Во власти девантара

Сила песка

Молодой король Фирнстайна оказался щедрым. Он приказал оснастить корабль Нурамона, «Звезду альвов», поскольку товарищи с самого начала поняли, что лодка Фародина слишком мала и хрупка для предстоявшего путешествия. Король Нельтор тоже понимал это, и тем не менее настоял на том, чтобы его личная гвардия, мандриды, сопровождала их. И он дал им в дорогу тяжелый сундук с серебром, чтобы они могли пополнять запасы в далеких гаванях.

Фародин пустился в путешествие, терзаемый сильными сомнениями. Нурамон возлагал большие надежды на картину, нарисованную им, и даже слушать не хотел о том, сколько придется странствовать, чтобы отыскать этот остров. Как отправляться в какое-то место, если даже не знаешь, где оно находится? От команды они свою неуверенность скрыли. Интересно, что сказали бы на это люди? Даже Мандред, знавший их вот уже столько лет, беспокоился. Он переживал за мандридов и боялся, что они состарятся, прежде чем будут закончены поиски.

Фародин хорошо запомнил картину Нурамона, где был изображен остров. Каждый день он при помощи заклинания пытался почувствовать это место. Но все было не так, как с песчинками; они либо находились, либо нет. Когда же он искал изображенный на картине пейзаж, его охватывало смутное чувство, что необходимо повернуть на восток. Но достаточно ли чувства, причем настолько смутного?

Избегая вод, принадлежащих троллям, они на протяжении нескольких недель шли вдоль испещренного ущельями побережья Сколтана.

Было летнее утро, они стояли лагерем на берегу под серо-белыми меловыми горами. Фародин отошел от остальных. Как обычно, первое заклинание поиска он использовал, чтобы найти указание на изображенный на картине пейзаж. Он искал нечто большее, чем смутное чувство. Он хотел знать, в каком направлении двигаться, а не просто догадываться.

Затем он сплел заклинание поиска во второй раз. Теперь он держал в руках серебряную бутылочку с песком, он искал песчинки из разбившихся часов. Немного дальше на суше он почувствовал одну песчинку. Он сосредоточился и пустил на самотек силу песка. Словно магнит железную щепку, притягивал песок в бутылке одну-единственную песчинку.

Фародин протянул руку и вскоре почувствовал мягкое прикосновение. Эльф, довольный, добавил песчинку в уже лежавший в бутылке песок. Это был всего лишь крошечный шаг. Но каждый из этих шагов немного приближал их к Нороэлль.

Он тщательно закрыл серебряную бутылочку. Затем в третий раз сплел заклинание поиска. Он закрыл глаза и подумал о море. Хотя он мог почувствовать и те песчинки, которые лежали глубоко под водой, но ему было трудно притягивать их. Постоянное движение воды удерживало их. Одного-единственного мгновения невнимательности было достаточно, чтобы потерять с ними связь. Лучше всего было подойти к ним как можно ближе. Подплыть на лодке и поймать, как только песчинка покажется на поверхности.

Море беспокоило его. Сколько песчинок оно могло поглотить? Песчинок, которые он, быть может, не найдет никогда! А на сколько песчинок может быть меньше в песочных часах, чтобы можно было сломать заклятие королевы?

Фародин отогнал эти мысли и снова сосредоточился на заклинании. Он чувствовал единичные песчинки на дне океана и… его сотрясла дрожь. Там было что-то чужое. Серебряная бутылочка в его руке шевельнулась. Там было что-то, что притягивало ее. Фародин настолько удивился, что потерял нить и вынужден был разорвать заклинание. Что произошло?

Он долго сидел на песке, глядя на море. Что могло быть причиной этого странного феномена? Может быть, есть место, где рядом находится больше песчинок, чем он собрал за все эти годы? И не скала ли это, о которую разбила песочные часы Эмерелль? Или есть еще кто-то, кто собирает песчинки? Кто-то, кому повезло гораздо больше, чем ему? Можно ли исключать эту вероятность? Может быть, стоит попытаться вплести картину Нурамона в заклинание поиска песчинок? Он снова закрыл глаза и сосредоточился. Снова почувствовал тягу на северо-восток. Еще более отчетливую, чем раньше. В мыслях его сформировалась картина. Он увидел камень, о который разбила песочные часы Эмерелль. И что это доказывает? Не может ли быть, что существует другой собиратель? Возможно, он там и ждет их. Фародин отбросил эту мысль. Наверное, от постоянных поисков он начинает сходить с ума. Где может быть больше песчинок, чем там, где Эмерелль разбила песочные часы? Должно быть, он почувствовал место, где находится переход в темницу Нороэлль в Расколотом мире. Он не все решил сказать своим товарищам. Зачем мучить их своими пока беспочвенными страхами? Он спустился в лагерь и рассказал, что теперь им нужно двигаться на северо-восток, в открытое море.

