Мы вышли на аэростанции. Это была одиноко стоявшая башня с унылым поселением из десятка домишек у подножия. Судя по карте, городок, в котором жил должник Трутня, находился почти в сотне километрах на северо-запад. Пешком драпать пришлось бы не один день, хорошо, что внизу дежурили несколько тарантасов на паровой тяге. Махины, похожие на паровоз с парой вагончиков, только ездили они не по рельсам.
– Куда вам? – поинтересовался длинный и тощий как жердь волколак с огромным носом, редкими гнилыми зубами и торчащей клоками шерстью.
– Нам нужно добраться до Рвака, – ответил я.
– Место стоит сто гралеров. Отправляемся через час.
– Может, это убедит вас отправиться сейчас? – с этими словами я отсыпал ему пригоршню квальтийских золотых.
– Вполне, – кивнул волколак, пытаясь не показывать своего удивления.
– А, это, чтобы в вагоне, кроме нас никого не было, – в ладонь машиниста упали еще три золотых. На сей раз мне хотелось доехать без приключений.
– Договорились.
Пейзаж за окном раскинулся унылый и однообразный: до самого горизонта прерии да холмы, покрытые желтым лишайником.
– Красотища какая, – восторженно произнесла сидевшая рядом Хэл.
– Как по мне, слишком однообразно, – сказал, сидевший на скамейке за нами, Менчич.
– Однообразно? Скажешь тоже, – фыркнула девушка. – Нету ни высоток, ни чадящих труб, ни войны. Чистая нетронутая природа – красота, да и только.
– Это в тебе усталость от войны говорит. Через неделю-другую ты взвоешь здесь от тоски, – возразил Менч. – Если уж и менять наш мир, то не на такое унылое место.
– И на какое бы ты согласился?…
Пока они обсуждали пейзаж и делились мечтами, я думал о том, как разобравшись с должником Трутня, мы непременно вытащим Аню и, тогда, можно будет вернуться домой, в родную российскую глушь…
Тут-то до меня дошло, что не все так просто. Назревал непростой выбор. У меня с Аней отношения, как и с Хэл. Получается, я предал их обеих. Эльфийку, когда стал спать с Хэлкерт, а Хэлкерт, когда ничего не рассказал про Аню, узнав, что она жива.
Как им в глаза-то после этого смотреть?
«Не сейчас, – решил я, прогоняя из головы пораженческие мысли. – Вот разберемся с должником, освободим Аню, тогда и решу…»
Когда мы приехали, солнце коснулось горизонта. Я отсыпал машинисту еще золота и велел нас ждать, чтоб было на чем вернуться на аэровокзал. После этого мы направились к дому должника.
Городишко был небольшим. Скромные домики, в основном, одноэтажные и тянулись вдоль главной улицы, которая, из-за позднего времени, практически пустовала.
– Какое унылое место, – проворчала Хэлкерт, поймав на себе любопытный взгляд выглянувшей из окна волчицы в чепчике с рюшками и ночной рубашке.
– Ага, – кивнул Менчич, – мне как-то не по себе. Нам еще долго?
Я сверился с картой, на которой Трутень отметил жилище должника, по имени Эрван, его дом располагался на окраине, рядом с водонапорной башней.
– На окраине? Что-то у меня плохое предчувствие, – поежился Менч.
– Да, брось, что может случиться? У нас куча стволов и других игрушек, а у местных лишь кремнёвые пуколки, – оскалился Олктис, похлопывая по висевшей на поясе кобуре.
– Лучше не расслабляйтесь, – сказал я. – Мало ли, что.
Меня обстановка тоже напрягала: как-то уж слишком тихо. Все жители сидят по домам, ни одного алкаша, который горланит песни на всю улицу или отливает за углом. Ладно, с алкашами перебой, может, спят все. Где собаки или кого волколаки могут завести в качестве домашних животных? Нет, слишком уж тихо.
– Не паранойте, – пробасил Борлис, – мы, со стариной Тиси, – так он называл Олктиса, – вас прикроем.
– Точно! – кивнул тот.
Может, они и правы, и я излишне параноил, но, как показала жизнь в их мире: лучше быть живым параноиком, чем мертвым оптимистом.
Когда мы добрались до жилища Эрвана, солнце село и начало смеркаться. В окне домишки горел свет. Я поднялся на крыльцо и кулаком, сильно, постучал в дверь.
В окне забегали тени и через несколько минут, из-за двери донесся настороженный женский голос:
– Кто там?
– Мы от ростовщика Трутня! Нам нужен Эрван! – сообщил я.
Послышался скрежет замка. Дверь со скрипом отварилась, из-за нее показалась волчица в черном платье и черном чепчике.
– Как вы смеете заявляться в наш дом?! – прорычала она.
– Я могу видеть Эрвана?
– Подите прочь!
– Истеричка, – проворчал я, без лишних церемоний отодвинул её в сторону и вошел в дом.
Внутри никого не было. – И, что это значит?
– Она убежала, – сообщила вошедшая следом Хэл.
– Твою мать…
– Все сюда! – донесся с крыльца голос Менчича.
Выйдя на улицу, я увидел стройные ряды волколаков в темно-синих мундирах. Над ними развевалось знамя с зеленым кругом на красно-белом фоне. Солдат было не меньше сотни, а с ними не меньше дюжины пушек. Пусть они и допотопные, и стреляли ядрами, однако ж, пушки, это все же пушки.