Вне протокола

Глава 36

Ширли резко просыпается, сердце колотится в груди, дыхание сбивается. Капли холодного пота стекают по вискам, а в ушах до сих пор звучит эхо кошмара — раскаты взрывов, приглушённый смех Лелуша, скрытого в тени своей маски.

Она хватается за голову, пытаясь собраться с мыслями, но всё путается. Что это было? Почему её тело дрожит, а внутри такое чувство, будто она только что потеряла что-то важное?

Сон был таким реальным. Хаос, огонь. Толпы яростных людей, что крушат всё вокруг. Над ними стоит хладнокровный правитель. Лелуш, символ восстания, который обращает всё в хаос. Но это же не он… Правда?

Ширли не понимает, откуда взялись эти образы, но что-то в глубине души подсказывает ей, что она уже сталкивалась с этим раньше. Что-то было стёрто, но её сердце всё ещё помнит, а вдобавок к этому — странное чувство по поводу отца. Их разговор в парке снова всплывает в памяти, но теперь он кажется ещё более тревожным. Ширли судорожно встаёт с кровати, подходит к зеркалу и смотрит в свои растерянные глаза.

«Это ведь просто сон?..»

Убедив себя, что это сон, Ширли пытается провести свой обычный день. Утренний душ, завтрак, уроки — всё шло своим чередом. Она пыталась убедить себя, что тот кошмар был всего лишь глупым видением, игрой воображения. Ведь Лелуш… Лелуш не мог быть тем, кого она увидела во сне.

Но что-то было не так.

Она заметила это, когда впервые столкнулась с Лелушем в коридоре. Обычно уверенный в себе, с неизменной полуулыбкой на лице, сегодня выглядел… странно. Его плечи были напряжены, взгляд метался, словно он ожидал, что в любой момент из-за угла выскочит что-то ужасное.

Ширли не могла объяснить, но её сердце сжалось. Что-то в его облике вызывало странное беспокойство, необъяснимый страх. Она открыла рот, чтобы поздороваться, но слова застряли в горле. Вспышка. Тот сон. Лелуш в костюме Зеро, его голос отдает эхом в голове, а вокруг — хаос, кровь, разрушения…

Она быстро отвела взгляд и сделала вид, что не заметила его. Пройти мимо. Просто пройти мимо.

Лелуш тоже почувствовал что-то странное. Он остановился, собираясь с мыслями. В очередной раз осмотревшись, он делает вдох-выдох и поворачивается в её сторону.

— Ширли?..

Ширли замерла на месте. В голове билось мысль, что все её видения простой сон, но где-то в глубине задался главный вопрос. Почему от одного только голоса Лелуша, её тело задрожало в страхе. Попытавшись успокоиться, она повернулась к Лелушу и поприветствовала его.

— Привет, Лулу… — Попытавшись вновь изобразить обычную жизнерадостность, её голос сорвался и затих.

— Все в порядке? — Спросил Лелуш, изобразив обеспокоенность на лице.

Но Ширли увидела в нем лишь подозрение. Словно видение наложилось на реальность, губы перешли в злой оскал, а поза из зашуганной переросла в аггресивную. Лелуш будто навис над ней.

От такого тело Ширли задрожало, что сразу же заметил Лелуш, подойдя ближе, но она лишь отошла подальше, испугавшись его.

— Я-Я п-просто приболела… Да, приболела немного, представляешь… — Попыталась оправдаться она, но в глазах все еще был страх.

— Точно все в порядке?

— Да! — Крикнула Ширли и отвернулась, пытаясь побыстрее уйти подальше.

Весь следующий день она провела в бегах от Лелуша, пока наконец-то не наступил вечер. Представив, как будут проходить её следующие дни, она попыталась уснуть, но никак не выходило. Пролежав так еще несколько часов до глубокой ночи, тело наконец-то расслабилось, и мозг заволокла тьма, даруя блаженный сон.

