Во власти ночи

XLIII

Я подалась к ним, совершенно забыв о том, что проковыляла несколько часов. Просто рванулась, поддавшись инстинкту, тут же споткнувшись и буквально влетев в объятия… странного неопрятного бородатого старика. Чтобы не упасть и не свалить мою неожиданную точку опоры, я схватилась за его руки, на миг встретившись с рассеянным взглядом мутноватых глаз. Сперва он смотрел словно сквозь меня, не видя, но вдруг что-то изменилось. Он моргнул, сфокусировался на моем лице и улыбнулся. Из его сомкнутых то того губ вырвалось восклицание, которое мне не удалось разобрать. Алекс и Марк тут же поспешили мне на помощь. Марк грубо оторвал от меня старика, а Алекс поддержал, заставив опереться на свое плечо.

— Привет, злодейка, давно тебя искал, — я не успела среагировать, как моих губ коснулся довольно таки собственнический поцелуй. На несколько секунд показалось, что время остановилось, пока я не услышала рядом с собой деликатное покашливание. Марк, все еще держащий бородача с видом напускного умиления наблюдал за нами. Когда я с неловкостью и не без труда отстранилась от Алекса, Марк, словно в каком-то танце перебросил старика ему на руки, чтобы подойти ко мне.

— Я боялся, что больше никогда тебя не увижу, — шепнул он, легонько целуя в уголок губ. Я чувствовала, что он хочет сделать куда больше. Вот только что-то не давало ему. Он словно был все время настороже. В любую минуту ожидая… чего? Нападения? Удара в спину?

Как они с Алексом оказались на острове? И кто этот старик. Мы не виделись пару недель, но все так неумолимо изменилось. Я успела сто раз похоронить ребят, винила себя в их смерти, и все это время жила глупой надеждой, что им удалось выжить.

— Надеюсь, церемония приветствия закончена? — Алекс слегка встряхнул провисшего на его руках и что-то бормочущего дедушку, заставив того стать ровно, и подошел ко мне поближе, — ты серьезно ранена?

— Простая царапина, — отмахнулась я, — наш самолет приводнился немного неудачно и меня слегка поцарапало.

Неловкость приводила меня в тупик. Ситуация с присутствием обоих мужчин, не желающих друг друга прибить была мне немного непривычна и казалась странной. Нет, я не хотела их конфронтации, но то, чего я не понимала, меня нервировало. Я знала, что они заключили что-то вроде союза, чтобы мне помочь и все же… Я лишь недавно стала доверять Марку. Что же касается Алекса… Его работа на Контору сделала наши отношения невозможными. Он это знал и все же захотел помочь. Но чего было больше в его действиях: желание защитить или что-то другое? Теперь, когда оба мужчины живы недоверия и подозрения вернулись ко мне со страшной силой. Ничего не могла собой поделать. Слишком часто я обжигалась.

— Как вы меня нашли? — поинтересовалась я, слегка отстраняясь и отходя на некоторое расстояние от обоих.

— Проследили за самолетом твоего отца, — признался Алекс, — это был единственный способ, учитывая, что камень не позволял мне тебя почувствовать.

Из того, что он мне сказал, я поняла только одно:

— Папа здесь? На острове? Он жив?

— Он должен быть здесь, — успокаивающе произнес Марк, — сигнал следящего устройство, которое мы внедрили в его вещи указал нам именно это место. Но мы его так и не нашли. Пока не нашли. Этот остров словно один большой Странник, который скрывает чужое присутствие. По крайней мере, именно так наш друг Алекс поясняет свою неудачу.

— Но это может значить что угодно, — я уже ненавидела себя за то, что указала отцу координаты. Если бы не я…

— Это не значит ничего, — отрезал Алекс меряя Марка неприязненным взглядом, — после урагана они могли оказаться на любой стороне острова. У нас может уйти несколько дней на поиски.

— У нас может не быть нескольких дней, — возразила я со злостью, — дорога каждая минута. За нами может быть погоня.

