Восхождение злодейки. Пленница наследного принца

Глава 2

Я бежала так быстро, как могла. Не сказала бы, что скорость – моя суперсила, ведь едва ли я сейчас была быстрее, чем в обычном своем теле. Деревья вовсе не мелькали на заднем фоне и перед глазами, а вполне логично приближались, согласно законам физики. А вот выносливость приятно удивила. Я не бегунья, раньше не могла и ста метров без одышки и болей в боку осилить. Теперь же дыхание не сбивалось, я делала размеренные вдох и выдох. И ноги двигались вполне привычно, каждый толчок был полон энергии.

Но даже при бонусе в виде выносливости мне совсем нелегко давалась пробежка по лесу. Плоскость не была ни прямой, ни ровной, землю опутывал плющ, на пути лежали поваленные деревья. В низкорослой траве скрывались ветки и камни, о которые я пару раз едва не споткнулась. Бег без обуви по такому рельефу был сумасшествием. К тому же имелся небольшой уклон, приходилось балансировать, чтобы не потерять равновесие и не пропахать носом землю.

Я так торопилась, что едва не пропустила узкую протоптанную дорожку, ведущую куда-то вправо. Слева она почти сразу сужалась, терялась в траве и между кустов. На мгновение я замерла, сомневаясь, следовало ли мне бежать по ней. Но потом одернула себя. Тропа в лесу говорила о том, что здесь ходят люди.

Я огляделась, проверяя, нет ли погони. Ни подозрительных звуков, ни чужого присутствия поблизости распознать не удалось, однако, я не могла быть полностью в этом уверена. Хищники умеют охотиться бесшумно и способны развивать большую скорость. Если мне встретится дикий зверь, то он меня вмиг настигнет.

«С другой стороны, будь здесь дикий зверь, я бы была уже поймана», – промелькнула успокаивающая мысль. Я свернула и продолжила бег по дорожке, отмечая, как с каждым пройденным метром она понемногу расширяется. Вскоре, незаметно для себя, я очутилась на той самой, лелеемой мной ранее, дороге. И она, к моему огорчению, была без асфальта, с отпечатанной посередине глубокой колеей от колес.

Это казалось таким же сюрреалистичным, как и все то, что происходило до этого. С трудом верилось в подобную удачу: и тропа из леса вывела, и столь необходимая дорога появилась в тот момент, когда я в этом нуждалась. Фантастика.

Я мотнула головой, прогоняя ненужные мысли. Какая разница, если все так удачно сложилось? Я жива и могу выйти к людям, а потому совершенно не имеет значения природа такого везения. Скорее из-за стресса (который я, правда, до сих пор не ощутила), я накручивала себя и видела то, чего на самом деле нет. Да и если уж совсем откровенно, то по сравнению с тем, что происходило со мной до сих пор, способность материализовать мысли не так уж плоха.

Осталось только решить, как мне показаться людям. Представляю, насколько колоритно сейчас выгляжу: голая, в смеси грязи и крови с ног до головы. Я не знаю куда попала, но уверена, что в любом из миров вызову своим появлением много вопросов. Хорошо, если местные не примут меня за ведьму и не забьют камнями.

Я посмотрела вниз. Дорога ощущалась вязкой, ноги по ней ощутимо проскальзывали, неглубоко утопая во влажной земле. В воздухе клубился негустой туман. Сизой дымкой он стелился по земле, путаясь в стволах деревьев, снижая видимость.

Недолго думая, я решила идти по колее. Не важно, в какую сторону двигалась телега, она выехала из одной точки и направилась в другую. И если это не та, в которую запрягали съеденную мной лошадь, то она прибыла в место назначения. Туда же нужно и мне.

Я взяла неспешный темп, желая по дороге обдумать несколько моментов. Было много вещей, требующих внимания, и среди них кое-что до сих пор не давало покоя: то, как я отреагировала на происходящее, совсем мне не свойственно.

В свои двадцать четыре года я могла с уверенностью сказать, что знала себя даже с самых неприглядных сторон. Ну, может, на большую часть недостатков честно и закрывала глаза. Но была одна особенность, которую мне в свое время пришлось признать и принять: моя реакция на внешние обстоятельства сильно отличалась от нормальной.

Например, у меня до сих пор не было водительских прав потому, что в критических ситуациях я бросала руль. Всегда, при малейшем стрессе я теряла над собой контроль, как в быту, так и в чрезвычайных обстоятельствах. В голове делалось пусто, на глаза наворачивались слезы, и я буквально становилась беспомощной. И даже если в моменте я могла подавить эмоции, то потом откат приходил такой, что нужно было пить успокоительные.

Особенно тяжело было на работе, ведь наш начальник – самодур, настроение которого никогда не угадаешь. Он мог в любой момент выйти из себя, стол перевернуть или разбить о стену кружку. А я после таких сцен тайком сбегала в бытовку и трясущимися руками запихивала в себя таблетки.