Ширли резко села на кровать, тяжело дыша. Комната была окутана тьмой, лишь слабый лунный свет пробивался сквозь шторы. Влажные пряди волос прилипли ко лбу, сердце бешено колотилось. Снова приснился кошмар, но на этот раз он был другим. Не растворялся в тумане сна, не исчезал, как иллюзия. Она видела его. Лелуша. Не в кругу ревущей толпы, не с горящими глазами лидера террористов, а настоящего. Того, за кем она следила несколько дней назад.

— Нет… — прошептала она, прижав руки к вискам.

Картины из сна и воспоминания начали складываться в единую цепочку. Она была там. Видела, как её отец защищал капсулу с лидером повстанцев. Видела, как оттуда вышел Зеро. Видела, как вышла Виллета и выстрелила прямо в него. Видела, как маска упала и показалось лицо Лулу.

Как будто это не её воспоминания, будто это делала не она, ведь в тот день она занималась обычными делами в студ-совете. Ширли не знала, что происходить, но прекрасно осознавала, что ей приснился не кошмар, а её собственные воспоминания.

«Что со мной сделали?» — Пронзила её мысль сознание, пробуждая новую волну страха.

Ширли обхватила себя руками, сжавшись в комок, словно пытаясь защититься от воспоминаний, которые неведомая сила пыталась стереть. Но теперь она знала одно: Лелуш что-то скрывает. И кто-то не хотел, чтобы она об этом помнила.

На следующее утро Ширли медленно подошла к зеркалу. Её отражение казалось чужим. Бледное лицо, расширенные глаза, мешки под глазами. Оставшуюся часть ночи она провела без сна, осознавая простую данность

Отец и Лелуш. Два человека, которых она любила. Два человека, которым она доверяла. И оба оказались связаны с терроризмом.

Ширли сжала пальцы, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Всё внутри кричало о том, насколько это жестокий поворот судьбы, что кажется, будто это не реально, но слишком многое складывалось воедино. Их поведение, странные исчезновения, напряжённые взгляды, намёки, которые она раньше просто не замечала…

Почему они? Почему ей пришлось узнать это? К горлу подступает тошнота. Если это правда… если Лелуш действительно связан с этим, если её отец тоже в этом замешан… Тогда кто она?

Просто пешка в игре, в которой все знают правила, кроме неё, или случайный свидетель, прознавший всё по чистой случайности?

Следующие несколько дней стали для Ширли настоящей пыткой.

Она сидела на занятиях, делала записи в тетради, улыбалась друзьям, но внутри у неё всё горело. Мысли не давали ей покоя. Отец и Лелуш террористы. Она пыталась убедить себя, что это не её дело. Может быть, она что-то не так поняла. Может, это просто совпадение, но чем больше она думала, тем яснее становилось ощущение собственной беспомощности.

Каждое новое утро приносило лишь тяжесть. Она ловила себя на том, что наблюдает за Лелушем. Как он себя ведёт? О чём говорит? Не встречается ли он с кем-то подозрительным? Самым страшным было осознание того, что, возможно, отец тоже был втянут в терроризм глубже, чем она думала.

Её любимый, заботливый отец… Человек, который всегда был её опорой…

Что, если однажды она услышит его имя в сводке новостей, как член бандитской группировки, умерший на очередном деле?

Что, если отцу грозит опасность?

Что, если Лелушу грозит опасность?

Подобное разрывало Ширли изнутри, но что она могла сделать? Сказать кому-то? Кому? Она даже не знала, кому можно доверять.

Снова проснувшись поздно ночью, она привычно вытерла пот и вскрикнула, испугавшись силуэта посреди комнаты.

— Чего кричишь? — спросила Химару, её соседка, попивая чай в глубокой темноте комнаты.

— Я… Извини…

Бывали раньше случаи, когда посреди ночи проводились чаепития, но Ширли уже успела отвыкнуть от привычек Химару. Она часто уезжала из академии на долгое время. Когда она увидела, как та в тишине пьёт любимый чай, наслаждаясь видом из окна, внутри у неё возникло чувство спокойствия. Ширли всё ещё ощущала следы страха, сдавившего грудь минутой ранее, но вид спокойной и невозмутимой, словно живущей в каком-то другом ритме жизни, Химару принёс ей толику умиротворения.