Если Ростовский расправился с командой, я уверена, что он бросится меня искать. Но если он не смог убить всех, тогда… Кто опаснее: одержимый любитель-убийца или расчетливый профессионал?

Алекс казалось, понял мои невысказанные опасения. Он крепко взял меня за руку, молча указал Марку направление противоположное тому, откуда я пришла и мы уже увеличившейся группой двинулись вперед. Тело ныло, казалось, что болит каждая косточка, дико хотелось присесть, а, лучше, прилечь, но я не могла себе позволить раскиснуть.

Через полчаса быстрого передвижения, прерываемого лишь громким сопением старика, я была уже не так категорично настроена против привала. Несколько раз я ловила на себе встревоженный взгляд Марка из чего могла заключить, что вид у меня был хреновый.

— Хватит. Остановимся здесь, — заявил Марк, бросая на землю рюкзак и помогая старику присесть на высохшую траву. Вся наша дорога проходила в тени, но теперь мы выбрались ближе к океану. Приходилось идти по песку и мелким камням.

— Плохая идея, — возразил Алекс, скорее инстинктивно, чем нарочно сдавливая мне руку, — нам нельзя здесь задерживаться. Я это чувствую.

— Я доверяю твоему феноменальному чутью, — слегка иронично произнес Марк, но Елена не сможет и дальше идти в таком темпе. Она не выдержит.

Мне честно хотелось ему возразить, тем более что с каждой секундой страх преследования только увеличивался. Но усталость и раненая нога взяли свое.

Алекс тяжело вздохнул, словно набираясь терпения перед тяжелым разговором, но тут же взяв себя в руки, позволил мне отступить от него на несколько шагов.

— Хорошо. Мы отдохнем. Четверть часа, — распорядился он, взглядом прерывая любое возражение. Хотя с моей стороны этих возражений быть не могло. Я знала: нужно спешить.

Однако без лишних слов опустилась подальше от старика, чувствуя в его присутствии какую-то неловкость. Неловкость переросла в тревогу, стоило увидеть его на мгновение оживший взгляд, направленный на меня. Что-то во мне привлекало его внимание, и это меня пугало.

— Кто он? — Алекс хмыкнул, порылся в рюкзаке, достал флягу с водой и сверток с сыром и хлебом, протянул мне:

— Не увлекайся, чтобы не стало плохо.

— Неужели это такой большой секрет? — настаивала я. Алекс посмотрел на Марка, но тот хранил молчание, хмуро вглядываясь в безоблачное небо.

— Это не секрет. Елена, разреши тебе представить Михаила Завьялова по прозвищу «Михей». Бывшего друга и компаньона твоего отца. Согласно дневнику Пахомова, а так же свидетельским показаниям твоего отца, именно он, слетев с катушек, провалил задание, выкрал Странника, зверски убив его владельца. На его счету еще несколько смертей, ну, я думаю, для нас они уже не так важны.

— Но как? — я растерялась, вконец сбитая с толку.

— Как он затесался в наши тесные ряды? — Алекс закурил, казалось, специально затягивая время, чтобы вывести меня из терпения, — сам нас нашел. И когда мы попросили его оказать содействие нашей экспедиции, он любезно согласился.

Я еще раз взглянула на старика. Еще чуток и он станет пускать слюни. Если бедолага когда-то и был в адеквате, это время прошло много лет назад. Но раз Алекс не спешит посвящать меня в детали, это его дело.

— Это путешествие слишком тяжело ему дается, — заметила я, невольно сочувствуя старику, его уставшему, потрепанному виду, в то же время опасаясь человека, способного на то, что он совершил, пусть это произошло много лет назад.

— Это лучше, чем оставить его в джунглях, — вмешался Марк, — хотя поначалу я был против.

Возникло неловкое молчание. Оба мужчины и старик смотрели на меня. От повышенного внимания кусок сыра норовил застрять в горле. Я отложила еду и решила заняться ногой. В конце концов, неизвестно, сколько нам еще идти, совершенно не хотелось задерживать нашу маленькую группу.

