Волчица и Мечник

Глава 10. На мягких лапках

Юки не пришла в себя даже к вечеру. Она безвольно лежала на кровати и время от времени тихо стонала. Бледность лица Волчицы внушала беспокойство, её губы потеряли яркий цвет, а дыхание стало быстрым и прерывистым.

К ночи метания и стоны прекратились. Юки успокоилась и провалилась в глубокий сон. Но даже так она время от времени вздрагивала и шептала: «Окума, умоляю тебя, оставь меня в покое».

Агнар до самого заката не отходил от постели с больной. Он поправлял постоянно сползающее одеяло и менял мокрые полотенца. В голове наёмника роились неприятные мысли, от которых не было покоя.

Наступила ночь. На улице стало темно, только жёлтая луна разбавляла мрак. За окном стрекотали сверчки и цикады. Где-то вдалеке ухали совы, собираясь отправиться на охоту. Иногда за стенами города слышался дикий собачий лай.

В комнате было спокойно. Свет луны пробивался сквозь ставни, оставляя на полу яркую полосу.

Агнар уснул, он был сильно вымотан. Переживания за спутницу лишили сил.

А вот Юки пришла в себя. Она лежала с открытыми глазами и вслушивалась в темноту. Звериные ушки на голове остро реагировали на каждый звук, а тело вздрагивало даже от щелчков растрескавшихся балок на крыше гостиницы.

Юки дождалась полночи, а затем спустила ноги на пол и встала с кровати. Волчица двигалась невероятно тихо, словно не весила даже грамма. Она собрала свою одежду и на мгновение остановилась. Зелёные глаза смотрели на Агнара, а губы тихонько шептали какие-то слова, так похожие на извинения.

Наконец Юки тихонько всхлипнула и направилась к двери.

— И куда это ты?! — спросил Агнар, приподнимаясь на локте.

— Ай! — испуганно взвизгнула Юки.

От неожиданности она даже присела, но затем выпрямилась и обиженно посмотрела исподлобья. В этом взгляде одновременно были печаль, раздражение и толика обиды на весь мир.

Юки поджала губки, а потом резко выпалила:

— Не пугай так! Ты ведь спал, я видела!

— Я наёмник, мой сон очень чуток. Лучше скажи, куда ты собралась в такое время? Не думаю, что решила просто прогуляться под луной.

— Я ухожу! Навсегда! — ответила Юки дрогнувшим голосом.

— Вот как? Когда женщины сбегают посреди ночи, они обычно забирают с собой кошелёк мужчины…

— Я не воровка! Я взяла только одежду!

— И как тогда ты планировала жить без денег?

Агнар не дождался ответа и поднялся с кровати. Он прошёл к двери, запер её на засов и опёрся о деревянные доски спиной.

— Не выпущу, пока не объяснишься.

— Я не должна ничего говорить! Отойди!

Юки попыталась оттеснить наёмника, но сделала это крайне неубедительно. Было видно, что она не горит желанием уйти. И всё же внутренний страх подстёгивал её к действиям, даже если они были всего лишь фикцией.

Агнар сложил руки на груди и потребовал:

— Рассказывай, что ты задумала. К чему такая спешка? Это всё из-за Окумы?

— Я не могу сказать, — почти пропищала Юки, вздрогнув при упоминании проклятого имени.

— Получается, ты решила бросить меня просто так? А я думал, что мы стали друзьями. Разве мы не помогали друг другу? Не спали в одной телеге? Не пили и не ели вместе? А? Всё это для тебя ничего не значит?

— Значит! Для меня это важно! — воскликнула Юки.

Она подалась вперёд и тут же снова поникла. Ушки печально прижались к голове, а взгляд зелёных глаз потух.

Юки собралась с силами и произнесла:

— Ты просто не знаешь, на что способен Окума. Я должна уйти, чтобы обезопасить тебя. Мне самой от этого тошно! Мы путешествуем всего несколько дней, а я уже испытала больше эмоций, чем за все прошлые века!

— Тогда останься.

— Не могу! Окума убьёт тебя, а меня снова посадит на цепь. Мне нужно сбежать как можно дальше, спрятаться в лесах!

— И чем это будет отличаться от прошлой жизни?

Юки не ответила, лишь крепче прижала к себе груду уже помятой одежды. Затем эмоции вдруг пробили последнюю защиту Волчицы. Она упала на колени и разрыдалась в голос, эти слёзы не были показными.

— Я не хочу уходить! Не хочу! Но так надо! Надо! — кричала Юки, её вопли грозили разбудить всю гостиницу.

— Перестань реветь, ну!

— Не перестану! Залью тут всё слезами и утону в них! Это будет лучше, чем страдать! А-а-а-а!

