Восхождение злодейки. Пленница наследного принца

Глава 10

Незадолго до прибытия в убежище Атис рассказал мне, что ему довелось поучаствовать в охоте на людей – троих грабителей, вооруженный до зубов. Чужаки рыскали неподалеку несколько дней, шпионя на нашей группой, но при этом никаких решительных действий не предпринимали. Их обнаружил один из следопытов и доложил Абантесу. Капитан, в свою очередь, принял решение непрошенных гостей отловить.

Их подкараулили и окружили люди принца, затем Абантес лично провел допрос на месте. Разбойники особо и не сопротивлялись. После пары тычков и сломанного пальца один из них все рассказал.

Да, они заприметили довольно большой отряд, что редкость для этих мест. Не скрылась от их внимания и тяжелая поклажа, что наталкивало на мысль заполучить богатый куш. Да вероятность того, что мальчишка – тот самый беглец, за которого назначена награда, была слишком велика.

Чужаки планировали дождаться подкрепления из своего лагеря – с десяток таких же хорошо вооруженных разбойников, которые запросто задавили бы охрану принца хотя бы количеством. К сожалению для пойманных грабителей, собрать столько людей в короткий промежуток времени они не смогли. Поэтому было решено отправить слежку, чтобы не потерять беглецов, пока основная группа добирается до места.

Но судьба распорядилась иначе. Шпионов обнаружили, допросили и убили, оставив расчлененные тела на растерзание зверям и монстрам. Абантес придумал план, как уйти от преследования и замести следы. К тому же, убежище было совсем близко, мы должны успеть скрыться. Для солдат эта история закончилась хорошо.

Проблема заключалась в реакции героя. Так уж получилось, что Атис участвовал в поимке тех грабителей, наблюдал за допросом, и лично, не колеблясь, отдал приказ убить этих людей. Внешне с мальчишкой все было хорошо, он вернулся в лагерь с остальными и помог своим людям вновь собраться в путь. Но как только группа двинулась, принц пришел ко мне, подлез под ткань и уселся на пол, прислонившись плечом к прутьям клетки.

Элфра его присутствию обрадовалась, а вот я немного опешила. «Да он же вообще меня не боится!» – подумалось мне при виде Атиса, что оказался вдруг так близко. Тело ундины вопреки моему желанию подалось вперед, едва касаясь рукой его плеча. Мне даже показалось, что жар его тела проник через слои грязной одежды и согрел своим теплом мою и без того полыхающую кожу.

Желание коснуться этого человека импульсом пробежало по телу и сосредоточилось в кончиках пальцев. Руки мелко подрагивали, мне пришлось сцепить их вместе, зажав между колен, чтобы не позволить себе лишнего. Боги, самой от себя тошно. Он же так юн!

Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, я сосредоточила свое внимание на рассказе принца.

И почти сразу стало понятно, в чем крылась причина странного поведения. Абантес возложил на героя ответственность за столь серьезную операцию.

У мальчика не дрогнула рука, а взгляд не потерял ни толики решимости. Даже сейчас ни в голосе, ни в выражении его лица не читалось раскаяния или сочувствия. Однако я понимала, что в душе принца бушует буря противоречивых чувств. Да, он прекрасно держался на людях, пряча эмоции, но стоило скрыться от посторонних глаз, как маска безразличия слетела с его юного личика.

Ему впервые довелось принять столь серьезное решение. Аристократов судили иначе: выслушивали свидетелей, собирали вещественные доказательства, а потом большой королевский совет, проанализировав все это, выносил приговор. К такому Атиса готовили, но сейчас…

Простолюдинами обычно занимались суды или церковь. Эти две суровые инстанции редко жаловали провинившихся, порой без особых разбирательств сразу отправляя людей на плаху. На их совести было немало загубленных жизней, включая и тех, чья вина впоследствии оказалась опровергнута. И Атиса это никогда не заботило. Он жил в своем замке, учился быть мудрым и справедливым правителем, особо не вдаваясь в дела, которые его не касались.