— Будешь? — Спросила Химару, взяв новую кружку

— Да… спасибо, — Тихо ответила она, слабо улыбнувшись.

— На ромашке.

Химару молча налила чай в кружку и протянула её Ширли. Тёплый аромат окутал её, пробуждая в памяти какие-то тёплые, забытые под гнётом новых, воспоминания, дни, когда всё было проще. Когда не нужно было сомневаться в людях, которых она любила.

Ширли сделала осторожный глоток, наслаждаясь мягким вкусом.

— Кошмары? — тихо спросила Химару, не отрывая взгляда от ночного пейзажа за окном.

Ширли на мгновение задумалась, глядя в чашку и наблюдая за отражением лунного света на тёмной поверхности чая.

— Да… — наконец ответила она, не уточняя деталей.

Химару ничего не сказала, лишь кивнула. В её молчании было что-то понимающее, что-то, что не требовало объяснений. Вдруг Ширли осознала, насколько она устала. От мыслей, от сомнений, от одиночества в этих размышлениях. И как приятно, пусть даже на мгновение, просто быть рядом с кем-то, кто не требует от неё слов.

— Недавно виделась с отцом… Представляешь, он передавал тебе привет.

— Ого… — Тихо протянула она хриплым голосом, когда не получилось выдавить из себя эмоцию удивления — Твой отец все еще помнит меня…

Ширли замерла, едва успев поставить чашку на стол.

В голове что-то кольнуло, как будто открылось новое воспоминание, приоткрывшее завесу страшной трагедии. Она вспомнила силуэт человека, похожего на отца Химару, который появился неожиданно, сразу после смерти Лелуша, вспомнила, как он подобрал раненую Виолетту, а потом… Пустота.

Ширли сжала виски, чувствуя, как в голове начинает пульсировать тупая боль. Эти воспоминания не были новыми. Они всегда были там, просто спрятаны, завуалированы, стёрты… кем-то или чем-то.

«Авдий.»

Имя эхом отозвалось в её голове. Она подняла глаза на Химару, которая всё так же спокойно пила чай, как будто ничего не произошло.

— Химару… — Голос Ширли предательски дрогнул. — Кто такой Авдий?

Химару медленно поставила чашку, задержав движение на мгновение.

— Странный вопрос, — Тихо ответила она, наконец встретившись с ней взглядом.

«Она что-то знает.» — Пронеслось в голове Ширли, она почувствовала, как её тело покрывается мурашками, предвещая еще одну неприятную порцию информации, что скрывалась все это время так близко.

— О-ответь… Кто такой Авдий?

— Мой отец?

— Ты ведь понимаешь, о чем я.

— Конечно, но как тут не посмеяться над чужой бедой. — Тон Химару ни разу не изменился, он был таким же спокойным и расслабленным, как будто все проблемы людей её не касались, и от этого Ширли почувствовала зависть.

«Пофигизм — идеальная вещь, жаль, что я им не обладаю».

Стук чашки прервал ее размышления, Химару коротко сказала, указав на стул перед собой

— Садись

Ширли села, хотя ноги у неё дрожали. Она сложила руки на коленях, чтобы успокоиться, но сердце всё равно бешено колотилось.

— Спрашивай, что именно ты хочешь знать.

«Что именно я хочу знать?»

Она боялась этого вопроса. Слишком мало и одновременно слишком много она знала, чтобы ответить что-то при подобном разговоре. Ширли глубоко вдохнула, пытаясь сосредоточиться.

— Авдий… он ведь не просто твой отец, да? — Спросила она, глядя прямо в спокойные, непроницаемые глаза Химару.

— Верно, — Кивнула та, снова поднося чашку к губам.

— Тогда скажи… Он же был там в тот день? Когда… Когда… — Голос Ширли дрогнул, но она всё же закончила — Когда Лелуш… Умер.

— Думаю, ты и сама это поняла, — Произнесла Химару, наклонив голову в бок, её голос не изменился, но что-то в этом спокойствии было пугающим.