— Заканчивай! Весь город на уши поставишь! Не пристало могучей Белой Волчице вести себя как десятилетняя девочка! Где твоя гордость богини пастухов? Неужели такая долгая жизнь не научила тебя стойко переносить невзгоды?

Но Юки уже не могла остановиться. Эмоции изливались наружу потоком слёз. Сейчас она была даже большей девушкой, чем все остальные девицы королевства. И относиться к ней стоило соответствующе.

Агнар тяжело вздохнул и склонился над рёвой. Он поднял её на руки и отнёс обратно в кровать, а затем сел рядом и проговорил уверенным голосом:

— Мне не привыкать к опасностям. Я множество раз был на грани жизни и смерти. Это меня не пугает.

— Ты просто не понимаешь!

— Тогда объясни! Иначе со стороны всё смотрится крайне паршиво. Будто я тебе надоел, и ты решила уйти.

— Но это не так!

Юки продолжила всхлипывать, но уже укрывшись одеялом. Постепенно к ней стало возвращаться самообладание. Спокойствие Агнара и его участливость лечили тревогу лучше любого зелья.

Наконец Юки собралась с духом и тихо спросила:

— Ты действительно хочешь услышать? Это будет долгая история…

— Конечно, у нас вся ночь впереди. Уснуть мы уже всё равно не сможем.

— Ну ладно…

В полумраке комнаты зелёные глаза Юки светились, как два фонаря. Увидев это, обычные люди наверняка испугались бы, но Агнар уже привык. Ему даже нравилось наблюдать за мерцанием «изумрудов».

Юки посмотрела в потолок и начала рассказ:

— Я родилась и выросла на севере, где лето скоротечно, а зимы суровы. Дома у меня было много друзей, с которыми мы гуляли по горам и лесам, грелись на солнце, играли в догонялки или просто дурачились…

На мгновение Юки замолчала, шмыгнула носом и продолжила:

— Окума был лучшим моим другом. Мы росли вместе, часто впутывались в неприятности, даже ссорились до драк, но никогда не бросали друг друга. Я очень сильно… любила его… неверное.

— Окума тоже дух волка? — спросил Агнар, борясь с неизвестно откуда вдруг взявшейся ревностью.

— Нет, много хуже. Он дух медведя. Его истинное обличье почти вдвое больше моего.

— Он силён?

— Невероятно! Пожалуй, даже целая армия не смогла бы одолеть Окуму. Но страшнее всего его дикий нрав. Даже в детстве, когда мы с друзьями лишь выли на луну, он мечтал сожрать её целиком.

Губы Юки затряслись, ком подступил к горлу. Но она смогла взять себя в руки и снова заговорила:

— В тот злосчастный день мы грелись на камнях и наблюдали за морем. Окума вдруг предложил убежать из дома и отправиться в путешествие по землям людей. Он так ярко всё расписывал, так горел желанием повидать мир…

— И ты согласилась?

— Да! И почти не жалею об этом! Приняв обличье людей, мы несколько лет бродили по городам и деревням. Мы без конца ели, пили и веселились! Это было счастливое время, чего уж скрывать!

— Не хуже, чем сейчас, да? — кисло улыбнулся Агнар и украдкой вздохнул.

Юки не ответила. Её мысли вдруг растворились в воспоминаниях. Видения и образы из прошлой жизни потеряли яркость и стали размытыми, но они всё ещё всплывали в сознании и пробуждали давно забытые эмоции.

Юки вынырнула из воспоминаний и призналась:

— Честно говоря, путешествие с Окумой было весёлым! Пока он не стал меняться…

— Меняться?

— Да! Я не сразу заметила, но Окума день ото дня становился всё злее и опаснее. Ему недостаточно было просто веселиться, он стал жаждать власти. Всё говорил о какой-то силе, дающей бессмертие…

— Разве духи зверей не живут вечно?

— Нет, наша жизнь очень длинна, но рано или поздно мы всё равно умрём. В мире нет ничего вечного, как мне кажется. Но Окума считал иначе, он искренне верил, что рано или поздно победит даже Смерть.

Юки вдруг сжала кулачки, словно вспомнила что-то особенно мерзкое. Она нахмурила бровки и почти яростно зашептала:

— В последний день нашего путешествия Окума вернулся весь в крови! Его глаза горели адским пламенем, в них была неутолимая злость. Позже я узнала, что в порыве безумия он вырезал целую деревню. Детей, женщин, стариков…

— Но… зачем?

— Не знаю. Но из-за этого мы впервые серьёзно поругались. Дошло до того, что он избил меня до полусмерти. Только тогда я ощутила, насколько силён он стал даже в человеческом обличье.

— Сволочь! — прошипел Агнар, до хруста сжимая пальцы.