Едва я коснулась повязки, как Алекс, присев передо мной на корточки и отстранив мою руку, решил взять лечение на себя. Его пальцы легли на мои, и я потупилась, отчетливо ощущая deja vu. Сколько раз между нами повторялась одна и та же история. История, которая ничему меня не учит…

— Что с тобой произошло? — тихо спросил Алекс, — как удалось уйти от Ростовских? Где они?

— Дмитрий, скорее всего, мертв. Его отец… не знаю, что произошло. Им удалось схватить Тимура, чтобы заставить меня найти этот чертов остров, они везли нас на судне. Но нам удалось сбежать. Я нашла отца, и уже поверила, что все будет хорошо, но старший Ростовский нанял этих людей… бандитов. Самый страшный из них кэп… был таким, пока был жив. Он мертв, вся их команда, вероятно, уже мертвы. Борис Иванович словно с ума сошел, он убил их ночью… всех… так страшно и хладнокровно… В полной тишине, как будто умел это делать всю свою жизнь.

Я всхлипнула, будто снова переживая ночные страхи. Камень жег карман, и мне хотелось его потрогать, но одновременно вышвырнуть подальше. Алекс слегка коснулся моих волос, кончиком большого пальца смахнул слезы, выступившие на глазах, и прижал меня к себе. Затем, будто ничего не произошло, продолжил заниматься раненой ногой.

Неловко было чувствовать на себе взгляд Марка, который пристально следил за манипуляциями, что проводил над моей ногой Алекс. Острая боль слегка притупилась, когда, немного разорвав штанину, Алекс обработал рану антисептиком и туго перебинтовал свежей повязкой. Теперь я могла не опасаться заражения или лихорадки. И вообще, чувствовать себя в безопасности, рядом с теми, кому доверяю куда приятнее, чем оказаться среди бандитов. Наконец, собрав вещи, мы двинулись вперед, подальше от места стоянки, где потеряли немного времени. Даже старик старался не отставать, словно что-то внутри заставляло его идти, не останавливаясь, не смотря на усталость.

Вечер сменился ночью, а мы так и не нашли никаких следов ни отца ни Тимура. Но если верить поисковому сигналу Алекса, они должны были приземлиться здесь гораздо раньше нас. Где же они?

Мы расположились под небольшим нагромождением камней, покрытых мхом. Он защищал нас от прохладного океанского воздуха и давал иллюзию уединенности. Марк развел костер из сухих веток и травы. Алекс «выгулял» старика перед сном, а я, достав наши запасы, соорудила нехитрый ужин. Если бы не обстоятельства, приведшие нас сюда, хмуро поглядывавшие друг на друга Алекс и Марк, что-то непрестанно бормочущий Михей, то посиделки у костра можно было бы назвать чистой идиллией.

Мне казалось, что я лишь моргнула, когда веки от усталости налились свинцом. Почувствовала, как кто-то набрасывает мне на плечи свою куртку. Приоткрыв глаза, увидела склонившегося надо мной Алекса:

Спи. У тебя был тяжелый день, — с улыбкой произнес он. Я хотела было возразить, что день не заладился у нас у всех, но не было сил даже говорить. Странник снова пел, и я подумала, что с моей стороны несправедливо утаить от ребят его присутствие рядом с нами. Они должны знать, что камень у меня. Должны… как-нибудь потом.

Сон окутал мое сознание плотным липким коконом. Он не приносил отдыха, лишь тревогу и беспокойство. Мне казалось, что где-то вдалеке я слышу какие-то звуки, шум и голоса. Хотелось открыть глаза и проснуться, но вместо этого я просто продолжала пребывать в состоянии какого-то оцепенения, поэтому не сразу почувствовала, как меня ощутимо тряхнуло и подбросило. Ошарашено открыв глаза, я поняла, что земля подо мной дрожит. На спину упало несколько мелких камушков, в нос и рот набилась пыль.

— Ты в порядке? — привычный вопрос был задан взволнованным тоном. А ведь Алекс не часто демонстрировал свои истинные чувства. Значит, произошло что-то действительно серьезное.

