После, как обычно, скорого суда и обвинительного приговора, мне осталось дожидаться приближающегося воскресного утра, на которое назначили казнь. Все те же тюремщики Гатис и Дром. Все та же баланда, в которую, вечно ненавидящий всех и матерящийся толстяк Гатис, смачно плевал. Все тот же Дром, от одного вида которого пропадало желание жить.
Больше это меня не волновало. Теперь, после всего пережитого, условия в тюрьме Эйвильсинна казались вполне сносными. В ангварской учебке мне приходилось спать в грязи под проливным дождем.
Я все думал о Хэл, не возненавидела ли она меня после того, как я привел нас на плаху? Очень не хотелось умирать с мыслью о том, что она меня презирает.
Ночью, накануне казни, я проснулся от скрежета ржавого замка. В каземат вошел человек с факелом. Спросонья, мне не сразу удалось понять кто это.
– У меня две новости: хорошая и плохая, – сообщил знакомый голос. Это был Танкред. – С какой тебе начать?
– Давай плохую.
– Казнь твоей подружки перенесли на неделю.
– А, хорошая?
– Мне велено предложить тебе и Шебке сделку. Если все выполните как надо, ее помилуют.
«Опять сделка», – усмехнулся я про себя.
– А остальные?
– Это тебя волновать не должно…
– Я так не могу, – перебил я Танкреда, покрутив головой.
– Не торгуйся. Судьба тролля и гнома, будет зависеть от Шебки. Предложения лучше не будет. Если я сейчас выйду отсюда без тебя, то больше не вернусь, а твою подружку завтра же обезглавят.
– Тогда я согласен…