Но сейчас мои эмоции совсем не соответствовали реакциям тела. Словно я в вакууме и смотрю на происходящее со стороны. Внутри все кричит от ужаса, но это не доходит до мозга. Мысли ясны, сердце работает, мерно качая кровь, конечности не скованы дрожью. Будто вовсе и не я сейчас иду этими ногами в неизвестном направлении. Я до жути спокойна и это настораживало.

Остановившись, я подняла руку на уровень глаз и нахмурилась. Судя по тому, с какой легкостью рвалась плоть лошади, в этой конечности заключена огромная сила. С виду худенькая и хрупкая, но стоит немного напрячь, и она без труда дробит кости. И откуда столько мощи взялось?

В следующее мгновение я почувствовала нечто странное. Это не было чем-то явным, просто вдруг поняла, что не одна здесь, а кожа под коркой крови и грязи стала зудеть от накатившего плохого предчувствия. Взгляд метнулся вперед на дорогу, затем назад, за – ничего. Справа в лесу хрустнула ветка, и я всем телом повернулась в ту сторону, напряженно вглядываясь в серые тени деревьев.

А потом услышала это:

– Стой, где стоишь, или я выстрелю.

Вздрогнув, повернулась на голос и увидела, как по дороге ко мне приближается мужчина. На секундочку, с той стороны, откуда я только что шла, и где совсем недавно никого не было. В одной руке неизвестный удерживал фонарь, светивший ярким желтым светом, а во второй – небольшого размера арбалет, направленный на меня. Шагал он плавно и бесшумно, наверное, держась в какой-то стойке. Я в таких вещах не разбираюсь, но выглядел он внушительно.

– Отзовись, кто ты, или я буду стрелять, – причудливо велел он, останавливаясь в нескольких шагах от меня.

А между тем, рассматривая его чудаковатую одежду с мечом на поясе, я сложила увиденное за эту ночь в общую картину, и с бессильной обреченностью осознала, что попала не просто в параллельную реальность, а в чертово средневековье. И, по-видимому, мне действительно досталась роль ведьмы, которую на рассвете сожгут крестьяне на собранном на скорую руку костре.

Я едва сумела разлепить губы и произнести:

– Не стреляйте, я безоружна.

И сама вздрогнула от своего голоса. Я слышала его впервые с того момента, как появилась в этом месте, и была приятно удивлена: он был очень красивым, мягким, мелодичным и совсем не соответствовал убийце и любителю мяса с кровью. С таким голосом хоть в певицы, хоть в озвучку, хоть на радио идти работать. Но не уверена, есть ли в этом мире вообще какие-либо блага цивилизации.

И что больше меня беспокоило, так это то, что голос совсем не соответствовал обстановке. Я в крови, стою голая ночью посреди леса, и, по идее, должна мерзнуть от холода. Я должна говорить как минимум с дрожью, заикаться или хрипеть. Но нет, мой голос был спокоен, чист и прекрасен. И он совсем не звучал, как у пострадавшей.

Однако, услышав меня, мужчина, наоборот, ослабил бдительность. Это было видно и по изменившейся позе, и по расслабившемуся взгляду. Он чуть опустил арбалет и с некоторой обеспокоенностью спросил:

– Леди, что вы здесь делаете в такой час?

Из этого вопроса можно сделать вывод, что стоявший передо мной человек видел в темноте не так хорошо, как я. Он не знал о моей половой принадлежности и, скорее всего, даже не подозревал, как устрашающе я сейчас выгляжу. Свет фонаря едва достигал меня и, если у него обычное зрение, то он не мог видеть всей картины.

И я решилась:

– Не знаю. Я очнулась в лесу и случайно оказалась на дороге. Я потерялась и не представляю, куда мне идти. Помогите мне, пожалуйста, добраться до города.

Я не соврала, но при этом не сказала всю правду. Даже попыталась добавить побольше отчаяния в интонацию, но с моим новым голосом это оказалось бесполезным – он все равно звучал так, будто я не в беду попала, а вышла на увеселительную прогулку.

И прежде чем мой собеседник успел подойти, я продолжила:

– Не могли бы вы поделиться одеждой?

– Что?.. – мужчина нахмурил брови.

– Я бы не отказалась от рубашки. Или плаща. Пожалуйста. Свои вещи я... потеряла.

Какой стыд! Если я переживу эту ночь, до конца жизни буду сгорать от смущения, вспоминая этот момент. Господи, пожалуйста, если ты существуешь, если ты меня слышишь, сделай так, чтобы это все было просто сном. А еще лучше, чтобы на утро я его не помнила!

