Восхождение злодейки. Пленница наследного принца

Глава 12

С того дня для меня потянулись спокойные и размеренные будни. Мне давали еду трижды в день – гораздо большие порции мяса, которые, наконец, позволили хоть немного утолить голод. По утрам приносили таз с теплой водой, и я смогла заняться своей гигиеной. Пусть такого количества и не хватало, чтобы помыть волосы, но все же. Лучше это, чем ничего.

С трудом укладывалось в голове, что в ближайшие дни будут решать, казнить меня или помиловать. Спокойная уверенность Атиса, его забота, которой он окружил меня, способствовала расслаблению, и я совсем перестала волноваться о предстоящем собрании. Я настолько уверовала в заступничество юного правителя, что не видела необходимости ни присутствовать на этом совете, ни как-либо защищаться.

– Абантес не позволит тебе ввести в заблуждение судей своей красотой, поэтому тебя не позовут, – рассказывал принц. – Он и так жалеет, что разрешил тебе остаться в ночь нападения. Не будь у тебя дара усыплять бдительность людей, Федрик бы убил тебя при первой встрече. Но не беспокойся, я подготовил почву заранее, осталось всего лишь несколько формальностей.

Слышать, как этот ребенок в открытую говорит о красоте Элфры и так целеустремленно поддерживает ее, было крайне неловко. Ну не могу я воспринимать слова мальчишки всерьез, не из того века пришла. В то же время ундина, в противоположность мне, буквально расцветала от сказанных таким серьезным и размеренным тоном фраз. Боги, у этой утопленницы совсем никаких моральных принципов…

Первые несколько дней, проведенные в убежище, я оставалась практически в полном одиночестве. Атис не приходил, Абантес и вовсе игнорировал мое существование с того момента, как принц узнал обо мне. Еду приносили разные люди ни лиц, ни имен которых я не знала. Временный совет если и собирался, то мне никто об этом не докладывал.

Поначалу я наслаждалась своим одиночеством, пытаясь отоспаться. Ранее условия не позволяли. В клетке я могла отдыхать только в зыбком состоянии полусна.

Но спать не получалось. И сколько бы я ни ворочалась в постели, сон так и не приходил. Я четко ощущала все, что вокруг происходит, слышала и анализировала каждый звук. Я бы назвала это состояние медитацией, если бы была уверена, что правильно понимаю значение этого слова. Я то проваливалась в него, то выныривала по собственному желанию, тем не менее чувствуя себя вполне отдохнувшей. Сам собой напрашивался вывод, что тело чудовища отдыхает именно таким способом, и просто не умеет спать.

Ундина могла впасть в спячку лишь в голодное время для сохранения сил. Но как только поблизости появлялась подходящая жертва, она тут же пробуждалась.

Помучившись еще какое то время, я пришла к выводу, что не очень-то и хотелось, с досадой запустив подушкой в стену напротив.

На второй день я чувствовала себя еще менее оптимистично. Невозможно все время только и делать, что спать да есть, особенно, если ты привык жить в режиме многозадачности с шестнадцати лет.

После недолгих раздумий, я решила поупражняться со своей силой. Спустя столько недель вынужденного аскетизма она чувствовалась чужеродной. Не хотелось бы впадать в ступор каждый раз после снятия глейпнира, особенно в мире магии, монстров и всякого сброда.

Я была безмерно благодарна Атису за возможность по своему усмотрению снимать магическую веревку. Вот он, настоящий герой, который приходит и решает все проблемы вне зависимости от их сложности. А я ведь даже не просила его об этом. Он сам все продумал и сделал. Не зря я в свое время так любила этого персонажа.

Сняв глейпнир впервые, я захлебнулась от нахлынувшего вновь всеобъемлющего чувства власти. Казалось, сам воздух, пропитавшийся вмиг моей силой, нашептывал мне, что стоит только пожелать, и я получу все. Невероятный контраст на фоне того ощущения беспомощности, что преследовало меня в последний месяц. В голове разлилось леденящее спокойствие, выключившее остатки эмоций, а сердце, наоборот, обожгло горячей злобой на людей, судьбу и обстоятельства.