Сколь храбры ни были мандриды, после того как на протяжении трех недель они не видели берега, их охватило беспокойство. Даже Мандред, мужество которого не подвергалось сомнению, однажды утром поведал им о своем беспокойстве, что они могут доплыть до края мира и свалиться в Ничто, если вскоре они не изменят курс.

Именно Нурамон с его умением убеждать снова и снова развеивал тревоги людей. Они доверяли ему. Он так умело подбирал слова, что вскоре они уже смеялись вместе с ним. Но он ничего не мог поделать с тем, что вода в бочонках настолько испортилась, что пить ее стоило невероятных усилий. И остальные припасы тоже подходили к концу. Но вскоре они должны были достичь цели. Теперь Фародину приходилось держать серебряную бутылочку в руках, чтобы ее не унесло прочь, когда он сплетал заклинание поиска.

На тридцать седьмой день пути они достигли суши. Им пришлось пристать к берегу, и они потеряли два дня, поскольку теперь мандридов ничто не держало на борту «Звезды альвов». Они искали воду и охотились. Фародин тоже наконец смог насладиться чистой родниковой водой. Однако ему было трудно сохранять спокойствие, зная, насколько близки они к своей цели.

После того как они пополнили припасы, а мандриды — отдохнули, Фародин повел их на север вдоль побережья. Трудные дни в открытом море были позабыты. Среди людей царила почти такая же эйфория, с которой они начинали путешествие вместе со своим славным предком. Казалось, даже дети человеческие чувствовали, как близки к цели.

На тридцать девятый день путешествия берег удалился далеко на восток, и они вошли в просторную бухту. Свежий ветер наполнял паруса, они шли на хорошем ходу, когда вдруг Нурамон воскликнул:

— Горы! Ты видишь горы?

Фародин тоже узнал горы с картины. Казалось, все совпадает. Деревья, росшие на берегу, цвет гор вдалеке. Хотя шли они быстро, мандриды прыгнули на скамьи гребцов и изо всех сил стали налегать на весла, чтобы корабль шибче двигался вперед.

Взволнованные, Фародин и Мандред стояли на носу. Свежий ветер трепал длинные волосы Фародина. На глаза ему навернулись слезы, однако он не стыдился их.

— Ты чувствуешь это? — спросил Нурамон. Он махнул рукой в сторону косы, далеко выдвигавшейся в бухту. — Здесь много троп альвов. Все они устремляются к одной точке, которая должна находиться по ту сторону леса.

Когда они наконец обошли косу, Нурамон снова вскрикнул от радости. Словно одержимый принялся плясать он на палубе корабля. Мандриды стали смеяться и отпускать грубые шуточки. «Они не могут понять, что значит для эльфов этот пейзаж», — подумал Фародин. Он не мог так свободно выражать свои чувства, как его товарищ, его счастье было немо, и тем не менее он был взволнован ничуть не меньше. Перед ними лежал маленький, поросший лесом остров со скалистыми берегами. То был остров с картины Нурамона.

Мандриды снова изо всех сил налегли на весла. Словно ледокол взрезал воду корабль с большим синим парусом. Однако затем им пришлось изменить курс. Серые рифы вспенивали воду перед ними. Они находились всего в сотне шагов от берега. Но высадиться было негде. Они решили обойти северную оконечность маленького клочка земли и поискать свободный подход к острову с другой стороны.

Фародин посмотрел на Нурамона. Его товарищ понял его, несмотря на то, что они не обменялись ни единым словом, и хитро улыбнулся. Затем они вместе прыгнули за борт. Вода доходила им до груди. Где плывя, где бредя, они приблизились к берегу, в то время как корабль пошел дальше на север, собираясь обойти остров.

Теперь и Фародин отчетливо чувствовал силовые линии троп альвов, стремившихся к звезде. Они двигались на юг вдоль острова к затопленным ваттам. Вскоре они стояли на пересечении троп. Во время прилива оно было скрыто под водой, но его не нужно было видеть, чтобы чувствовать его силу. Все вокруг совпадало с картиной Нурамона. Сомнений быть не могло. Они нашли место, откуда Эмерелль изгнала их возлюбленную в Расколотый мир.

Взволнованный небывалым приливом чувств, Фародин заключил своего товарища в объятия. Их поиски наконец закончились! Теперь все будет хорошо!