– Потеряли... одежду, – мужчина медленно повторил за мной, а затем выражение его лица стало глупым. Смутился что ли? Не стоит, я сейчас сама сгорю, будто спичка. Просто дай мне хоть что-нибудь надеть. – Да, конечно. Пойдемте со мной, мы обязательно найдем… эм… чем прикрыть вашу наготу.

И, развернувшись, он пошел прочь. Так просто подставил мне спину, даже не удостоверившись, что я не опасна. Неужели подобные мне существа здесь редкость, и он не ожидает, что я могу на него наброситься?

Впрочем, повторять дважды не пришлось. Я припустила следом, стараясь идти в шаг с этим человеком. Казалось правильным держаться поближе к тому, кто не проявлял агрессию и пытался помочь. Хотел бы он меня убить, уже застрелил бы из арбалета.

Стоп. Я остановилась. А вдруг он меня ведет за собой, чтобы воспользоваться беззащитным положением? Мало ли, какие нравы царят в этом месте, может, у них в порядке вещей заниматься грабежом и насилием. А я сама, добровольно иду в ловушку. Не знаю, в ходу ли у них торговля людьми и органами, но исключать такое нельзя.

Я выдохнула, стараясь угомонить поток мыслей, и продолжила следовать за незнакомцем. Даже если все так, и меня ведут в западню, то этого мужчину и его гипотетических дружков ждет сюрприз в виде моих суперспособностей. Бегаю я не очень хорошо, но могу сломать пару позвоночников и сожрать, даже не подавившись.

Подумала так и сама же над собой мысленно посмеялась. О чем я только думаю сейчас...

Мы шли недолго. Вскоре я услышала нехарактерную для этих мест возню, ржание лошадей и тихие переговоры. В тумане двигались темные тени, которые при ближайшем рассмотрении оказались человеческими фигурами.

Двое мужчин в одинаковой форме (у моего сопровождающего была такая же) доставали из перевернувшейся кареты сундук. Еще трое тащили из нее все, что казалось не прибитым. Было очень похоже на мародерство. Я даже успела увидеть, как ободрали шторки с окон.

Все добро грузилось в стоящую тут же крытую повозку. Вещей внутри не много, скорее всего, в карете практически нечем было поживиться. Может, это потому, что ее хозяин путешествовал налегке.

Работали мужчины практически в темноте – к повозке было прикреплено всего два фонаря. От их света получался интересный эффект. Сами приборы и освещенные ими предметы были желтыми и будто раскрашивали мой черно-белый мир. Но при этом они не ухудшали видимость, а просто накладывали новые цвета.

Глядя на перевернутую карету, у меня появилось подозрение, что я съела лошадь, которая была запряжена в нее. Мне стало немного совестно. Да, то животное оказалось раненым и не выжило бы в любом случае. Но даже если она изначально была бы в порядке, я все равно поступила бы так же. В тот момент я не контролировала себя.

Шестой мужчина, наблюдавший за процессом погрузки, повернул голову в нашу сторону:

– Есть новости, Федрик?

– Никаких, сэр, – ответил мой сопровождающий. Федрик, да? – Что бы ни напало на экипаж, оно исчезло.

– А это кто за твоей спиной? – настороженно полюбопытствовал мужчина.

– Попавшая в беду леди.

Реакция на эти слова не заставила себя ждать. Мужчина – видимо, главарь банды – резко развернулся в нашу сторону, вскидывая арбалет. Работающие товарищи прекратили заниматься мародерством в ту же секунду, побросали все, что было в руках, и потянулись к оружию. У них были мечи, ножи и арбалеты. Внушительный арсенал против одной хрупкой женщины. В воздухе разлился какой-то непонятный аромат, который неожиданно встревожил мое естество.

– Девка, ночью, на тропе посреди леса? Ты рехнулся! Это почти наверняка тварь из чащи! Она оторвет твою голову, ты даже испугаться не успеешь!

Кустистые брови главаря нахмурились, и по острому взгляду я смогла понять, что он вот-вот спустит курок. На вид этому человеку было больше сорока, но горящие огнем глаза выдавали педантичную, полную живого ума натуру. В своей обычной жизни мне нравились люди с таким взглядом. Они до самой глубокой старости оставались энергичными и с ясным сознанием.

– Но, сэр, – залепетал Федрик, сглатывая слюну. На его лбу выступили капли пота, которые я увидела как беловато-серебристые точки.

Новое зрение было забавным, я действительно все четко видела, каждую деталь. А еще от него в воздухе разлился странный запах, заставивший меня напрячься. Я почему-то знала, что Федрик сейчас уязвим, и это удачное время, чтобы показать силу и напасть. Так пахнет его страх?

– Она разговаривает. Просила одежду и отвести ее в город. Она безоружна и... раздета. Сказала, что проснулась в лесу и потеряла свои вещи.

– Голышом здесь разгуливает много чудовищ, есть даже те, что похожи на нас. Но ты сейчас сказал, что она разговаривает?