И сейчас он впервые столкнулся с подобным. Немудрено, что Атис испытал шок. Я понимала, что ему жизненно необходимо поделиться с кем-то, выплеснуть свои чувства, и терпеливо слушала его сбивчивый рассказ, пока он не замолчал и замер, уставившись в одну точку. Его пальцы нервно подрагивали, а ногти судорожно впились в кожу. К восхитительному аромату драконьей крови примешались горьковатые нотки непонятной мне пока эмоции.

Я всей душой сочувствовала принцу. Правда, больше сердцем, принадлежащим влюбленному чудовищу, чем головой. Атису всего четырнадцать, но ему уже многое довелось пережить. Искренние душевные метания столь прекрасного и юного создания не могли не подкупать. Но я отлично помнила, как в будущем повзрослевшему и набравшемуся опыта принцу легко будут даваться подобного рода решения. И он будет их принимать, никогда не жалея о наступивших последствиях.

Телега тряслась по неровной дороге. По ту сторону полотна слышались разговоры людей, глухой стук ступающих по земле копыт, фырканье лошадей, да звуки бряцанья оружия. Между мной и Атисом воцарилась тишина, которую никто из нас не спешил нарушить.

Я не знала, как подбодрить принца. Впрочем, не могу точно сказать, нужна ли ему эта пресловутая поддержка. Возможно, мальчику просто хотелось сбежать от посторонних глаз, побыть в тишине и привести мысли в порядок. Любые слова в такой ситуации были бы лишними. Даже те, что произнесены искренне и от всего сердца.

Атис первым прервал тишину:

– Прежде чем решить судьбу этих людей, я задал себе вопрос: что, если бы их план сработал? Они бы напали, убили или взяли бы моих людей в плен. А потом нашли бы эту клетку и тебя, запертую и лишенную сил. А сколько таких же путников было до нас? Какова их судьба? Пожалели грабители этих людей? Только поэтому я не дрогнул.

Я опустила взгляд в пол клетки и незаметно для Атиса ухмыльнулась краешком губ. Да уж. Легко ему сейчас рассуждать и перекладывать ответственность за свои решения на обстоятельства, живя в сытости и довольстве. Но это лицемерие, ставшее возможным лишь благодаря моему вмешательству. Если бы события пошли по оригиналу, то принц оказался бы на месте этих самых грабителей. Ему бы и в голову не пришло задумываться о том, правильно ли он поступает в той или иной ситуации.

Но вслух я произнесла совсем другое:

– Не думай об этом, Атис. Ты принял верное решение и позаботился о проблеме до того, как она перетекла в неприятности.

Принц одарил меня каким-то странным пронзительным взглядом, от которого по коже пробежал озноб. Потом снова погрузился в раздумья. Наваждение тут же пропало, оставив после себя странное послевкусие. Атис очнулся, вскользь предупредил, что мы вскоре прибудем в пункт назначения, и ушел.

***

Наконец мы добрались до перевалочного пункта, откуда должны были отправиться прямиком в убежище. Телеги остановились. Солдаты под чутким руководством Абантеса начали разгрузку. Они распределяли самое необходимое из снаряжения между собой, а излишек навьючивали на лошадей. Не поместившееся разномастное добро Абантес велел увезти в место, где планировалось организовать стоянку для вновь прибывших.

Скоро дело дошло и до меня. Кто-то из отчаянных добровольцев подошел к клетке, стянул с нее палаточную ткань и отпер дверцу. Нависший надо мной в полный рост незнакомец сделал приглашающий жест, красноречиво давая понять, что мне пора на выход. Обмотав руку массивной цепью, один ее конец он крепко зажал в кулаке, оставив второй свободно свисать со сгиба локтя.

Следуя молчаливому приказу, я вылезла наружу, впервые за долгое время вытянувшись в полный рост. Застоявшиеся кости захрустели, и я с наслаждением потянулась, ощущая, как приятно сокращаются мышцы. Какое же это блаженство, иметь возможность вот так размяться после месяца, проведенного взаперти в неудобной позе! Глаза сами собой зажмурились от удовольствия.

Затем я бегло осмотрелась.

