Восхождение злодейки. Пленница наследного принца

Глава 4

Сидя в камере, я наблюдала, как медленно сменяется время суток. Волосы подсохли и сложились тугими кольцами серебристо-белого цвета, и я занимала себя тем, что гладила их пальцами, пытаясь разобрать спутанные пряди. От такого долгого расчесывания кудри распались, став просто волнистыми. Только местами на концах упорно завивались.

Элфра любила заботиться о своей внешности, но особое удовольствие ей приносил уход за волосами. Где-то посреди бескрайнего океана, на необитаемом острове, она обустроила себе уютное местечко. И частенько возвращалась туда, чтобы побыть наедине с собой. Она могла часами сидеть перед зеркалом, проводя расческой по серебристым прядям и любуясь собственным отражением. Мне, как читателю, об этом кратком факте стало известно из диалога между главным героем и ундиной. Она рассказывала ему о своем тайном месте незадолго до смерти. Предлагала Атису сбежать туда вдвоем.

Меня же природа ни сногсшибательной внешностью, ни выдающейся шевелюрой не наградила. Хотя, и нельзя сказать, что я не хороша собой. Но длинные, густые волосы всегда были моей заветной мечтой. Я старательно отращивала их и до двадцати лет боролась за каждый сантиметр. Но, увы, мои старания были тщетны. Волосы упрямо не желали расти ниже плеч, превращаясь в тонкие, секущиеся сосульки, что не добавляло эстетики образу.

Пришлось выбирать между красотой и мечтой. Я предпочла первое и отрезала лишнюю длину почти без сожалений. Последние четыре года носила стильное каре, тратила деньги на уход и походы в парикмахерскую, а также дополнительное время по утрам на укладку. И теперь мне буквально на голову свалилось такое богатство.

Перебирая пряди, я занимала себя тем, что прокручивала в голове события дня. Удивительно, насколько точно внешность встреченных мною сегодня людей схожа с иллюстрациями из книги. Например, Абантес: высокий здоровяк с золотистой кожей, пламенно-рыжими волосами, бакенбардами и бородой. Этакий классический военный мужлан, не обделенный умом.

И, конечно, главный герой. Помнится, именно из-за него я приобретала книги в бумажном формате – чтобы увидеть его визуал на многочисленных иллюстрациях. Мне нравилось разглядывать Атиса, он был красавчиком и в моем вкусе. Я частенько пыталась представить, как бы он выглядел в жизни, если бы мне довелось однажды встретить его реальный прототип. Очень хотелось посмотреть, действительно ли он так хорош, или художник приукрасил.

Иногда на изображениях появлялись и второстепенные персонажи. Элфра тоже была на паре картинок: на одной она отдавала Атису зеркало, на другой – принимала из его рук яд. Помнится, художнику прекрасно удалось передать нереальную, нечеловеческую красоту ундины.

Если бы не эти картинки, я бы не смогла узнать Атиса в повозке и не поняла бы так быстро, что попала в мир романа. Теперь мне известно время, место и примерный сюжет. Остались сущие мелочи – взять себя в руки и придумать план действий. Поскольку сейчас у меня не было ни единого представления о том, что делать после побега и как найти способ вернуться домой.

Вот так я сидела, ворошила прошлое и настоящее до самой ночи, наблюдая, как все вокруг постепенно окрашивается в черно-белые оттенки. Ни еду, ни одежду так и не принесли. Я слышала отдаленные звуки поселения, но никто не подходил к моей темнице целый день. Меня оставили здесь одну, и будь я человеком, то уже бы рыдала от страха и отчаяния. Но в ртутных глазах Элфры не было ни слезинки, так же, как и волнения в теле. Оно просто сидело и ждало, когда я прикажу ему действовать.

За стенами все давно стихло, а внутрь пробрался холод. Хоть я и не чувствовала его, при дыхании изо рта вырывалось облачко пара, а плащ и одеяло стали влажными на ощупь. Не знаю, сколько прошло времени после захода солнца, ведь из-за ночного зрения я не могла этого определить по сгущающейся тьме. Сейчас глубокая ночь или время даже не приблизилось к полуночи?

Я долго не могла решиться на действия. План, что был придуман утром, уже не казался таким хорошим по нескольким причинам. Во-первых, из-за Атиса в поселении наверняка было усилено патрулирование. Во-вторых, я точно знала, что в главном доме есть охрана и сторожевой пес Абантес, который если не спит, то находится у постели принца вплоть до его пробуждения.