Это состояние не объяснить так просто словами. Например, я точно знала, где находится озеро и черпала все силы из него. Я могла чувствовать каждого человека на территории лагеря и за его пределами. В сознании ожило понимание: стоит только пожелать, и нечистая энергия, что таится в этом теле, подчинит себе всех.

Эти мужчины, что ненавидели, боялись и испытывали интерес ко мне… Я могу превратить их в послушных и безмолвных существ. Они будут слепо выполнять мои приказы, стоит мне только захотеть… И мрачный, жестокий Абантес тоже преклонит колени предо мной. Одна лишь эта мысль вызывала удовольствие до мурашек.

Становилось понятно, почему Элфра из романа вела себя так заносчиво и самоуверенно. Она могла себе это позволить, ведь была сильна не только физически, но и магически. И я, наконец, в полной мере это прочувствовала.

Чудо, что мне удалось заставить себя отказаться от предложенного могущества и вновь надеть глейпнир, затянув его потуже. Как только веревка коснулась кожи, восхитительное чувство превосходства улетучилось. И пусть по венам все еще бежала взбудораженная кровь, я сумела обуздать недовольство тела Элфры. Меньше всего я хотела вернуться в свой собственный мир с окончательно стершимися границами морали.

Такого количества вырвавшейся на свободу магии хватило, чтобы призвать к убежищу черные грозовые тучи. Они собрались в течение часа и разразились настолько сильным ливнем, что не видно было даже дерева в трех метрах от дома. Почти поминутно сверкали молнии и гремел гром, от которого дрожали стены. А после магическая буря так же стремительно прекратилась.

Теперь я стала чаще снимать с себя сковывающую силы веревку, сокращая интервалы пребывания в ней по мере привыкания к магии. Чем больше у меня снижалась чувствительность к влиянию чужой сущности, тем увереннее я становилась. Да, я ощущала, как моя личность выцветала под напором природы ундины, но при этом именно я контролировала это тело. И магия, что стремилась поначалу захватить сознание, со временем покорилась.

Мне пришлось отринуть свои старые эгоистичные суждения и посмотреть на Элфру с другого ракурса. Все же ундина является волшебным существом, а ее образ жизни и мышление отличны от человеческого.

Это я боюсь способностей нечисти, стараюсь подавить чужеродные сознанию поведение и энергию. Для тела же Владычицы вод мои действия приравниваются к лишению конечности или важного органа – жить можно, но недолго и некомфортно. Мне необходимо не игнорировать, а принимать особенности этого существа, чтобы успешно сосуществовать с ним.

Лишь через восемь дней пребывания в убежище мое одиночество прервали. Абантес, что раньше либо игнорировал, либо проявлял исключительно необоснованную жестокость, заявился с визитом в мою комнату. Не сказать, что я была ему рада, а вот он, напротив, лучился неким предвкушением.

Рыжие волосы, тщательно отмытые и причесанные, лоснились здоровым блеском. И борода в тон шевелюре тоже выглядела весьма ухоженной. Капитан принарядился, от него приятно пахло, и этот запах не могли испортить даже горчащие нотки просачивающейся непонятной эмоции. А еще мне показалось, он немного поднабрал в весе.

О причинах появления Абантеса долго гадать не пришлось. С довольным лицом воин объявил мне, что Атис отбыл около недели назад по делам и до сих пор не вернулся. Назначенная дата совета приближается, и нет никаких признаков того, что герой прибудет в скором времени.

Все важные персоны уже прибыли и ждать мальчишку не будут – мою судьбу надо решать как можно быстрее. Верноподданные принца не могли себе позволить содержать прожорливое чудовище без какой-либо практической выгоды. Тем более чудовище, предназначенное на убой.

Звучало убедительно и пугающе, и должно было бы вогнать меня в пучину отчаяния. Возможно, так и случилось бы, не будь я давно готова к такому повороту событий. Но слова Абантеса не произвели на меня должного впечатления, поскольку с одной стороны, я была уверена в заступничестве Атиса, а с другой – понимала, что капитан давно бы избавился от меня, не имей он на меня иные планы.

Для чего этот фарс? Ни одному слову Абантеса я не верила.