— Я была раздавлена и унижена. Страх так сильно сдавливал моё горло, что я не могла обратиться волчицей. Но Окуме было плевать на мои слёзы, он всё твердил о том, что ему нужно время, чтобы обрести настоящее бессмертие. А потом…

Голос Юки задрожал. Она вцепилась пальцами в одеяло, словно оно стало щитом, защищающим от дурных воспоминаний. Волчица дышала так тяжело и так быстро, что закружилась голова. Казалось, мир вокруг стал меркнуть.

Агнар увидел потухающий взор и напомнил о себе лёгким прикосновением. Юки вздрогнула, но затем опустила глаза и вымученно улыбнулась. Присутствие рядом близкого человека придало сил и не дало провалиться в беспамятство.

В комнате снова зашелестел её тонкий голосок:

— Когда Окума перестал избивать меня, он потребовал отдать Искру.

— «Искру»? Что это?

Юки приложила руку к камню души, висящему в мешочке на шее. Тут же комнату наполнило ровное сияние. Над ладонью Волчицы появился яркий зелёный шарик, который походил на малахитовую жемчужину.

Протянув руку, Юки пояснила:

— Это и есть Искра — моя жизненная сила. А точнее, та её половина, которой я вольна распоряжаться. Духи зверей могут управлять своей Искрой и делиться ей. Это помогает спасти друга на грани смерти. Мы просто передаём ему половину тех лет, что нам осталось прожить.

— И Окума решил забрать Искру себе?

— Верно, но я отказала. И тогда он побил меня снова, а затем ещё раз и ещё. Это длилось так долго, что я перестала чувствовать боль. Внутри осталось лишь ощущение пустоты. Но я точно знала, что не отдам Окуме даже года своей жизни! Он стал настоящим зверем, сеющим вокруг только смерть!

Агнар взял Юки за руку, она выдавила из себя подобие улыбки и попыталась закончить горестный рассказ:

— Когда Окума понял, что мучить меня бессмысленно, он просто вырвал из меня душу и заточил её в камне. Он сказал, что я останусь привязана к одному месту до тех пор, пока не соглашусь отдать Искру.

— Так вот почему ты не могла покинуть окрестности близь Пастушьей деревни…

— Да. Время от времени Окума навещал меня и повторял своё требование. Получая отказ, он пускал в ход кулаки, а затем пропадал на следующие десять лет. И вот теперь он снова вернулся! Так невовремя! Ну почему сейчас?!

Юки опять дёрнулась и попыталась выбраться из-под одеяла. Ей снова овладела паника, призывающая бежать как можно дальше. Но Агнар крепче сжал худенькую ручку своей спутницы и заверил:

— Всё будет хорошо! Он не найдёт тебя в Лейктоне! А завтра мы уже отправимся дальше! Мир слишком велик, чтобы случайно наткнуться в нём на одного человека.

— Ты уверен? — с надеждой спросила Юки.

— Да! Но если вдруг так случится, что Окума нападёт на наш след, то я обещаю тебя защитить!

— Ты не сможешь, он слишком силён, даже я…

— И что с того?! — прервал её Агнар. — Я смог достать твою душу из камня, смог вернуть тебе дыхание, заставил снова улыбаться! Разве не так?! Разве это ложь?!

— Это правда, но…

— Так почему ты считаешь, что я не смогу тебя защитить?!

— Ох, барашек! — пролепетала Юки.

Она вдруг расслабилась и плюхнулась обратно на подушку. Зелёные глаза смотрели на Агнара почти изумлённо, а хвост под одеялом метался из стороны в сторону. Всё это говорило о том, что настроение Юки улучшилось.

Повидавшая многое Волчица вздохнула и будто невзначай произнесла:

— Будь осторожнее с такими словами, иначе я могу в тебя влюбиться. Поверь мне на слово, ты первый пожалеешь, если станешь самцом для такой вредной самочки. Уж я-то обещаю, что твоя жизнь перестанет быть спокойной.

— Но и скучной она тоже не будет?

— О! За это я тебе ручаюсь, барашек!

Наёмник и Волчица позволили себе рассмеяться. Это моментально развеяло гнетущую ауру и сделало ночь снова приятной. Однако звериные ушки Юки всё ещё были обращены в сторону окна, словно в любой момент там могла послышаться тяжёлая поступь медвежьих лап.

Юки закончила смеяться и тихонько спросила:

— Может, отправимся в путь прямо сейчас? Чем дальше мы от Пастушьей деревни, тем мне спокойнее.

— Нет, нужно дождаться утра. На ночь городские ворота закрывают, а телегу с лошадью через стену не перекинешь…

— Не будь так в этом уверен, — хохотнула Юки, сверкая глазами.

— Хм… на это я бы посмотрел, вот только кобылку жалко. К тому же Гилберт просил зайти к нему перед отъездом. Нельзя игнорировать его просьбу, мы и так слишком сильно злоупотребляем гостеприимством.

— Ты хочешь взяться за работу?

— Хочу послушать, что он предложит, — поправил Агнар.