Пробираться через такое количество человек, не имея представления ни о расположении патрулей, ни о точном местонахождении главного героя – глупое и заранее провальное решение. Даже Элфра не сумела бы дойти до принца незамеченной. «Впрочем, – тут же мысленно поправила я себя, – Владычица вод просто убила бы всех на своем пути и без помех добралась до цели». Но мне такой вариант точно не подходил.

В какой-то момент я все же набралась сил и встала с койки. Подошла к дверце клетки, схватилась за один прут двумя руками и потянула его на себя, упираясь ногой в основание. Железяка неохотно поддалась манипуляциям и сдвинулась. Затем я выбрала рядом стоящий прут и сделала то же самое в противоположную сторону.

Получившегося пространства хватило, чтобы пролезть боком, а потом я попыталась закрыть брешь. Однако мои старания не увенчались успехом, все равно было видно, что металл гнули. Пришлось оставить как есть, сильно возиться с этим я не хотела.

Деревянная дверь закрыта на засов с обратной стороны, поэтому можно было даже не пытаться ее открыть. Если и хватит сил – слишком много возни и шума. А вот попробовать расшатать четыре прута оконного проема, что находится аккурат на уровне глаз, можно. Мне как раз достаточно места, чтобы пролезть.

В первую очередь я принялась за те два, что были расположены посередине. Их нужно было не просто раздвинуть, а сломать и отогнуть так, чтобы не пораниться об острые края. Сами пруты не были тоньше тех, что я гнула чуть раньше. Но работать с ними из-за короткой длины оказалось не в пример сложнее.

Пока я пыталась вновь пустить по рукам силу, что позволило бы мне совершить задуманное, у меня от усердия выступил пот и участилось дыхание. Но даже с призванной магией потребовалось немало времени – прут гнулся непослушно и совсем не хотел ломаться, выскальзывая из пальцев.

В какой-то момент в груди вспыхнула острая злоба на непослушную железяку, и захотелось вырвать ее с корнями из камня. Мне едва удалось перебороть этот порыв, ведь я старалась не привлекать к своей возне ненужное внимание. Когда первый прут сдался, треснув со звонким треньком, я была морально вымотана и хотела крушить все вокруг.

Отойдя от окна, я заметалась по помещению, заглядывая в каждый угол в поисках другого способа выбраться наружу. Вот только иной лазейки не было – меня окружали надежные каменные стены. Пусть это место служило лишь временным пристанищем для пленных, строили его на совесть.

Немного успокоившись и настроившись на продолжение, я вновь подошла к проему. Между мной и свободой стояло еще три прута, и уступать этим мерзким железякам я не собиралась. «Назад дороги нет!» – твердо решила я и, зло выдохнув, принялась выкручивать следующий прут из середины. Сжимала-тянула, потом опять сжимала-тянула, не забывая в процессе прислушиваться к тому, что происходило снаружи.

Времени было достаточно, вся ночь впереди, но я торопилась. Может, поэтому ничего не заподозрила. Сломав, наконец, железку, я победоносно сжала кулаки, не в силах сдержать захлестнувших меня ликующих эмоций. Затем отогнула острые концы прутов в сторону, плотно прижимая их к камню. Оставшиеся два просто раздвинула, расширяя проход.

Путь был свободен. Недолго думая, я ловко подтянулась и почти без труда пролезла в получившийся проем. Я вывалилась наружу кулем картошки, неудачно приземлившись на вытянутые вперед руки. Шмякнулась о землю, едва не свернув себе шею. Тут же поднялась, отряхиваясь от налипшей грязи. И замерла, запоздало распознав странный шорох и ударивший в нос знакомый запах. Через мгновение мою шею обхватила крепкая мускулистая рука, которая потянула меня назад. Спиной я прижалась к твердой груди, а острие ножа легло поперек горла, едва касаясь кожи.

– Куда-то собралась? – спросил Федрик, опаляя ухо горячим дыханием.

А вслед за брошенными с издевкой словами передо мной выросла фигура неизвестного мужчины. В руках незнакомец держал заряженный арбалет, нацеленный мне прямо в сердце. Вид у него был решительным, вся поза говорила о том, что стоит мне только дернуться и он, не задумываясь, выстрелит. Еще двое с оружием наготове вышли из-за угла здания.

