Ворона устроившая сюжетный переворот (СИ)

Глава 26

Рогул напрягся, уловив интонацию, в которой не осталось ни наивности, ни подчинения. Магия в круге дрогнула, будто сама ощутила трещину в чьём-то великом замысле. И в тот же миг в круг ворвались трое — Лиам, Эскон и принц Кайн.

— Отойди от неё, — голос Лиама прозвучал глухо, как приговор.

Рогул резко обернулся. Он не ожидал. Не сейчас. И уж точно не всех троих вместе.

— Вы не понимаете, — прошипел он. — Она принадлежит мне. Я её создатель. Я её хозяин.

— Значит, ты окончательно тронулся, — бросил Эскон, сделав шаг в сторону.

Вслед за этим, точно разорвав ткань реальности, вынырнул силуэт герцога Дивита.

— Ты не можешь вмешиваться в ритуал, — выкрикнул он, обращаясь к Кайну. — У тебя нет на это права!

— А ты не имел права превратить всех нас в механизм своего безумия, — холодно отрезал принц. — Я больше не часть твоего замысла.

В воздухе повисло напряжение, густое, как перед бурей. Рогул вскинул руку, и воздух перед ним взорвался тёмными спиралями. Магический круг дрогнул, закручиваясь, словно пытался сам себя стабилизировать, но уже было поздно.

Первым двинулся Лиам. Меч в его руке вспыхнул мягким светом. Он шёл прямо, рассекая волны тьмы. Эскон скользнул следом, каждое движение было выверено, словно он не сражался, а танцевал. Кайн остался на грани круга, подняв руки. Его пальцы выписывали сложную руну, от которой воздух вокруг него начинал сгущаться, завихряться, наполняясь весом, как перед грозой.

— Всё равно поздно! — выкрикнул Рэдж, вскидывая руки, усыпанные кольцами с камнями маны, вспыхивающими в такт дрожащей магии. — Когда круг сомкнётся, никто не уйдёт. Ни с ней. Ни без неё.

— А ты всё ещё не понял? — ответила я. — Этот круг больше не твой.

Моя магия рванула вперёд. Тьма сорвалась с места сливалась с чарами Кайна, прокользила под лезвием Лиама, обвилась вокруг движений Эскона.

Рэдж попытался удержать конструкцию, взметнув потоки маны вверх, но она обрушилась на него, как волна, нашедшая трещину в дамбе. Чары Кайна прорвали контур, вбивая треугольные узлы изнутри. Сталь Лиама рассекла щит, не встретив сопротивления. Движения Эскона стали эхом моей тьмы.

— Ты не должна существовать, — прохрипел Рэдж, оседая на колени, — ты нарушаешь всю схему.

— И именно потому я здесь, — ответила я. — Чтобы доказать, что мы не строки в чьей-то книге. Мы — те, кто вычеркивает чужие финалы и вписывает свои начала.

Магия треснула. Ритуал зашатался. А воздух будто впервые вдохнул. Рэдж сделал последнюю попытку. Изломанное заклятие сорвалось с его пальцев, сияя искажённым светом. Оно летело прямо в меня. Не точное. Не чистое. Но всё ещё опасное. Лиам метнулся вперёд, но я подняла руку раньше. Моя тьма сомкнулась на заклятии, с шипением его поглотив.

— Видишь, — прошептала я, подходя ближе, — даже чары отказываются быть частью твоего замысла.

Рэдж вздрогнул.

— Не делай этого, — прохрипел он. — Ты не понимаешь, что разрушишь…

— Я не разрушаю, — спокойно сказала я. — Я освобождаю.

И с этими словами я шагнула в самый центр круга. Он содрогнулся. Словно древний механизм, который вдруг понял, что в нём больше нет смысла. Камни начали трескаться, не от силы удара, от силы отказа вплетаться в чужое. Рэдж закрыл лицо ладонями, но было поздно. Всё, что он выстроил, больше не подчинялось ему.

— Прекрати, — сорвался голос Лиама за моей спиной. — Хватит.

Но я уже не могла остановиться. Или не хотела. Потому что в этот момент я поняла, что это и есть выбор. Не бороться со злом в надежде отрастить крылья. А быть тем, чего оно боится. Не светом. Не тьмой. А собой.

Камни начали гаснуть один за другим. Они просто теряли свет. Как будто сам мир, глядя на меня, отводил взгляд. И тем самым отпускал. Обряд рассыпался, как старая ткань, потерявшая прочность. Каждый элемент, каждая метка, каждый символ, больше не держались друг за друга. Земля под ногами, наконец, стала легкой и свободной.

Позади раздался осторожный шаг. Лиам приблизился, не касаясь, но его присутствие было как тепло, растекающееся по коже.

— Всё? — спросил Кайн. Его голос был сдержанным, но в нём звучал трепет, который не привычно слышать у принцев.

— Почти, — ответила я. — Осталось выбрать, что построить на этом месте.

Эскон усмехнулся.

— Предлагаю все что угодно, кроме больше кругов.

— Согласна, — произнесла я. — На этот раз без замыканий.

Кайн опустил взгляд, будто только сейчас позволил себе осознать, что всё действительно кончилось. Или, может, наоборот, началось. Он подошёл ближе, и его рука почти коснулась уцелевшего осколка на земле.

— Нужно будет объяснить это отцу, — тихо сказал он. — Что никто больше не будет вписан в чужую волю.

Тишину рассёк топот с отголоском бронзовых пряжек. Из-за холма, меж деревьев, начали появляться всадники. Когда они сомкнулись полукольцом у разрушенного круга, младший капитан королевского караула окинул поле внимательным, коротким взглядом.

— По приказу Совета и королевского трибунала, вы подлежите задержанию, — громко объявил он, обратившись к Дивиту и магу Рогулу.

Герцога и мага под белыми запечатанными рунами повели к повозкам. Рядом молча шли его подчинённые. Кто-то с опущенным взором, кто-то дрожал от страха, кто-то, наоборот, с облегчением. Один из офицеров подал знак и у повозок загорелись огни. Проверка, обряд подавления, краткое удостоверение того, что силы заключённых не вырвутся.

Рогул взглянул на меня в последний раз. Его глаза больше не горели. Они тускнели, как всё вокруг, что пыталось держать власть силой. Дивит хотел что-то сказать, но рот остался закрыт. Сработала печать молчания.

— Что теперь? — спросил младший капитан, обернувшись к Кайну. — Мы высылаем сообщение в столицу или ждём ваших распоряжений?

— Сначала — лагерь, — сказал Кайн. — Пусть люди отдохнут.