— А если он попросит остаться в городе ещё на несколько дней?

— Тогда я просто откажусь и отдам ему остатки наших денег. Этого должно хватить, чтобы покрыть долг.

Юки довольно закивала, именно это она и хотела услышать. Ей нравились мягкие кровати и вкусная еда, но ветер дорог уже снова манил вперёд. Хотелось двигаться дальше, видеть новое, удивляться.

И быть как можно дальше от трижды проклятого Окумы.

Вздохнув, Юки отогнала навязчивую мысль и с искренним интересом спросила:

— А куда мы двинемся дальше?

— Из Синего озера вытекает Змеиная река, которая несёт свои воды на север. Вдоль неё пролегает мощёная дорога, которая приведёт нас в Мастбри. Это крупный город, который ещё называют королевской верфью.

— М? А что это?

— Мастбри стоит на берегу самой крупной реки в королевстве. Возле города находится порт, а рядом построено несколько сборочных доков. Там делают большие и малые корабли. Поверь, тебе там понравится.

— А еда?! Там готовят какие-нибудь особые блюда?! — с надеждой спросила Юки, теребя в тонких пальчиках край одеяла.

— О! Мастбри славится блюдами из всевозможной рыбы. Но вольные путники едут туда не за пирогами с судаком!

— И за чем же тогда?

— Рядом с Мастбри выращивают лучший виноград в этой части мира. Не мудрено, что в самом городе из него делают вино. Причём оно такого отменного качества, что его подают даже королевской семье!

— Вино? Фу…

Юки поморщила носик и скривилась. Воспоминания о недавнем похмелье были ещё слишком свежи. Она не хотела снова лежать на кровати в обнимку с бадьёй. Уж лучше побаловать себя пирогом с судаком, от него не будет рвотных позывов.

Агнар понимающе усмехнулся и произнёс:

— Да уж… не всем дарована сила вкушать блага этого мира. Кому-то приходится довольствоваться малым.

— А?! На что это ты намекаешь, барашек? — гневно спросила Юки, недовольная высокомерным тоном наёмника.

— Всего лишь констатирую факт. Тебе по зубам лишь булки и мясо. Оставь спиртное настоящим ценителям. Сам я могу пить три дня к ряду. Это талант, который недоступен простым смертным.

— Небожитель нашёлся! — фыркнула Юки. — Да я с лёгкостью тебя перепью. Мне даже обличье зверя принимать не придётся. Ты слишком юн, чтобы тягаться с Белой Волчицей, грозой всех северных кабаков!

— Вот в Мастбри и проверим!

— Да! Проверим! Только не плач потом, что проиграл! А на утро я заставлю тебя выпить целое ведро той мерзкой жижи, которую ты называешь лекарством!

— Тогда пари заключено! Проигравший выполнит любое желание победителя. Идёт?

Агнар протянул вперёд руку. Юки приняла её и крепко пожала. Договор был заключён. Хотя в глубине души оба участника соревнования смеялись, на их лицах отсутствовали эмоции. Наёмник и Волчица смотрели друг на друга полностью серьёзно, играя в гляделки.

Юки не отпустила Агнара, она притянула его ближе и снова поцеловала. В этот раз поцелуй продлился намного дольше, чем вчера.

Наконец Агнар отлип от медовых губ и спросил:

— Сегодня мне тоже почудилось?

— Нет, но на большее не рассчитывай, барашек! Сладкие речи не заставят меня разделить с тобой постель! Даже не надейся!

— Вообще-то, ты уже в кровати…

— Но ты ведь не будешь пользоваться моей слабостью и уязвимостью, правда?

Голос Юки звучал тоненько и печально, в уголках зелёных глаз блестели слёзки. Сейчас она казалась настолько милой и невинной, что над её головой в любой момент мог появиться сияющий ангельский нимб.

Агнар покачал головой и ответил:

— Можешь быть спокойна. Я не настолько прогнил, чтобы пользоваться чужим горем.

— Ну и дурак! — хохотнула Юки, прячась под одеяло. — А ведь у тебя был шанс! Но ты его упустил, теперь уже поздно! Эх! Давай всё же попробуем уснуть. Если нас ждёт дальняя дорога, то нужно отдохнуть…

— Ты права.

Агнар пересел на свою кровать, лёг и отвернулся к стене. Он одновременно хвалил себя за сдержанность и тут же проклинал за упущенную возможность. Внутри бурлили смешанные чувства: стыд и желание.

Тишину прервал шелестящий звук. Похоже, Юки повернулась на своей кровати и теперь смотрела на спину Агнара.

— Слушай, барашек… — тихонько произнесла Юки.

— Да?

— Спасибо, что ты такой.

Больше Юки ничего не сказала, но этого и не требовалось. Агнар почувствовал тепло в груди, губы сами собой сложились в улыбку.