Ситуация была сродни удару по затылку – неожиданно и обидно. Внутри горячей волной поднялась злость: на себя, на этих мужчин, на вселенскую несправедливость. Я была так ошарашена и дезориентирована стремительностью событий, что вместо того, чтобы защищаться и пытаться вырваться, глупо спросила:

– Как давно вы поняли?

А ведь я могла бы догадаться, что происходит что-то неладное. Были же предпосылки. Мне не принесли ни еду, ни одежду, ни разу за целый день не проведали. Оказывается, притаились, скрытые от глаз толстыми стенами, ждали моих решительных действий.

А я и рада стараться. Вместо того, чтобы немного пораскинуть мозгами, сидела там и о всякой ерунде думала. Вот и попалась так просто – сама, считай, в руки прыгнула. Позорище.

– У нас были сомнения ровно до тех пор, пока ты не выбралась из камеры и не сломала прутья голыми руками, – сказал Федрик, будто мысли мои прочитал. Я прикрыла глаза, беззвучно чертыхаясь. – Дернешься, и я снесу твою голову.

Угрозе я поверила с первого раза. Было в его голосе что-то такое, отчего сразу отпадали любые сомнения.

Сглотнув, попыталась поторговаться:

– Отпусти, – попросила, сглатывая вязкую слюну. – Я никому не причиню вред. Просто уйду, и вы никогда меня больше не увидите.

– Заткнись, – процедил сквозь зубы Федрик. Его голос был полон ненависти и злобы, которые я ощутила каждой клеточкой тела. От милого и учтивого рыцаря ничего не осталось.

А потом мужчина неожиданно толкнул меня в стену с такой силой, что из груди выбило весь воздух. Точными движениями развернул спиной к себе, схватил за руки и свел их сзади. Его товарищ поспешил на подмогу и стал перетягивать удерживаемые запястья веревкой.

Как только предмет коснулся голой кожи, я ощутила, как тело разом покинули все силы. Мышцы стали будто ватными, ноги затряслись, колени ослабли. Я бы точно упала, если бы меня не поддержал вовремя заметивший что-то неладное Федрик. А со слабостью пришла и боль. Саднило место, которым я ударилась о каменную стену, заболели руки, перетянутые путами, заныли выкрученные суставы.

Когда узел был готов, излишки веревки отрезали и убрали. Федрик тут же, не церемонясь, заставил меня согнуться и поволок к главному зданию. А я только и могла, что ошалело моргать, пытаясь прийти в себя. Меня скрутили профессионально, за считанные секунды. Я даже среагировать должным образом не успела. А теперь шла, спотыкаясь, и злилась на свою тупость.

Элфра бы не позволила так просто себя поймать. Если бы кто-то из этих жалких людишек хоть пальцем ее тронул, то уже лишился бы жизни. Я это знала, чувствовала. Гнев плескался внутри, прорываясь наружу бессильным рычанием. Все существо ундины требовало от меня решительных действий. Будто нашептывало: «Разорви веревку, вырви трахею этому зазнавшемуся ублюдку!».

Но я не делала ничего, заранее зная, что это бесполезно. Меня связали не обычным предметом. Это был особый артефакт, мудреное название которого вылетело из головы. Он использовался как раз для поимки и уничтожения существ, подобных Элфре. Предмет был наделен силой Святой и имел целый ряд свойств: блокировал магию, отнимал львиную долю силы, делал тело чувствительным к боли.

Вот только природу нечисти невозможно было переделать полностью. Глупость и бездействие привели к тому, что меня сейчас волоком тащили в подвал, к пыточной. И хотела бы я бояться, биться в истерике, ронять крупные слезы страха. Но нет. Сердце стучало заполошно, почти в самом горле, но не в испуге, а от злости.

Меня спустили волоком по лестнице и втащили в помещение, не давая ни секунды передышки. Федрик с силой усадил меня на железный стул, установленный в центре комнаты, перетянул у груди ремнем так, что суставы в плечах громко хрустнули, а руки, связанные за спиной, оказались зажаты. Мгновенно пришла ощутимая боль, и я застонала, но мужчина на этом не остановился, затянув ремнями мои щиколотки у ножек стула.