День выдался на удивление солнечным и безветренным. Люди вокруг суетились: кто-то застилал готовые к отправке обозы тканью, кто-то поправлял наполненные до отказа вьюки. Абантес с грозным видом держал над ними командование. Атис помогал солдатам крепить поклажу. Федрик на глаза не попался, ну и ладно. Никакой ценности он все равно для меня не представлял.

Мужчина с цепью спустился с повозки и настойчиво потянул меня за собой. Незнакомец не применял силу, и я воспользовалась небольшой паузой, чтобы осмотреть его с ног до головы: темно-русые волосы, несколько примечательных родинок на лице и шее, вздернутый нос и губы с опущенными вниз уголками. Щеки немного тронуты щетиной.

Даже на первый взгляд незнакомец выглядел недружелюбным и необщительным.

Я дернула плечом, отгоняя навязчивое желание сопротивляться, и послушно спустилась следом. Другой мужчина тут же подскочил ко мне и бесцеремонно всучил в руки объемный мешок с чем-то твердым. Я чуть качнулась по инерции, удобнее перехватила поклажу связанными руками и крепко прижала ее к себе.

Ощутив вес груза, а также боль в раненых запястьях, поняла, что не смогу нести кладь слишком долго. Несмотря на то, что питалась я достаточно регулярно, мне еще ни разу не удалось наесться досыта. Уверена, в таком состоянии голодный обморок мне не грозит. Но вот совершить марш-бросок по лесам со снаряжением я пока явно не готова.

Попытка попросить дать что-нибудь полегче была изначально обречена на провал. Меня даже слушать не стали, лишь раздраженно цыкнули, сплевывая под ноги. Осиплый голос мужчины грубо велел заткнуть пасть и не отвлекать остальных от важных дел. Мой же молчаливый конвоир стоял себе в сторонке и на защиту не спешил. Только арбалет наставил на меня, открыто намекая, что не потерпит глупостей.

Я раздраженно выдохнула и прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Вспомнились однажды оброненные Атисом слова, сейчас больше похожие на издевку. О да, юный король, никто, конечно, не будет против моего присутствия. В качестве вьючного скота. За разумное существо, достойное сострадания, меня тут точно не принимают.

То ли я давно не ходила, то ли просто ослабла, а может, склон, по которому нужно было взбираться в общем темпе, оказался слишком крутым, но двигалась я далеко не так бойко, как в то утро, когда точно также под конвоем вышагивала к военному городку. Еще и груз оказалось до крайности неудобно нести и от его веса очень быстро начало ломить спину. Я все сильнее погружалась в невеселые мысли, кляня всех вокруг, а глаза словно жили своей собственной жизнью, постоянно высматривая принца среди разномастной толпы.

Все то долгое время, что провела взаперти, я гнала прочь мысли о вероятной казни. Как же было жутко представлять, как голова под ножом гильотины (или чего-то там еще) отделится от тела! Я понимала, что это не может меня убить, но думать об этом все равно было неприятно.

Очень хотелось верить, что Абантес действительно не планирует избавиться от меня, а лишь пытается таким своеобразным способом завербовать. Тогда покинуть логово повстанцев не составит труда, ведь Атис обещал подарить свободу, если я того пожелаю.

Особого выбора у меня не было. В первом случае мне светил не самый радужный конец, пусть и временный, но от одной только мысли о палаче и его орудии, занесенным над моей головой, в груди клокотала ярость. Во втором – я не оправдаю надежды Атиса и Абантеса. Как бы не получилось, что своим решением уйти я их только разозлю. Вдруг они не захотят отпускать? Начнут преследовать? Пусть и не сразу, но потом, когда Атис станет королем… Созданий, подобных Элфре в этом мире не существует, так что шанс, что они забудут обо мне, весьма невелик.

Хорошо, если Атис сдержит свое слово и позволит выбрать. Тогда я уйду с чистой совестью в закат, и сделаю все возможное, чтобы с ним никогда не пересекаться. А если и случится встретиться в далеком будущем, я напомню, что ушла никому не причинив вреда, хотя имела такую возможность.