— Он подобрал Виолетту… а потом? — Она впилась взглядом в лицо Химару, пытаясь уловить хоть какую-то эмоцию.

Та лишь усмехнулась.

— А потом… началось самое интересное.

Тихий звон ложечки, ударившейся о блюдце, эхом разнёсся по комнате. Ширли почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Что ты имеешь в виду? — Голос Ширли был настойчив, с нотками отчаяния.

Химару поставила чашку и наконец посмотрела на неё по-настоящему.

— Ты ведь не просто так начала помнить, верно?

Ширли открыла рот, но не смогла ничего сказать.

«Она знает. Она знает, что со мной сделали».

Её руки задрожали.

— Ширли, — Химару наклонилась ближе, её голос стал чуть тише, но от этого только тревожнее. — Ты правда хочешь знать, что случилось после смерти Лелуша?

Молчание длилось несколько секунд, пока Ширди не произнесла тихо.

— Да…

Молчание продолжалось, пока Химару просто не сказала

— Он ушел.

И замолчала. Не было продолжения, ничего не было. Она сделала глоток и продолжила смотреть в окно.

— Ты… Ты хоть понимаешь, что я чувствовала все это время? — Не сдержавшись, начала говорить Ширли, переходя на крик.

— Чем больше ты повышаешь децибелы, тем меньше у меня желания тебе помогать. — Прервала ее Химару. — Я ведь считай, иду против отца сейчас.

Химару откинулась на спинку стула и потянулась всем телом.

— Он хотел, чтобы Лелуш пересилил себя, снова стёр тебе память, чтобы ты могла жить спокойной жизнью, а он сам бы как великомученик страдал от осознания ситуации — Химару замолчала и отпила чай. Ширли хотела что-то спросить, но монолог продолжился. — Ты была бы простой жертвой, частью эксперимента. Но… Как видишь, я здесь, общаюсь с тобой и рассказываю о происходящем. Правда, я хорошая подруга?

Ширли молчала. Слова Химару больно ударили по ней, словно ледяной душ, пронизавший её до костей.

«Эксперимент?»

Она вдруг почувствовала, что задыхается. Лелуш должен был страдать, а она должна была жить в неведении? Всё её существование — просто часть чьего-то плана? Ширли медленно опустилась обратно на стул, её тело словно обмякло под тяжестью открывшейся правды.

— Ты… — Её голос дрогнул, но она заставила себя продолжить. — Ты называешь это дружбой?

— А как ещё? Я могла бы промолчать. Но не стала, — Она хмыкнула, пожав плечами, будто её забавляла подобная реакция. — Разве это не забота?

Ширли стиснула зубы, не находя, что ответить. Химару продолжала смотреть в окно, её голос оставался таким же невозмутимым.

— Лелуш действительно умер. По крайней мере его тело, но он вернулся, благодаря Авдию. Твою память тоже забрал Авдий, дабы ты могла жить обычной жизнью. Твои воспоминания, твои эмоции, всё это было важным элементом. просто ты не должна была знать, до поры до времени…

Ширли сжала руки в кулаки, ногти впились в кожу.

— И что мне теперь с этим делать?

Химару наконец перевела взгляд на неё, и тёмные глаза смотрели прямо в душу.

— Это уже твой выбор.

И снова молчание.

Ширли смотрела на свою отражающуюся в чае дрожащую руку.

— Думаю, что отец и сам изменит свой план, так как Лулу вообще не способен хоть что-то сделать, момент с резким пробуждением воспоминаний он уже пропустил. Видимо, перерождение отнимает много сил.

— И что это значит?

— Возможно, тебе вообще не придётся ничего делать, просто твои знания о принадлежности Лелуша к Ордену Чёрных рыцарей сотрут, и на этом всё закончится

Ширли почувствовала, как холод пробежал по её спине.

«Снова стереть память?»

Она не хотела снова чувствовать это ощущение пустоты. Необъяснимого беспокойства, будто чего-то важного не хватает, но ты не можешь вспомнить, чего именно.