Застегнув последний ремень, Федрик будто успокоился. Он сделал пару шагов назад, оглядывая плоды своих трудов, выглядя при этом вполне удовлетворенным. А затем уставился прямо мне в глаза свирепым взглядом. Но я не испугалась. Наоборот, на задворках сознания заскреблась мысль, что я могла бы подчинить волю этого человека. Пусть внешне он выглядит внушительным, но его ментальные способности слабы.

Стараясь не поддаваться ложному чувству превосходства, я поспешно отвела взгляд. Тут же атаковали беспокойные мысли. Мое положение шаткое, а будущее – туманное. Меня могли попытаться убить сразу, но зачем-то привели сюда. Для чего? Допрашивать и пытать? А что потом? Убьют? От одной мысли о возможной боли голова шла кругом.

Атмосфера вокруг лишь нагнетала тревожные мысли. На стенах ярко горели факелы, зажженные еще до того, как меня втащили в пыточную. Будто эти люди и не сомневались, что я сегодня окажусь здесь. Справа стоял стол, полностью заставленный инструментами: пилы, молотки, огромные гвозди и еще много чего. Некоторые орудия были подвешены на стенах, а цепи и кольца устрашающими змеями свисали с потолка. За спиной, я уверена, тоже хватало различных установок. Однако все это было необходимо для усиления психологического давления. Ведь эти люди обучены пытать и без инструментов, в полевых условиях.

В пыточной повисла напряженная тишина. Я не спешила ничего говорить, опасаясь дать повод спровоцировать больше агрессии по отношению к себе. Федрик тоже молчал, только смотрел не отрываясь. Мне было неуютно под этим взглядом и стыдно – плащ задрался, выставляя напоказ фарфоровые бедра и длинные ноги, светящиеся обнаженной белизной.

Стараясь скрыть свое нервное состояние, я опустила взгляд в пол и не поднимала его до тех пор, пока со стороны входа не послышался шум. Грузный топот ног заставил меня посмотреть на того, кто вошел – это был Абантес. Мы лишь на секунду встретились глазами, но пробрало меня так, будто пощечину дали. Сильный взгляд, жесткий – под стать характеру своего владельца. Я тут же поспешила вновь опустить глаза.

– Молодец, – сказал Абантес, похлопав вытянувшегося по стойке Федрика по плечу. – Ты можешь идти. Отдохни хорошенько.

– Я бы хотел остаться, – заупрямился Федрик.

– Нет, ты выйдешь, – с особой интонацией проговорил капитан и Федрик, еще раз оглянувшись на меня, наконец, покинул пыточную.

Как только послышался звук закрывающейся двери, я оторвала взгляд от пола и посмотрела на Абантеса. Тот хмурил кустистые брови и глядел на меня с нехорошим прищуром. Я читала все восемь книг романа «Из тьмы», и поэтому знала, насколько опасен этот персонаж. Но то впечатление, которое он производил сейчас, было куда внушительнее. Глядя в его темно-серые с черной поволокой вокруг радужки глаза, я ощущала мощь его ментального сознания.

Я сглотнула вставший поперек горла вязкий ком и облизнула пересохшие вмиг губы, не решаясь заговорить первой. Но Абантес и не собирался давать мне слово. Он сам начал разговор.

– Еще в лесу я догадался, что ты не человек, но допускал, что могу ошибаться. Мы видели кровь людей и их останки, поэтому предположили, что в экипаже находились наши сторонники. Было бы досадно потерять одного из тех, кем тот… мальчишка… мог бы дорожить. Да и люди, наделенные властью, нам сейчас не помешали бы. Но ты оказалась не человеком, – и, видя мое едва заметное ерзание, добавил: – Не пытайся вырваться, мы надели на тебя глейпнир. Ты не сможешь использовать свои силы, пока он на тебе.

Точно. Все антимагические вещи, направленные на борьбу с нечистой силой, имели единое название, и оно было трудно запоминаемым. Все потому, что в самом романе его упоминали всего несколько раз. Теперь, конечно, мне этого не забыть, ведь я оказалась в теле нечисти.

Итак, они опытным путем исключили мое близкое знакомство с принцем и принадлежность к аристократии. Что дальше?

– Вам не следует меня опасаться, – сказала я, глядя в глаза этому жуткому человеку. – Просто хотела уйти. Вы бы меня больше никогда не увидели.

Абантес насмешливо фыркнул, явно не веря ни единому моему слову. Его щеки вмиг покраснели от злости, глаза заблестели, наполняясь гневом, в воздухе стал распространяться удушливый запах. Капитан надвинулся на меня.