– Абантес, – вкрадчивым голосом проговорила я, едва он закончил. Воин застал меня сидящей на краю кровати, поэтому все это время я взирала на него снизу вверх. – Ты никогда не задумывался о том, что твое первое впечатление обо мне могло быть ошибочным?

Капитан нахмурил брови, а его руки будто сами собой легли на пояс. Я заметила, что они нервно подрагивали. Несмотря на видимость расслабленности, он был готов мгновенно выхватить любое оружие из того арсенала, что навесил себе не пояс. И взгляд его прямо об этом говорил: только дай мне повод!

Я усмехнулась, подняла руку на уровень глаз и нарочито медленно потянула узел глейпнира. Скорее всего, капитан заметил, что мои кисти свободны от кандалов и пут веревки. Или ему доложили об этом еще раньше приносящие мне еду люди. Но он явно не знал, что надетая вещица сдерживает мою силу постольку-поскольку.

Веревка, обхватывающая запястье, ослабла. Полностью снимать ее не стала, не для того была устроена эта демонстрация. Воин должен понять, что мое заточение – лишь видимость, которую создала я сама. И будь на то моя воля, я бы уже давно снесла эту дверь и вышла, и никто бы не посмел меня остановить.

Я дождалась именно той реакции, которой хотела. Глаза капитана расширялись по мере того, как я ослабляла «украшение». А затем он поднял свой ошеломленный взгляд и недобро прищурился.

Я так же медленно положила руку с глейпниром на постель и облокотилась корпусом на нее. Веревка сползла по запястью. Она все еще прилегала к коже и не давала магии вырваться, но при этом я могла легко ее скинуть, просто тряхнув кистью.

– Давай договоримся, капитан. У тебя свои причины вести себя так, как ты это делаешь сейчас. Можешь и дальше продолжать свою игру, а я немного подыграю. Атис ведь не должен знать, чего действительно ты желаешь достичь? Я не скажу, обещаю. Но помни, – я нарисовала на лице очаровательную улыбку и специально громко втянула носом воздух, – я чувствую твою ложь. В буквальном смысле.

И пусть я немного лукавила, но в душе ликовала от того, что Абантес никогда с точностью не сможет этого понять. Да, его интуиция не вызывала сомнения, он мог бы с легкостью прочитать почти любого человека, но не меня.

Я была в теле нежити, чаровницы озера и опасного хищника. И единственно верное, что ему мог говорить внутренний голос – убираться отсюда подальше.

– Атис хочет, чтобы я осталась, – свободную руку я положила себе на грудь. – Я же, напротив, желаю уйти. Но я подожду, пока мальчишка сделает то, что задумал. Все-таки эта ситуация лишь еще один способ закалить его характер. Я понимаю, он должен научиться защищать то, что считает важным. Но, Абантес, не пытайся меня и дальше водить за нос. Во-первых, это бесполезно, во-вторых, силенок не хватит.

Потом непринужденно, будто вспомнив что-то, добавила:

– Моя сила сравнима с мощью носителя крови дракона, – и показательно усмехнулась. – Уверен, что выбрал цель по зубам?

От последних слов лицо Абантеса стремительно побледнело. Мне кажется, его даже качнуло. Наверняка, капитан уже что-то проанализировал, сопоставил, и понял масштаб своего промаха в отношении меня. Да, он мог принять все мои слова за блеф. Но причин этого делать у него не было, ведь та информация, что я давала и раньше, в большинстве своем подтвердилась.

Я откровенно наслаждалась произведенным эффектом. И пускай весь этот энтузиазм был только в моей голове, почти никак не отражаясь на эмоциональном состоянии Элфры. Я уже привыкла, что реакции тела и сознания не всегда совпадают.

По моим внутренним ощущениям это было даже лучше детского восторга от долгожданного подарка на Новый год. Благодаря железобетонному спокойствию Элфры, я могла говорить все, что угодно без страха и лишних эмоций.