Она посмотрела на Химару, но та оставалась такой же спокойной, словно они обсуждали погоду.

— Ты говоришь об этом так, будто это ничего не значит… — Пытаясь отвлечься от тяжелых мыслей, Ширли обратила своё внимание на Химару.

— Потому что для меня это действительно ничего не значит, — Химару пожала плечами. — Ты вернёшься к своей обычной жизни, а Лелуш… ну, посмотрим, выдержит ли он ещё один удар.

— А если я не хочу забывать? — Стиснув зубы спросила Ширли

Химару улыбнулась, но в её глазах не было ни радости, ни тепла.

— Тогда, Ширли, тебе придётся решать, что делать дальше. Потому что, если ты вспомнишь всё, пути назад уже не будет.

Ширли сжала чашку так сильно, что чуть не раздавила её в руках. Ощущение внутренней пустоты пыталось захватить её, но она смогла вспомнить. Нет. Даже это сделала не она, ей всего лишь помогли, а она посчитала это своим достижением.

«Смогу ли я справиться с тем, что узнаю?»

Для Ширли комната наполнилась гнетущей тишиной. Лунный свет из окна пробивался прямо на полку, где стояла розовая коробка. Раньше в ней лежали совместные фотки с Лулу. Поднявшись, она подобралась к коробке и открыла её.

Внутри все забилось в панике, когда она смотрела на улыбку Лелуша. Какой бы прекрасной она не выглядела раньше, сейчас в глазах Ширли была лишь злая ухмылка, которая не предвещала ничего хорошего.

— Раньше было лучше… — Закрыв коробку, прошептала Ширли. — Химару, мне же правда только стерут память?

— Хмм? — Впервые за разговор, на лице Химару проскочило удивление. — Да. Если таков твой выбор, то я постараюсь согласовать всё так.

— Перед этим. — Усталость и страх в голосе Ширли пропали, на место их пришла уверенность в собственных действиях. — Расскажи мне про планы Авдия.

— Эх… — Тяжело вздохнула Химару, снова наливая себе чай. — Зачем тебе, если итак всё забудешь…

— Я должна быть уверена, что Лелушу и моему отцу не будет угрожать опасность.

— Хоо — Протянула Химару, на лице которой медленно расплылась хищная улыбка, испугавшая Ширли. — Такая Ширли мне нравится, приближенная к сверхчеловеку… Даже жалко, что ты пропадешь.

— …

— Так о чем мы… Планы, да. Ничего такого, все пройдет по обусловленному течению времени, в тех гранях, что уже успелись измениться. Умереть твой Лулу не сможет, он как-то слишком нравится отцу, а твой Джозеф работает лично на Адвия, а там умереть нельзя.

— Что? — Все время Ширли понимала, что стала свидетельницей какой-то магии, но мозг не хотел всё это воспринимать серьзно, а услышав подобное из уст Химару не в первый раз, до неё наконец-то дошел весь цимес ситуации.

— М? Как думаешь, нужен ли высшему существу соратник, который может умереть?

— Нет? — Предположила Ширли.

— Конечно, отец слишком жадный, чтобы отдавать тетушке смерти свою собственность, особенно людей.

В который раз, комнату наполнила тишина. Ширли собиралась с мыслями, пытаясь осознать ситуацию, а Химару просто слушала мерный ветер за окном.

— Тогда зачем… — Вдруг спросила Ширли, нарушив тишину. — Вы заставляли страдать Лулу? — Ответила Химару, не отрываясь от вида луны

— Лишь через пережитые невзгоды человек становится тем, под кого подстроится сам мир.

— То есть это ради того, чтобы он смог изменить мир?

— Да.

— Но… Зачем?

— Потеря тебя, привела бы его к полному разрушению моральных принципов, поставив его правду в абсолют, мораль больше не будет мешать в достижении цели.

— Цель?

— Да, сама не знаю какая, отец не хочет делиться информацией. Хотя думаю итак понятно, что Британия ему не нравится.