Я шагала сквозь лес, изнывая от неудобства, и обдумывала каждый из возможных вариантов развития событий. Подъем в гору давался очень тяжело, передохнуть мне, как и всегда, не разрешали. Стоило приостановиться, чтобы взяться за мешок поудобнее, как в спину тут же утыкалось чужое оружие. Мой конвоир не говорил ни слова с момента нашей первой встречи, но своими красноречивыми действиями сразу давал понять, что от меня требовалось. «Шагай вперед!»

Я старалась не злиться и не делать глупостей, чтобы расстаться с Атисом на хорошей ноте. Но мое тело принадлежало не человеку, а хищнику, который привык отвечать агрессией на агрессию, нападением на нападение.

И на очередной тычок тело Элфры среагировало быстрее, чем я успела взять его под контроль. В груди обожгло злостью, и она, порождая едва ощутимые вибрации, прорвалась наружу чуть слышным рычанием. По венам побежала вскипевшая кровь, кожа стала горячей. Я учащенно дышала в инстинктивной попытке уловить страх противника, чтобы выбрать удобный для нападения момент. Я даже веса своей ноши больше не ощущала.

Резко обернулась к своему конвоиру. Пусть на руке глейпнир, а я сама ослаблена длительным голодом – ничто сейчас не могло помешать мне вцепиться в горло этому негодяю. И уже было неважно, что вокруг полно солдат, и они явно не останутся в стороне от происходящего. Осточертело это все.

– Терион, полегче, – раздался хлесткий голос совсем рядом.

Атис появился неожиданно. Его присутствие вмиг отрезвило мой помутившийся от злости рассудок. Я мгновенно растеряла весь свой запал и застыла в недоумении. Уже не хотелось вцепляться никому в глотку – фу, гадость какая! Но и успокаиваться вдруг взбунтовавшееся тело не желало. Слишком много напряжения накопилось за несколько недель.

– Элфра здесь не пленница, – тем временем напирал принц на своего подданного.

Атис подошел ближе, и я глянула на него искоса. Мальчишка, как и другие люди из отряда, нес поклажу, закрепленную на спине. В руках он держал арбалет, на поясном ремне висели топор и два ножа – вооружили столь важную персону неплохо.

Успокоиться окончательно получилось только когда носа коснулся самый лучший запах на свете – аромат драконьей крови. Из меня будто разом пружину вынули, тело обмякло. Вновь откуда-то навалились усталость, и стала тяготить так и не брошенная на землю ноша.

Мне и раньше было понятно, что рядом с Атисом фокус Элфры менялся. В ней пробуждались эмоции, совершенно не свойственные нечисти – искренняя радость, счастье, предвкушающее волнение. Любовь. От последнего слова коробило, но никак по-другому коротко и емко описать я эти чувства не могла. Еще подходила одержимость, но этого определения я старалась избегать.

В отсутствии же Атиса я под давлением сущности ундины только и делала, что скучала да злилась. И никогда не могла предугадать, какая из этих двух эмоций придет в следующий момент. «Если другие монстры тоже постоянно испытывают нечто подобное, то становится понятно, почему они нападают на любого встречного», – сделала я выводы.

– Терион, – продолжил Атис, не осознавая, что сейчас спас жизнь этому человеку. Принц встал напротив моего конвоира так, будто хотел отгородить нас друг от друга. Я посмотрела на мрачного молчаливого мужчину. Так это и есть второй лучший следопыт королевства? – Я сам продолжу ее сопровождать, можешь идти.

Терион несколько секунд смотрел на принца своими ничего не выражающими темно-серыми глазами с черной каймой вокруг радужки. Затем кивнул, отвел оружие, размотал цепь, передав ее Атису, и ушел. Принц проводил мужчину взглядом, а потом с улыбкой на лице повернулся ко мне.

Мы впервые встретились вот так, без преграды в виде железных прутьев клетки. И Атис вел себя все также свободно, открыто, смело. В его позе не читалось ни толики напряжения, а в запахе отсутствовали горчащие нотки враждебности. Принц и вправду совсем не боялся сущности ундины. Интересно, это интуиция ему подсказывает так себя вести? Или глейпнир добавляет уверенности? В присутствии оригинальной Элфры Атис всегда чувствовал опасность и был напряжен.