– Да, сэр. Иначе бы я застрелил ее на месте.

– Эй, ты! – это главарь ко мне. – Разговариваешь?

– Да, – тут же откликнулась я и, немного замешкавшись, добавила, – сэр.

Напряженное выражение покинуло лицо мужчины, но хмуриться он не перестал. Отвел оружие в сторону и приказал:

– Выдай ей плащ и посади в повозку. У нас мало времени. Тварь, что напала на карету, может вернуться. Позже решим, что с ней делать, – он отвернулся и крикнул застывшим зевакам. – Чего встали, продолжаем работать! Через две минуты отправляемся.

Работа продолжилась, мужчины подобрали уроненные предметы и сложили их в повозку. Двое из них отделились и подошли к открытой дверце кареты. Один спустился внутрь, а второй лег на боковую стенку и только просунул верхнюю часть корпуса. Трое встали в стойку, напряженно всматриваясь в темноту.

– Идем, – позвал меня Федрик.

Я согласно кивнула, но потом вспомнила, что он меня плохо видит:

– Хорошо.

Мой сопровождающий быстро подошел к повозке, положил внутрь оружие и фонарь, достал плащ и вернулся ко мне. Он помог накинуть вещь на плечи, застегнул пуговицу и поправил складки по рукам. Длина изделия была приличной, и лишняя ткань лежала у меня под ногами бесформенной грудой. Затем Федрик вернулся к повозке, прихватил фонарь и подошел ко мне вплотную.

– Надо же, вот это вас потрепало, – не удержался он. – Пахнет кровью. Вы ранены?

– Вроде нет, – я опустила взгляд, испытывая внутреннее смущение. Но вот тело мое не отреагировало никак. – Мне нужна еще обувь.

– Вы думаете, мы с собой гардероб носим? – насмешливо поддел Федрик. – Потерпите, приедем в лагерь и там уже решим, выдать вам обувь или...

Он не договорил, но я примерно поняла, что мужчина имел ввиду. От этого понимания тело мое вздрогнуло, но не от страха, а от вспыхнувшей вдруг злости. Однако я сдержала эмоции и позволила Федрику сопроводить себя к повозке и усадить на деревянный пол. Он вновь отложил фонарь, выключая его, подобрал плащ и помог закинуть ноги внутрь так, чтобы полы не распахнулись. Затем он ушел, и вскоре повозку тряхнуло. Видимо, кто-то сел на козлы.

Я оглядела почти пустое пространство внутри и, встав, прошла к выложенным у задней стенки вещам. Там я села, поправила плащ, подтянула ноги к груди, обхватив их руками, и положила подбородок на колени.

Снаружи слышался голос главаря:

– Так, поднимаем. Аккуратнее, если хоть волос с него упадет, вы лишитесь своей головы.

И пятеро мужчин стали затаскивать в повозку тело. Они уложили его посередине, накрыли до шеи темным покрывалом. Пользуясь тем, что внутри плохое освещение, и люди вряд ли хорошо меня видят, я с любопытством вытянулась, пытаясь рассмотреть, кого они подобрали: павшего товарища или хозяина перевернутой кареты. С того места, где я расположилась, были видны только волосы и малая часть лица. Единственное, что мне удалось разглядеть точно – одежда. И она отличалась от той, что была сейчас на мужчинах.

Но за секунду до того, как сумела приглядеться, я уловила запах. Невероятно приятный, насыщенный и дразнящий. Мое сердце пропустило удар, а потом с удвоенной силой забилось в груди. Это так напугало меня, что я отпрянула, хватаясь за то место, где сейчас неистово бухало. Кровь побежала по венам, и мне вдруг сделалось невыносимо жарко.

Я поднялась на ноги, пристально всматриваясь в черты лица лежащего. И даже при том, что не видела всех цветов из-за особенности своего ночного зрения, я узнала его почти сразу. Я помнила, что у него каштановые волосы и карие глаза, а еще очень привлекательный внешний вид и бьющая через край харизма.

Это был персонаж романа «Из тьмы» Атис Гейнер Джозефсон, на изображения которого я любовалась несколько лет подряд, пока выходила серия книг. И, судя по антуражу, это сцена побега из дворца, когда на карету принца напал монстр. А люди вокруг – не бандиты, а верные стражи во главе с легендарным воином романа – Абантесом Жильбер.

Я судорожно выдохнула, и пазл в моей голове сложился. Меня занесло в роман, где-то в середину первого тома. И в книге был лишь один монстроподобный персонаж, который реагировал на главного героя подобным образом. Дурное предчувствие заставило вязкий комок подкатить к горлу.

Если это побег принца, если здесь самые лучшие и преданные бойцы королевства, то оставили меня не для того, чтобы помочь. Я тут не в качестве пострадавшей, а как заложница и лишний свидетель.