— …

Молчание снова продолжилось, диалог больше был похож на допрос, чем на душевную беседу с кружечкой чая. Да и к Ширли так и не притронулась к кружке…

……………………………………………………………

— Фух… — Выжохнула Химару, когда зашла в появившийся перед ней портал, который появился сразу после беседы с Ширли.

Добираясь по домену прямо к Авдию, она прислушалась к музыке, что играла в нём.

'Архитектор-муравей бредёт на своей волне.

Генератор ахиней он несёт в своей голове.

По хитину себя бей, что вырвешься из сетей,

Но ты всего лишь муравей. Ты всего лишь муравей.

Среди диких орхидей бредёт на своей волне.

Генератор ахиней он несёт в своей голове.

По хитину себя бей, что вырвешься из сетей.

Но ты всего лишь муравей. Ты всего лишь муравей

Маленький глупый муравей.'

«Хм, Архитектор от ATL, иронично…»

Дойдя до Авдия, Химару видела его в позе лотоса с вытянутой рукой.

— Ну как тебе?

— Вполне-вполне, но как-будто можно было до конца играть в загадочную, а не раскрывать карты. — С закрытыми глазами говорил отец, не меняя позу. — Всё-таки столько времени угробил на эти галлюцинации…

— Ну извини, — Пожала Химару плечами. — Мне правда понравилось то, во что она резко превратилась.

— Как ты это назвала? Сверхчеловек? По Ницше чтоль? — Авдий наконец-то отвлекся от медитирования и разлегся на полу.

— Ага, прочла в книге, что ты мне дал.

— Не сказал бы, что из неё прямо выходит сверхчеловек, как-никак она все еще связана.

— Но задатки есть, все же тяга действовать для защиты Лелуша и собственного отца исходит от неё, а не от навязанных рамок.

— Ну не знаю, все же Ницше достаточно эгоистичный философ, воспринимающий человека как отдельного индивидуума, способного стоять на вершине лишь в одиночестве и при этом любить жизнь, как факт смерти. Не получится сделать из твоей Ширли сверхчеловека.

— Говоришь так, будто они не люди, а крысы подопытные.

Вместе ответа, он лишь промолчал, а атмосфера в домене изменилась. Решив, что задела неприятную тему, Химару обратила внимание на медитативное состояние, в котором Авдий недавно занимался.

— Так чем ты занимался?

— Перенастраивал N. O. на портал, чтобы не тратить духовную энергию на управление им. Даже вышло активировать его и при этом ничего не сломалось, было бы неприятно, узнай я, что портал не способен перемещать кого-то кроме меня.

— То есть ты проверял на мне, как работает портал? — Задала Химару вопрос, от которого внутри что-то кольнуло.

— Хм… — Вместо ответа, отец посмотрел на неё широко раскрыв глаза, а после ушел в другую часть домена, вернувшись только через несколько минут. — Не изменился… Получается не помогает?

— Что не помогает?

— Копирование.

— Какое? — Все еще не понимала Химару.

— Неважно. — Снова уклонился тот от ответа.

«Странно, что-то случилось?»

— Все же в порядке? — Спросила Химару, впервые почувствовав переживание за человека, который никогда не показывал собственную слабость.

Даже потеряв память и собственные силы, он все равно находил способ стать сильным. Для него даже слабость, это проявление силы, что могло так повлиять на Авдия, чтобы он был чем-то настолько обеспокоен?

— Слушай… — Начал Авдий, тихим голосом. — Химару, ты готова уничтожить мою душу, если я потеряю себя?

— Что? — Подобный вопрос искренне шокировал её. — Нет, конечно!

Человек, который работает с душой, говорит, что может потерять себя. Абсурд.

Глаза Авдия начинают светиться красным светом, а после в них появляется узор птицы. Осознав, что он хочет сделать, Химару хотела закрыть доступ к собственной душе, а потом вспомнила недавний вопрос и просто… Расслабилась, если он настроен серьезно, то сопротивление сделает хуже только ей.

— Следующие две минуты ты вспомнишь только когда придет время исполнить приказ. — Было последнее, что услышала Химару перед провалом в памяти.