Войны технологий

Глава 13 СЮРПРИЗЫ ЖИЗНИ

Минуло четырнадцать дней со дня дерзкого нападения на Центр. В тот трагический день погибли только охранники научного учреждения с российской стороны и абсолютно все десантники – с американской. Система охраны Центра обновилась проверенными людьми, главным среди которых теперь стал лейтенант Матвеев. Выглядело все так, будто ничего и не происходило, будто половину здания не залили человеческой кровью, будто никогда не было битвы насмерть.

Алексея это настораживало и удивляло. Его реакция не касалась состояния, внешнего облика Центра, она касалась поведения людей. Никто в Центре не то чтобы не обсуждал нападение, никто даже не вспоминал о нем. И лица работающих здесь не выражали ни скорби, ни каких-либо других эмоций в связи с происшедшим. Люди по-прежнему работали каждый в своей лаборатории или комнате, и Алексей, волей-неволей, был таким же, как и большинство работников в Центре. Ему не надоела учеба, в душе он надеялся, что его подготавливают к какой-то особой работе, работе исключительной важности. И это, по мнению Алексея, не могло быть неправдой…

У Алексея крутилось в голове слишком много вопросов, чтобы он мог вот так просто взять и забыть о вторжении врага. Во-первых, Самвел Гигамович явно знал, кто осуществил нападение и с какой целью. Но ученый просто не говорил на эти темы. Хотя у Алексея после самой первой встречи с десантом в коридоре возле собственной комнаты возникло ощущение, что ищут чуть ли не его. Во-вторых, было непонятно, замешана ли как-то в нападении Элли. Десантники, судя по их выговору, были американцами. И Элли была американкой. А упоминание Самвелом имени девушки в момент тревоги позволило Алексею думать, что она как-то ко всему происшедшему причастна. Кроме того, Элли не выходила на связь почти полмесяца – огромный срок для Алексея. В-третьих, что-то явно было известно о «противоогнестрельной технологии» еще до нападения. Но две недели работы со странной массой, мгновенно поглощающей различные сплавы металлов, не привели ровным счетом ни к чему.

Многие вопросы оставались открытыми.

И Алексей отправился к Самвелу за ответами, воспользовавшись тем, что сегодня его учебных занятий не было. В этот раз он решил уговорить профессора поделиться информацией. Алексей спас весь этот научный центр и считал, что имеет право получить интересующую его информацию.

По пути в лабораторию доктора Самвела Бабаяна Алексей встретил одного из новых охранников. Это был человек ростом около метра восьмидесяти с суровыми чертами лица и с солдатской выправкой. На вид лет тридцати – тридцати пяти. Лицо охранника почему-то показалось Алексею знакомым, и он просто спросил:

– Как вас зовут?

Охранник, как и все в Центре, знал об Алексее. Поэтому, догадавшись, кто перед ним, ответил:

– Сергей Пахомов.

Это имя ни о чем Алексею не говорило. Но, все же что-то давно забытое было в этом человеке. Алексей никак не мог вспомнить.

Буркнув в ответ охраннику нечто нечленораздельное, Алексей продолжил свой путь. Только решил по дороге зайти к Коле Матвееву, своему другу с недавних пор, разузнать-таки про Сергея Пахомова.

Лейтенант Матвеев нес службу в комнате охраны и был явно на подъеме. Хоть он и скакал на одном костыле, энергия в нем била ключом.

– Как твоя рука? – спросил Николай Алексея сразу, как тот зашел в комнату.

Раненое плечо уже несколько дней как не болело, с него сняли бинты, и теперь он ходил с пластырем под одеждой.

– Да уж получше, чем твои ноги, – улыбнулся Алексей.

– А что мои ноги?! Мои ноги – порядок! Врач говорит, что еще недельку, и пора будет костыль в сторонку отложить.

– А лечит тебя кто? Аня? Такая высокая стройная шатенка?

– Она самая, – сказал Николай.

– Помню, она и за мной когда-то ухаживала. Пару лет назад, когда я с тяжелым ранением лежал… ну, да неважно…

– У меня, Алексей, такое чувство, что ты не об Ане и не о моих ногах пришел сюда говорить, – перебил его Коля.

– Ты абсолютно прав, хотя и твое здоровье меня интересует тоже. Но я действительно по делу…

Алексей рассказал Николаю об охраннике, о том, что он, похоже, его знает, но не помнит, где видел. И попросил Колю использовать свои новые полномочия как главы охраны, посмотреть данные на Сергея Пахомова в базе данных Центра.