– Все в порядке? – спросил Атис, не подозревая о тех мыслях, что крутились у меня в голове. Он кивнул на мою ношу. – Ты не устала?

Облизнув губы, я открыла рот, чтобы ответить, но тут же его захлопнула. Вместо этого быстрым взглядом оценила обстановку. Несколько солдат за спиной принца не сводили с нас глаз и были явно настороже. Я усмехнулась. Далековато, ребята, вы стоите и ни черта не успеете сделать, если я действительно решу напасть!

Медленно обернувшись, я почти сразу столкнулась глазами с Абантесом, стоявшем в трех шагах от нас ровно за моей спиной. Ну коне-е-ечно! Верный пес всегда на страже, и стоит ему почувствовать, что хозяину грозит опасность, он тут же нападет.

Я чуть наклонила голову, и, глядя в глаза серого кардинала, ухмыльнулась одним краешком губ. Брови Абантеса тут же сошлись на переносице, делая его вид еще более грозным.

Да, знаю, не следует дергать тигра за усы. Но тело Элфры его не боялось, и это развязывало мне руки. Капитан даже убить меня не сможет, так чего трястись?

Придав лицу невозмутимое выражение, я вновь повернулась к принцу, отмечая, как несуразно смотрится цепь в его мальчишеских руках. Захоти я убежать, она тут же выскользнет из этих пальцев, не встретив особого сопротивления.

– Хочешь показать этим людям, что благосклонен ко мне? – спросила я тихим голосом. – Даешь понять на своем примере, что я не представляю угрозы?

– Не беспокойся ни о чем, – ответил Атис, задумчиво глядя на цепь. – Я дам тебе выбор, о котором говорил. Ты сможешь остаться или уйти. Как сама того пожелаешь.

Я вздохнула и последовала примеру Атиса, отведя взгляд. Подтолкнув коленом дно мешка, плотнее прижала его к себе.

– Мне тяжело, поэтому нужно пошевеливаться, – в подтверждение своих слов я кивнула в сторону. – Твое вмешательство спровоцировало вынужденную остановку. Так мы и до ночи не дойдем.

Атис вскинул на меня веселый взгляд и, усмехнувшись, демонстративно посмотрел по сторонам.

– Да, ты права. Идем.

Мы вновь двинулись в гору, нагоняя тех, кто успел уйти вперед. И сколько бы я себя не одергивала, никак не могла избавиться от глупой улыбки. Атис не шел позади, как это делал Терион, а следовал рядом. Да и цепь он поддерживал скорее для вида, да чтобы не волочилась по земле, цепляясь за коряги и пни. Атис не направлял в меня арбалет, а держал его стременем вниз. Все это в совокупности говорило об особом отношении героя лучше всяких слов.

Присмотревшись внимательнее, я заметила, что его оружие вообще не заряжено, такое пренебрежение безопасностью казалось странным. А вдруг враг нападет неожиданно? Я оглядела солдат – то же самое! У большинства из них арбалеты также не были взведены. Я решилась спросить об этом Атиса.

Принц охотно пояснил:

– Арбалеты нельзя носить взведенными целый день. Они от этого теряют силу выстрела и могут сломаться в самый неподходящий момент. Мы будем заряжать оружие по очереди до тех пор, пока не прибудем в убежище.

Голос у мальчишки был ровным, а речь – хорошо поставленной. Я с удовольствием слушала его объяснения и не могла отвести взгляда от его искрящихся живым огнем глаз. Новые вопросы срывались с языка, и я задавала их один за другим, ощущая себя при этом крайне странно. Близость принца и направленные в нашу сторону взгляды вызывали нездоровое чувство избранности. Вот он – будущий король с особенной кровью и герой романа, идет рядом со мной и одним своим присутствием защищает от чужой злобы.

Такие мысли были опасными. Даже если Атис не убьет меня, как это было в оригинале, у него на судьбе написано покорить много сердец, жениться на аристократке по договоренности, а потом воссоединиться со своей истинной любовью, чтобы прожить с ней долго и счастливо до конца дней. И мне не хочется пополнять этот список побед еще и именем коварной ундины.