– Опасаться? Кого, тебя? Связанную, обессиленную тварь? О нет. Это тебе нужно меня бояться.

Да, по-своему Абантес был прав. Из нас двоих именно я сейчас в невыгодном положении. Но это только на первый взгляд. Знал бы капитан, с кем разговаривает, поумерил бы свой гонор. Но он даже не догадывался, а потому заносчиво продолжал:

– Допустим, не ты напала на экипаж и убила людей в нем. Но я заметил, какими глазами ты смотришь на… Атиса. Будто знаешь его, – он запнулся на имени принца, остановился в полушаге от меня и навис сверху устрашающей горой. – Откуда?

Ах, вот в чем проблема. Это он меня так в шпионаже подозревает? Что ж, не удивительно. Для капитана, герцога (графа?) и серого кардинала королевства не было ничего важнее безопасности принца. И любой намек на покушение он будет воспринимать как сигнал к действию. И сейчас Абантеса беспокоили конкретные вопросы: кто я, откуда, почему оказалась в том месте, какие имела намерения по отношению к принцу. И он собирался получить ответы любыми доступными средствами.

Неожиданно поймала себя на мысли, что могла бы повернуть всю эту ситуацию себе на пользу. А заодно проверить, смогу ли я влиять на сюжет. Идея простая, но без знания будущих событий мне бы никогда не прийти к такой идее. Ведь в основе ее лежали факты, которые были прописаны в романе изначально. Мне даже придумывать ничего не нужно, достаточно перетасовать ложь с общеизвестной информацией.

Вновь облизнув пересохшие губы, я заговорила своим ничего-особого-не-случилось голосом:

– Иногда я могу заглядывать в будущее. Это случается всегда спонтанно, я не умею контролировать приход видений. Когда ехали в телеге, я получила знание о дальнейшей судьбе того… мальчишки. Мне стало его жаль. Но помочь ему я не видела возможности. Поэтому решила уйти.

Сладко вещала, подкладывая приманку, а сама жадно вглядывалась в чужую мимику, стараясь даже не моргать. Это было тяжело. С каждой минутой вывернутые руки и суставы болели сильнее. Слезы предательски скапливались по нижнему краю века, готовые вот-вот сорваться и поползти по щекам. Но потерпеть стоило, ведь я сумела своими глазами увидеть, как надменное лицо человека напротив меня перекосилось, а сам он отшатнулся, распахивая широко глаза. Рыжие брови удивленно взлетели вверх, и он неверяще спросил:

– Предсказательница?

Мне понятно его удивление сейчас, на это я и рассчитывала. Предсказателями в этом мире были исключительно люди без каких-либо других способностей. И за возможность заглядывать в будущее они дорого платили, принося зрение в жертву своему дару. За каждым новым предсказателем тут же приходила церковь, заявляя на него права, объявляя своей собственностью.

Я покачала головой:

– Разве предсказатели слабеют от глейпнира? – облизнув еще раз губы, я перешла к самой сути своей задумки. – У меня есть предложение. Отпустите, и я сделаю одно предсказание на ближайшее будущее.

В этот миг слезы, едва сдерживаемые до сих пор, наконец, сорвались с век и побежали по щекам. Так не вовремя. Не хотелось выглядеть жалкой в такой ответственный момент.

– Насколько ближайшее? – тут же ухватился Абантес и нахмурил кустистые брови.

– Не знаю. Может быть, это случится завтра. Возможно, через неделю. Есть условие, после которого запустится ход событий. И его трудно будет пропустить.

– Какое же?

– Тот мальчишка… Атис… должен будет открыть глаза. Если вам удастся предотвратить предначертанное событие, то вы спасете всех, кто находится сейчас в поселении. Множество жизней на мою свободу – выгодное предложение.

Услышав мои слова, капитан отвернулся, сложил руки на груди и замолчал. Какое-то время он задумчиво мерил шагами пыточную, мучительно пытаясь принять правильное решение.

Я не сводила с него глаз, подобно хищнику, подстерегавшему добычу. Ну же, давай. Тебе нужно спасать Атиса любыми средствами, а мне – бежать от него подальше. Мы оба выиграем от этого соглашения.