— Что это было? — я смахнула с лица слипшиеся после соленой воды волосы. Песок и солнце сделали их похожими на паклю.

— Кажется, остров тряхнуло, — Алекс помог мне подняться на ноги. В поле зрения появился Марк.

— Не знал, что здесь это может произойти, — он споткнулся о снова съехавшие ему под ноги камни, но удержался на ногах.

— Мы находимся на острове, возможно созданном вулканическим извержением. Здесь может произойти все, что угодно, — проворчала я. Внезапно стало зябко и неуютно. — Нужно уходить.

— Поддерживаю, — Алекс поддержал меня за руку, помогая перебраться через только что образовавшуюся насыпь, — собирай нашего друга.

Марк обернулся к забытому всеми Михею, и я услышала, как из его горла вырвался сдавленный хрип.

— Не может быть! Дерьмо!

— Какого черта? Куда он делся, — к Марку присоединился Алекс. Они оба схватились за ножи, молчаливо решив не использовать на острове огнестрельное оружие, чтобы не привлекать нежелательное внимание, осматривая окрестности в надежде, что старик слишком слаб и не мог уйти далеко. Но их надежды не оправдались.

— Куда мог пойти этот ненормальный? — мне тоже был интересен этот вопрос. Как пожилой, уставший, слабый и связанный человек мог воспользоваться несколькими секундами свободы, чтобы скрыться с глаз двоих мужчин? А, главное, зачем?

— Неужели ты все еще считаешь его опасным? — спросила я. Беспокойство за старика боролось со здравым опасением за наши жизни.

— Он мне не понятен. А то, что я не понимаю, и не могу просчитать, считаю опасным, — грубовато отрезал Алекс. Марк лишь покачал головой.

— Нужно его найти, — предложил он, — не хотелось бы, чтобы он выслеживал нас где-то там, в темноте.

— Ночью? Ты забыл, на что он способен, — возразил Алекс, хотя на миг мне показалось, что он серьезно обдумывает предложение своего союзника, — к тому же, не забывай — мы не можем рисковать Еленой.

— Я переживу ночную вылазку. Лишь бы избавиться от этого ужасного чувства, что за нами следят, — я поежилась. Хотелось бы думать, что от ночной прохлады.

— Мы уходим. Это не обсуждается, — отрезал Алекс, пряча оружие и протягивая мне руку, — как только рассветет, попытаемся найти беглеца. Не хотелось бы рисковать проснуться с перерезанным горлом.

Я успела вложить свою холодную ладонь в его, когда услышала голос, от которого замерло сердце:

— И все-таки я бы хотел это обсудить, — ночную тишину разорвал сухой щелчок спускового крючка. Из темноты, слегка пошатываясь, выступил кэп. Выглядел он страшно, но не только пистолет в его руках был способен напугать. Правая сторона его лица была в крови, небольшой лоскут кожи свисал со лба, он был без рубашки, и в отблеске костра отчетливо виднелись кровоподтеки и порезы на груди. Неужели такое смог сотворить Ростовский? Глупо не верить тому, что видела сама… Но все же, кэп был опасным типом, и лишь неожиданность нападения могла пояснить такие раны. Внезапно от его вида меня затошнило, в глазах потемнело. Столько насилия из-за камня…

— Не познакомишь меня со своими друзьями? — с издевкой спросил кэп, указывая пистолетом на Алекса, замершего между мной и ним, затем на Марка, вооруженного лишь ножом:

— Хочешь узнать, кто попадет первым: ты или я? — усмехнулся кэп.

— Я бы рискнул, — холодно произнес Марк.

— Ею? — пистолет снова оказался направлен на Алекса и меня, и рука кэпа, несмотря на ранения совершенно не дрожала.

— Как ты меня нашел? — говорить из-за высокой спины Алекса было неудобно и я слегка отошла в сторону. Не знаю, чего мне хотелось больше — снять нараставшее здесь напряжение или отвлечь кэпа разговором. Вряд ли мой план окажется удачным, хотя, возможно, я получу ответ на свой вопрос.