– Это воспрещается делать для посторонних, – рот Николая растянулся в доброй улыбке, – но тебе, Алексей, своему боевому товарищу, я такую услугу окажу. Да мне и самому интересно, что ты о нем вспомнишь, если вспомнишь, конечно…

Сергей Пахомов родился в селе Дамбовское Новосибирской области, ему сейчас было тридцать восемь. Получил Пахомов среднее образование в сельской школе, затем служил в армии. После службы женился и переехал вместе с женой жить к месту работы в колонии общего режима номер три…

Стоп!

Алексей, конечно же, все вспомнил. И как он мог вообще это забыть. Сергей Пахомов был тем парнем, одним из преследователей, на которого Алексей набросился в лесу во время погони. Беглец тогда его хорошо разглядел за те секунды, что держал Сергея за горло…

Итак, Алексей узнал охранника. Но что делать теперь? Скорее всего, это простое совпадение, что Пахомов работает здесь. Видимо, он просто перевелся сюда в Центр, на новое место работы, так как ранее служил охранником. В этом не было ничего подозрительного. Смущало то, что сам Пахомов не узнал Алексея. Или сделал вид, что не узнал? Еще один вопрос?

Нет, хватит на сегодня вопросов! Алексею нужно было придерживаться изначального плана. И он собрался этот план выполнить.

– Присмотри за этим служащим, – сказал Алексей Коле.

– С ним что-то не то? – спросил Николай.

– Нет, этот Сергей Пахомов в порядке. Просто он может оказаться не тем, кем является.

Это заявление, естественно, возмутило лейтенанта Матвеева. И он уже хотел выразить свое негодование вслух, но Алексей не дал ему сделать это, повторив:

– Пахомов в порядке. Моя просьба посмотреть за ним – всего лишь страховка, ничего более.

– Понял, – с неохотой согласился Николай. Ему, конечно, хотелось побольше узнать о подозрениях Алексея. Но Коля видел, как сильно Алексей куда-то торопится, и, кроме того, у самого Николая Сергей Пахомов никаких подозрений не вызывал. Матвеев лично тщательнейшим образом изучал досье каждого охранника при приеме в службу безопасности, кадровый состав которой подбирался именно Николаем с «подачи» Организации.

– Я еще вернусь – поговорим на эту тему, – сказал Алексей, выходя из комнаты охраны.

Лейтенант Николай Матвеев кивнул ему вслед.

Лаборатория, в которой работал над новым проектом Самвел Гигамович Бабаян («старый» проект – боевая лазерная установка), была специально оборудована для изучения вещества, взятого с тела американского десанта. Помещение состояло из нескольких комнат, каждая из которых была с определенным уровнем биологической и химической защиты. В самой отдаленной из них, где был максимально высокий уровень защиты, работал Самвел Гигамович. Чтобы дойти до него, Алексею пришлось надеть специальный противобактериальный и противорадиационный костюм, вроде того, в каком он был при исследовании обломков «метеорита». Кроме облачения в защитную одежду пришлось пройти через специальные дезинфекционные кабинки. Плюс ко всему ассистент Самвела Бабаяна, стоявший на входе, сделал Алексею прививку, не объясняя, зачем. Это был стандартный набор процедур, включенный в технику безопасности. Только после всего этого Алексей добрался до ученого.

Алексей про себя отметил, что костюм (а на докторе был надет такой же скафандр, как и на Алексее) смотрится на довольно грузном ученом довольно забавно. Одежда обтягивала фигуру Самвела Бабаяна, подчеркивая его большой живот, а голова находилась за стеклом словно в опустошенном аквариуме. Алексей улыбнулся. Однако и он сам выглядел не намного лучше, и сей факт почему-то позабавил его еще больше. В скафандре, у самого рта, был встроен микрофон передатчика, и Алексей с Самвелом могли свободно общаться.

Ученый поначалу даже не заметил Алексея. Он стоял к Кудрину спиной, что-то рассматривая в микроскоп, а их в этой комнате было множество: на каждом из пяти столов стояло по два-три микроскопа внушительного размера. Кроме столов и микроскопов в комнате находилась прозрачная кабина, похожая на капсулу. На дне ее пульсировала черная масса. Даже пульсацией колебание массы трудно назвать, но это самое подходящее описание противоестественных движений вещества. Что-то с этой материей было не так: настолько сильное ощущение чужеродности, что Алексей почувствовал, как его внезапно похолодевшую спину внаглую закололи «мурашки», а ведь именно этот состав спас ему жизнь, когда случилось нападение на Центр.

– Самвел Гигамович…

– Алексей, ты? – ученый, по-видимому, был крайне удивлен и недоволен появлением парня здесь, – как ты сюда попал?

– Самвел Гигамович, просто вошел… прошел все процедуры… да я затем пришел, чтобы…

– Уходи, не мешай работать, – раздраженно ответил ученый, – вернешься, когда я тебя вызову.

