Вороньи сказы. Книга первая

Как я с Горицветой познакомилась и как её спасла Рубинка

Люди сказывали, что неспокойно в Степи, то ли ханы воюют, то ли ещё какая напасть, нечеловеческая, а всё оттуда холы идут да в Пристепском и Угольском княжествах оседают. Я и сама их много по пути повстречала. Все верхами, даже дети, кого уж от титьки отняли. Не очень-то, конечно, пёс наш на них похож, даром что так звали. Волосы у них у всех чёрные, но не косматые, и мужчины, и женщины в косах. Глаза раскосые, все солнцем подогретые и ветрами обточенные. Я про холов-то всякого наслушалась от той же Василёны, и стереглась, конечно, чтобы не пленили меня да не продали в Тузулькес какому эмиру (князю, по-нашему) в наложницы. Потому и, как видела разъезд их, с дороги сходила, хоронилась в лесу. В лесу тоже неспокойно. И медведи голодные, и храхи (свадьбы у них по весне). В общем, со всех сторон меня подпёрло, ещё и, бывало, иду лесной тропкой, да слышу – дудочка играет. Вот тогда-то мне совсем невесело становилось, и сны начались такие странные, всё мне Наведар в них являлся, играл мне, танцевал, звал с собою, костяными руками хватал. А на утро у меня на руках синяки… Так и металась лисицей загнанной, из леса – к дороге, с дороги – к лесу, а, по счастью, и к какой деревне или сельцу. Снова работёнку брать стала. Мокреца даже один раз из колодца выманила (мокрец – это уж и лютому не стыдно меч из ножен достать!). Сказала ему, что водник с озера всю нечисть водяную созывает на вече, и к такому важному мокрецу, конечно, меня послали гонцом. Мол, Тёмн велел невестам помогать его детям, а я хочу самой любимой невестой быть, от того за всю работу берусь нечестивую. Он и поверил, глупый. Выскочил, поковылял на лапах своих лягушачьих вразвалочку прочь, горло от гордости пузырём дует. А людям наказала лютого всё-таки выписать, или у колдуна зелье взять от нечисти, в колодец вылить.

Так вот, перебиваясь, и дошла до границы степной.

Степь весной красивая, ну точно сады Светловы. Меж трав цветы горят, красные, да синие, да жёлтые, и дух у степи свой. Так я на Степь торопилась посмотреть, что в деревне даже не осталась переночевать. Не рассчитала силы, только под вечер и добралась. Искать уж пристанища не стала на ночь. Пришлось себе костерок разбивать. Примостилась я меж трёх берёзок, огонёк развела, одеяла расстелила, еду достала, хлеб утренний. Ну и, конечно, от глаз чужих себя заговорила. Сижу, гляжу, как солнце в степи заходит, да слышу, шарится кто-то рядом, а потом голос девичий:

– Гляжу, что птица-огневица, глаз жёлтый солнечный, сквозь темень да мглу, сквозь морок да туман. Колдовство чужое, ну-ка расступись!

Я уж и сделать ничего не успела, так и сижу с хлебом надкусанным, смотрю на гостью ночную: девица, одна совсем. По всему видать рувка, глаза голубые, коса пшеничная, сама румяная, пышнотелая. Меня постарше с виду.

Она на меня глядит, глазами хлопает, будто кого другого ждала. И веет от неё знакомым чем-то, родным даже, хоть уж на сестру мою какую потерянную точно не похожа. Пригляделась мгновенье, ну точно – невеста она Тёмнова, так на ней и написано.

Ещё мы глазками друг на друга полупали, да я спохватилась:

– Здравствуй, невестушка, проходи к моему огоньку.

– И ты, невестушка, здравствуй! – улыбается. – Я тут мимо ехала, да чую, колдует кто-то. Побоялась, что не с добром, проверить решила. А тут вот кто! За приглашение спасибо, погоди, Хорошу приведу, – и в сумерки нырнула, а вынырнула уж с кобылкой гнедой, на оба бока – сумки, свёртки. – Меня Горицветой звать, рада буду к огоньку твоему подсесть.

– Я – Врана, – как-то мне сразу и спокойней стало, назваться даже не побоялась. С родной душой рядом всё ж приятней ночь коротать. – Ты куда путь держишь, Горицвета?

Она уж тем временем лошадку привязала, к костерку подсела да вперёд ответов колдовство моё обратно позвала. Только как легли на нас тени, что от взглядов прикрывают, ответила:

– По делам колдовским в степи еду. А ты, Врана, оттуда иль туда?

– Тоже туда. Думала на Степь Великую посмотреть. Я брожу, сказания собираю, мудрости набираюсь, учусь.

– Добро!.. Пошли вместе, веселее да не так страшно. А то слыхала я, неспокойно в Степи. Там какой-то нойон колдуну какому-то душу свою пообещал, чтобы тот его ханом сделал. И что теперь скачет он по степи верхом не на лошади, а на чорте, а за ним воины его верхом на чортях, хохочут как Тёмн над человечьим горем, кто не с ними, того чортям своим и скармливают!

– Такого я не слыхала, но про то, что неспокойно – знаю… Пойдём, конечно, я уж не против компании, – отвечаю.

– Вот и чудно, славно!.. Ну, давай угощу, чем есть, а потом на ночь чего жуткого порассказываем, потом на боковую, а поутру – в Степь! – сорокой трещит Горицвета, а сама из сумок наливку и колбасы кусок достаёт. – Давай хлеб, я тебе его покраше сделаю…