— Ты оставила за собой четкие следы, — усмехнулся кэп, — кусок окровавленной ткани, обертку от пайка. Ты стопроцентная дичь, а я охотник.

— Это тот, о ком ты говорила? — Алекс слегка обернулся ко мне, не сводя взгляда с наставленного на нас дула. Я лишь молча кивнула.

— Я думал — он мертв.

Я удрученно вздохнула и повела плечами, надеясь, что кэп не примет это на свой счет.

— Как не прискорбно вас огорчать, но я жив, — его палец на крючке угрожающе дрогнул, и я пожалела, что землетрясение не началось хотя бы на четверть часа позже. Этот бандит способен перестрелять нас всех по одному, а ребята, не желая рисковать моей жизнью, могут лишиться своих.

— А Ростовский? — продолжать расспросы в такой атмосфере было глупо, но я увидела, как сместилась рука Марка. Если у него будет хотя бы лишняя секунда… если…

— Он мертв, как и остатки моей команды, — кэп, словно что-то почувствовав, молниеносным движением выхватил из-за пояса второй пистолет, — так будет лучше. Ну что, кто из вас хочет умереть, уступив свою бабу другому?… Я так и думал.

И все-таки, Марк решил действовать. Он не целясь бросил нож, одновременно падая на землю, перекатываясь к затемненной стороне, подальше от костра. Алекс, среагировав в ту же секунду, схватил меня, повалив и прикрыв своим телом. На поляне не зачем было скрыться, мы лишь надеялись пережить первые залпы, а после…

Пуля прошла в миллиметре от наших с Алексом голов, рюкзак с его оружием казался недостижимым. Краем глаза я уловила, что Марку удалось скрыться в тени без видимого ущерба, оказавшись за спиной противника. Кэп, выпустил еще несколько пуль, даже не оцарапавших, но не позволивших нам с Алексом поднять голову, из чего я заключила, что нужна ему живой, и еще сильнее вцепилась в мужчину, надеясь, что так кэпу будет труднее в него попасть. Он стрелял метко, пули впивались рядом с нами, осыпая песком и каменной крошкой. Его движение, несмотря на раны выглядело смазанным, когда он отвернулся от нас с Алексом, чтобы предотвратить атаку Марка. Я поняла, что сейчас потеряю друга и закричала, стараясь остановить кэпа, одновременно выбираясь из оберегающих объятий Алекса. Крик и выстрел слились в один долгий оглушающий звук, когда кэп, замерев на несколько секунд все еще с направленным на Марка пистолетом, медленно осел на землю.

— Попал! — этот радостно-взволнованный голос я была рада слышать как никогда. Впрочем, видеть Тимура в ипостаси стрелка было довольно непривычно. За ним, неловко ковыляя и цепляясь за камни, показался мой отец. Рядом с ним маячила коренастая фигура одного из наемников.

Алекс тут же вскочил, помогая мне подняться на ноги, и вопросительно поглядел на Марка:

— Готов?

— Живучий, гад, — разочарованно произнес мой друг.

— Это дело поправимое, — отец подошел ко мне поближе, неодобрительно смерив взглядом Алекса и полностью игнорируя презрительное выражение, промелькнувшее у него на лице. — Я так за тебя боялся.

— Все хорошо, пап, — я прильнула к нему. Хотелось крепких, надежных объятий, ни к чему не обязывающих и не вызывающих неловкости, — как ты нас нашел?

— Звуки выстрелов просто невозможно было не услышать. А кроме тебя и бандитов, нанятых Ростовским на этом острове не могло быть больше никого. Я испугался.

— Все уже позади, — я закрыла глаза, вдыхая такой надежный, знакомый с детства запах: ветра, кожи, сигарет. Неужели все закончилось? И теперь нам ничего не угрожает? Враги повержены, родные люди рядом. И как иглой в душе кольнуло предчувствие опасности и неотвратимости всего, что нам еще предстоит пережить. Я подняла голову, глядя поверх плеча своего отца: все, кто был на поляне казались мне нереальными персонажами истории, финал которой наступит очень скоро. Финал закономерный, и, к сожалению, неизбежный.