно какие-то проблемы.

Он подошёл к краю дороги, пытаясь поймать сигнал, и заметил что-то странное на асфальте. Присмотревшись, Ковальчук увидел слабое, почти незаметное свечение, полосой уходящее вдаль.

— Что за… — он нагнулся, пытаясь рассмотреть поближе, и протянул руку, чтобы коснуться странного следа.

На дороге, ведущей в город, блестела странная, почти незаметная светящаяся дорожка — словно след гигантской улитки или влажная полоса от ползущей змеи.

Она вела прямо к Синегорью — туда, куда час назад направился княжич Безумов со своими странными спутницами.