Я не была уверена, что они проживут долго. Скорее всего, умрут где-нибудь в другом месте. Так было задумано автором романа. Восхождение Атиса полно крови и потерь. Весь путь к трону он только и будет делать, что скрываться и отбиваться от наемных убийц. Многие пожертвуют своими жизнями ради того, чтобы возвести его на престол. Каждый, кто находится рядом, подвергается опасности. Но, возможно, не все из присутствующих в этом поселении людей будут мертвы к концу истории. Что дает надежду на выживание и мне.

Абантес вдруг остановился, обрывая этим действием цепочку моих размышлений. На какое-то время его взгляд был прикован к пиле, висящей на стене.

Спустя непродолжительную паузу, он вновь заговорил, стараясь не смотреть в мою сторону:

– Какой смысл отпускать тебя? Я могу добиться всех ответов другим способом.

От его тона мурашки побежали по спине. Да, этот мужчина действительно мог выбить признание. А я не тот человек, что смог бы терпеть пытки. Пусть тело Элфры и не испытывало страх, но сама я в подсознании боялась. Я уже устала от всего этого и хотела домой. Бессмертие Элфры и ее неуязвимость совсем не успокаивали – с глейпниром на руках я могла чувствовать боль. А еще это тело могло чувствовать голод и жажду. От пыток я не погибну, но получу весь спектр ощущений.

– Зачем? – бледно улыбнулась я краешком губ, пытаясь использовать голос. – Мне и самой не трудно рассказать. И я пообещаю, что вы никогда не увидите меня рядом с тем мальчиком.

Я знала, что Элфра могла привораживать и подчинять голосом. Но я не умела пользоваться этой способностью. А еще была связана волшебной веревкой, которая запирает нечистую силу. И, хоть голос звучал все также пленительно и чисто, я не была уверена, что сохранились его чудесные свойства. Но я старалась не терять надежду.

– Вы сами сказали, я не человек. Мне нет дела до того, что творится у людей. Сменятся поколения, одни королевства падут и появятся другие – все это не имеет значения для меня.

Я замолчала и уставилась в профиль Абантеса. Он до сих пор не смотрел в мою сторону, и это мгновенно вывело меня из себя. Я разъяренно выплюнула следующие слова:

– Я сделаю предсказание, которое поможет вам выжить. Думаете, сможете запугать меня смертью? Силенок не хватит для этого! А вот вы все сдохнете, если ничего не предпримите. Даже не пытайтесь сбежать – судьба настигнет вас где угодно. Только я знаю, как вам обмануть смерть!

Наконец, я добилась желаемого – Абантес повернул голову в мою сторону, и мы встретились глазами. Взгляд у него был совсем не злым, а немного расфокусированным, задумчивым.

– Я видел кровь на тебе, чья она? – задал он неожиданный вопрос, сбивая с меня спесь и запал.

Я глупо моргнула пару раз, собирая разбежавшиеся в стороны мысли, затем разлепила сухие губы:

– Съела лошадь в лесу, – честно ответила. – У нее были переломаны ноги... не мной, разумеется. И она умирала от серьезных ранений. Я решила, не пропадать же добру.

Возможно, Элфра действительно причастна ко всему плохому, что случилось вчерашней ночью. Но я – не она. Не собираюсь брать грехи хозяйки этого тела на себя.

– Где твоя одежда? – продолжил капитан допрос, который никак не касался темы нашего диалога.

Ну почему ты такой дотошный?! Понятия не имею, где она. Вообще не уверена, что Элфра когда-либо до встречи с Атисом носила что-то, сделанное человеком.

Но вслух выдала очередную ложь:

– Украли, – я снова попыталась сглотнуть, но было нечем, в горле окончательно пересохло. – Вышла на охоту, а когда вернулась, вещей не было.

А вот теперь у Абантеса действительно появилось опасное выражение лица. Желваки зашевелились под кожей, кулаки, скрещенные на груди, сжались. И запах от него пошел удушающий – фонило гневом. Было ощущение, будто он хотел меня ударить. Вот только я не понимала – за что? Он же только что совсем не отреагировал на вспышку моего гнева. А на простой ответ разозлился.

– Расскажи мне о том, что видела. И я подумаю, стоит ли оставлять тебя в живых, – наконец резюмировал он.

Я нахмурила брови. Его предложение мне совсем не понравилось. Будто он не хочет меня отпускать.

Я сморгнула новую порцию слез и разлепила потрескавшиеся губы:

– Я не понимаю. Вы хотите меня оставить?

– Если ты будешь полезна.