Никогда раньше Самвел так грубо с Алексеем не разговаривал.

Алексей понимал, что мешает работать ученому, но так же осознавал, что вызвать его для разговора Самвел Гигамович может и через год, и через три. И вряд ли тогда волнующие Алексея вопросы станут темой их беседы. Нужно было найти способ заставить ученого обсудить нужные темы именно сейчас. И Алексей решил надавить на Самвела, хотя это и сулило неприятности.

– Самвел Гигамович, но у меня к вам важный вопрос. Очень важный.

– Я же работаю. Ты что же, не видишь?! А свои вопросы про Элли и про случившееся оставь при себе, я все равно не смогу на них ответить. Теперь оставь меня.

– Но, Самвел Гигамович, я настаиваю. И прошу ТАКИМ тоном со мной не разговаривать. Если вы сейчас не уделите мне несколько минут, то я подумаю над тем, как побыстрее покинуть ваше учреждение.

Как ни странно, получилось. Метод воздействия, придуманный Алексеем на крайний случай, подействовал на ученого. Самвел смягчился. Конечно, у Алексея и в мыслях не было покидать Центр. Здесь был его дом, который обеспечивал всем необходимым в жизни. С другой стороны, Алексей предполагал, что Центр не так уж легко покинуть, как он это обещал ученому. И, тем не менее, Самвел предоставил Алексею возможность получить ответы на свои вопросы.

Алексей узнал почти все, что хотел узнать: и о существовании американской корпорации «Като», и о том, что именно ею был нанесен удар по Центру. Целью американцев, по заверению Самвела Гигамовича, были последние разработки Центра и испытание противоогнестрельной технологии.

– Они сами-то ее еще изучают. Разве что продвинулись намного дальше нас, – пояснил Самвел Гигамович.

Если учитывать, что вещество, способное растворять пули, появилось только после нападения на Центр, то сказанное про противоогнестрельную технологию Самвелом было правдой. Но здесь и проглядывал другой мотив нападения: получается, Организация была заинтересована в нападении, чтобы заполучить новую уникальную технологию. Так думал Алексей и был недалек от истины. Она от Алексея скрывалась в похожих на истину изречениях Самвела, да и в мыслях самого Кудрина, который ничего хуже заинтересованности Организации в нападении «Като» предположить не мог. А зря…

Что же касается Элли, то Самвел объяснил Алексею, что «Като» использует ее как свою работницу для доступа к компьютерной системе Центра через компьютер Алексея. Сама же Элли об этом и не подозревает.

Казалось, все встало на свои места. В момент взлома системы Центра Алексеем информация тут же дошла через Интернет до американцев. Видимо, получив какое-то подтверждение имеющихся данных, «Като» организовала удар по Центру. А Организация была в этом ударе косвенно заинтересована.

Цепочка все же не вязалась. Слишком был велик риск для Организации во время нападения потерять все: персонал Центра, оборудование, технологии. А ведь Организация могла и просто захватить так нужное им вещество, выслав собственную команду на помощь Центру. А, возможно, и нет. Алексей не располагал информацией о возможностях Организации. Эти сведения были секретными даже для Самвела. И Алексей остановился на фактах: Элли субъективно чиста, нападение было устроено американской корпорацией, Организация косвенно являлась заинтересованной в нападении. Не ускользнул от Алексея и еще один факт. И Организации, и «Като» нужна связь через компьютеры Алексея и Элли, причем, скорее всего, точно не было известно, что одна сторона использует другую. А может, и известно…

Самвел рассказал Алексею все, что имел право рассказать. Любая другая дополнительная информация являлась сверхсекретной и разглашению не подлежала. Алексей понимал это. Он и так благодарил Самвела Гигамовича за ответы, хоть и догадывался об их частичной правдивости.

На разговор с Алексеем у Самвела ушло двадцать минут. Ученый жалел об этих минутах, которые он мог посвятить работе, но удовлетворился представившейся возможностью объяснить ситуацию, в которую Алексей был втянут. В какой-то мере у него, Самвела, совесть стала чище. Поэтому совершенно спокойно, без злости, Самвел Гигамович после своих ответов попросил Алексея удалиться и не мешать его работе.

Что Алексей и сделал.

Спустя девять часов в Сети появилась Элли, и Алексей несказанно обрадовался ее возвращению.

Они соединились с помощью телеконференции.

Первое, что увидел Алексей, была ДРУГАЯ Элли. Что-то в ней изменилось. В ее прекрасных глазах появилась грусть (Алексей пока не знал, что это был скорбный, а не грустный взгляд). И из нее не била ключом, как раньше, жизненная энергия.

– Что с тобой? – первое, что спросил Алексей.

Элли всегда говорила ему только правду:

– Я потеряла подругу.