Ведь если подумать, я же признанная в этом мире богиня морей. Есть целые сказания, повествующие о сильной и кровожадной Владычице вод, которой люди приносили жертвы. Зачем мне бояться какого-то смертного, годного лишь на закуску? Почему мне раньше не пришло это в голову? Сумела бы избежать стольких унижений и трудностей…

Эта эйфория не отпускала меня даже после бегства Абантеса, который, впрочем, не забыл предусмотрительно запереть за собой дверь. Нужно отдать ему должное, этот спектакль он разыграл достойно, и я уверена, доиграет до конца. Пусть, я даже помогу. А там воспользуюсь благородством принца и покину это место с чистой душой. Чтобы найти способ вернуться домой.

Три дня – ровно столько отмерил Абантес до начала собрания временного совета. Не так уж долго мне здесь осталось. Уйду и даже вспоминать не буду весь тот кошмар, что испытала из-за этих людей. Если обстоятельства сложатся удачно, я никогда не повстречаю никого из тех, кто находится в этом лагере.

Но если судьба распорядится иначе, то я воспользуюсь представившимся шансом и отомщу. Я хорошо помню голоса и запахи людей, занимавшихся травлей и моривших меня голодом. Сейчас, уходя, я их не трону, чтобы не навредить репутации Атиса. Но потом я их так просто не отпущу.

Другие мысли тоже не оставляли меня. Долгое отсутствие Атиса не на шутку волновало. Судя по тому, что принц так и не навестил меня, он все еще не вернулся. У нас осталось не так много совместного времени, и я бы хотела, чтобы Атису его хватило для прощания со мной. А он вместо этого где-то пропадал. Даже с трудом не могу представить, какие дела оказались так важны, что самый разыскиваемый человек в королевстве отправился их решать.

Мне было жаль героя, оказавшегося втянутым в чужие интриги, но я ни секунды не сомневалась, что принц явится вовремя. Сдается мне, что все эти обстоятельства, так задержавшие его, были кем-то подстроены, но Атис на то и главный герой, чтобы появляться в последний момент и спасать дорогих сердцу людей. Судьба у него такая.

А я, между тем, смаковала ощущение того, что являюсь этим самым важным человеком. Даже рисовала себе образ запертой в башне принцессы, которую спешит вызволить из лап дракона смелый принц. И пусть в роли спасителя выступает четырнадцатилетний мальчишка, а роль дракона взял на себя старый воин Абантес, сердцу все равно были приятны эти образы. Улыбка сама просилась на лицо.

Правда, в реальности отведенный мне образ полностью противоположен. Согласно оригиналу, как раз я и есть то чудовище, что встанет между Атисом и его предначертанным счастьем. Ведь избранницей будущего короля должна стать старшая сестра Святой, о которой в начале лета объявит церковь. Благодаря полученному статусу, родственники этой могущественной девочки по важности вознесутся на уровень короля и эрцгерцога.

От мыслей, что Элфра не подходит Атису не только по сюжету, но и по типажу (герою нравятся внешне кроткие брюнетки), в груди нестерпимо кололо. И уж не знаю, виной тому навязанные магией чувства или мое вознесшееся до небес эго, но я очень хотела бы и дальше быть особенной для главного героя.

Глупо с моей стороны желать подобного, особенно в свете того, что я прибыла из другого мира и только ждала момента сбежать отсюда. Ну останусь я с Атисом, переписав оригинал истории, ну стану важным для него существом… Но я-то хочу вернуться домой к своей привычной жизни. И когда я это сделаю, мой принц останется здесь, в этом мире, наедине с болью утраты.

Трудно сказать, что почувствую я. Сейчас все мои желания и мысли затуманены притяжением Элфры к наследнику драконьей крови. И вряд ли чувства останутся прежними, когда я выберусь из этого тела. Я знаю себя достаточно хорошо, поэтому с уверенностью в восемьдесят процентов могу утверждать, что захочу забыть все здесь произошедшее. Не по душе мне весь этот средневековый антураж, люди с первобытными замашками и любовь, появившаяся только потому, что так написано.

О, как же хорошо эти размышления звучали в голове! Но только ровно до того момента, когда я разглядела в мутном окошке мчащегося из лесной чащи принца. Атис спешился и поспешил к дому. И когда спустя некоторое время я услышала звук приближающихся шагов, сердце подскочило к горлу и мгновенно пустилось вскачь. А в голове набатом забилась лишь единственная мысль: «Он вернулся!».