– Прими мои соболезнования, – посочувствовал Алексей.

– Ты, может быть, неправильно понял: она не умерла, я ее просто потеряла… Я не могу тебе это объяснить, канал, которым я всегда пользуюсь, служебный.

Алексей был готов к такому повороту разговора. Ведь и его сдерживала «служебность» канала. За полмесяца отсутствия связи с Элли он разработал специальную коммуникационную программу.

– Элли, слушай меня очень внимательно, – сказал Алексей, – я придумал компьютерную игру и сейчас пошлю ее тебе.

– Ты разрабатываешь игры? – удивление Элли можно было понять.

– Да… с некоторых пор. Просто прими ее и сразу же оцени.

– О’кей.

Алексей послал ей программу.

Сейчас она должна уже понять, что это вовсе не игра, а выделенный канал телеконференции, который не сможет никто, даже «Като» и Организация, прослушать.

Она, конечно же, поняла, и через пять минут они уже могли общаться, не опасаясь прослушивания.

Алексей рассказал Элли все, что узнал от Самвела Гигамовича. По ходу повествования ее лицо бледнело все сильнее и сильнее. Для нее это был не просто шок, для нее все сказанное стало моментом истины.

– Ну, как ты, в порядке? – спросил Алексей Элли.

– Разве можно это назвать порядком, – вид у нее был растерянный, – нас же используют!

– Элли, – Алексей постарался произнести ее имя как можно мягче, – я очень дорожу знакомством с тобой. А наши организации могут воровать информацию друг у друга и через любой другой канал связи, просто они используют наш. Но теперь-то мы общаемся без постороннего наблюдения, мы можем говорить совершенно свободно и без назойливого наблюдения посторонних.

– Да, Алексей, – только и произнесла Элли. Вид у нее был еще более расстроенный, чем прежде.

– Что случилось с твоей подругой? – решился-таки вновь спросить Алексей.

– Она… она, – Элли разволновалась, но, взяв себя в руки, она сказала: – В день операции моя лучшая подруга набросилась на меня с ножом, у нее был безумный взгляд… теперь ее поместили в психбольницу.

– Она работала в корпорации вместе с тобой?

– Да. Все здесь напоминает мне о ней…

Алексей обдумал, как так может быть, что лучшая подруга набрасывается на Элли. Повод мог быть личный, а еще тут возможен интерес корпорации «Като»…

– Элли, скажи, а не было у твоей подруги причин напасть на тебя?

– Нет. У нее была своя жизнь, у меня – своя. Мы общались-то только в офисе. Но, если учитывать, что я на работе провожу времени намного больше, чем дома, то могу смело сказать, что она была самым близким для меня человеком.

Личных причин для нападения не было. Оставался непонятный интерес корпорации. Но какой смысл был убивать свою преданную сотрудницу? Может, Элли случайно разузнала что-нибудь, что знать никому не полагается? Почему же она тогда до сих пор жива? Ведь с момента покушения прошло уже две недели!

– Элли, извини, что спрашиваю, но не могла бы ты сказать мне, не было ли с тех пор у тебя других опасных для жизни ситуаций? Есть тут у меня одно соображение…

– Не было.

Тогда вообще ничего не понятно. В происшедшем Алексей все еще подозревал интерес корпорации. Подругу просто кто-то направил против Элли. И именно у подруги был больший шанс убить Элли Мелоун. Однако «Като» больше не пыталась совершить покушение снова. У них ведь там наверняка были и профессионалы. Корпорация выбрала какую-то непонятную тактику игры с Элли, и эта тактика что-то напоминала Алексею. Но вот что?! А вдруг ее подруга и вправду сошла с ума, а он тут придумывает различные варианты?

– Больше ничего странного не происходило в тот день, 25 июля? – Алексей сделал последнюю попытку прояснить ситуацию с Элли.

– Было, но не знаю, имеет ли это какое-то отношение к делу.

– Говори, не стесняйся, – подбодрил Алексей.

– Сменили шефа нашего офиса. Это довольно странно, так как у него были одни поощрения за работу от директората, и он свои обязанности выполнял очень хорошо. Моя подруга работала у него секретаршей.

Гипотеза внезапного сумасшествия подруги отпала. Остался лишь интерес корпорации, только тактика ее была странной.

Алексей поделился своими соображениями с Элли.

– Что же мне теперь делать? – спросила она.

– Если бы тебя хотели убить, то убили бы уже. Возможно, произошла какая-то ошибка. Хотя сомневаюсь, что «Като» часто совершает ошибки. Но раз с тобой ничего за две недели не случилось, то, вероятно, ничего не случится и дальше, хотя я и в этом не уверен.

– Просто продолжать жить и работать?

– Да, просто жить и работать, – сказал Алексей.